Символы отчуждения. Зверь.

В один из самых холодных каонских теневых циклов состоялась первая оргия, в которой приняли участие как минимум десяток сенаторов и вся верхушка криминального мира, негласным лидером которой уже успел стать Мегатрон. Саундвейв до мельчайших деталей запомнил эти события – слишком уж неожиданные подробности ему довелось тогда узнать о своем неприветливом и странном хозяине. Все проходило в соседнем с Главной Ареной блоке, который Шоквейв нелегально выкупил у сенатских смотрителей специально для такого случая. Каждого из участников устраивала полная конфиденциальность происходящего. На крышах, прилегающих к блоку секторах и проходах напыщенная сенатская автоботская охрана густо перемешалась с хмурыми серыми личностями из породы фиолетовозначных. Возможность проникновения живого представителя информационных каналов внутрь «засекреченного» блока была сведена к минимуму. Обе стороны, выполняющие одну ту же функцию, действовали на удивление слаженно. Это было первое нелегальное светское мероприятие такого размаха. И первый выход Саундвейва «на публику». Он переставал играть роль «тени», прячущейся в лабиринтах «Небесного Дворца», и начинал следовать за своим лидером повсюду, сканируя мысли каждого, думая и предвосхищая действия. Заправлял на оргии, конечно же, Старскрим. Он тщательнейшим образом подобрал список приглашенных, а потом следил за безопасностью, обеспечивал запрещенными стимуляторами и отдавал приказы в непредусмотренных протоколом случаях. Он и еще пять головорезов-сикеров могли справиться с практически любым неожиданным развитием ситуации, тем более, что авторитет Старскрима в криминальном мире был огромен. Уступал он только авторитету Мегатрона, который держал толпу жестокостью и силой своей харизмы, а ответным чувством в его адрес был почтительный страх и вечное любопытство. В ту ночь к вечеринке наконец присоединились три важных сенатора, которые раньше и за парсек бы не приблизились к Каону, предпочитая действовать через посредников. Один из них был горячим поклонником Мегатрона (потому что уже имел свой процент прибыли через подставных лиц), другого привлекало финансовое предложение по участию в подпольном гладиаторском бизнесе в одном из крупных секторов Кибертрона, третий пришел за компанию со вторым, но также интересовался финансовой стороной вопроса. За последние несколько астроциклов Мегатрон и Шоквейв раздали сенаторам больше долей в гладиаторском бизнесе, чем этот самый бизнес представлял как единое целое, иногда доплачивая из капиталов, накопленных ранее. Сначала Старскрим высказывал партнерам свои сомнения, но очень быстро понял, что такая тактика покупки доверия Сената была наиболее эффективна, и даже вернулся на время к пиратству, чтобы поддержать экономическую сторону плана дополнительными ресурсами. Зона влияния десептиконов расширялась. Теперь, кроме зрелищ и кредитов, потребовалась игра на других пороках. Мегатрон приказал не жалеть энергона, заманивая добычу в свои сети как можно глубже. Эта первая оргия должна была быть самой роскошной, самой продуманной и самой запоминающейся. Никогда не собирались на одной территории в Каоне столько звезд гладиаторской арены, знаменитостей полусвета (а попросту – элитных интерфейс-ботов), высокопоставленных военных и сенаторов. Тот самый ярый поклонник Мегатрона оказался никем иным, как самим Октавиусом Праймом – нынешним аэрокоммандером Автоботской Империи. Он шумно председательствовал за центральным сервировальным аппаратом. Хвалился успехами своего элитного подразделения ста пятидесяти боевых шаттлов, базирующегося на Плато Гидракс. Пил много и жадно, не забывая при этом раздавать комплименты лучшим гладиаторам и оказывать особые знаки внимания лично Мегатрону, на которые десептикон реагировал крайне сдержанно. Но Саундвейв заметил, насколько внимательным становился взгляд Мегатрона, когда фокус его линз задерживался на мощной крылатой фигуре сенатора. Почему именно Октавиус был главной «добычей» сегодняшнего вечера, еще предстояло узнать. А так же от внимания связиста не укрывалось, НАСКОЛЬКО вынужденное нахождение в центре публичного мероприятия раздражало будущего лидера десептиконов. – Они пришли к ТЕБЕ, не ко мне, Мегатрон, – проходя мимо, незаметно сказал Старскрим, – и, несмотря ни на что, тебе придется продолжить играть роль Короля Арены. Просто относись к этому как к еще одному поединку. Саундвейв мог поклясться, что слышал, как лидер выругался про себя самым грязным ругательством. Даже когда общение сулило личную выгоду, Мегатрон ничего не мог поделать со своей ненавистью к публике. Эту эмоцию не нужно было считывать с процессора – она сквозила в каждом жесте. Обычно после деловых встреч, на которых нужно было умаслить того или иного сенатора, выудить всю необходимую информацию у нужных лиц и заключить все сделки, он сразу заливался энергоном до беспамятства, игнорируя все знаки внимания со стороны поклонников, даже самых привлекательных. Что лежало в основе такого поведения красавца-гладиатора, любовником которого мог бы стать любой – оставалось загадкой. Тут Саундвейв, забыв о том, что его собственные манеры сводились к не меньшему воздержанию, удивлялся поведению лидера. Как ни крути, а впечатление нулевки-недотроги Мегатрон никоим образом не производил. Оставалось тайной – почему его молчаливый барьер по отношению к окружающим стал таким же символом отчуждения, как и мысли, которые связист не в состоянии был прочесть, как надломленный хриплый голос, страшно дисгармонирующий с совершенством корпуса, как и многое другое. Старскрим же был в своей стихии, задавая тон и настроение событию, и незаметно становясь его неформальной примой. Жадные взгляды скользили по стройному корпусу истребителя. И каждому он находил, что сказать, каждого почтил вниманием. Его остроты были свежи, улыбка обворожительна, а покачивающиеся бедра безупречны, что подливало масла в горнило кипящих финансовых и политических страстей. И если Мегатрона, несмотря на преклонение, открыто боялись, то в Старскрима были тайно влюблены почти все. Однако сегодня сикер предпочел близкие отношения только со своими партнерами-триадниками, эпатируя участников вечеринки открытым амур-де-труа, что распалило страсти еще больше. Но не только блеском гостей и отменной организацией запомнилась Саундвейву эта коронная оргия Старскрима. Именно до этого вечера будущий лидер десептиконов и будущий командующий десептиконской авиации были только соратниками и единомышленниками. Одна ночь все изменила, внесла свои коррективы в судьбы двух лидеров восстания – самого известного гладиатора Галактики и самого известного контрабандиста.