Товарищи учёные...

- Ну, и зачем ты, Зубатов, всё это затеял? - профессор мерно постукивал ногтем по столу, что жутко нервировало его собеседника. - Не понимаю, с кем Вы говорите, - рюмка в руке Стампа заметно подрагивала. - С тобой, Зубатов, с тобой! Сбежал, фамилию сменил, думал, не узнает никто, да? - Почему же не узнает? Хотя бы не будет доставать с глупыми вопросами! - ядовито процедил мужчина. - Да мне-то и в голову бы не пришло, - учёный пожал плечами, - но ты, кажется, первый начал творить глупости. - Глупости! Мне нужна была отмычка, только и всего! Кто ж знал, что такую сделаете именно Вы, и что она будет... - Стамп сделал неуверенный глоток: кто знает, что этот умник подмешал в коньяк? - Живая! - Ну, предположим, о последнем я и сам не догадывался, - согласно кивнул Громов. - Но сдаётся мне, амнезией ты не страдаешь. И ты, который сам мог прекрасно придумать что-то попроще, всё-таки послал своего человека, да ещё и так далеко, зная, кому принадлежит "отмычка". Слишком хорошо для просто совпадения. - Попроще! Этот музей охраняется, как штаб спецслужб! Да и надо оно мне - вспоминать... Много чести! - мужчина отпил ещё, уже намного увереннее. - Ну не тебе, так твоим людям. Элек говорил, их там было больше, чем достаточно, - профессор улыбнулся, не вполне понимая, чему именно. Не то чтобы было так важно заставить Зубатова признаться... но это был неплохой повод продолжать беседу. - Людям! Люди могут, конечно, украсть что угодно так, чтобы и следа не осталось... Но вот компьютерщики из них, как из Вас, извиняюсь, балерина! - Стамп фыркнул. - Да-а, но после создания Элека я уже не уверен, что существует что-то настолько невозможное, чтобы приводить в такую фразу аргументом, - покачал головой профессор. - Весьма неосмотрительно. - Неосмотрительно! Зато возразить Вы так и не смогли! - мужчина схватил со стола бутылку. - Ну что же я, буду утверждать что-либо о совершенно незнакомых людях? Думаю, это было бы не... Слушай, давай хотя бы отчасти договорим, а потом уже ты станешь с ней обниматься, - перебил сам себя Громов. - А я без неё говорить отказываюсь! - Стамп, он же Зубатов, налил себе полную рюмку. - Что ж, если она вдруг заговорит за тебя, то завтра утром забывать её, даже самые неосторожные, слова я не обещаю. - Вы, знаете, никогда ничего не обещаете... - мужчина с каким-то едва заметным презрением взглянул на профессора, но бутылку на место всё же вернул.       Профессор с некоторой печалью опустил взгляд на довольно мягкий ковёр. - Да... - выдохнул он. - Единственная попытка обещать привела к побегу... - Позвольте заметить, что это была не "попытка обещать", а раскрытая властями биография моего деда. К тому же, Вы всё равно не выполнили обещанного. - Что? - опешил Виктор Иванович, на какой-то миг уставившись на собеседника. Потом смысл его слов стал понятен, и учёный негромко и мягко рассмеялся. - А я думал, ты просто уехал. А это был побег?.. Довольно интересно. Но я всё же имел в виду Элека. - Элека?.. - Стамп затих, не донося до губ рюмку, но через секунду осушил её и с силой стукнул стеклом о столешницу. - Мне-то откуда знать? - Я вовсе не обвинял... Но ждал скорее вопроса, чем откровенности, - признался учёный. Потом встал, подошёл к месту, на котором сидел собеседник. - И очень рад. - Но позвольте, чему тут радоваться? - Зубатов изо всех сил пытался сохранить собственную невозмутимость. Но как сохранять то, чего не было и в помине? - И мне хотелось бы знать... Ну, видно тому, что мы можем поговорить до конца честно, разобраться... Или не можем? - с несколько лукавым блеском в глазах уточнил профессор. - Всё зависит от того, в чём Вы собираетесь разбираться, - мужчина настороженно взглянул на собеседника. - В том, чем на самом деле был наш эксперимент, - неожиданно дрогнувшим голосом сообщил учёный, - и в том, к чему он действительно привёл. - Эксперимент! И что за дурацкая привычка - называть что не попадя экспериментом? Человека из ничего сделал - эксперимент! Из человека подопытного кролика сделал - эксперимент!.. Думал, за столько лет Вы наконец-то научились правильно обращаться со словами! - О, создание Элека не эксперимент... Что до слов - слова просто слова. Нужно научиться правильно обращаться с людьми, и мне очень жаль, что я не могу назвать ту ситуацию любовью. Нет, не могу. Не тогда, - он грустно улыбнулся. - И ты тоже не сможешь. - Ну почему же не смогу? - мужчина вдруг резко наклонился вперёд, почти вплотную приблизившись к Громову. - Думаете, я пошёл бы на такое ради эксперимента, зная, что и посадить могут? Нет, Виктор Иванович, я всегда был расчётливее Вас, и с этим спорить Вы не в силах. - Она всё-таки заговорила... - беспомощно прошептал профессор. - Если так, ты, конечно, меня уже не простишь. Я догадывался... - он вдруг опустил ладонь на плечо собеседнику. - Только догадаться надо было намного раньше. Да, конечно, спорить я и не стану. - Ты всю жизнь был тугодумом... Факты, конечно, только факты! Существует только то, что записано у меня в блокноте! - Зубатов передразнил профессора, но руки его почему-то не убрал. - Что ж, ты всё ещё очень хорошо меня помнишь, это факт, - весело проговорил Громов. - А если серьёзно, то, конечно, страшно и вспомнить, как я тогда видел мир. - Ну почему же? Была и в этом своя прелесть... Только вот палку перегнул, и... Всё! - Стамп с притворно невинной улыбкой развёл руками. - Всё... - повторил профессор. - Ах как славно звучит, будто так, ничего особенно страшного. А ведь даже отчасти не так. Вот что... вот к чему всё привело. К тому, что тебе показалась хорошей мысль увезти моего сына. А вот он... да, он заметил. - Что он мог заметить? Ему же, кажется, и года нет, так? - Он заметил, что твоя игра была достаточно искренней, когда ты делал вид, будто являешься добрым дядюшкой и переживаешь за него. Его жизни в мире - да, даже и полугода нет, пока что. - А как же? В незнакомом городе... И раз уж даже Урри... - Это была не игра, - не дал ему договорить профессор, - не игра, можешь даже не говорить, что я ошибаюсь, - и в странном порыве обнял бывшего сокурсника, - спасибо, что всё же ему не пришлось действительно пострадать. - Ну, я... Да ему вообще пострадать сложно... - О, ты так?.. - П... профессор?! - неожиданно прозвучало у дверей. Обсуждаемый ими мальчик стоял на пороге...