Ведьмак: Путь домой

       Ночь наступила незаметно быстро, и последние лучи солнца окрасили закат в кроваво-алый цвет. Такое явление было не редкостью и означало лишь одно — где-то снова пролилась невинная кровь. Влажный и густой туман опустился на лесистую местность, обнимая стволы деревьев, скрывая под собой землю и травы.       Птицы не пели в этом месте, и звери обходили его стороной, но всё же из глубины леса доносились едва различимые звуки присутствия чего-то живого. Ведьмачье чутьё уловило движение и смердящий запах гнилого мяса. «Гнездо накеров где-то близко», — подумал про себя Геральт. Осторожно пробираясь вперед, он намеревался выполнить заказ и наконец-то подарить себе заслуженный отдых и сытную еду. Не желая попасть в окружение кровожадных монстров, он обошёл их логово вокруг и приготовился напасть первым. Для уничтожения большинства особей хватит и простой картечи, заброшенной в гнездо, но после этого сбегутся те твари, которые успели разбрестись по округе. Ловким броском Геральт закинул бомбу в чёрный тоннель, вырытый в земле, и отбежал на несколько метров, чтобы осколки его не задели. Как и предполагалось, несколько тварей пряталось неподалеку, и они поспешили прибежать на страшный грохот, который оставил от их былого жилища лишь огромную воронку. Издав омерзительное рычание, они побежали в атаку на своего разорителя и обидчика. Геральт выхватил серебряный меч из ножен, дело оставалось за малым, и он легко разделался с горсткой чудовищ. Не желая отправляться в деревню к заказчикам глухой ночью, он развёл на том же месте, где покончил с досаждающими местным жителям тварями, костёр, и погрузился в медитацию до утра.       Утро встретило Геральта прохладой и влажным от росы воздухом. Между тем солнце слепило глаза, от чего кошачьи зрачки ведьмака сузились в тоненькую щёлку. После ночной вылазки вид у Геральта был весьма суровый и жуткий. Кровь чудовищ испачкала рукава и волосы, он опасался реакции деревенских жителей на такой внешний вид, ведь ведьмаки и без того нигде не в чести, а из-за отвратительного вида и запаха ему могут вообще не заплатить. Хотя выбить своё заработанное по праву Геральт умел всегда, хоть это и не доставляло ему большого удовольствия.       Добравшись до корчмы, он кинул пару медных монет на прилавок и заказал комнату с ванной. До того, как он набрёл на деревню, у него несколько недель не было возможности позаботиться о своей одежде и себе самом. Выстирав рубашку и вымывшись, Геральту стало легче.       К вечеру он спустился вниз в корчму и, заказав темерской, отправился за дальний стол ожидать Янушка, заказчика, который должен с ним расплатиться. Пока Геральт ожидал, он принял расслабленную позу и наблюдал за толпой выпивающих людей. На небольшой арене в дальнем зале происходили кулачные бои на деньги, но сегодня Геральту не хотелось принимать в них участие. Хотя сомнений в своей победе у него не было. Его внимание перехватила девушка-официантка. Огненно-рыжие волосы разлетались как языки пламени при малейшем движении, и голубое шёлковое платье недвусмысленно облегало её округлую грудь и упругие бёдра. Геральт подумал о Трисс. «Где же ты, Меригольд, когда ты так мне нужна?» — думал он про себя. Но вот в дверях показался Янушка, явно навеселе. Геральт двинулся к нему навстречу. — Я выполнил наш уговор. Гнездо накеров было причиной всех ваших неудобств. Но я позаботился об этом, и ты будь любезен, позаботься о награде, — Геральт хотел поскорее покончить с этим неприятным процессом. Янушка бросил на него презрительный взгляд. — Откудова мне знать, что ты не обманываешь меня? — он явно хотел избежать выплаты. — Оттудова, — передразнил его ведьмак. — Или плати, или я сам заберу. Выбирай, — взгляд Геральта был холоден, но в глазах читалась скрытая угроза. Янушка нехотя кинул мешок с монетами на пол. Геральт поднял его и вышел из корчмы. У него было дурное настроение. Мысли о Трисс не давали ему покоя, он скучал по ней. От этого он плохо спал и был слегка рассеян. Расставание с Трисс было вынужденной мерой.       Полученных денег за заказ на накеров хватило на пару дней. За это время Геральту пришлось поскитаться от деревни к деревне, где он не нашел ничего, что помогло бы ему заработать. Бредя по дороге, снова на пути к новому городку, Геральт вынул из-за пазухи флягу с остатками красного вина, как вдруг из чащи леса навстречу ему выбежало нечто несуразное. Существо скакало на трёх лапах и явно находилось не в себе и было полностью дезориентировано. Красные, налитые кровью глаза указывали на то, что существо находится в состоянии агонии, но нападать оно явно не собиралось. Вместо этого оно ревело и скакало вокруг Геральта, будто ища в нём последнее во всем мире спасение. Геральт наложил на существо знак Аксий, чтобы успокоить и обездвижить его, пока он бы его осмотрел. Существо замерло, и Геральт смог получше разглядеть его черты. Существо было ростом чуть выше, чем сам ведьмак, и очень худое. Изломанное болью тело было трудно описать, оно оказалось покрыто химическими ожогами, но это не было похоже ни на что, что бы Геральт видел раньше. — Глаза будто человеческие… Не может быть. Заклятье? — думал вслух Геральт. Существо издало последний душераздирающий крик и упало замертво. — Надо бы тебя сжечь, — Геральт посмотрел в сторону, откуда существо выбежало. Остаток пути прошёл спокойно. Геральт вошёл в деревянные ворота, которые служили главным входом в небольшой городок деревенского типа. Смеркалось, и люди уже разбрелись по своим домам. Мягкое жёлтое свечение из окон домов слабо освещало улочки и оставляло много тёмных мест. Геральт не боялся того, что скрывает тень, он прекрасно ориентировался в темноте. Вдыхая последние запахи уходящего дня, идущие от пекарен, кузниц, конюшен, Геральт дошёл до таверны «Поющий соловей». Как ни странно, ведьмака приняли со всем радушием. Предложили ужин за счет заведения и лучшую комнату с видом на сад.       Геральт без особого стеснения принял все предлагаемые ему почести, поскольку он был не в том положении, чтобы отказываться, а ещё потому, что знал, что случившееся в пути с этим обязательно связано. Утром владелец таверны едва слышно постучался в комнату Геральта. — Господин ведьмак, — начал говорить мужчина, — у нас беда случилась. Сто лет стоит наша деревня. Дед мой жил тут, отец жил, и я живу, и никогда не было с нами ничего подобного. Волки только приходят иногда, но наши мужики справляются. Но сейчас…явно не все ладно. — Я тебя слушаю. Излагай, в чём суть, — Геральт понял, что наконец-то может обеспечить себя на продолжительный срок. Владелец таверны мужчина был не бедный, да и деревня вполне зажиточная, если все скинутся, получится солидная сумма. — Так-с вот… не далеко от нас, сколько помню себя, башня стояла, заброшенная. Никто туда не ходит, так как она проклятой считается. И стояла она себе, стояла тихая, вроде много лет, но пару месяцев назад видели лесорубы, будто дым оттуда шёл чернющий. Сначала я им не поверил, думал, выпимши были, да на солнце припекло… Но потом люди стали пропадать. То один, то сразу двое. Думаем мы, что нечистое там завелось. Вы б сходили, проверили, а мы-то соберёмся всей деревней да отблагодарим вас. — Посмотрю, что можно сделать, — ответил Геральт. Он решил не говорить об увиденном вчера, чтобы не пугать людей. — Благодарствую, господин ведьмак.       Геральт не стал мешкать с походом, и первым делом заглянул в кузницу, чтобы починить кое-какие вещи из своего обмундирования и наточить мечи. Кузнец был готов за символическую плату починить доспех ведьмака и даже продать ему пару чертежей, завалявшихся у него ещё от его отца. Геральт пожалел, что оставил свою лошадь в конюшне в Велене. Путешествуя после победы над охотой, судьба привела его в знакомые места, где мастер Фергус любезно предложил переподковать его лошадь и смастерить ей новые шоры, якобы такие легкие, что лошадь не способна их почувствовать. Геральт лишь усмехнулся такому предложению, так как понял, что Фергус даже не старается перенять все мастерство своей «помощницы». Но Ионне он доверял свою лошадь всецело. Что теперь было совсем некстати.       Собрав в дорогу еды и питья, Геральт отправился к башне пешком, напрямик через лес, где сутки назад он встретил несчастное существо. Геральт начал догадываться об истинном происхождении этого феномена. Пока Геральт прошел примерно половину пути, успело стемнеть, но Геральта такое не останавливало. Кошачье зрение помогало ему смело двигаться в пространстве даже без малейшего освещения. Наконец, лес закончился, и дальше простиралась холмистая местность, где вдалеке возвышалась черная башня. Вдруг сквозь ночные облака прорезалось тонкое пронзительное лунное сияние, осветившее всю долину, как бы предлагая прогуляться под своим холодным светом. Геральт счёл это дурным знаком и оставался настороже. Не пройдя и нескольких метров по направлению к башне, Геральт уловил прозрачно-чёрную тень, проплывшую у подножия холма. Острый слух донёс до него будто девичьи рыдания, но кругом кроме Геральта никого не было. Геральта обдало холодным порывистым ветром, который как вихрь вдруг возник перед ним. — Вот холера… — только и успел произнести Геральт, как пришлось хвататься за меч. — Полуночница. Прозрачная тень обрела более чёткие черты — она явно увидела ведьмака и решила напасть первой. Геральт нанёс серию сокрушительных ударов, но полуночница быстро растворялась в воздухе, не позволяя причинить себе существенный урон, зато сама наносила весьма жестокие удары. — Жаль… — запыхавшийся Геральт сделал отступательное движение. — Я уже ничем не могу тебе помочь. После этих слов женщина явно стала ещё более агрессивной и намеревалась направить весь свой гнев и боль на непричастного к её гибели ведьмака. Но Геральту это и было нужно. Увернувшись от прямого удара полуночницы, он поразил её со спины.       Геральт получил весьма серьёзное ранение от рук проклятой невесты, пришлось восполнять силы, выпив ласточку, иначе пришлось бы ждать ещё день, чтобы раны затянулись, и он мог продолжить путь. Геральт ощутил, как токсин проникает в каждый уголок его тела. Вены стали чуть черноватого цвета — побочный эффект, против которого у Геральта есть иммунитет. Но злоупотреблять зельями всё равно было запрещено, ведь предел возможностей есть даже у ведьмаков. Раны потихоньку начали затягиваться, образуя новые рваные шрамы на и без того обезображенном сражениями теле Геральта. «Ничего, девушкам нравятся шрамы, — усмехнулся про себя Геральт. — Уж Трисс то точно». Когда Геральт подошел к башне, медальон завибрировал. — Магия… Тут явно орудует ведьма или кто посильнее, — озвучил свои домыслы Геральт. Башню обвивала крутая винтовая лестница из камня, лишённая каких-либо опор и перил. За неимением других путей проникновения Геральту пришлось взбираться по ней. Оказалась она куда прочнее, чем была с виду. Поднявшись на самый верх, Геральт остановился перед дверью, она была не заперта, и явно хозяин не боялся не прошеных гостей. — Значит точно чародей, и весьма самоуверенный, — дополнил свою мысль ведьмак. Толкнув дверь и сделав шаг вперед, он чуть было не свалился с многометровой высоты. За дверью была пустота и тьма. Геральта спас небольшой каменный выступ в стене, за который он успел ухватиться. — Какого…тут происходит?! — выругался ведьмак. — Где вход? Он подтянулся на руках и вновь оказался на лестнице перед дверью. Медальон настойчиво вибрировал, указывая на присутствие магической силы. Чтобы можно было осмотреть дно башни, Геральту пришлось снова выпить эликсир. Действие токсина начало всё более походить на тяжёлое похмелье, сердце начало ускоряться, и вены пульсировали, разнося вещество по телу. Ведьмаку пришлось сконцентрироваться, чтобы овладеть сердцебиением и сбившимся дыханием. Взглянув на дно с высоты птичьего полета, Геральт увидел лишь отблески застоявшейся воды. Вся башня напоминала собой заброшенный колодец, но инстинкты говорили об обратном. «Возможно, иллюзия, — подумал Геральт. — Нужно использовать Глаз Нехалены».       Достав амулет и использовав его силу над бездной, Геральт увидел, что тремя метрами ниже уровня, где он находился, оказывается, есть твёрдая поверхность и даже лестница, ведущая вниз. «Хитро придумано… Те, кто не увидит бездны сразу — разобьётся и будет слаб, а те, кто увидит, точно не полезет». Геральт увидел, что тот уступ, за который он ухватился, спасаясь от гибели на стене, не один, и они пригодны для спуска вниз. Спустившись, Геральт на всякий случай держал меч наготове. Лестница, которая вела вниз, привела Геральта ещё к одной двери, на этот раз уже запертой. Аардом Геральт снёс дверь с петель, и прошёл внутрь, хозяин башни отсутствовал. Он увидел перед собой обширную лабораторию. Колбы, бутыли, перегонные аппараты разных размеров заполнили собой все пространство. «Подпольная лаборатория для экспериментов над людьми», — подумал ведьмак. Осмотрев лабораторию, Геральт нашёл несколько записей о ходе экспериментов примерного содержания: «Эксперимент № 3. Мужчина, ростом 4 локтя, на вид здоровый. Принимал экстракт № 2,3 и 5 в течение недели. Заметный мышечный рост и сила, потеря личности. Умер на восьмой день….»       «Значит, я не ошибся тогда, когда встретил то существо, это был человек, — подумал Геральт. — Вот почему лесорубы видели костёр. Чародей сжигал трупы неудавшихся экспериментов». За лабораторией находилось ещё одно помещение, без света, и оттуда веяло прохладой. Геральту стало любопытно, что там скрывается. Он прошёл внутрь и увидел громадные клетки, покрытые тёмными тканями. Сняв ткани, он увидел двух мужчин, измученных голодом до полусмерти. Открыв клетки, он помог мужчинам выйти наружу, а сам отправился обратно, разобраться с лабораторией и тем, кому она принадлежала. Вернувшись, Геральт осмотрел книжные полки, записи в дневниках, но не нашел ничего знакомого для себя. Но тут Геральт услышал звук, который он не мог спутать ни с чем другим — открылся портал. «Сейчас начнется», — Геральт укрылся в темноте.       В лабораторию вошла дряхлая старуха. Шаркая ногами, она подошла к алхимическому столу, и в свете ламп Геральт разглядел её лицо. «Кажется, я видел тебя вчера в деревне», — вспомнилось Геральту. Но тут старуху начал окутывать непрозрачный розовый мерцающий туман, и спустя мгновение перед ним стояла прекрасная дева. Черноволосая красавица явно была недовольна, и после перевоплощения побежала в комнату с пленниками, коих там уже не было. Выйдя из комнаты, она приказным тоном объявила: — Появись, мне нет нужды искать тебя, я знаю, что ты прячешься здесь. Геральт вышел на свет к чародейке. — Мне плевать, чем ты тут хотела заниматься, барышня, но эту лавочку я прикрываю, и немедленно, — пригрозил ведьмак. — Геральт, белый волк, мясник из Блавикена, если я не ошибаюсь, — начала чародейка. — Мы разве знакомы? — удивился ведьмак. — Нет, но я наслышана о тебе, как и всякий, у кого есть глаза и уши. — Признаться, вести светские беседы я не намерен, и если ты не покинешь эти места и не оставишь свои эксперименты, я сам об этом позабочусь. Или, иными словами, ты умрёшь. — Ты не убьёшь меня, милый ведьмак, хотя бы потому, что умрёшь сам! — чародейка запустила в Геральта электрический разряд.       Геральт увернулся от разряда и обнажил свой меч. У чародеек есть магические способности, но они плохие воины. Геральт находился на другом конце лаборатории и скорее вел оборонительную тактику, чем наступательную, выжидая удобного момента, когда чародейка ослабнет, ведь магия тоже нуждается в подзарядке.       И когда, казалось бы, такой момент настал, Геральт рванул вперёд напролом прямо к черноволосой женщине. Последнее, что увидел Геральт, это кривая усмешка на сладострастных губах чародейки, а после этого — только яркая вспышка света, и всё померкло. Со стороны всё произошло до боли быстро, так, что Геральт не успел что-либо понять и избежать подобной участи. Чародейка, как и Геральт, тоже ждала удобного случая, чтобы совершить то единственное, что ей оставалось в её незавидном положении. Когда Геральт побежал на нее с мечом в руках, женщина уже была наготове, и в самый последний миг перед столкновением открыла портал в другое измерение. После того, как Геральт скрылся в неизвестности, она захлопнула проход, и в лаборатории наступила гнетущая тишина.

***

      Геральта выбросило из портала посреди пустыни, после чего проход навеки исчез, отрезая путь к спасению. От неожиданного перемещения в пространстве у Геральта шумело в голове. — Чёртовы порталы… Ненавижу чёртовы порталы! — Геральт был вне себя от гнева.       Подняв меч, лежавший в метрах двух от него, Геральт попытался осмотреть местность, полагаясь на своё ведьмачье чутьё. Казалось, на многие метры впереди пустота, и кроме песка и ветра нет ничего, но через несколько часов ходьбы Геральт увидел первые островки зелени — оазисы. Набрав там воды и отдохнув в тени, Геральт двинулся дальше. Ему нужно было понять, где он находится, и как попасть домой. Геральт шёл ещё долгое время, и солнце все не садилось, а нещадно палило, раскаливая песок под ногами.       Наконец пустыня закончилась, и Геральта влажной прохладой встретила рощица с сочными молодыми деревцами причудливых форм и цветов. Аккуратно ступая по сырой от свежепрошедшего дождя земле, Геральт только успевал отмахиваться от насекомых, которые облепили его лицо и одежду в надежде успеть на кровавый пир. По ходу продвижения вглубь леса влажность становилась все более навязчивой и липкой, будто весь воздух был наполнен миллиардами капель воды, и Геральт даже не знал, что хуже: плутать по раскалённым пескам или задохнуться в этом лесу. Сняв с себя рубашку, Геральт связал её узлом и закинул за плечо. Дальше перед ведьмаком распростёрлось болото, тут пришлось снимать и сапоги, чтобы не потерять их, если вдруг ноги увязнут в трясине. Связав сапоги вместе, Геральт повесил их на шею так, что они болтались каждый со своей стороны. «Нужна какая-нибудь прочная палка, чтобы прощупывать почву», — решил Геральт.       Геральт начал рубить мечом довольно крепкую ветку, как вдруг из места разруба на него густой струёй вылилось нечто похожее на древесный сок, окатив его с ног до головы. «Вот дерьмо», — Геральт вытер глаза, залитые жидкостью. Их начало немного жечь. Геральт взял палку и, продвигаясь вперёд, начал прощупывать путь через болото. К счастью, болото отнеслось к ведьмаку благосклонно, и почва была вполне пригодна для ходьбы. Глаза начали беспокоить намного сильнее, и лёгкое жжение постепенно сменилось на невыносимое. Геральт вылил почти половину воды из фляги, чтобы промыть их, но лучше не становилось. Солнце было всё ещё высоко, хотя по подсчетам ведьмака прошло уже около восьми часов пребывания в этом враждебном к человеческому роду мире.       «Кто способен выжить в таких условиях?» — гадал Геральт. Жжение начало влиять на рассудок ведьмака, боль становилась невыносимой, и всё плыло перед глазами. Мутное зрение было непривычно Геральту, он стал терять ориентацию в пространстве, спотыкаясь о корневища деревьев, торчащие из земли. Идти в таком состоянии было опасно, но он шёл вперёд, не зная, на что рассчитывать. На сочных листьях деревьев плясали солнечные блики, отражая их, они пускали солнечных зайчиков по стволам. Это раздражало Геральта. «Когда уже стемнеет в этой поганой дыре». Кажется, световой день в этом мире тянулся куда дольше, чем в родных краях ведьмака. Палка, что служила опорой при ходьбе, натерла руку так, что держать её Геральт больше не мог. «Видать, дерево было сильно ядовитое». Геральт опустился наземь там, где терпеть боль от поражённых участков он уже не мог. Легкий ветерок всколыхнул белые волосы, и Геральт, жадно вдыхая прохладную свежесть, пытался надышаться им, чтобы остудиться. Влага куда-то отступила, её сменило полное отсутствие чего-либо вообще. Никакого движения, будто вакуум окружил ведьмака. «Видимо, я все же куда-то добрался», — подумал Геральт.       И вдруг резко наступила тьма. Нет, не солнце ушло в закат, но глаза Геральта перестали различать краски дня и полностью потеряли способность видеть. Вместе со зрением ушли жжение и боль, будто их и не было в помине. Растерянный Геральт не верил произошедшему, но долго пребывать в недоумении ему не пришлось. Тело как по волшебству вдруг стало лёгким и невесомым, как облако, всё потеряло чувствительность, и Геральт не мог подчинить себе никакое движение. Голова закружилась, и его повело. Запнувшись о корень, Геральт упал и потерял сознание.       Тошнило нещадно. В висках пульсировала вена, гулко отзываясь в голове, словно тысячи барабанов. Глаза открыть было невозможно. Веки, будто налитые свинцом, не отзывались, да и что-то мешало им отозваться. Глаза были завязаны мягкой тканью, пропитанной чем-то не очень приятным по запаху. Руки и ноги также были связаны, но уже не мягкими тканями, а чем-то посерьезнее. — Г…Где…я? — голос Геральта звучал глухо и еле различимо. — Walle a suan karicicio, — обеспокоенно ответил ему женский голос. И беспокойство явно было вызвано не тем, что он чуть не умер, а тем, что выжил и очнулся. — Ттута не ховаряд на тваё язык, walle, — ответил ему уже мужской звонкий голос. — Но мы ховарить и понимай тваё речь. — Развяжите… — Геральт попытался пошевелить руками, показывая, что он хочет ещё и знаками. — Не мочь. Валле тута не званная гость, — мужчина был непреклонен. — Что еще за Валле? — решил сменить тему ведьмак. — Валле означит чужай… чужак, — поправил сам себя мужчина. — Зовите меня лучше Геральт, — ведьмак попробовал потянуться, размять застывшее в недвижении тело. — Геральт не буддет свабодный сейчас, но я вернул тваё глаза, — чьи-то лёгкие пальцы коснулись покрытых тканью глаз Геральта. Сняв с них повязку, они намазали их жирной мазью, которая пахла как навоз. Геральт поморщился. В углу раздался тихий смешок.       Геральт открыл глаза, проморгался. Кажется, всё начало постепенно приходить в норму, но прежней остроты зрения пока не наблюдалось. Геральт осмотрелся. В комнате вместе с ним находились трое. Женщина с иссиня-черными, коротко остриженными волосами, и двое мужчин, вооруженных копьями. Внешность их казалась вполне обычной, и даже человеческой, за исключением их конечностей. Вместо привычных ног у них были лапы с кошачьими когтями. Глаза были похожи на глаза ведьмака, но смыкались они так, как обычно смыкаются у рептилий. Когда они общались между собой, ведьмак рассмотрел и мелкие острые зубы. «Теперь понятно, как они живут в таких условиях». — Тваё пойдет за мной и предстанет перед королевой, — мужчина взглядом указал на ведьмака, и того под руки потащили вслед за ним. — Покка мы идем, я скажу, что королеву зовут Саския, а я — её верный слуга Агхаррай. — Постой, Саския? Верно, я ослышался?.. — Геральт был в недоумении. — Она тваё рода, но она не такое, как ты. Она — женщина-дракон, драконы — наши предки, а Саския — наша королева. Она попала к нам при смерти, как тваё. С ней к нам пришел ещё эльф, мудрый и воинственный, как Акана… — Надеюсь, ты понимаешь, что я понятия не имею, что это за существо, — к Геральту вернулось привычное чувство иронии. — Он зовет себя Йорветт, если тебе интересно, — обиженно продолжил Агхаррай. — Интересно, интересно. Еще как! Вот хохма будет сейчас, — Геральт подавился смешком. Агхаррай недовольно посмотрел на своего пленника. Остановившись возле массивных дверей, он снова взглядом отдал указание страже. — Утачи, Геральт, — сказал он, и закрыл за ними дверь.       Протащившись ещё несколько метров, вися на двух крепких стражниках, Геральту наконец развязали ноги, но не руки. Стоял ведьмак в искусственно отделённом от общего зала высоченными колоннами коридорчике. Даже дыхание в таком огромном пространстве раздавалось эхом. Геральт слышал, как двое за длинной вереницей колонн напряженно замолчали. Ждали его. Геральт не знал, как встретят его эти люди, и нерешительно поплёлся вперёд, надеясь, что это будут хотя бы те, о ком он думает. Хотя кем еще им быть?       На высоком постаменте в абсолютно пустынном зале среди белого холодного мрамора сидела женщина, одетая в лёгкий золотой доспех. Её пшеничного цвета волосы были заплетены в тугую косу, убранную наподобие венка. Рядом с женщиной стоял высокий и худой мужчина с повязкой, закрывающей глаз и огромный, бордового цвета шрам. «Они». Геральт подошёл совсем близко, но никто не нарушал тягостного молчания, повисшего в воздухе. — Геральт, — обратилась, наконец, к нему женщина, — вот уж тебя я не ожидала более увидеть. А точнее сказать, не желала бы больше видеть. — Так уж вышло, — пожал плечами Геральт. — Недурственно у тебя все выходит. Вечно пролазишь в самую немыслимую щель, чтоб лишь бы кого-то достать, — добавил эльф. — Йорветт, — Геральт рад был снова видеть своего некогда соратника, — а у тебя всегда недурственно выходит меня подколоть. Как вы оказались тут? — Думаешь, у тебя есть право задавать тут вопросы? — отрезала Саския. — Я еще не забыла нашу последнюю встречу, и признаться, думала, что она будет последней. — Саския, ты прекрасно знаешь, что мне не за что просить прощения. Я хотел как лучше… — ответил ей Геральт, с какой-то тенью печали в голосе. — А получилось как всегда, — добавила Саския. — Ладно, я просто не ожидала, что ты найдешь нас…тут. Когда ты всадил мне тот кистень, я думала, что умру, и почти уже умерла, когда подоспел Йорветт. На моём последнем дыхании, откуда ни возьмись, появился портал. Йорветту уже было всё равно, он взял меня на руки и… очутился здесь. Как оказалось, эти рептилоиды ждали пришествия «златоволосой королевы», коей я и являюсь по крови. Они вылечили меня, медицина тут куда серьезнее, чем в нашем мире, Геральт. И я нужна им. — Понимаю, — задумчиво ответил ведьмак. — А как ты тут оказался? — Йорветт смотрел на ведьмака приветливо. — Одна стерва чародейка постаралась. Не думаю, что у неё было именно такое желание, вероятно, она хотела, чтоб меня разорвало порталом, но я попал сюда, в пустыню в дне ходьбы отсюда. — Воистину ведьмаки живучие. Я слышала, что ты потерял зрение от сока дерева киавы. Его сок ядовит, и даже смертельно ядовит, — задумчиво проговорила Саския.       Она похлопала дважды, и вошли двое стражников, которые приволокли сюда Геральта. — Развяжите ему руки, он не опасен, — приказала королева. Геральту развязали руки. Ожоги от яда дерева и оков еще немного досаждали ведьмаку, и он стоял перед своими давними соратниками, потирая запястья и хмурясь. — Я должен выбраться отсюда и уничтожить эту тварь, что осталась в башне. Как мне попасть обратно? — Боюсь, Геральт, что это будет сложно, если вообще выполнимо, — ответила Саския. — Среди моих людей нет чародеев, что является неоспоримым плюсом этого мира, — она поморщилась, снова вспоминая последние обстоятельства встречи с ведьмаком. — Так что, выходит, я тут застрял? — Геральт не верил своим ушам. — Выходит, что так. Пока мы не придумаем, как нам поступить, ты останешься тут. Йорветт спустился с постамента по ступеням навстречу к боевому товарищу и положил ему руку на плечо в знак утешения. — Мне жаль.       Геральт хоть всегда и думал, что у нет ни предназначения, ни какой-то конкретной цели в конце пути, всё же ощутил, как душа его замерла от этой новости. Осознание того, что он может больше никогда не увидеть её глаза цвета чистого неба, легло на него тяжким бременем.       Ведьмака проводили в его покои. Саския оказалась на редкость благосклонна к нему, видимо, простила. Не обошлось без Йорветта. Бывший бесстрашный предводитель скояʼтаэлей теперь явно немного размяк, оказавшись в объятиях любимой женщины, но, видно, хватку не потерял — Геральт увидел парочку свежих шрамов, дополнивших и без того обезображенное лицо эльфа. Но к ведьмаку, очевидно, претензий не имел. Каждый в то время делал то, что должен был, и Геральт выбрал жизнь своей любимой Трисс, а Йорветт отправился проститься со своей. Вероятно, больше бы их пути никогда бы не пересеклись, если бы не это исключительное событие.       В своих покоях, каких он раньше не имел и в лучшие свои дни, Геральт не мог найти себе места. Измеряя шагами комнату, он ходил из угла в угол, прикидывая все расклады своего положения. Он не мог осесть здесь, просто не мог. От напряжения у Геральта заболела голова, и снова появилась мутность в глазах, он сел на кровать. Плакать он не умел. В комнату вошли. Медальон на шее ведьмака чуть заметно колыхнулся, это привлекло его внимание. В комнату вошла девушка. Чёрные пронзительные глаза уставились на ведьмака, пронизывая его так, что Геральт ощутил себя голым. Девушка принесла кувшин с водой и полотенце. — Еда будет позже, — сказала она на чистейшем общем языке. — Спасибо, — Геральт изучал излучающую магические импульсы незнакомку.       Геральт сделал вывод, что магия тут всё же существует, но либо ею не пользуются открыто, либо её не чувствуют и не умеют использовать. Девушка положила принадлежности на столик для умывания и застыла в нерешительности. В её глазах читался какой-то вопрос, а в глазах ведьмака где-то глубоко прятался ответ. Но он молчал. Геральт всегда помнил правило, что говорить нужно всегда вполовину меньше того, что на самом деле знаешь. Он ждал, пока решится она, но она лишь молча проследовала к выходу и также бесшумно вышла, как и вошла.       Геральт решил отоспаться до вечера, когда жара спадет. Но когда он проснулся, солнце предательски палило. Он встал и умылся. Дворцовые стены всегда действовали на Геральта губительно, и он решил выйти пройтись. Выйдя из дверей, он попал почти сразу в гущу городской жизни. Мужчины, женщины, дети сновали туда-сюда. Торговцы звучно, что-то выкрикивая, раздавали тумаки своим помощникам, группа трубадуров, кучно прижавшись друг к другу, исполняли какую-то весёлую мелодию, но в толпе их постоянно кто-то толкал, от чего их мелодия обиженно переходила местами в жуткую какофонию. Геральт усмехнулся про себя. Тут почти всё также, как и на родине. Понятно, почему Йорветт и Саския так быстро тут прижились.       Пройдя мимо торговой площади, он вышел в широкий переулок. По обе стороны дороги, плотно прижавшись друг к другу, стояли деревянные особнячки, со сверкающей перламутровой черепицей. Перламутровое покрытие, видимо, отражало беспощадные солнечные лучи, отчего дома не нагревались слишком сильно. Внешний вид домов впечатлял. Резные оконные рамы обвивали растения. В основном дикий виноград или лиана. Улочки были похожи на подводный мир, вышедший из морских глубин на сушу. В домах на первых этажах располагались пекарни или парикмахерские. Травники сидели на крошечных верандах, приглашая внутрь поживиться свежими сборами, помогающими то ли похудеть, то ли избавиться от чрезмерной худобы.       Геральта удивило то, что на него почти никто не обращал внимания. Прямого контакта с ним конечно избегали, но открытой неприязни окружающие к нему не испытывали, и это облегчало его моцион. Геральт увидел кузни и удивительные доспехи, которые были выставлены как образец мастерства кузнеца и его подмастерьев. Вдруг до тонкого ведьмачьего слуха донеслись странные звуки и еле слышный женский стон. Свернув в менее людный переулок, Геральт шел на слух к тому месту, откуда доносились звуки борьбы. Он увидел в глубине одного из задворков, как двое мужчин били девушку. Она не пыталась убежать, а лишь закрывала руками лицо. Мужчины были настроены агрессивно. Геральт встал позади них и хмыкнул, чтобы привлечь внимание. — Отойдите от неё, — ровным тоном приказал Геральт. — Walle a ravearr snuk, — с тенью отвращения произнес один из нападавших. — Поди вон отсюда, — добавил он с акцентом на общем языке. — Давай, проваливай, — протянул второй. — Я уйду с ней, — настаивал Геральт. Он был не вооружен, и зелий не было. В голове ещё шумело, и он не был уверен, что одолеет двоих в таком состоянии.       Мужчины уже пошли в его сторону, окружая с двух сторон, но Геральту на помощь пришел знак Аксия. — Вы, паршивцы, пойдёте отсюда, и больше не подойдёте к этой девушке, — произнёс ведьмак и начертил в воздухе знак.       Бандиты изменились в лице и, как послушные овечки, поплелись прочь. Девушка лежала на земле, всё ещё закрывая лицо и тело предплечьем. Медальон Геральта дёрнулся. Рука девушки медленно опустилась, и он узнал ту, которая навещала его утром в покоях. Черноглазая не плакала, но на нежных алых губах, разбитых грубыми мужскими кулаками, чернела запёкшаяся кровь. Платье было разодрано, и виднелись округлые женские бёдра, которые по мере приближения к стопам всё гуще были покрыты кошачьей шерстью и оканчивались изящными кошачьими лапами. Геральту доводилось видеть суккубов и дриад, но подобного он ещё не видывал.       Девушка не одернула платья, опёршись на протянутую Геральтом руку, она встала и хотела уйти, прислонив запястье к губам. Геральт последовал за ней. Мягкие, соломенного цвета густые кудри пахли ромашкой и сеном. Геральт вспомнил Иолю. Как давно это было. А может, такое сравнение было не напрасным, ведь амулет явно на что-то реагировал.       Шли они молча, погрузившись каждый в свои мысли, и так дошли до небольшого коттеджа. Лиана, захватившая добрую часть стены, буйно цвела. Девушка вошла в дом, не приглашая с собой ведьмака. Геральт придержал закрывающуюся за ней дверь и вошел без разрешения. Внутри было приятно и прохладно. Посреди комнаты стоял большой аквариум с одной единственной чудо-рыбой. Она переливалась разными цветами, меняя окраску, как хамелеон. Геральт остановился рассмотреть диковинку. Увидев гостя, рыба приняла белую окраску. Присев напротив рыбы, он постучал пальцем по аквариуму. Рыба обвела Геральта скучающим взглядом, после чего исчезла вовсе. — Что ты сделал? — нарочито обеспокоенным тоном спросили за его спиной. Ведьмак обернулся и увидел свою знакомую. — Я просто посмотрел, она сама, — ведьмак не знал, что ещё сказать. Девушка улыбнулась. — Это безликая рыба, она может менять свои цвета или исчезать вовсе, когда ей вздумается. Так что ты не причем. — Понятно. — То, что ты видел там, на задворках, совсем не то, что ты думаешь. И тебе не стоило влезать, — опустив длинные ресницы, грустно сказала она. — А что я видел в таком случае? — Один из них мой сводный брат, а второй когда-то был моим любовником, — немного замялась девушка. — То есть хочешь сказать, что это твои родственнички так тебя отделали? И за что? — Геральту было не понятно. — Потому что кажусь им странной. Брат говорит, что у него от меня мурашки по коже, что я выродок. Геральту осталось только вздохнуть. Как его самого только не называли в течение жизни. — Значит и у вас, оказывается, нет мира и гармонии, — горько усмехнулся Геральт. Девушка сверкнула глазами. — Когда-то давно может и была гармония, но я о таком не слышала. Идёт война, наш город не единственный в этом измерении. Война тяжёлая и кровопролитная. Королева Саския обращается драконом и летает над полем брани, но врагов меньше не становится. — Откуда вы знаете общий язык? — перебил Геральт. — Королева и эльф, что ее сопровождает, обучили нас. За столько лет, что она тут, только ленивый не обучился языку. Но есть и такие, что не хотят учить, — девушка погрустнела.       Геральт промолчал. Люди, подрывающие королевскую власть, были всегда и везде. Упёртые бараны, не желающие перемен, давно потерявшие гибкость ума и тела. Такие, как например, брат этой девушки. — Я до сих пор не знаю, как твое имя? — осознал ведьмак. — А я твое знаю. Я слышала, как говорили Йорветт и наша королева-дракон. Ты Геральт из Ривии. — Верно. А ты? — Сеалина. Можно называть Линой, — добавила черноглазая.       Пока Геральт говорил с Сеалиной, он тайком осматривал её жилище. Книжные полки, уставленные различными трудами, авторов которых он не знал. Запах трав, собранных в тугие пучки под потолком, окутывал комнаты. Похоже на жилище ворожеи. — Почему ты не защищалась тогда? — вдруг спросил Геральт. Девушка вспыхнула на долю секунды, и медальон едва заметно покачнулся на серебряной цепочке. — Я обещала матери, что не стану им мстить или отвечать на их угрозы. Да и они никогда не шли далее двух пощёчин. Платье я порвала, когда упала. — Очень странное обещание в такой ситуации, — прищурил один глаз Геральт. — Не поделишься? — Когда мой отец умер, мама снова вышла замуж за мужчину. Он был богат и красив, но холоден. У него тоже был ребенок, сын. И когда они поженились, у меня появился брат. Но яблоко от яблони упало не далеко, и его сын начал донимать меня, мол, я чудачка. Однажды я разозлилась очень сильно, и не знаю как, но когда я схватила его за руку, я услышала хруст, а схватила я совсем легонько. После этого кости в руке моего братца оказались почти раскрошены на кусочки. Врачи сильно потрудились, помогая ему.       У девушки дрогнула нижняя губа, и она тут же скривилась от боли, но сдержалась и вдруг выпрямилась, собралась. Руками расправила собравшуюся на коленях в складки юбку и встала. Геральт смотрел на неё не отрываясь. Медальон больше не вибрировал, значит она успокоилась. — Ты живешь тут одна? — спросил ведьмак. — Живу одна. Я ушла от них, как мне исполнилось шестнадцать. Я пошла обучаться к травнику, но потом решила начать собственное дело. Вот занялась немного медициной и ставлю некоторые личные эксперименты, — Лина любовно провела рукой по стеклянным баночкам, содержащих в себе разного цвета и плотности жидкости. — Понятно, — ответил Геральт. — Тебе всегда все понятно? — весело передразнила его черноглазая. — Ты только спрашиваешь, а о себе не рассказываешь. Кто ты такой? — Геральт, — односложно ответил ведьмак. — Ты же сама сказала, что слышала, как обо мне трепались во дворце. — Слышать то я слышала, но я хочу услышать от тебя, — слегка обиженно сказала Лина. — Ты не сильно счастлив, как я вижу. Ты не хочешь тут находиться или есть причины посерьезнее? — Есть причины, о которых я не хочу говорить. Единственное, что я чувствую сейчас — это то, что я должен найти путь отсюда. — Хмм, — задумалась черноглазая. — Были такие путешественники в пространстве, про это говорится в одной из наших самых старых сказок. — Сказочки для дурачков, — вздохнул разочарованный Геральт. — Вовсе нет, — покачала головой Лина. — Вот слушай:       «Как-то раз один могучий правитель отдал приказ, что отдаст руку своей дочери тому, кто сможет его поразить невиданным чудом. А король, надо сказать, был охоч до всяких чудес, и видывал он всякое на своем веку. Люди из кожи вон лезли, чтобы удивить его мистическими уловками и фокусами, приводили уродцев невиданных и всяких мифических женщин для королевских утех. Но если сначала король принимал всех и вся и развлекался, как мог, то спустя годы его было сложно чем-то удивить. И стал он требовать новых чудес, а если ему не нравилось, приказывал казнить. Так перерезал он добрый десяток своих придворных. Король стал раздражительный и чаще сидел с хмурым видом, безразличный ко всему. Король становился уже стар, а принцесса уже подросла и стала девушкой, но король запретил ей выходить замуж, пока не найдется тот, кто сможет его удивить чем-то, что он ещё не видел. Придворные были обеспокоены, ведь если принцесса не выйдет замуж, то и на троне не останется наследника. Тогда в королевстве начнётся война. Но, к счастью, такой отыскался. Он был скромно одет, молод и красив. Принцесса, когда увидела его, тотчас же влюбилась и тут же кинулась в слёзы, не в силах пережить то, что его неминуемо казнят. Но молодой мужчина смело подошёл к королю и взял его руку. — Государь, я хочу подарить вам подарок и показать ваше последнее чудо, после чего вы умрёте. Созовите ваших слуг и объявите им, что я получу руку вашей дочери после вашей кончины. Король смерил парня суровым и тяжелым взглядом и грозно оскалился. — Как смеешь ты просить меня о подобном, лжец? — стукнул он кулаком о стол, стоящий перед ним. — Пришел сюда, нищий, и требуешь мой трон? — Я не лжец, но требую, чтобы все решилось по чести. Я наделен силой, и я покажу её тебе, но после ты умрешь. Моему слову, государь, никто не поверит. Король вышел из-за стола, но остался стоять рядом. Минуту он стоял в раздумьях, стоит ли ему приказать казнить нахала, или дать ему шанс явить свою силу и удивить всех. Король знал, что час его уже близок, и это мучило его. Он хотел уйти со спокойной душой, а душа его всю жизнь требовала только одного — чуда. Еле слышно он произнес: — Хорошо, — и затем чуть громче, — созвать всех господ, сейчас этот юноша покажет нам невиданное доселе зрелище. Когда королевская знать наполнила зал, король объявил: — Я долго ждал, когда истинная сила природы, её красота и мистерия проникнут и тронут мою душу. Многие годы я развлекался и радовался своим открытиям, но, к моему сожалению, все они рано или поздно померкли, и мир стал серым. Сегодня я отдам руку своей дочери этому юноше, если он явит мне то, чего я столько времени ждал, после чего пробьет мой час. В зале послышался шёпот и возгласы удивления. Дамские веера нервно зашуршали. Юноша вышел к королю и встал рядом с ним. Зелёное свечение охватило их обоих, и вспышки электричества поблескивали в этом свечении. Перед ними разверзлось черное, выпуклое, водянисто-воздушное ничто. Весь зал ахнул. Король и юноша вошли во тьму и, растворившись, скрылись в ней. Спустя пять минут юноша вышел один, держа в руке амулет королевской династии — монаршего знака. Показав его людям, он объявил: — Уважаемая свита, наш король умер на священной земле, куда уходят все великие монархи. О его душе позаботятся всезнающие и всеведущие. Я явил ему чудо смерти и перерождения, чудо путешествия сквозь время и пространство. Посему, наш с ним договор исполнен. Я женюсь на принцессе и займу место на троне. Принцесса бросилась в объятия избранника, и жили они долго и счастливо, и были они мудрыми правителями». — Конец, — иронично добавил Геральт. — А кто слушал — молодец. — Зря смеёшься, этим королем был Ровинн Великолепный, который жил пятьсот лет назад. Не так уж давно, — пожала плечами Лина. — Точно, — буркнул Геральт. — Но что изменит твоя сказочка в моей ситуации? — А то, что таких путешественников очень мало, но они есть. И даже бывают в наших краях. Правда, что раз в пятьсот лет. Но это очень примерно, — Лина покрутила пальцем в воздухе, как-будто делала подсчет. — Но самое интересное, что путешественники не могут умереть по-настоящему, они обязательно перерождаются. Наш Ровинн умер, но пока никто не встал на его место. Геральт подумал о Цири. Возможно, она и могла бы его отсюда вытянуть, да никто не знает где он. Даже сама треклятая чародейка, которой он был обязан приключением. — Спасибо за историю, Лина. Мне пора возвращаться, я обещал, что буду ужинать с королевой.       Геральт плёлся по улицам назад, во дворец. Ничто уже не удивляло и не отвлекало его от мысли о возвращении домой. Надежда таяла на глазах. Никто из самых лучших травников и целителей не заменит одну мало-мальски паршивую чародейку с порталом. Геральт пришел на ужин с отвратительнейшим настроением.       Йорветт многозначительно смотрел на Саскию и молчал. Саския спокойно пила красное вино. Геральт за неимением альтернатив принялся за еду, и только тогда он понял, как же сильно он проголодался. — Геральт, — начала Саския, — наверное, это судьба, что ты появился здесь именно сейчас. Геральт чуть не поперхнулся куском мяса. Нервно проглотив, он запил его вином и вытерся салфеткой. — Что ты считаешь перстом судьбы, Саския? — обратился к ней Геральт, смотря в упор. — У нас война. Ты слышал? — Слышал, — кивнул ведьмак. — Так вот, слушай дальше. Король того государства как узнал, что я взошла на трон, тотчас примчался просить моей руки, чтобы объединить королевства. Понятное дело, я ему отказала. Но ты знаешь, — Саския вздохнула, — он как-то не сильно этому обрадовался. — Ну еще бы, монаршья морда получила отказ, — хмыкнул Йорветт. — Да. Он получил отказ. Но он сказал, что даёт мне год на размышление, чтобы я привела в порядок все свои дела и потом, как послушная овечка, приняла его предложение. — Думается мне, год пролетел быстро, а твоё решение не изменилось, — подметил Геральт. — Верно думаешь. Когда он прикатился сюда во второй раз, я также дала ему от ворот поворот, но к тому времени я уже собрала порядочное войско, — она с гордостью посмотрела на Йорветта. Эльф бокалом отсалютовал ей. Она улыбнулась. — Назревает вопрос, — Геральт облокотился обеими руками о стол и подался чуть вперед, будто хотел рассказать какую-то тайну. — А я тут при чем? — А при том, Геральт, что мне нужен надежный гонец, парламентёр. Я не могу послать Йорветта, он убьёт его. А ты лицо новое, не заинтересованное. Тебя он послушает. — Опять те же грабли… — тихо, про себя проговорил Геральт. — Саския! Ты понимаешь, что я всю гребанную жизнь всем и вся талдычу, что не желаю вступать в ваши политические игры, я простой ведьмак, но вместо этого мне задают одну задачу хлеще другой. Я не смогу тебе помочь, извини, больше не смогу и не хочу.       Саския выглядела слегка разочарованной, но не выдала эмоций. Йорветт не ждал другого ответа. Он помнил, как Геральт помогал его любимой в те дни, когда она вела переговоры от лица жителей Вергена. Помнил и то, что Геральт однажды пытался предотвратить нападение на её отца-дракона Виллентретенмерта, хоть и сам попал в плен. Он имел право отказаться, но Йорветт надеялся, что сможет его уговорить.       Далее ужин прошёл в молчании. Геральту после всего кусок не лез в горло, но поесть было нужно. Он был слаб. Еда и напитки были приличны. Вроде даже как везде, за исключением привкуса от вина. Оно готовилось из цветков диких слив и было с небольшой горчинкой, что совершенно не портило его вкуса. Геральт налил себе полный бокал и залпом осушил его. Затем встал, поклонился сотрапезникам и пошёл к себе.       Вино действовало как дурман. Он упал на роскошную кровать, застланную шёлковыми чёрными покрывалами. Разум мутнел и комната кружилась, как карусели. Он перевернулся на спину и попытался стянуть с себя хотя бы сапоги, не используя при этом рук. Один сапог глухо упал на пол. Второй уже некому было снимать. Геральт спал, и ему снился сон. Чудесный сон, которому уже снова не суждено было стать явью.       Трисс лежала, откинувшись на подушках, нежилась на шёлковой простыне, которая, прикасаясь к коже, дарила ей прохладу в такой жаркий день. Одна рука покоилась у Трисс под головой в каштаново-рыжей копне волос, а вторая зазывно поглаживала пустоту рядом с местом, где лежала чародейка. Трисс, слегка прищурясь от солнца, нагло ворвавшегося сквозь мозаику окна, смотрела на своего мужчину. Самого желанного мужчину за всю жизнь, сколько она себя помнила. Пепельно-белые волосы спадали на уставшие и глубокие суровые глаза любовника. Он стоял к ней спиной, и она могла видеть его широкую спину, испещрённую, словно карта, шрамами. Некоторые из них были отвратительно зашиты наспех и выступали на этой карте жизни как горы и хребты, которых он в своё время преодолел не мало. Трисс любовалась, а не испытывала отвращение. Он чувствовал, как её взгляд скользит по нему, и сердце учащённо билось в предвкушении. — Готово! — победно воскликнул ведьмак, и глаза его в мелких морщинах хищно сверкнули, выражая радость и удовлетворение. На подносе стояла ваза с цветами ромашки и вербены, рядом на глиняной тарелке лежала ароматная яичница с луком и беконом. Трисс засмеялась звонко и нежно, похлопала повару и поманила его пальчиком. Геральт поставил поднос на столик у кровати, а сам провалился в страстные объятия любимой.        «Ну и надрался же я. Крепкое вино гонят местные». И опять солнце. Опять новый день в неведомом мире, чужом, оторванном от остальных. «Опять те же грабли». Геральт горько вздохнул. Надел брюки и белую свободную рубаху. Выйдя из комнаты, направился в покои Саскии и Йорветта. Постучав в массивную, отделанную сталью дверь, он вошёл в комнату. Она была разделена на две части огромной ширмой. За ширмой, как догадался ведьмак, стояла кровать, и доносились звуки возни. Геральт смущённо кашлянул. Звуки на мгновение затихли, а потом из-за ширмы вышла Саския в тонком ситцевом халате, наспех затянутым ремнем от набедренной шпаги Йорветта. — Чего тебе, Геральт? — Я согласен. — Славно, Геральт, — сияла Саския. — Я очень рада, ты нас сильно обяжешь… — Да знаю я, — отмахнулся ведьмак. — Ошеломительного результата не жди. Возможно, он и меня вздёрнет. — Я пойду с тобой, — донеслось из-за ширмы. Звякнула сталь. Саския повернулась на обеих ногах в сторону голоса. Недоумение застыло на её лице. — Ты не посмеешь бросить меня снова! Он убьёт тебя! Ты обещал. — Я обещал, что один я не пойду. Но теперь я не один, — эльф изящным движением указал на ведьмака. — Ты выворачиваешь мои слова, как хочешь… А, к чёрту! Тебя не переубедить, и спорить при посторонних я не стану. Иди. Но обещай, что вернёшься. — Обещаю, — ответили оба, эльф и ведьмак.