Белая бабочка

      Теплое солнышко греет своими последними лучиками вечерние пейзажи, прощаясь до следующего утра, природа безмолвно насыщается позитивом, радует глаз. Но не на всех оказывает влияние сие волшебное действо, принять его не способен грустный юноша, идущий с опущенным взглядом так, что челка загораживает почти весь обзор, ссутулившийся, но отнюдь не от рюкзака за его спиной. Мысли парня омрачали атмосферу, хотя обычно хорошо прячутся за улыбкой. Терпеливо сносить боль и чужие речи, улыбаясь при этом, а ночью мочить слезами подушку от невысказанных обид — вот его девиз за последние несколько месяцев. А все ведь было не так…       Очень долго маленький Чимин не мог найти себе друзей, его вполне устраивала компания старшего братика, который хоть и носился с ним как с писанной торбой, но всегда мог занять младшего, увлечь в какую-нибудь необычную игру, а так же заступиться перед зарвавшимися ровесниками, при этом распугивая все окружение Чим Чима. Вскоре после вынужденного переезда в другой город у старшего появилась своя компания, где младший не проходил по возрасту и безбожно тупил перед хёнами. Тем не менее Чанёль таскал за собой мелкого, чтобы тот не скучал, но это было уже невыполнимо. Кое-как Чимин вдолбил это брату, отказываясь тусоваться с его друзьями. Из-за чего появилось много свободного времени, что общительному пареньку было не по нраву. Присмотрев странного парня по имени Тэхён, вечно сидящего в одиночестве, собственно как и сам Чимин, отсыпавшийся после бурных гулянок брата, сел рядом с ним и с фирменной улыбочкой произнес:  — Привет, я — Пак Чимин. Ты не против, что я сяду рядом с тобой? Надо сказать, что фирменный фэйс не помог, собеседник мазнул безразличным взглядом в его сторону и промолчал. Ну, а то, что молчание знак согласия, это давно известно, Паку только этого и надо. Так что Чим без зазрения совести примостился по соседству, разглядывая худого соседа. У этого парня была репутация ненормального: то он лапочка, болтающий без умолку, то молчаливый эгоистичный тип, что изредка бросает тяжелый взгляд из-под длинных ресниц, заставляя девушек биться в припадках безграничной и безответной любви к этой капризной персоне. Иногда у парня происходит полное погружение в себя, свой мир, настолько, что его ничего вокруг не колышет, что угодно перед ним делай — не выйдет из состояния прострации.       Тогда весь урок Пак Чимин просидел как на иголках, сосед же расслаблено развалился на парте, воткнув в уши наушники так, что даже сквозь шум класса Чимин слышал тяжелые биты и надрывные напевы. В таком духе прошла вся неделя, заставляя парня мучиться от скуки и напрасных стараний брата влить его в свою тусовку, а безуспешные попытки поговорить с Тэхёном изматывали и иссушали, не принося видимых результатов. Однако все же они перекидывались парой слов, а вскоре и болтали без умолку. Тэхён познакомил Чима и со своими друзьями: братом Джином, что чрезмерно опекал Тэхёна, но совсем не так, как это делает Чанёль, вся опека Джина сводилась к негласному контролю за тем: ест ли младший и сколько пьет алкоголя. Если Джину что-то не нравилось, его короткая фраза ясно говорила об этом, как-то он умудрялся давить авторитетом так, что с одного его недоброго взгляда из рук все сыпалось. В остальное время он был довольно мил, даже слишком, постоянно сюсюкался с младшими. Его любимым времяпрепровождением был секс. Необузданный и бесшабашный, постоянно с новыми партнершами, которые сами прыгали в его кровать, учитывая, что он был красавчиком, знающим себе цену. Таких любят, по таким сходят с ума большинство барышень, по той самой атмосфере превосходства над всеми и неосязаемой силе. Секс он боготворил, живя лишь этой религией, и активно пытался привлечь к ней младшего. Но Тэхён и не скрывал, что являлся девственником, многократно заявляя брату, что спать со всеми подряд — это слишком примитивно, регрессия какая-то, так делают только животные. Пожалуй, это и составляет основную тему их разногласий и споров. Так же среди друзей Тэ были Чонгук — парень, который хоть и вел образ жизни отдаленно похожий на Джина, несмотря на свой юный возраст, не боготворил это занятие, а просто пользовался возможностью приятно провести время. Парнишка довольно общительный и гиперактивный, яркий настолько, что напоминает утреннее солнышко. Улыбка его всегда искренняя и неповторимая, в отличии от чиминовской и, пожалуй, хосоковской. Хосок — парень, улыбающийся всегда; его улыбка словно приросла к нему, и почти никогда не покидает парня. Будь ему плохо, она всегда рядом с ним, отгораживает от чужих формальностей, типа: «Что случилось?» и т.п. При сильном желании улыбку действительно радостного или грустного Хосока несложно отличить, но похоже это только для Чимина легко, ведь он так же загораживается от других. Хосок просит называть его Джей-Хоупом, ему так привычнее, как андеграундному рэперу, выступающему под этим ником. Так же в компанию затесались ещё два рэпера: Шуга и Рэп Монстр, в простонародье Мин Юнги и Ким Намджун. Когда ребята только познакомились с Чимом, они были обычными, со здоровым пофигизмом парнями, однако вскоре резко скисли и осунулись, Намджун стал напоминать моль: серую и незаметную, с убитым лицом, все более и более погружаясь в себя, Юнги же наоборот — старался задеть всех и каждого, надавить, да побольнее, спрятать свою боль за чужой, превратился в ядовитую змею, что плюется отравой налево и направо, но чаще в излюбленную и доступную цель, которая почти и не обороняется — в Чимина. Юнги стал персональным адом для Чима, и никто не мог ему помочь выбраться из этой ловушки. Он уже привык к ребятам и не хотел бросать их, хоть и получал изрядную долю пиздюлей. Нет, бить его никто и не бил, но все мы прекрасно знаем, что больнее всего делают нам слова — резкие и грубые, давящие по наболевшему. В ту неделю Чимин узнал о себе очень много нового, то о чём все думают, но никто никогда не говорит… кроме Юнги. Чимину поведали, что он отвратителен, перекачан, его жирные щеки вызывают приступ рвоты, а поведение у Чима, как у побитого щенка, которого мутузят хозяева, но тот постоянно к ним возвращается. Глупый щенок. И вообще, просто ничтожество. Ноль. Что есть ты, что нет тебя. А Чимин во время этой выдающейся речи Юнги все глупо улыбался и кусал себя за щеку, до соленого металлического привкуса во рту, до боли сжимая пальцы, лишь бы не заплакать, лишь бы не дорожки слез, что предательски потекли бы, иначе у Юнги появится новый повод для его издевательств. После того разговора Чимин не виделся с друзьями три дня, но уже безумно по ним скучал, несмотря на Юнги, чьи слова изрешетили его насквозь, отзываясь давящей болью во всем теле, ведь Юнги просто плохо, плохо настолько, что он делает это. Но Чимин, как бы сильно не скучал по всем, не хотел испытывать те же унижения, и пусть Шуга и написал огромнейшее сообщение-извинение, наверняка под чьим-то давлением, хотя может и самого совесть замучила, не хотел возвращаться к ним, видеть сочувствующие взгляды ребят, что уже потеряли надежду в бесчисленных попытках защитить Чима, просто попадая под горячую руку. Но тогда Юнги превзошел даже самого себя. А Чимин — Чимин знает, что если ребята позовут его, он пойдет.       Именно поэтому в этот солнечный денек парень пытался хоть тут, по дороге домой, быть самим собой, а не выдавливать крохи радости из себя, маскируя их под счастье. Но всё: и хорошее, и плохое, имеет свойство заканчиваться, дом семьи Пак уже появился на горизонте. Парень притормозил, привел себя в порядок, широко улыбнулся и резво направился к дому.

***

       Дома царила атмосфера уюта, миссис Пак кашеварила у плиты, Чанёля как обычно не было дома, а Юра коротала время за просмотром дорамы, ухитряясь при этом красить ногти. Скорее всего сестра сегодня не будет ночевать дома, сбежав из дома, когда убедится в том, что все спят.  — Как школа? — спросила Юра, на секунду отвлекшись от экрана телевизора.  — Нормально, все пучком, — ответил Чимин, зная, что его ответ не будет услышан.       Вряд ли Чанёль появится дома раньше девяти вечера, значит их общая комната пока в полном распоряжении Чимина. Кровать у них была двухэтажной, и второй этаж был чиминовский, но ему всегда было лень лезть наверх, поэтому чанёлевская половина часто эксплуатировалась другим Паком, что было и сегодня. Чимин потянулся к ноуту, решив проверить новости, однако первым он обнаружил сообщение от Тэхена, что звал к себе. Недолго думая, Чим ответил согласием и, быстро перекусив тем, что было в холодильнике, под негодующие взгляды матери, побежал по присланному адресу на хату к другу.

***

      Чимин, вроде бы не обладающий топографическим кретинизмом, позорно потерялся. Тэхен, давший адрес непонятного дома, сейчас всячески отказывался брать трубку, и Пак вынужден ходить непонятно где, в поисках таинственного дома. И как назло, ни единой души, не у кого спросить. Хотя вроде за углом на лавочке сидит девушка, низко наклонившись чем-то занимаясь. Подойдя ближе, стало заметно, что она плетет венок из одуванчиков, букет которых лежал рядом с ней. Молочко, что выделялось из цветов, пачкало светлое платье девушки, но это ничуть её не напрягало. Услышав шаги, она оторвала взгляд от своего занятия и подняла голову. На Чимина смотрела молодая девушка, очень тонкая и легкая, что кажется от малейшего прикосновения легко сломается, к тому же маленькая. Почти как куколка. Цвет её лица был очень бледен, болезненно бледен, а темные волосы были длинны и спутаны. Несмотря на все это, она привлекала внимание. Нельзя было сказать, что она красива, иной её б даже и уродиной назвал, но… что-то в ней было, что-то цепляло. Может быть нежный и томный взгляд, может необычная внешность. Чимин подошел ближе и произнес:  — Девушка, не могли бы вы мне помочь, я немного потерялся? — скромно спросил Чим, едва не краснея от этой ситуации.  — Ммм… — девушка же без стеснения окидывала незнакомого парня взглядом, отмечая сильные руки и тренированное тело, неумело скрытое под мешковатой одеждой, что одел на себя юноша в этот не по-весеннему жаркий день. Солнце слепило ей глаза, но она все же смогла разглядеть смущенное лицо незнакомца, что заставило её улыбнуться и спонтанно ответить. — Я могла бы вам помочь, но за услугу. Как вы на это смотрите?  — Хорошо, — растерянно произнес парень, замечая хитрую улыбку на лице незнакомки. — Как тебя зовут? — произнесла девушка, откладывая венок в сторону, и отряхиваясь. — Пак Чимин, — ответил юноша, не понимая чего же от него хотят, но с интересом ждущий развития событий. — Меня зовут Ким Юна, и я рада с тобой познакомиться. У меня к тебе тоже будет ответная просьба. Видишь ли, в этот летний жаркий денек я вынуждена скучать в одиночестве, от чего я не в восторге. Не мог бы ты немного погулять со мной за компанию? — девушка заискивающе начала строить глазки. — Хорошо, — Чимин, утопая в обаянии девушки, даже и не понимая, как согласился, — только меня друзья ждут.  — Тогда, может быть, — девушка выдержала театральную паузу, — ты погуляешь со мной завтра? Ты не подумай, я тебя не клею, просто мне правда очень скучно, все мои друзья разом разъехались.  — Хорошо, мне будет приятно составить тебе компанию.       От напора девушки Чимин немного ошалел, но тут же нашел это интересным. Ребята обменялись телефонными номерами, и Юна, продираясь сквозь однотипные пятиэтажки провела парня к небольшому частному домику, из которого доносилась громкая музыка и трехэтажный мат Сокджина, коим он выражал нежелание быть подушкой для охамевшего Тэхёна. — До завтра. — проговорила Юна, быстро убегая в обратном направлении. — До завтра, — почти прошептал Чим в спину девушки, и обдумывая, рад он все-таки знакомству с Юной или нет. Двери указанного дома были раскрыты нараспашку, и Чимин шел на голоса друзей по коридору, разулся рядом с кучей разномастной мужской обуви, подмечая и потрепанные кроссовки Тэхена, аккуратные, и заботливо отставленные кеды Хосока, начищенные до блеска туфли Джина, разъебанные, но упрямо держащиеся на честном слове кроссы Намджуна, и почти новые, но уже в отвратительном состоянии кеды Юнги. Все в сборе. Натыкается Чимин, как на зло, на голоса Юнги и Намджуна, о чем-то негромко говорящих между собой. До парня доносятся только отрывки напряженного разговора, и он умудряется проскользнуть незамеченным, услышав что-то про «не хочет никого видеть». Но вырванная из контекста фраза для Чима не имела никакого смысла, однако Юнги лишь печально вздыхает, так что Чим даже заинтересовывается, но тут же выгоняет из себя эту любознательность, чтобы не стать её жертвой. Точнее станет он лишь жертвой Юнги, но, думаю, это дорогого будет стоить. Следующим, на кого натыкается парень, является Чонгук, лениво вытаскивающий пиво из холодильника, без должного на то энтузиазма, однако, заметив пришедшего, лицо младшего тут же являет образец радости и радушия, и Гукки с парой бутылочек в мановение ока оказывается рядом с Чимином, и крепко обнимает, холодя спину пивом и утыкаясь носом в шею.  — Мы все по тебе скучали, даже Юнги, — сразу же произнес друг. — Ты прости нас, пожалуйста, ты же знаешь, каким он иногда неадекватным становится, прости, что не защитили. Юнги даже извелся весь, когда ты не появлялся, напился в говнище после того, как Джин его пристыдил, правда это было уже после твоего ухода, — лицо Чонгука очень живо отражало все его эмоции так, что любому было очень приятно на него смотреть.  — Джин заступился за меня?  — Знаешь, тут все всегда за тебя, Юнги даже не понимал, чего несет, так сильно его завело, пока он перед тобой не извинился все смотрели на него с немым укором. Только Джин смог высказать все, что думает о нем. Юнги, он ведь такой, оскорбить человека ему раз плюнуть, запросто, иной раз он сам не понимает, что говорит, как больно делает, потом к нему приходит осознание, мучает вина, но извиниться он тоже не может, слишком гордый, так и мечется в себе, не может принять решения. Как ведь легко обидеть кого-то, и как сложно при этом извиниться. — Да, Юнги присылал мне смс с извинениями. Просто знаешь, это уже невыносимо, сколько можно продолжать в таком духе? Эти извинения ничего не стоят, попадись сейчас опять ему под горячую руку, он опять сорвется. Ни Намджун, ни Юнги не рассказывают о своих проблемах, при этом не в состоянии скрыть, что с ними происходит что-то плохое. Блять, а чем мы-то заслужили такое отношение к себе?       Чонгук было уже открыл рот, чтобы ответить, как в комнату вошел Джин. Увидев новоприбывшего, парень, обрадовавшись, кинулся обниматься, говоря сто слов в минуту о том, что происходило без Чимина. Вскоре парней вынесло в общую залу, где они до вечера бухали, рубились в приставку Тэхёна, рекорды которого никому не удавалось побить. Юнги из-за этого рычал от злости, Тэхен же ржал над ним. Ближе к ночи компания двинулась в клуб, где выступали Юнги и Намджун. Легкодоступные девушки вертелись вокруг столика, флиртуя пластмассовыми ресницами, фанатки рэперов были ещё навязчивее, хорошо, что доступ к столику парней был ограничен. Возле выхода из клуба их ждала очередная компания какого-то из парней, чья девушка якобы ушла к Джину, или проще говоря, бросила его после перепиха с Сокджином, строя воздушные замки с Джином в главной роли, хоть тот уже и забыл её лицо. Скорее всего она даже об этом догадывается, но отказывается верить, предпочитая сталкерить своего любимого. И да, это настолько привычно, что из таких драк ребята уже очень давно выходят победителями. Правда, потасовок меньше не становится. Эта ночь тоже была из таких. Поэтому уже через короткое время парни мирно посапывали в своих постельках, кто с фингалом, кто с парой синяков, ну и невредимые были, в большинстве.