***
Пока Ник в простонародье и Николя по паспорту предавался своим пространным рассуждениям, его спутники успели проверить, что же у них имеется в наличии и набросать примерный план дальнейших действий. Надо отдельно отметить, что привлечь к разбору ситуации Ника они особо и не старались: один из них полагал, возможно, основываясь на своих наблюдениях, что пользы от него будет чуть, искренне считая детей богатых родителей абсолютно ущербными во многих аспектах; второй же знал, что заставлять Ника делать что-то против его воли, выйдет себе дороже, но был более высокого мнения о способностях друга, нежели первый. Засим думаю нам пора поближе познакомиться с нашими наблюдаемыми, попавшими в такую неприятную для них, но крайне интересную для нас ситуацию. Итак, первый испытуемый – Николя, успевший уже немного порефлексировать и сейчас направляющийся в сторону двух других собратьев по несчастью. Молодой парень, двадцати четырёх лет от роду, жилистый, метр семьдесят два сантиметра от пола и к его огромной радости не в прыжке, с тёмно-коричневыми вьющимися волосами, отливающими на солнце медью и при выгорании имеющими пагубную привычку становиться рыжими, длина которых явно намекает на отросшее ассиметричное каре на ножке, с мраморно-белой кожей и болотно-зелёными глазами, или, как говорит его мать, «глазами цвета ослиной мочи», но Ник стопроцентно уверен, что его матушка эту самую мочу в глаза не видела, даже несмотря на её бурную молодость. Ничем примечательным не отличающийся, живущий на средства своих родителей и неспешащий получить достойное образование для стабильности в будущем. В силу своего внешнего вида или отсутствия мужского воспитания, его отцу было некогда заниматься с сыном, а любовники матери или охранники самого мальчика, не считали себя вправе влиять на ребёнка, Николя тяготел к представителям своего пола для близких отношений, что поначалу являлось больной темой для его родителей и камнем преткновения для свободы действий юноши, но вскоре конфликт был исчерпан, отца вполне удовлетворило возмущение сына на предположение, что Ник подчиняющаяся сторона в постели, и его взрывная пятиминутная речь о том, что он не «баба», чтобы раздвигать ноги, а вполне себе мужчина, чтобы мочь и брать то, что ему полагается. На этом, наверное, стоит перейти на следующего представителя потерпевших бедствие. Алекс – очень близкий друг Николя, нет, не в смысле, что они неразлучны и сильно дружны, а именно близкий, настолько, что допускается к телу в любое время дня и ночи. Пепельный блондин двадцати пяти лет с длиной прямых волос до талии, говорящей о принадлежности к неформалам, глазами цвета ртути, опушенными достаточно густыми и длинными ресницами, что заметно лишь благодаря сильному загару или наличию в родне латиноамериканцев, весьма немалого роста, всего двух сантиметров не дотянул до метров двух, обладающий развитой мускулатурой, которая могла бы послужить неплохим пособием для какого-нибудь студента медика, и не заурядными способностями к анализу ситуации в целом и жизни в частности, по причине таланта и усердия к выбранной специальности – психологии. Сейчас Алекс был занят лишь тем, что пытался просчитать последствия попадания на неизвестный остров лично для себя. Его абсолютно не волновал третий участник их незапланированного дикого отдыха, но он единственный из них явно имел навыки выживания в нестандартных условиях, и был, несомненно, асоциальный типом, что могло привести к конфликтам между ним и Ником, а психологическое здоровье любовника заботило Алекса ничуть не меньше физического, и что делать в данной ситуации он пока не представлял. Единственный из всей троицы, кто явно не страдал от случившегося, был Макс. Он совершенно не находил данную ситуацию особо трагичной, не мучился от перспектив дальнейшего вероятного проживания вдали от благ цивилизации и все его размышления были направлены на составление дальнейшего плана действий для себя и своих подопечных, в несостоятельности которых он абсолютно не сомневался. Макс был бывшим военным лётчиком-контрактником, отслужившим на горячей точке в Ираке, и после перебравшимся на Кубу и устроившимся работать в небольшую фирму, занимающуюся развлечением крайне богатых туристов. Двадцатисемилетний офицер, уволенный в запас, он представлял бы собой идеал мужчины военного, если бы не постное, а временами и брезгливое выражение лица. В общем, если смотреть на него только с точки зрения художника, выбирающего себе натурщика для картины или скульптуры, то он вполне заслуживал внимания: строгий профиль, прямой нос, жёсткие, чётко очерченные губы, чёрные глаза, густые брови, высокие скулы, широкий, волевой подбородок, короткий ёжик смоляных волос, статный разворот плеч, пропорциональная фигура атлета и сдержанная сила движений. Но ребят мало волновала внешность клеврета* на данный момент, а заботили только его личностные качества, в положительности которых они сильно сомневались. Что ж, пожалуй, мы с вами сильно отвлеклись от наших милых мальчиков и нам, наконец, следует расслабиться и понаблюдать за развитием событий, тем паче Николя как раз добрался до своих спутников.***
Белоснежный песок приятно щекотал ступни Ника, благо обувь он скинул ещё при приземлении вместе с мешающимся парашютом. Он бы с удовольствием избавился бы и от одежды, окунулся в океане и позагорал на таком замечательном пляже, если бы ситуация не была так плачевна на его неискушенный взгляд. Сделав ещё пару шагов и остановившись в полуметре от своего парня, Николя окончательно выплыл из своих мыслей и уставился на пилота с крайне глупой, по мнению последнего, улыбкой, глубоко вздохнул и задал самый тревожащий его вопрос: – Что мы будем делать дальше? Макс смерил хмурым взглядом парнишку, поджал губы и остался крайне недоволен представшей взгляду картиной: мало того, что юноша был сынком очень богатых родителей, явно не отличался зачатками интеллекта, так ещё очевидно не сильно отошёл от подросткового возраста, лет на вид ему было не более семнадцати – восемнадцати, а Макс не нанимался нянькой. – Что будешь делать ты, я не представляю, а мы с твоим братом, займёмся обустройством нашего будущего ночлега. Так что, если не хочешь или не можешь помочь, не мешайся. Почему Макс определил Алекса в братья мальчишке, он мог сказать однозначно, слишком уж блондин трясся над ребёнком, которого, наверное, давно надо как следует выдрать, а не смотреть на него с таким обожанием и любовью, иначе вырастет ещё тем оболтусом. – Так что надо делать? Может и моя посильная помощь сгодиться? – Ну, раз посильная, то можешь пойти поискать веточек или травки сухой для костерка, только далеко не удаляйся, а то мало ли... – Макс покрутил в воздухе кистью правой руки и, чуть помолчав, добавил, желая выпустить пар и разрядить, по его мнению, обстановку, – малыш! Ник, очень болезненно воспринимавший любые намёки на свой не особо высокий, для парня, рост и тщедушное телосложение, мгновенно отреагировал на подколку и хотел уже было ринуться доказывать свою мужскую состоятельность этому нахалу, как был остановлен Алексом, поймавшим его в объятия и поцеловавшим в макушку. – Ник, не надо. А вот что-то для розжига нам пригодиться, соберёшь? Я тебе потом отплачу, – Алекс улыбнулся и ещё раз поцеловал парня, но уже в щёчку, разворачивая его в обратном направлении, но побоявшись придать ускорение шлепком по попе, поскольку юноша и так уже был взвинчен. – Ребёнок! – хмыкнул себе под нос пилот, уверенный, что услышит его лишь старший из двух, но Николя внезапно повернулся, поднёс свои тонкие пальчики к губам, коснулся их, плавно наклонил кисть в направлении Макса и тихонько подул, посылая воздушный поцелуй и вгоняя бывшего военного в прострацию. Уже в следующее мгновение он развернулся и стремительно начал удаляться от береговой линии к кустарникам и пальмам. Алекс кашлянул в кулак, стремясь вывести из зависшего состояния их нового «друга» и попутно спрятать ехидную ухмылку, так усердно растягивающую его губы. Реакции мгновенно не последовало и только, спустя секунд тридцать, этот угрюмый тип отмер. – Нет, ты это видел? Я ему что, девочка? – воскликнул Макс, правда, экспрессия быстро испарилась из его речи, и дальше он продолжил сухим тихим голосом, – Нам надо собрать парашюты, они могут ещё пригодиться, как ночью, так и на первое время для ловли рыбы, пока мы не узнаем, кто здесь ещё водится. – Ok, – согласился Алекс, отправляясь за скинутыми парашютом и обовью Ника, попутно размышляя, почему Макс примерил роль девочки на себя, а не на Николя, гораздо больше подходящего на неё по внешности, и со смешком прошептал, – Оговорочка по Фрейду, лапуль! *собрата