⚜⚜⚜
Попрощавшись с соседкой, они с притихшей Олей, придумывающей план как свести братика с симпатичной тётей Лизой, направились в сторону детского сада, который находился не так далеко от их дома. Вот они и оказались у красивого, но немного староватого здания садика с названием «Радуга». В саду все нянечки Оли и других групп Пашу уже знали. Кто-то, так же как и Лиза считали его милым заботливым мальчиков и хорошим отцом в будущем, а кто-то его недолюбливал. Им не нравился вид паренька и слухи о нём и его сестре ходили всякие, мол, у них отец уголовник, а мать пьяница, вот бабушка и взяла детишек к себе под опеку. Но всё было не так, родители Паши и Оли работали за границей и хотели детей взять с собой, но бабушка и ещё живой тогда дедушка настояли на том, чтобы дети остались с ними в России. «В новой стране им будет сложно. Нужно учить новый язык и заводить новых друзей», — говорил дедушка. Родители согласились, но часто навещали своих отпрысков, посылали им деньги. И пока с ними был дедушка — всё было хорошо. Жили отлично, ни в чём недостатков не испытывали. Но вот дедушку перевели в другой город, всем пришлось переехать за ним. Какое-то время всё было хорошо, но потом у дедушки случился инфаркт миокарда и он умер. Главного кормильца семьи не стало. Все очень переживали и бабушка серьёзно заболела. Родители, к сожалению, из-за тяжёлой работы не могли приезжать слишком часто, и визиты их были раз-два в год. Тем не менее, они старались помогать детям материально. Но Павел, все деньги, предназначенные ему, откладывал и тратил на дорогостоящие лекарства бабушки, а бабушка в своё время все свои деньги с пенсии и от детей тратила на то, чтобы одеть маленькую внучку, поставить её на ноги. Так и вышло, что материальное положение семьи Григорьевых резко ухудшилось. Павел даже устроился на работу и долгое время работал то консультантом в магазинах, то охранником. Для последнего ему, правда, пришлось попотеть и поднатореть. Благо нашлись хорошие люди, обучили мальчишку основам этой профессии, а, точнее, научили драться (до этого Павлу драться не приходилось), обороняться и многим важным вещам, которые должен уметь настоящий мужчина, чтобы оберегать не только себя, но и других. Только благодаря этому он в девятом классе смог вынести нападку одноклассника Серёжки, который решил выставить себя крутым, побив «очкарика». Однако он не ожидал того, что Павел не только не испугается, но и даст ему отпор. Драка состоялась в подвале на лыжной базе. Девчонок в тот день не было, потому что физ-ра на лыжах у них проходила отдельно друг от друга. — Эй ты! Очкастый! Ты что как чмо поганое всё время ходишь? Стрёмный такой, одеваешься как дебил, так ещё и не общаешься ни с кем. Типа самый умный? Зазнался? Так сейчас я тебя быстро на место и поставлю! — сурово выуживал из себя, скрипя зубами от неприязни, одноклассник. Павел же молча смотрел на него, но его переполняли эмоции. Они были самыми разнообразными: обида, боль, гнев, ярость. Но парень держал себя в руках. А Серёжка начал наступать с явным намерением вмазать Павлу «по роже». Но, не сдержавшись, Григорьев первым нанёс стремительный удар кулаком по лицу неприятеля и пока Сергей и остальные одноклассники, безучастно наблюдавшие за развернувшейся картиной, прибывали в лёгком шоке, Паша с силой толкнул обидчика на пол и высказал всё, что думает. — Я терпеть не могу всех тех, кто пытается выставить себя крутым перед остальными за счёт издевательства над слабыми. Не ожидал, да? Чмо здесь только ты. А те, кто просто отмалчивался и наблюдал в стороне, позволяя этому уроду побить меня просто аморальные выродки. С тех пор Григорьева не то что не трогали, они не общались с ним. Многих очень обидели и разозлили слова парня, многие, напротив, зауважали, но общаться с ним не хотели из-за придурковатого вида. «С таким другом стыдно на улице показаться», — думали они. Павел понимал это, но в принципе не обижался. Он просто понимал, что люди слишком зависимы от общественного мнения. Итак, вынеся кучу тяжёлых тренировок (а помогали ему в них дядя Толя и дядя Пётр из их двора, знакомые бабы Нины), Паша взялся и за ум, с девятого класса он значительно улучшил свои оценки с высоким намерением окончить школу с золотой медалью. Одновременно работать и учиться было крайне сложно, но Павел справлялся как-то до этого времени. Стоило ему перейти в десятый, он уволился, понимая, что учёбу, работу и одновременно подготовку к экзаменам не потянет. Из-за экономии, он носил старые вещи и не мог себе позволить сходить даже в парикмахерскую постричься. Иногда его стригла бабушка.⚜⚜⚜
Итак, проводив сестрёнку в садик, Павел пошёл в школу. Он всегда заранее брал с собой рюкзак с учебниками и носил их все строго по расписанию, чтобы не приходилось просить у кого-то из одноклассников или ещё хуже — подсаживаться к тому, у кого они есть. А обычно происходило, наоборот, к Павлу часто сажали кого-то, кто забыл учебник. В таких случаях парень не знал, как себя вести. Начать разговор он не решался, к тому же просто не знал о чём можно говорить с одноклассниками. Единственным его другом в школе была двоюродная сестра Эльвира, которую он по привычке звал Элькой. Девушке это очень не нравилось, и она часто бесилась, потому что это глупое имя медведя из мультика не подходило к её образу мрачной готессы. Хотя при всём её антураже и эпатажном виде, Эльку мрачной никто не считал, потому что девушка была довольно весёлая и общительная. И именно она позвонила непутёвому братишке-раздолбаю этим утром, когда королева школы решила спуститься в столовую. Заметив входящий звонок, парень, тут же слинял из класса, прячась за углом, где было тише всего. — Алло, — ответил он негромко. — Здорова, Паха! — кричала в трубку девушка, чтобы её услышали, потому что из трубки также доносились посторонние шумы. — Не кричи так. Я оглохну, — возмутился он. — Чё? Я тебя не слышу совсем! — продолжала кричать готесса. — Я говорю, не ори так! — уже сам не заметил, как перешёл на нервный крик Павел и стал неловко озираться, никого ли нет поблизости. К счастью, были лишь две девчонки из младших классов, которые заметив, как тот озирается, тихо захихикали. — А, это… Извини. Дуй, давай вниз, я сигареты купила! — тихо начала, но громко закончила Эльвира, из-за чего Паша, едва не оглохнув, оторвал мобильный от уха и держал его на расстоянии. — И давай скорее, а то раздам всем, и тебе не достанется. — Бегу, жди! — крикнул Павел в динамик и бросился на первый этаж, услышав случайно отзыв о нём, тех самых младшеклашек, кажется семиклассниц. — Смешной такой! — И не говори. Кажется, это чудо в десятом учится. Но Павел уже привык к такому роду обсуждениям к его скромной персоне. Он просто игнорировал это. И поспешил вниз, на первый этаж, где они с Элькой обычно и встречались, чтобы пойти куда-нибудь за гаражи. Сегодня же на улице вдруг пошёл неожиданный дождь, и Эльвира ждала Павла на крыльце. А он действительно спешил, зная, что капризная сестрёнка и вовсе может не дать ему сигарету, если ей вздумается. Из-за этой нервной спешки и слегка заляпанных очков, парнишка совсем не заметил свою популярную одноклассницу, и случайно сшиб её, и сам от неожиданного столкновения оказался на полу. Очки чуть не слетели с него и сейчас опасно покоились на кончике носа парня. Довольно быстро придя в себя и поправив очки, Григорьев обнаружил, что сшиб не кого иного, как самую популярную девушку их школы, девушку, которая нравилась ему с далёкого пятого класса.⚜⚜⚜
Помнится, тогда Аня ещё не имела этого высокого звания красавицы, а была всего лишь обычной хулиганкой. Он прекрасно помнил, как она запустила камень в окно физички, тем самым разбив его. Павел тогда совершенно случайно оказался рядом и Аня, махая своими тогда ещё короткими волосами, схватила его за руку и утащила в кусты. — Ты ничего не видел! — грозно шептала маленькому Павлу она. — Эта мымра назвала меня беспризорницей и глупой малышкой. Потом она вызвала отца в школу, и он меня отчитал. Ненавижу её! — пояснила она причину своего необычного поведения. — А если узнают, что это ты разбила? — забеспокоился о ней Паша. Тогда он и правда выглядел неплохо и был довольно-таки красивым мальчиком. — Итак, узнают. Я сама признаюсь, — гордо подняла головку девочка. — Зачем? Тебе ведь попадёт. — Ну и пусть! Зато отец позлится. Тогда Павел не понял её, но был восхищён решительность девчонки. Тогда-то он и влюбился в неё. Но девушка постепенно начала меняться, и Павел замечал все эти изменения в её характере и внешности. Аня вдруг начала следить за собой, хоть и не перестала драться с ненавистниками, начала лицемерить, скрывать алчность за вежливостью. В школе её все полюбили, даже к той самой физичке Раевская сумела найти подход. Но он не раз слышал, как Аня отзывалась о ней. — Идиотка тупая. Она одевается, как моя прабабушка. Поговаривают, от неё даже муж ушёл. Павлу было обидно за всех тех, кого обманула притворная вежливость Ани. «Вежливость — самая приемлемая форма лицемерия». Вспомнил одно подходящее высказывание Амброза Бирса он. Но, тем не менее, Анна всё равно не хотела покидать мыслей наивно влюблённого, но тщательно это скрывающего, парня. Как говорится, в любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства. — Парень, да ты мазохист! — твердила ему постоянно Элька, знающая о чувствах непутёвого братца к тупой «глэмке».⚜⚜⚜
— Смотри куда прёшься, придурок! — услышал Павел жестокое и злое недовольство одноклассницы. Услышать её голос так близко было непривычно, потому что Аня никогда не заговаривала с ним до этого момента. Его для неё просто не существовало. Как же неловко он себя сейчас чувствовал. К тому же он заметил, как девушка, морщась от боли, потирает забинтованную ногу, а рядом с ней лежит костыль. «Я принёс ей неудобства…», — понял он и, стремительно поднявшись с пола, подхватил костыль девушки и поднял. Надо было как-то извиниться и Григорьев, голова которого сегодня плохо работала от недосыпания, начал что-то растерянно бубнить. Понимая, что ему, вообще, наверное, лучше рот не надо было открывать, он поскорее смылся вниз, тяжело вздохнув у дверей на крыльцо, где его ждала сестра. — Ну чего так долго-то? — нахмурилась готесса, увидев, наконец, перед собой Павла. А он тут же принялся объяснять, что произошло пару минут назад в коридоре на третьем этаже, пересказывая всё в глубоких подробностях, забыв упомянуть разве что одноклассника спортсмена Игоря, которого он попросту не заметил. — Ты что, даже какого у неё цвета трусы под этим платьем успел рассмотреть? — усмехнулась Эльвира, протягивая другу сигарету и поджигая её зажигалкой. — Нет! Ты что говоришь вообще?! И спасибо. — Да что уж там. Значит, не видел? Ну ты и оболтус, Паха! Павел снял очки, от долгого ношения которых болели глаза. — И без тебя знаю, — кивнул Павел и заметил вышедшую на крыльцо Аню. — Кстати… — хотел он предупредить подругу, но та и сама всё поняла. Выдохнув дым от сигареты, она повернулась. А Павлу стало неловко. «Вдруг она слышала, о чём мы говорим?» Зато вот по выражению лица сестры он понял, что Эльвира недовольна. Он, как никто другой знал, как сестра не любит, когда влезают в её разговор. — Привет, ребятки. Стоим, мёрзнем? — тем временем поинтересовалась неожиданно появившаяся Аня. Павел заметил, как злость сестры перешла в некоторое ехидство. — Ну, стоим, как видишь, — ответила она. — Я… С тобой все в порядке? Я так хреново поступил… Сбил тебя и убежал, даже не поинтересовавшись об этом, — наконец-то и Павел решился вступить в разговор. Ему, правда, было неловко за случившееся. — В порядке, в порядке. В следующий раз внимательней смотри по сторонам, когда куда-то идёшь, — ответила его одноклассница и Паша незаметно усмехнулся. «По крайней мере, не строит из себя притворно вежливую». — Чего так грубо? Пашка слишком спешил ко мне, что в облаках залетался. — Для Эльвиры всё это, видимо, было своеобразным развлечением. — Эля! — возмутился Павел. «Она ведь не так подумает!» Переведя взгляд на одноклассницу, он удивился. Аня улыбалась чему-то, так красиво и искренне. И ей очень шла эта улыбка. — Вы встречаетесь, да? — неожиданно выпалила она. — Нет! Нет! — замахал руками Паша, ведь он так и знал, что их неправильно поймут. — Элька — моя двоюродная сестра, — пояснил он. — А что? — с хитрой улыбкой спросила Эльвира. — Глаз положила на кого-то из нас? «Ну, вот опять этот взгляд. Что-то задумала ведь! И что ещё за „на кого-то из нас“? Совсем дура, что ли?» — мысленно возмущался Григорьев, наблюдая за девушками и выкуривая свою сигарету. — Пф! Больно надо! К тому же я не по девушкам! — фыркнула Аня. — А вот в твоей ориентации я теперь сомневаюсь, — недовольно и даже с каким-то презрением ответила Аня. «Такой реакции стоило ожидать… Вот ведь глупая Элька!» — Ориентация — личное дело каждого. Но с тобой я разговаривать об этом не горю желанием. А вот Пашка чем тебе не вариант? — начала спорить с красавицей Эльвира и внезапно быстрым движением обошла его, скинула любимый капюшон и подняла его голову. Хорошо, что на Павле не было очков. Без них он не считал себя таким уж страшным. И, несмотря на то, что глядящая на него Аня немного расплывалась, он всё равно волновался от такой близости и оттого, что главный объект его мыслей так внимательно смотрит на него. — Я сама решу, на кого мне внимание обращать, — выдержав некоторую паузу и отстраняясь от Павла, ответила Аня. «Ну, конеечно! А на что ты надеялся, идиот?! Что она в тебя мгновенно втюрится и на шею кинется что ли?» — с грустью подумал Григорьев, надевая привычный капюшон. — Ну ладно. Когда решишь обратить своё драгоценное внимание на нас, смертных, только свистни, — нагло улыбнулась Элька и, решив прекратить бессмысленный разговор, помахала рукой, затушила окурок и вернулась в школу. Павел, докурив, сотворил то же самое со своей сигаретой, и, сделав пару шагов навстречу Ане, неловко начал, чувствуя ответственность за свою хамоватую сестрёнку. «Но она, по крайней мере, не размазня и не мазохист как ты! Дала достойный отпор», — раскритиковал Паша сам себя. — Ты извини её, она бывает грубая, — смог, наконец, взять себя в руки он и уверенно извинился за сестру. — Ещё раз извини за сегодняшнее, — добавил он и, кинув сигарету в урну, пошёл в школу. Но вспомнив о том, что у Ани что-то с ногой, он вернулся, как раз открыв перед ней дверь, и даже не заметил усмешки на её лице. — А… Эм… Тебе помочь идти по лестнице? — хотел помочь он. — Нет, я сама справлюсь, — сказала как отрезала Аня, чем смутила Григорьева, и правда хотевшего помочь. К тому же ему все ещё было неловко за тот случай в коридоре. «Ну, раз так, не буду настаивать. А то подумает ещё, что я навязываюсь», — решил парнишка и со словами «ладно тогда» скрылся из её виду.⚜⚜⚜
Весь оставшийся школьный день проходил довольно сухо и скучно. На переменах Павел уходил поболтать с Элькой. — Ну и что там твоя возлюбленная? — с усмешкой спрашивала она. — Ничего вроде, — пожимал плечами парень. — Я, вообще, удивлена, чего это она к нам подошла. Может, и правда понравился ты ей, — размышляла готесса. — Сомневаюсь в этом, — был совершенно не уверен в себе Григорьев. — А я ещё у тебя спросить хотел. Ты ведь парикмахером хочешь быть. Умеешь уже стричь? — Ну, хочу, да. Но пока я ещё ничего не умею. Только волосы красить. А ты что подстричься захотел? Вот это да! Да эта тёлочка вдохновляет тебя на подвиги, блин, — посмеивалась неформалка, а Павел тут же начал возмущаться. — Это не из-за неё! Просто волосы слишком отросли. Вот только жаль, что ты не сможешь мне помочь с этим… — Я-то, может, и не смогу, а вот одна моя хорошая знакомая может. Причём если я её попрошу, она сделает это бесплатно. — А не врёшь? — Конечно, нет! — обиделась Эльвира. — Ты за кого меня принимаешь? Просто это моя подруга из тусовки. Хочешь, сходим к ней после школы? — Давай! — воодушевился Паша. — Станешь красавчиком! Вот только линзы одень вместо очков, и тогда вообще модель! — обрадовалась и Эльвира. Но вот Павел очки снимать не хотел, так как в них ему было куда удобней, чем в линзах, от которых глаза болели и слезились ещё больше чем от очков. — Ох, слепошарый ты мой! Короче жди меня после шестого за школой. Покурим и двинем к Ирэне. — Прикольное у неё имя, — удивился Павел. С Эльвирой он был очень разговорчив и вёсел.⚜⚜⚜
Иногда люди замечали это и принимали родственников за парочку, лишь друзья и одноклассники Эльки, которые часто видели этих двоих вместе, знали, что лоховатый парнишка всего лишь Элькин брат. К тому же все знали, что Эльвира сохнет по одному красавцу — готу с интересной причёской. Павел, когда Элька иногда заставляла его гулять с их разношёрстной компанией, состоящей из разных неформалов, часто видел этого парня. Прическа его действительно была удивительна. Длинные волосы ровными и гладкими локонами спускались по плечам парня. «Таким волосам бы любая девушка позавидовала», — думал Паша, глядя на него. И несмотря на волосы, гот был на девушку совсем не похож и имел чётко выраженное мужское лицо с парочкой пирсов на брови и губе. «Интересный экземпляр, почудаковатее меня будет», — радовал себя этим Павел. Последнюю перемену парень решил провести в классе, достав томик стихов Лермонтова. Вспомнив одну статью о развитии креативного мышления, Павел перевернул книгу, следуя совету этой статьи. Зачем ему было развивать креативность, Павлу было самому непонятно, но он решил попробовать. Это оказалось очень сложно, к тому же он ловил на себе странные взгляды одноклассников, но всё равно продолжал читать столь необычным способом, игнорируя взгляды и шёпоты о нём. Наконец, кончился последний урок, и Павел поспешил в назначенное Элькой место, позабыв важную тетрадь по истории. Но прибежав на место, сестры он не обнаружил. Долго ждать её не пришлось. Элька, весело махая портфелем с навешанными на него черепушками, появилась из-за угла и вытащила из этого же портфеля пачку чуть помятого винстона. Элька не жаловалась на несостоятельность. Родители её имели средний социальный статус, мать была хирургом, а отец художником. Довольно необычная семья, о которой позже ещё будет идти речь. Поэтому девушка могла позволить себе покупать хорошие качественные вещи и даже сигареты, правда, втайне от родителей. Молча она долетела до Павла и протянула ему одну сигарету, не забыв после этого дать огонька зажигалкой. Паша благодарно кивнул и плавно затянулся, после выдыхая терпкий сероватый табачный дым. Курить его научила та же Элька, когда только приобщалась к неформальным культурам. — Ну и как там твоя виртуальная подруга? — с интересом посмотрела на брата Эльвира, знавшая едва ли не все о нём. — Честно говоря, не знаю. У меня на литературе трафик закончился, и я не смог ей ответить. — Если прям сильно подружитесь, может, пригласишь её на свидание? Вдруг она куда лучше, чем твоя эта Аня? Кстати, а как зовут её? — не скрывала интереса к этому Эля. Она всё мечтала увидеть братика с какой-нибудь девушкой. Она даже делала попытки свести его с какой-нибудь подругой из своих кругов, но паренёк всё отказывался и вежливо отшивал девочек. — Не знаю. Сомневаюсь в этом. А её, кстати, и зовут также… — задумался Павел. — Ух ты! А, может, это и есть она? Попроси её скинуть фотку. — Ну, знаешь, неловко как-то… — Ты мужик или кто?! Чтоб сегодня же показал мне её фотографию! — Перебьёшься, — усмехнулся парень и замолчал, увлечённый сигаретой. Эльвира тоже ничего говорить не стала, зато достала дорогой телефончик, печатая на нём своими чёрными наращенными ноготками эсэмэски. — Ты уже предупредила свою подругу обо мне? — спросил Паша про девушку, которая должна была его подстричь. — Не-а. А зачем? Она просто должна мне кое-что. Вот и отдаст вместо долга, — ответила туманно девушка, глядя куда-то вдаль на высокие зелёные ели. Да, их школу окружал редкий лесок. Каждую пятницу школьников отправляли в этот лес с классными руководителями на уборку мусора. Откуда он там брался догадаться легко. Сами школьники его же и засоряли. — Ну что, идём? — спросил Павел, затушив сигарету о каменную стену школы. Эльвира, проделав то же самое, кивнула.