Бессонные ночи — Дневные последствия.

Он стоял перед входом в класс, нервно переменаясь с ноги на ногу и не решаясь войти. Коридоры были пусты — уже давно все разбрелись по классам, до звонка оставались считанные минуты. Но Адриан не мог войти. Тело сковало не приятное липкое чувство, сердце в груди колотилось не привычно быстро и громко — каждый его удар отчетливо отдавался в ушах. Сейчас уже не было ни раздражения, ни не понимания, ни стыда. Был только страх. Страх, что она не простит. Страх, что он вновь увидит её растерянные, полные боли и отчаяния глаза, дрожащие руки, губы… И кристальные слезинки, неимоверно быстро скатывающееся по бледным щекам. И сердце вновь сожмется в груди, от осознания, что в этом виноват он. Виноват он, тот, кого она так бескорыстно и чисто любила, и тот, кто так безжалостно ее предал… Звонок. Он прозвучал прямо над головой непривычно громко и раздражающе, подействовав на Адриана, будто ведро вылетой на голову воды. Отрезвляя и давая собраться с мыслями. Глубоко вздохнув, он потянулся к ручке, мимолетно скользя взгляд по своему отражению в стекле двери. Непривычно растрёпанные волосы, бледность кожи и круги под глазами. Да, как модель он себя опорочил, но Агрест младший, как не пытался, не смог утром привести себя в порядок. Все-таки бессонные ночи не проходят без последствий. И Адриан это понимал как никто другой. — Извините за опоздание, можно войти? — Адриан застыл на самом пороге, глядя исключительно на учителя. Мадам Бюстье улыбнулась и кивнула в знак согласия, продолжала перекличку. Адриан повернулся и направился на свое место. Он сразу увидел её. Бледная, поттрепанная, с опухшими глазами и губами. Видимо, прорыдала всю ночь... Она сидела, не шелохнувшись, плотно сжав губы и глядя в свою потрепанную тетрадь. И сердце снова болезненно сжалось. Он быстро вытащил из кармана скомканную записку, заранее приготовленную дома, и проходя мимо её парты, аккуратно бросил прямо на ее тетрадь. Девушка лишь на секунду оторвала взгляд, удивленно похлопала ресницами, и уже собиралась глянуть на Агреста, но тот давно уже сел на свое место, принявшись что-то писать в тетради. Ну или только делать вид, что записывает. Она не уверенно развернула записку, радуясь, что Алья сегодня не пришла — можно было избежать лишних разговоров. Нет, непременно, Маринетт все расскажет подруге. Но потом. Сейчас она была к этому не готова. На скомканном листочке, аккуратными буквами были выведены всего пару предложений: " Надо поговорить. Буду ждать тебя около дверей коллежа после занятий. Приходи одна. Я не уйду, пока ты не придешь. " *** Никогда еще комната не казалась Маринетт такой темной и холодной — стены, пол, мебель : от всего веяло холодом и темнотой. Свет она не включала специально — яркий свет исходящий от аккуратной ажурной люстры раздражал, хотелось скрыться от него, только чтобы его обжигающий желтый свет не касался кожи, не жог глаза... Она сидела на кровати, поджав колени к груди и кутаясь в большой плед из красной шерсти. Было не стерпимо холодно, даже кружка теплого чая не могла согреть дрожащие руки, холод слишком глубоко поселился внутри. Тишину разбавлял лишь вой ветра и приглушенный звук барабанившего по крыше дождя, который за последние несколько часов усилился на столько, что через непроницаемую стену воды можно было различить только размытые желтые огоньки окон соседних домов. Когда Маринетт выходила из коллежа, она даже и подумать не могла, что тот моросящий дождик превратиться в такой ураган. Тогда, она думала лишь о том, что бы не встретить Агреста, успеть проскочить.... Интересно, а он и вправду ждал её? Маринетт усмехнулась. Быть такого не может! Ему даже смотреть на нее противно было, а тут разговор, да еще и наедине! Не мог он так быстро поменять свое мнение... Не мог! Маринетт с тоской и опаской глянула в окно на разразившиюся бурю. А если все таки ждал? Нет, нет и еще раз нет! Все, хватит, она поставила жирную точку и зареклась больше не позволять себе ложных надежд. Слишком больно, когда те самые надежды с треском разлетаются, а глубокие раны, оставленные осколками, еще долго напоминают и кровоточат... Маринетт сглотнула подкативший к горлу ком, всхлипнула, стараясь сдержать слезы. После вчерашней ночи, она решила, что начнет жить с чистого листа, и не очень то хочеться начинать этот лист с очередных слез. Правда, что-то начало новой жизни не заладилось... От воспоминаний прошедшей ночи, Маринетт словно током прошибло, по спине прошлась волна колких мурашек. Она вспомнила Кота. Почему Нуар плакал? Что за страные слова он говорил вчера, за что извинялся?! В голове, словно начал складываться пазл... Страшная, немыслимая догадка заставила девушку резко вскочить с кровати, сбросив с головы плед. Вспышка! За окном, яркая молния вспорола небо и облака. Искры будто разлетелись на мелкие частички, а затем, прозвучал оглушительный гром. — Нет, не может.... Это невозможно! — Маринетт плавно опустилась обратно на кровать, сделала несколько глубоких вдохов, и откинулась на спину. Сейчас главное успокоиться и откинуть дурацкие мысли и предположения. А еще лучше лечь спать! Да, спать! На домашнюю работу всё равно она была не способна... Морально. Да еще и предстоял ночной патруль через пару часов . Маринетт не снимая уличную одежду, залезла под одеяла, укутавшись в него по теплее. Засыпая, она еще долго пыталась отгородить себя от необъяснимых предположений и догадок, пока окончательно не погрузилась в тревожный сон.