Мактуб

Утром, Далва собрала всё семейство Феррас на завтрак. Не вышла только Жади и заботливая экономка, решив, что женщина ещё спит, пошла к комнате, где та оставалась с вечера и постучала в дверь. Ответа не последовало. "Наверное крепко спит." - подумала Далва и удивилась. Никогда ещё Жади, оставаясь ночевать в этом доме, не опаздывала к завтраку, затемно поднимаясь на намаз. "Возможно она так крепко спит из за вчерашнего стресса", - решила экономка и постучала ещё раз. - Жади, дочка, иди завтракать. Все ждут только тебя! Тишина. - Жади, выходи, Лукас уже не сердится. Молчание. - Жади, дочка, почему ты не отвечаешь? - Далва начала нервничать. Ни звука. - Жади, ну выходи же! Сеньор Леонидас будет очень недоволен, если тебя не будет за столом! Ни ответа, ни привета. - Жади! Жади, ты там? - Далва нажала на дверную ручку. Дверь поддалась - она, как оказалось, была не заперта - и впустила пожилую женщину внутрь. Комната была пуста. Постель осталась разобранной, тихо колыхались от приоткрытого окна , наглухо задёрнутые занавески. Жади не было. Был только запечатанный белый конверт, с надписью "Для Лукаса". Он лежал на столе и почти сливался по цвету с полированной столешницей. Далва взяла конверт в руки, повертела, пожала, удивлённо, плечами и пошла в столовую, где собралась и ждала еды, вся семья. Лишь дождавшись, когда Мишель обслужит всех, сидящих за столом, экономка решилась заговорить. - Лукас, Жади нет... - Ерунда, наверное заперлась в душевой и совершает свой дурацкий намаз. - Не думаю. Вот смотри, она оставила это тебе. - женщина протянула мужу марокканки конверт. В конверте был сложенный вдвое лист. Мужчина, округляя глаза от удивления и нахлынувшей злости, прочёл содержимое записки вслух:" Лукас, не ищи меня. Всё кончено, я никогда к тебе не вернусь. Документы на развод получишь после моего отъезда. Мне ничего от тебя не надо. Прощай. Жади." - Пресвятая Дева! - Далва прижала руки к груди. Она так долго привыкала к этой дикарке из Марокко, но за прошедшие годы она успела даже полюбить благоверную своего "сыночка" и вот - на тебе! - Пресвятая Дева, какая неблагодарность! - Она ушла от меня! - Лукас взревел, как раненый буйвол, - Но почему? Что я такого сделал?! Что?! - Не переживай, сынок. - поспешил успокоить сына Леонидас, - Это даже к лучшему. Я всегда говорил, что она нам чужая. Эти мусульмане - дикий народ, они не такие как мы - цивилизованные, просвещённые люди, с нашей системой ценностей. - Но почему она ушла, папа? Чего ей не хватало? Она жила в роскоши, в большом, красивом доме, ни в чём не нуждалась, у неё было всё, о чём только может мечтать женщина! - Я знаю, чего ей не хватало. - вклинилась в разговор Иветти. - Твоей жене уже давно не хватало любви и твоего внимания. Она столько раз плакала у меня на плече, что ты охладел к ней, что не интересуешься её жизнью, её проблемами, не исполняешь своих обещаний. - Иветти, Иветти! Прекрати, ему и так не сладко! - попытался унять жену хозяин дома. - Не перебивай меня, Львёночек! Я всё равно скажу всё, что думаю, ты же знаешь. Жади так мучилась от того, что ты не помогаешь ей с дочерью, хотя она ни разу не отказала в помощи Мэл, что ты, вопреки клятвам, не становишься мусульманином, не хочешь жениться на ней, согласно исламским обычаям... - Послушай, Иветти, я не понимаю, тебе то какое дело до этого? Я всегда поступал так, как считаю нужным. Если Жади что то не устраивало, это её проблемы! - Вот она и решила все свои проблемы за один раз. Я разочаровалась в тебе, Лукас. Совершенно разочаровалась. Я думала, что ради любви ты готов на всё, а ты.... - Что я, Иветти? Ну что я? - Ты сухарь и тряпка, Лукас. Ты заслужил этот развод. - Ну что ты наседаешь на парня, дорогая? - Леонидас снова вступился за сына. - У парня проблемы, его бросила жена, да ещё ты на него взъелась. - В том то и беда, Львёночек, что твоему сыну сорок шесть лет, а он всё ещё парень. Именно парень, а не мужчина. Не дай Бог наши с тобой Августинью и Мигелинью станут такими, когда вырастут. Не дай Бог! - Я знаю, куда она пошла! - Лукас взорвался, злость, которую он сдерживал во всё время разговора, нашла выход наружу. - Так иди за ней, верни её домой! Соверши хоть один мужской поступок в жизни! - Нет, Иветти! Даже не думай, что я потащусь за ней! Я знаю, у кого она сейчас! - У кого, сынок? - хозяин дома хоть и не интересовался особо дальнейшей судьбой снохи, но счёл нужным задать этот вопрос, чтобы хоть как то поддержать Лукаса. - В Рио есть только один человек, к которому Жади могла пойти. Это Зейн, папа. И этот человек - мой враг! - С чего ты взял, что она пошла к Зейну? Я бы предположила, что она уехала в Марокко, к своей родне. - Она не уедет из Бразилии до свадьбы дочери, Иветти. Бывший муж её сестры, ни за что не примет Жади в своём доме. Значит она точно у Зейна! И не удивлюсь, если она с этим паршивцем, в этот момент наставляет мне рога! - Не придумывай ерунды! - возмутилась Иветти, - Твоя жена - порядочная женщина. Даже если она сейчас у Зейна, она не позволит себе подобных вещей. - Она не уважает меня, Иветти, раз позволяет себе принимать помощь от моего врага! - Не преувеличивай, Лукас. Жади.... - Хватит, Иветти, я знаю, что вы с ней подруги и ты будешь защищать и оправдывать её, что бы она ни натворила! Но я не собираюсь и дальше выслушивать всё это! - Сынок, как ты разговариваешь с моей женой? - Успокойся, папа. Я не намерен продолжать этот разговор. Жади меня бросила, предпочла связаться с моим врагом, значит она предала меня, а я ненавижу предателей! Я никогда ей этого не прощу!И я не желаю больше слышать имя этой женщины в этом доме! - Опомнись, парень! Пройдёт совсем немного времени и ты начнёшь тосковать по жене. - Нет, Иветти, этого не будет. Я скорее спрыгну с моста Рио Митерой, чем захочу снова увидеть её. Жади для меня умерла! Лукас отставил столовый прибор, встал со стула и ушёл в свою комнату. На душе у него было невероятно скверно, но пути назад он отрезал только что сам. И сам себе пытался доказать, что поступает правильно. А Жади, в обнимку с Хадижей, прогуливалась по пляжу. Девочка была уже совсем взрослой, мало того, вскоре ей предстояло замужество, а значит, самостоятельная жизнь. И мать откровенно рассказывала ей обо всём: о разрыве с мужем, о своих терзаниях, о намерении вернуться в Фес, в дом дяди Али. Так они и шли по самому взморью, не размыкая рук, открывая друг - другу всё, что было на душе - страхи, сомнения, надежды, радости. Совсем скоро им предстояло расставание, одна улетала в Египет, с которым связывала все свои мечты о семейной жизни и прекрасном будущем, другая - в Марокко, без мечтаний, с одной надеждой, обрести спокойствие души и навеки забыть о той боли, которую причиняла гибель любви. День недавно начался, солнце согревало своим теплом, морской бриз развевал одежды двух марокканских красавиц, им было хорошо рядом и времени, до расставания, было ещё вдосталь.