Этот день она запомнит на всю жизнь. А точнее, его конец. Именно с этого тёплого летнего вечера всё началось.
На дворе стояло первое июля. Жара. Не чувствовалось даже слабого дуновения ветра. Но тем не менее несмотря на палящее солнце, которое словно хотело убить каждого, кто попал под его лучи, на улице было полным-полно молодёжи. На скамейке возле подъезда сидела, бездумно болтая ногами в воздухе, девочка. Её изумрудные глаза обращали свой взор то на цветы, между которыми, громко жужжа, летал шмель, то на мальчиков, играющих в футбол и кричащих всякий раз, когда от неудачи в игре сдавали их детские нервы, то на железную входную дверь, которая вот-вот должна была открыться. Теребя непослушные рыжие пряди, она ждала свою подругу. Они договорились встретиться и погулять во дворе, так как сидеть дома в такую чудную погоду совсем не хотелось. На следующей неделе обещали дожди, а значит, что следовало наслаждаться, может быть, последними солнечными деньками. Углубившись в печальные мысли о том, как быстро промчится лето и начнётся ненавистная школа, девочка не заметила, как дверь подъезда со скрипом открылась, и на улицу выбежала та самая подружка. Первое, что бросалось в глаза — длинные чёрные косы, перевязанные голубыми лентами. Любопытный взгляд карих был направлен то на сидящую на скамейке, то на её примостившийся рядом яркий маленький, потрёпанный временем рюкзак, на котором уже вот много лет красовалась надпись «Dana'E». — Ада! — В ту же секунду девочка вскочила со скамейки и подбежала к подруге. — Где тебя черти носят? — усмехнулась она. В сочетании с этим именем фраза звучала как никогда кстати. — С чертями дело не имею, — подыграла Ада, тихо добавив, будучи полностью уверенной, что эти слова никто не услышит, кроме неё самой: — Пока. Но ожидания не подтвердились. — Опять своих книжек начиталась? — Скептически настроенная Дана насмешливо приподняла тонкую бровь. — Делать было нечего, вот и решила опять за эту сатанень взяться, — ответила Ада, словно говорила про какой-то мусор. Обычно она употребляла такие слова, чтобы показать, что она якобы «терпеть не может это, но делать больше нечего», но на самом деле ей жутко нравилось то, о чём она говорит. Уж Дана-то точно знала. Они дружили с раннего детства, поэтому всех скелеты уже давно успели повылезать из своих шкафов, оставив от тех лишь несколько досок. Эта рыжая девочка была единственной, кому Ада полностью доверяла, и так же рассказывала подруге все свои секреты. Таким образом, они остались одни посреди сформировавшегося общества. Отверженные навсегда. Но им нравится так жить. За нерушимой стеной, которая укрывает их мир фантазий и вечных мечтаний от жестокой реальности. — Кстати… — Дана покопалась в рюкзаке и вскоре достала оттуда плетёный браслет из ниток. — С днём рождения! — Она заулыбалась в зубы. Если б не эта новая фенечка, девочка бы и не вспомнила, что ей сегодня исполняется пятнадцать. — Спасибо. — Ада, тоже улыбнувшись, обняла Дану. Как говорится, «мелочь, а приятно». Ведь эту «мелочь» подарил тот единственный человек, который тебе дорог.***
— По мне, так оккультизм — скука смертная, — произнесла Дана, когда девочки уже пошли по направлению к парку. — Проверим? — спросила Ада, сначала немного помедлив и подумав, стоит ли сейчас развязать спор. В её голосе было ни капли юмора. Но и агрессию подруга тоже не проявляла. Конечно же, даже в столь юном возрасте можно пытаться совершать какие-то обряды, читать заговоры, но ничего серьёзного из этого не получится. Слишком рано. К тому же, тот, кто был атеистом однажды, уже вряд ли поверит в чёрную магию и прочие чудеса. Вот и получилась игра. «Ибо смысл беспокоиться даже о словах на латыни, которые были произнесены неправильно, если всё равно ничего не произойдёт? — сказала самой себе Ада однажды. — Все эти обряды равны обычной ролевой. Ты веришь, веришь, а результат?» Одной играть скучно, поэтому девочка решила втянуть во всё это подругу. Почему бы и нет? Ведь «ничего же не происходит»? Так чего бояться?***
Вечером, нагулявшись вдоволь, подруги пошли к Аде домой. Они ещё задолго до прогулки договорились, что в этой же квартире Дана на ночь и останется. Лето же. Поднявшись на шестой этаж, девочки оказались в довольно просторной квартире. Дана была здесь уже не в первый раз, а потому, помыв руки, сразу же направилась в комнату подруги. Там они и просидели вплоть до полуночи, смотря разные фильмы, играя в игры и поедая острую пиццу, которую купили по дороге из парка. Мать Ады, работавшая медсестрой в больнице, находившейся в соседнем районе города, работала в ночную смену. Ничто не могло нарушить вечернюю идиллию. — Так всё-таки. — Ада, посмотрев на часы на компьютере, показывавшие ровно двенадцать, обратилась к подруге. — Хочешь познакомиться с оккультизмом поближе, а? — Дана смутилась. При виде страха, который на мгновение промелькнул в её изумрудных глазах, девочка усмехнулась. — Что, ссышь? — После последней фразы в коридоре послышался какой-то шумок, но тут же стих. Правда, в темноте, даже если хорошо присмотреться, невозможно было разглядеть два силуэта, проскользнувших в комнату и вышедших на балкон. Да и вряд ли их вообще мог кто-либо из смертных увидеть, если они сами этого бы не захотели. В данной ситуации гости предпочли оставаться незаметными и просто вести наблюдение, не привлекая к себе никакого внимания. Вновь наступила мёртвая тишина. — Бедное дитя, — прошептала одна из теней. — Ступило не на тот путь. Другая издала смешок. — Признайся, ты уже устал от неё. Я вижу, как ты дергаешься всякий раз, когда эта девка сквернословит. — Ты прав. Меня в какой-то степени просто выбешивает её поведение, но я верю, что Ада одумается и когда-нибудь изменится. В этот момент луна вышла из облаков и наконец-то осветила стоящих на балконе. Гостями оказались два парня примерно одного возраста. Лет так двадцати пяти. У одного из них была злобная улыбка. Очевидно, что это он заставил своего собеседника сознаться в своём отношении к девочке, так как в алых глазах был виден ярый азарт, а взгляд был направлен на второго ночного гостя, который нервно обратил взор на подруг, лишь бы опять не посмотреть на обидчика. Одет парень был в чёрный плащ, что ещё больше делало его похожим на самого обычного человека. Ничто не выдавало настоящей сущности парня. Только вот… Если приглядеться, можно было разглядеть между прядей тёмных волос, свисающих до плеч, рога. — Так что же ты сюда припёрся, пернатый? — Он скрестил руки на груди, вновь злобно улыбнувшись. — Не твоё дело, Лукавый, — не отрывая взгляда от Ады, произнёс собеседник. Но было видно, как в медовых глазах промелькнуло раздражение. Парень вынул руки из карманов тёмно-синих брюк и, зажмурившись и откинув голову назад, провёл рукой по светлым коротким волосам. Он тяжело выдохнул. — Вы гляньте, какие мы грубые. Не твоё де-ело, Лука-а-авый, — передразнил демон. — Сейчас-то ты ничем уже не поможешь. — Верно. — Ангел приоткрыл один глаз. — Она вот-вот разорвёт связь с Небесами, и мне придётся искать другую. И, поверь, — он повернулся к рогатому, окончательно открыв глаза, и высокомерно посмотрел на собеседника, — мне не составит труда найти ещё одну. — Последняя фраза прозвучала то ли с грустью, то ли с равнодушием. Этого темноволосый понять не мог. Да и не хотел понимать. Зачем? С каких это пор ему стали интересны чувства ангела? Тем временем девочки в комнате разожгли церковные свечи. — Как бы квартиру не спалили, — прыснул Лукавый. — Хотя бы церковные, а не ритуальные, — по-своему прокомментировал действие подруг светловолосый. — Откуда они их возьмут? — насмешливо обратился к нему демон. — Они только переходят в девятый класс, рано ещё всякой хренью сатанинской закупаться. И вообще, птенчик, не пора ли тебе отсюда… — Он повернул голову в сторону ангела, но его уже не было рядом. Единственной вещью, подтверждавшей то, что он присутствовал на балконе в эту ночь, было пушистое серебряное перо, медленно кружась, опускавшееся на подоконник. — Вот так бы сразу. И нечего тут линять! — крикнул демон через открытое окно куда-то в небо, надеясь, что его слова дойдут до адресата. Хоть Лукавый и утратил собеседника, но зато теперь никто не помешает ему понаблюдать за этим «недообрядом» и посмеяться от души. Ада достала откуда-то из шкафа листок и, держа над ним свечку, принялась читать текст на латыни. Дана от подобных действий воздержалась и, сидя на диване, лишь наблюдала за происходящим. — Интересно, где ты его нарыла? — комментировал темноволосый каждую произнесённую фразу. — Твою ж… — Он поднёс ладонь ко лбу. — «Дерево успокаивающе бежит вверх»? Это вообще латынь? — И так было всякий раз, когда Ада произносила слово неправильно. — Ты бы хоть транскрипцию выучила сначала. Естественно, девочка не слышала его голоса и продолжала чтение. Вскоре рычание озлобленного демона переросло в нервный смех. Тихо хихикая, он внимательно вслушивался в неясный шёпот, гадая, что же будет дальше. Просто, если бы он вдруг явился ей на глаза и сказал, что «так мол и так, ты, школота, садись за уроки и не майся такой фигнёй больше, пока хотя бы фразу «adiuvae me» произносить нормально не сможешь», то Ада, скорее всего… Что бы она там не сделала, она бы прервала чтение, и заговор бы не подействовал. Только последнее предложение звучало полностью правильно. И значило оно:«И стану я Его слугой на веки. И ничто не порушит наш с Ним союз».
— Вот и всё. Аста ла виста, ведьмы липовые, — вздохнул демон, насмешливо поклонился и растворился в воздухе, оставив девочек наедине со своими страхами и мыслями о том, кто придёт по их душу после прочтения «очень опасного заклинания». — Мы ещё встретимся. — Последнее предложение было адресовано лично Аде.