Кого любить

POV Дима. Я любил приезжать к своим родителям. Еще с детства я помню ту атмосферу, которая царила в нашем доме. Для меня привычно было видеть папу, который всегда был рядом с мамой, оберегал ее и любил, и маму, которая отвечала ему тем же. Редко мне приходилось за их ссорами, которые, даже если и происходили, длились недолго. Я хотел быть похожим на отца, старался во всем подражать ему. Все мы в детстве наивны и верим в чудеса. Так и я мечтал о том, что у меня обязательно будет такая же семья, что я смогу так же. А потом я встретил Полю и понял, что хочу семью вместе с ней. И вроде у нас все отлично получалось, пока вдруг не осознал, что есть одно отличие. Маленькое, совершенно незначительное, но в то же время такое значимое. Я видел, как мама смотрит на папу. Этот взгляд, который был адресован только ему, не исчезал на протяжении всех этих лет. Я часто видел как Поля смотрит на меня. Этот ее взгляд, никогда не находил в нем ничего подобного. Что-то похожее появилось там лишь единожды, когда она увидела сына, но тут же вновь скрылось. И я боялся. Боялся поверить в то, что наша семья вовсе не похожа на ту, о которой были мои мечты. Наши частые ссоры, моя абсолютная занятость, ее холодность — все это казалось каким-то страшным сном. Вера в то, что я просто не способен быть главой семьи крепла с каждым днем. Она угасала лишь в те редкие минуты, которые мы проводили вместе и были счастливы. Все чаще после наших ссор я стал приезжать к родителям, все реже срывался на работу. Просто это место дарило какое-то успокоение. Я любил посидеть с отцом на берегу и послушать его мудрые советы. И я мечтал о том, что через несколько лет, мой сын будет так же сидеть рядом со мной. Я хотел быть примером для него. Вот и сегодня, стоило нам только перешагнуть порог, как это ощущение семьи накрыло с головой. Я не успел опомниться, как ощутил крепкие объятия женщины моей жизни. Прикрываю глаза, обнимая маму в ответ. Это безумие, я так соскучился! Мне мало наших с мамой объятий, но она уже отстраняется и обращает все свое внимание на внука. Улыбаюсь, вспоминая, как она мечтала о внуке, как во время каждого моего визита напоминала мне о том, что давно пора завести семью. Из комнаты выходит папа, и я подаюсь ему на встречу, обнимая и хлопая по спине. Он — мой повод для гордости, мой пример и ориентир. Тот, кого я вправе называть таким важным словом «отец». Мои родители — мое необъятное и ценное. Вижу, как Мишка радуется встрече с бабушкой и дедушкой, и отхожу на пару минут, чтобы позвонить Поле. И мне приятно, разговаривая с ней, слышать о том, что она скучает. Наш разговор не длится долго, но, тем не менее, за время моего отсутствия мама уже успела накрыть нам на стол. Обедая, мы обсуждаем планы на ту неделю, что мы проведем здесь, а я сообщаю родителям, что моя жена присоединится к нам завтра. Мама заметно расслабляется, а я усмехаюсь. Родители крайне редко слышали от меня о наших ссорах, но догадывались о том, что в нашей семье не все так гладко. Усложнять жизнь родителей еще и своими проблемами я не считал нужным, а потому старался скрывать все, что могло их огорчить. Мама любила Пелагею, отец называл ее «дочка», а потому любая наша, даже самая невинная, ссора огорчала их. Тишину, внезапно воцарившуюся в столовой, прерывает кукушка, выскочившая из часов, которые я когда-то подарил родителям на их годовщину. Мама тут же встает со своего места и, взяв Мишку за руку, ведет наверх. — Я уложу его спать, хорошо? — Мама вопросительно смотрит на меня, а я лишь улыбаюсь и киваю в ответ. — Ты и сам иди и поспи, устал, наверное, с дороги-то? А завтра уже отцу поможешь, он там взялся дрова рубить. — Так давайте я сейчас? — Встаю из-за стола и мою посуду. Откладывать работу на завтра совсем не хочется, к тому же я хотел с Полькой время провести. — Иди и поспи. Знаю я, как ты спишь в городе своем, так что отдыхай, пока разрешаю. — Мама смеется, я же ощущаю какую-то грусть. Как давно я не был дома с родителями. Как жаль, что детство прошло. Поднимаюсь по ступенькам на второй этаж и замираю. Из детской доносится голос мамы, она поет Мишке колыбельную, которую когда-то пела мне. Подхожу ближе, стараясь не помешать, и прислоняюсь к косяку. Она сидит ко мне спиной, не замечая моего присутствия, и изредка гладит внука по головке. Аккуратно ухожу в свою спальню и опускаюсь на кровать. Подумать только, я уже давно как отец, а вроде недавно сам вот так засыпал днем под голос мамы. Как же хочется вернуться в детство, хочется уже тогда начать ценить каждое мгновение. Почему мы понимаем слишком поздно? Почему мы начинаем это делать лишь спустя столько времени? *** Легкие занавески в моей спальне колышутся от едва уловимого ветерка, а я подхожу ближе к окну и выглядываю на улицу. За окном уже темно. Это сколько я спал? Стрелки на часах приближаются к 10, а на телефоне ни одного пропущенного. А ведь она обещала позвонить. Забыла? Концерт закончился несколько часов назад, а от нее нет даже сообщения. И прежде чем набрать номер Поли я зачем-то захожу в Instagram. Листаю ленту, но не встречаю ничего сверхъестественного — обычные фото с концерта. Я уже собираюсь выходить, как вдруг вижу совершенно другие фотографии своей жены. Она сидит за столиком в ресторане и держится за руку с каким-то мужчиной. Это что еще за новости? Качество фотографий, не позволяет мне узнать его, но он отчего-то кажется знакомым. Я листаю дальше и нахожу еще одно фото. Оно явно качественнее предыдущего, а потому я без труда узнаю того, кто составлял компанию Пелагее этим вечером. Я ведь знал, что не нужно отпускать ее на этот концерт, но она ведь обещала. А слова Светланы Геннадьевны. Неужели ей все равно? Мне казалось, что она сделала выводы. Убираю телефон в карман и спускаюсь на первый этаж. В гостиной мама с Мишкой играют в кубики, а папа смотрит телевизор. Мишка смеется и то и дело норовит разрушить домик, который они только что построили. — Миша, это что еще за хулиганство? Ты почему не спишь? — Мне стыдно перед ним за то, что я порчу ему вечер, но ведь время уже позднее, да? Замечаю на себе удивленный взгляд мамы, и, как ни в чем не бывало, сажусь рядом с ней на диван. — Папочка! А мама скоро приедет? — Сын залезает ко мне на колени и обнимает за шею. Вот как отвечать на его такие вопросы, если я сам не знаю: скоро ли приедет мама? — Миш, а пойдешь сказку дедушки слушать? Он тебе про животных расскажет, хочешь? — Мама приходит мне на помощь, понимая, что что-то случилось. — Коль, иди, уложи внука спать. — Нин, у меня тут…- Он пытается возразить, но что-то подсказывает мне, что не получится. — Коля. — Взгляд мамы не предвещает ничего хорошего, а потому папа выключает телевизор и идет выполнять поручение. Я же усмехаюсь: все они женщины такие. — Милый, что произошло? — Мама как всегда отлично меня чувствует, а потому стоит только папе уйти, как она приступает к своим расспросам. — Мам, все хорошо. Я уже большой мальчик и разберусь сам, не переживай. — Не хочу тревожить ее по пустякам, опять переживать будет. А в то же время мне необходим совет. — Знаю я, какой ты у меня большой. Глупостей ведь натворите, сын, а потом переживать будете. — Мам, вот скажи, почему у вас с папой все так? Так правильно, так по-семейному? — Обнимаю ее за плечи, понимая, что кому как не ей рассказать обо всем, что тревожит. — Правильно? Потому что, сынок, мы многое прошли вместе. Ты думаешь, у нас все с самого начала так было? Милый, у твоего папы далеко не ангельский характер, да и я буду твердо стоять на своем. Мы долго притирались друг к другу: ссорились, дверьми хлопали, не разговаривали друг с другом, пока не поняли, что можем потерять. Мы стали искать решение: я чаще шла на компромисс и прислушивалась к мнению твоего отца, а папа стал внимательнее относиться ко мне и чаще уступать. Пойми, вы с Полей еще слишком молоды и совсем еще глупенькие. Ты, главное, не делай поспешных выводов, хорошо? — Мама кладет мою голову к себе на колени и счастливо улыбается. — Мам, я не понимаю ее порой. Она как будто чужая со мной. Знаешь, иногда кажется, что мы вовсе не муж с женой, а так соседи по дому. — А ты попробуй больше внимания ей уделять…- Она хочет сказать еще что-то, но я перебиваю. — Куда уж больше? — Усмехаюсь и собираюсь встать с маминых колен, но она удерживает меня за плечи. — Мам, ну, не маленький же я уже. — Глупый. Для меня ты как был маленьким и непослушным хулиганом, так им и останешься. — Мама как в детстве, гладит меня по голове, а я прикрываю глаза, улыбаюсь. Как же спокойно и хорошо. — Так вот, я не договорила, прислушайся к словам Поли, попытайся понять, чего ей не хватает. А еще, знаешь, покажи ей, что ты все-таки мужчина. Сделай первый шаг и поговори с ней. Будь умнее, Дим. У вас ведь сын растет, а вы ссоритесь. Думаешь, я не догадываюсь об этом? А дети, между прочим, очень хорошо все чувствуют. — Ты говоришь как Полина мама. — Все-таки встаю и целую маму в щеку. — Но я все понял и прислушаюсь к твоим словам. Спасибо, мам. — Нин, наш внук отказывается засыпать. В конце концов, петь у тебя явно лучше получается, а то он смеется над тем, как пою я. — Папа спускается по лестнице и удивленно смотрит на нас с мамой. — Вы чего это тут устроили? Случилось что, сын? Мама встает с дивана и, потрепав меня по голове, идет на второй этаж. Тишину, которая наступает в комнате после ее ухода, прерывает звук телевизора включенного отцом. Я смотрю, как за окном совсем потемнело и снимаю телефон с блокировки. Пол-одиннадцатого. От нее все еще ни звонка. Впрочем, оно к лучшему. Я все еще не знаю, как поступить. Совет мамы он, конечно, правильной. Но в данной ли ситуации? — Пап, а у вас с мамой было так, когда казалось, что все кончено? — Сам не понимаю, как решаюсь на такой вопрос. Раньше я, если и спрашивал советы отца, то никогда не задавал вопросы про них. Но почему-то в этой истории, сейчас, мне кажется правильным именно так. — Дим. — Звук телевизора стихает, а папа вопросительно смотрит на меня. — И не такое было. Был случай, когда мы едва не развелись. — И что ты сделал тогда? — Просто спросил у себя: готов ли я вот так, не разобравшись, потерять ее? Знаешь, не бывает действий без объяснений. Я просто выслушал твою маму, а потом понял, что чуть не совершил ошибку. — На экране моего мобильного высвечивается имя жены, но я сбрасываю. Не могу. Папа же следит за моими действиями, а затем качает головой. — Не глупи и поговори с ней. Я не знаю, какая была причина вашей размолвки, но попробуй выслушать ее. Я не говорю тебе, что ты должен безоговорочно верить ей, это ты уже сам решишь, но выслушай хотя бы. — Мне кажется, что она не любит. — Выдаю то, что тревожит меня больше всего последнее время. Я знаю, что это глупо обсуждать с отцом, но… — Дим, ты ведь не мальчик уже, что за глупости говоришь? — Отец от возмущения даже руками размахивает. — Это Полька-то не любит? Даже слушать не хочу. В конце концов, кто в вашей семье главный? Покажи жене, что не будешь делать все по ее первому желанию, что с твоим мнением тоже считаться должны. — Спасибо, пап. — Обнимаю отца и улыбаюсь. — Вы с мамой мои главные помощники. Я пойду, Поле позвоню. Поднимаю на второй этаж и плотно закрываю за собой дверь спальни. Верчу телефон в руках, не зная, как правильней поступить. Наконец, решаюсь и отправляю жене те самые фотографии, которые недавно попались на глазах. Звук о том, что сообщение доставлено адресату, разносится по всей комнате, я же с трепетом жду ее ответа. Входящий вызов не заставляет себя ждать, и я тут же отвечаю. — Да, Поль. Я поговорить хотел. Объяснишь? — Говорю это так быстро, что создается впечатление, будто сам в чем-то виноват. — Объясню. — Выдыхает, а я понимаю, что волновался этим вечером не только я. — Я просто не хотела говорить тебе. Он звонил мне несколько раз, но я не обращала внимания. А сегодня он пришел на концерт и попросил поговорить. Я согласилась, чтобы поставить точку во всем этом. Он привез меня в ресторан. — И именно поэтому вы мило сидели и держались за руки? — Не понимаю, можно ли ей верить. Пытаюсь прислушаться к своим ощущением, но не понимаю ничего. — Пожалуйста, Дим. Он сказал мне, что не живет с женой, что жалеет о нашем расставании и просил вернуться. — Она решается и говорит это так, словно выносит приговор. Я замираю, ожидая продолжения, но Пелагея молчит. — Я отказалась, Дим. Ушла из ресторана и хотела ехать в отель, но никого вокруг не было. Он предложил подвезти, и я согласилась. Мы молчали всю дорогу, правда. — Пелагея, я… — Не успеваю договорить, потому, как она перебивает меня. — Я говорю тебе правду. Я не знала, что он будет здесь. Я бы не поехала, Дим. Я знаю, что ты был прав, а мне нужно было послушаться, но ты же знаешь мой характер. И не стоило мне никуда идти с ним, но я хотела закончить все это. Пожалуйста, поверь. — Слышу, как она плачет, и не могу так. — Поль, тише. Я верю. Все в порядке, слышишь? — Пытаюсь ее успокоить. Но, что я могу по телефону? — Расскажи мне лучше про свой концерт, а эту тему давай уже закроем, договорились? — Димка, я теперь все-все буду тебе рассказывать, правда. — Жена смеется, а я засчитываю одну небольшую победу в копилку нашей семьи. — А с концертом все отлично. Мы разговариваем с ней до тех пор, пока у нас на счету не кончаются деньги, тогда мы переходим в скайп. Сразу вспоминаю, как раньше, когда еще только начали встречаться, мы с Пелагеей общались именно там целыми ночами. Вот и сейчас мы понимаем то, что пора бы лечь спать лишь тогда, когда звонит будильник на ее мобильном. Мы отключаемся, договорившись, что я встречу ее в городе в 3 часа дня. Улыбаясь, я удобнее устраиваюсь под одеялом и прикрываю глаза. Оказывается, не так сложно было сделать шаг к примирению. Представлять, что могло бы быть, если бы я не выслушал ее — даже не хочу. Уже сегодня днем, я встречу Пелагею, и все у нас будет хорошо. О том, что я не поставил будильник, я вспоминаю тогда, когда уже практически сплю. И все же заставляю себя открыть глаза и выставить время. Но нормально поспать мне так и не удается. Сначала я просыпаюсь от того, что Мишка, уже по привычке, забегает в мою комнату и начинает прыгать на мне. Потом меня будит мама, спрашивая, что я буду на завтрак. Я же только отмахиваюсь от нее, закрываясь подушкой. Конечно, она ведь не знает о том, что ее сын вообще только что спать лег. О каком завтраке может идти речь? Я окончательно просыпаюсь от звука бензопилы, доносящегося через открытое окно. Соседи, видимо, решили свой сад в порядок привести. Какая жалость, что он находится прямо под моим окном! Вставать и закрывать его мне совсем не хочется, и я решаю укрыться одеялом с головой, но и это не очень то и помогает. Раздосадовано вздохнув, я все-таки встаю и закрываю это окно. Чья вообще идея была оставлять его открытым? Ах да, это же я сам вчера Польке хвастался, что буду спать, буквально, на природе. Дверь в мою комнату с грохотом открывается, я же от неожиданности подпрыгиваю на месте. От грозного вида моего сына, появившегося на пороге, я невольно начинаю смеяться, не догадываясь о том, чем это все кончится. И я не понимаю, что происходит, когда струя холодной воды сначала попадает мне в живот, а после и в лицо. Как можно было не заметить водный пистолет в его руках? — Папочка, проснулся! — Сын радостно прыгает вокруг меня, я же пытаюсь хоть немного осознать все произошедшее. — Мишка, я же тебе говорила папу не…- Мама, появившаяся на пороге моей спальни, вдруг замирает и, окинув меня взглядом, начинает смеяться. Да, цирк и только! Поль, приезжай быстрее, а? — Сын, ты похож на мокрого кота. — И тебе доброе утро, мам. — Понимаю, что поспать мне не удастся, и иду в ванную. И все-таки хорошо дома у родителей. Когда я последний раз вот так вот просыпался дома? На удивление, чувствую себя счастливым и хоть немного выспавшимся. Кажется, все начинает налаживаться? — Дим, как у вас с Полей? Все в порядке? — Мама появляется в ванной как раз тогда, когда я заканчиваю умываться. — Мам, все хорошо. Все оказалось проще, чем я думал. Я, кстати, в два поеду ее встречать. Я ведь доеду за полчаса до города? Хочу пораньше приехать, цветы там купить ну и… — Не успеваю договорить, как замечаю хитрую улыбку на ее лице. Ну и что я должен сделать в городе на этот раз? — И продукты, которые я тебе напишу, да? — Мама смеется, а я тут же вздыхаю. Не люблю ходить по магазинам. Опять куплю что-нибудь не то, а потом полчаса еще отчитывать будут. Лучше Польку отправлю за покупками. — Я рада, что вы помирились. Ладно, спускайся, давай, обедать. — А завтрак? — Тут кто-то, между прочим, только что встал, да и для обеда еще рано. Кстати, а сколько времени? — Ты на часы смотрел? Час дня уже. Марш на кухню, а потом уже собираться будешь. — Мама выходит, я же удивленно смотри на дверь. Теперь понятно, чего я чувствую себя выспавшимся. *** Еще только подъезжая к месту, где мы договорились встретиться, я уже увидел Польку. Она стояла совершенно одна и то и дело оглядывалась по сторонам, вертя в руках телефон. Ну да, я как всегда умудрился опоздать, а кроме этого еще и телефон дома оставил. Зато цветы купил! — Димка! Наконец-то! Я уже переживать начала. — Стоит мне только выйти из машины, как жена тут же оказывается в моих объятиях. Прижимаю ее крепче к себе и целую в уголок губ. Я скучал. — Прости. Ты давно ждешь? — Отстраняюсь от нее и открываю заднюю дверь, чтобы достать букет. — Это тебе, милая. — Спасибо. — Она крепко прижимает цветы к себе и смотрит на меня так, как будто я подвиг какой-то там совершил. А я ведь всего лишь подарил цветы любимой женщине. — Но за что? — Просто так. — Глупая, разве цветы дарят за что-то? — Поздравляю тебя с началом долгожданного отпуска. — Поехали уже быстрее домой, я так соскучилась по Мишке, по твоим родителям и…по сну. — Она смеется, а я понимаю, что все мы сможем преодолеть. — Знаешь что, Билан, такой бессонной ночи с тобой у меня еще не было! — Вот возьму и обижусь. Пелагея Сергеевна! Вы сейчас напроситесь, и я устрою вам настоящую бессонную ночь прямо сегодня. — Краска смущения заливает ее лицо, я же хитро щурюсь. — Ладно, солнце, правда, поедем. А то нам еще в магазин нужно. Мама там список написала мне, но ты же знаешь, что я как всегда не то куплю. В общем, мне без тебя не обойтись. *** А вечером мы с Полей сидим на лавочке около дома родителей. Мишку несколько минут назад забрала спать моя мама, мы же решили посидеть еще немного. Ее голова лежит у меня на плече, я же обнимаю жену за талию. На улице хорошо, но жара, которая была весь сегодняшний день, не спала даже к вечеру. За забором слышно как у кого-то играет радио. Свет во многих домах уже давно погашен и от темноты сейчас спасает лишь свет уличных фонарей. Накрываю плечи Поли пледом, который вынесла нам мама, иначе мы рискуем быть съеденными комарами. — Хорошо тут, правда? — Она находит мою руку и переплетает наши пальцы. — Правда. — Внимательно заглядываю в глаза и накрываю губы поцелуем. Ее рука без промедления обнимает меня за шею. — Пойдем? — Дим, постой. — Она встает рядом со мной, и я вижу, что ее тревожит что-то. — Ты не отпускай меня больше, ладно? — В смысле? Я вроде не отпускал. — Вот так просьба. Я глупый что ли, что бы быть без нее? — Поль, это же не только от меня зависит. Но, ладно, не отпущу больше. — А вот теперь пойдем. — Поля тянет меня за руку в дом и как-то слишком хитро улыбается. Что задумала? Стоит двери в нашей спальне закрыться, как Пелагея тут же притягивает меня к себе. Она покрывает поцелуями мою шею, успевая при этом расстегивать рубашку. Я пытаюсь держаться изо всех сил, но в какой-то момент понимаю, что это слишком. Ее поцелуи обжигают, и когда она прикасается к моим губам, я лишь крепче прижимаю ее к себе, отвечая. Мои руки уже давно пробрались под ее майку, и какой же была моя радость, когда я понял, что Поля не стала одевать белье. Я стягиваю с нее майку и уже припадаю с поцелуями к груди, как вдруг понимаю, что я поступаю эгоистично. Я знаю, что она делает это сейчас из-за того, чтобы извиниться так передо мной. Но кто извиняется так? — Что-то не так? — Жена удивленно смотрит на меня, все еще продолжая часто дышать. — Дим? — Поль, не нужно. Ты устала. Ложись спать, а я в душ и приду к тебе. Не жди только, а засыпай. — Выхожу из спальни и слышу, как она разочарованно вздыхает. Глупая, не понимает, что я забочусь о ней, ведь знаю же, что она практически сутки без сна. Когда я возвращаюсь в спальню, блондинка все так же сидит на кровати, правда уже успев переодеться в пижаму. Она отворачивается от меня сразу же, стоит мне только подойти ближе. Понятно, обиделась. — Милая, почему ты не спишь? — Присаживаюсь перед ней на корточки, укладываю руки на ее колени и кладу на них голову, пытаясь заглянуть в глаза. Она отворачивается от меня, а после я слышу всхип. — Ты чего это плачешь, солнце? Поля, что такое? — Ты меня не любишь больше, да? Я тебя совсем теперь не привлекаю? Я хотела попросить прощения, а ты. — Я пытаюсь убрать ее ладони от лица, и вскоре она сдается. Это сколько же она так плакала, если глазки уже такие красные? Моя принцесса. Глупая. В такие моменты во мне просыпается еще большая нежность и любовь к ней. — Дурочка. Я давно уже простил. Иди сюда скорее, Поль. — Привлекаю ее к себе и встаю сзади. Целую ее за ушком, опускаясь поцелуями ниже. Мои руки уже исследуют ее тело, а я чувствую появляющееся желание. — Видишь? Поль, посмотри на меня.- Ловлю на себе ее взгляд, и улыбаюсь. — Ты видишь, как действуешь на меня? Чувствуешь? — Разворачиваю ее к себе и прижимаюсь к ней. В штанах уже давно тесно, а от таких действий я только сильнее хочу ее, но она должна знать. Я хочу, чтобы она знала, что делает со мной. — Я люблю тебя, слышишь? И хочу. До безумия, Поль. Но я знаю же, что ты почти не спала и знаю, как устала. А потому сейчас мы ляжем спать, а вот завтра даже не думай, я тебя так просто не отпущу. — Спасибо. — Она прикасается губами к моему уху, а у меня от такой ее близости и едва уловимого аромата духов голову сносит. — Ты мой лучший. — Поля, что ты творишь. Все, давай ложись. — Я веду ее к кровати и укрываю. — Люблю тебя. — Спокойной ночи, Димка. — Пелагея ждет, пока я лягу рядом, а затем удобно устраивается в моих объятиях. Она рядом. Нас впереди ждет отпуск. Все еще будет.