Мэттью морщится и отчаянно пытается закутаться в кожаную куртку, которая совершенно не спасает от продувающего насквозь ветра. Делавэр, к сожалению, встречает молодого инженера тяжёлыми тучами в тёмном небе и срывающимися холодными каплями дождя. Супер.
Мэтт удобнее перехватывает ручку своего чемодана и наклоняется всем корпусом на несколько мгновений вперёд, выглядывая из своего укрытия. И где этот чёртов автобус?
На часах белая стрелка отсчитывает последнюю минуту одиннадцатого часа, заставляя обречённо вздохнуть. Провести свою первую ночь в новом городе на скамейке, скрываясь козырьком остановки от дождя? Почему бы и нет. Один-ноль в твою пользу, Делавэр.
Ветер с каждой минутой начинает набирать обороты, и приходится вжать голову максимально, обхватить ладонями плечи, разогревая себя, но даже это не спасает. Кончик носа беспощадно начинает краснеть от холода, а горло — щипать. Мэттью всегда был слишком чувствителен к холодному воздуху.
Мимо проезжают несколько машин, освещая фарами медленно намокающую дорогу. И каково удивление Мэттью, когда одна из легковых тормозит напротив остановки, а пассажирское окно опускается, словно в каком-то фильме. Даддарио щурится немного, потому что совершенно забыл надеть линзы перед дорогой, но в жёлтом свете фонарном всё же различает мужские, немного угловатые черты лица.
— Не совсем промокли? — раздаётся среди городского шума бархатный голос, и улыбка на лице Мэтта растягивается сама собой. Мэттью пожимает плечами и прячет ладони в карманы куртки, немного горбясь по привычке.
— Есть немного.
— Может быть, Вас подвезти? Мне всё равно в ту сторону, — мужчина в машине указывает кивком направление, улыбается. Мягко и светло, отчего Мэтт и тает, почти видя светящийся нимб над головой выглядывающего из окна азиата. Пробормотав что-то в благодарность, Даддарио кладёт чемодан в большой багажник и скорее забирается в тёплый салон, только сейчас поняв, что конкретно стучит зубами друг о друга.
Загадочный спаситель улыбается и нажимает на панельные кнопки, из-за чего в салоне становится на несколько градусов теплее, а сидение ощутимо нагревается.
— Спасибо Вам огромное, — наконец-то удаётся вытянуть из себя Мэттью. Он оборачивается в сторону водителя и пожимает протянутую ладонь.
— Без проблем. Я Гарри.
— Мэттью, — кивает Даддарио и приподнимает в привычной манере уголок губ. — Если Вам не будет сложно, подвезите меня к ближайшему отелю. Я видел один на карте в нескольких километрах отсюда.
— Понял, без проблем.
Мэтт перетягивает через грудь ремень безопасности, а Гарри выруливает вновь на главную дорогу, посматривая в зеркало заднего вида.
— Какими же судьбами тебя занесло в наш дождливый город?
— Командировка, будь она неладна.
— И кем же работаешь, если не секрет? — Гарри на несколько мгновений переводит взгляд на Мэттью, и Даддарио чувствует лёгкое покалывание под кожей. Он ведёт неловко плечами назад, старательно пытаясь не обращать внимания на откровенные взгляды, брошенные через маленькое зеркало впереди.
— Инженер-проектировщик.
— Вот как, — в голосе Гарри появляются какие-то новые нотки, из-за чего Мэтт всё же оборачивается, приподнимая бровь. Замечая реакцию своего ночного пассажира, Гарри ухмыляется и качает головой. — Просто тебе бы с таким лицом и телом в актёры нужно было идти или модели, а ты инженером стал. Забавно.
Скулы Мэттью начинают беспощадно краснеть, и, чтобы перейти с темы, Даддарио, неловко поблагодарив за комплимент, в ответ спрашивает о профессии своего спасителя.
— О, у меня личный бизнес. Изготавливаю на заказ кукол-марионеток. Достаточно кропотливый труд, особенно с моим перфекционизмом, но я не жалуюсь. Мне действительно доставляет удовольствие то, что я делаю.
Мэтт переводит взгляд с лица Гарри на его длинные аккуратные пальцы, пальцы настоящего мастера, — художника, сжимающие крепко руль, — и тяжело сглатывает, умоляя свою фантазию скорее остановиться.
***
— Ты и, правда, прекрасен, — выдыхает Гарри в пухлые губы и перебирает медленно пальцами чёрные пряди. — Я всегда выбираю лишь самых лучших, настоящих ангелов, но ты, Мэттью, — произведение искусства, венец моих творений. Идеальные пропорции, — загорелые пальцы оглаживают рёбра, сильные плечи. — Греческий профиль. Настоящий Аполлон.
Он завороженно ведёт пальцами по высоким бледным скулам и оставляет нежный поцелуй на губах, мазнув на прощание языком по нижней.
***
— Ланч?
— Взял.
— Домашнее задание?
— Тоже, — бурчит себе под нос мальчик, затягивая шнурки чёрных кед туже. Он легко поднимается, подхватывает рюкзак с пола и титаническими усилиями выдерживает поцелуй матери в щёку, хотя и задержав дыхание. Женщина улыбается и проводит ладонью по плечу сына:
— И будь аккуратнее, пожалуйста.
— К дяденькам в машины не садиться, ни с кем не разговаривать. Я помню, ма, успокойся уже, — юнец поправляет лямку рюкзака на плече и, неловко попрощавшись, выскакивает на улицу, закрывая за собой скорее дверь.
Женщина некоторое время наблюдает из окна за тем, как её сын садится на велосипед, а затем чувствует мужские руки на своей талии.
— Слышал, что произошло? «Кукловод» опять вышел на охоту, — женщина вздыхает и поворачивается в объятьях мужа. — Я волнуюсь за нашего сына. За нас. Может быть, стоит найти дом в каком-нибудь более благополучном районе?
Мужчина задумчиво кусает нижнюю губу и кивает.
— Я подумаю об этом, дорогая. А сейчас успокойся. С нашим сыном ничего не случится. Ты же знаешь, что «он» не трогает детей. Лишь симпатичных парней.
Женщину на секунду передёргивает, когда она вспоминает новостные справки о жертвах местного маньяка. О подвешенных на крюки телах, о своеобразных человеческих марионетках с разукрашенными гримом лицами и в театральных нарядах.
— Тогда мне стоит переживать за тебя, Гарри?
Гарри ухмыляется и качает головой.
— Поверь, Шел. Со
мной уж точно ничего не случится.
