Последний же враг истребится - смерть

— Только не Гарри, пожалуйста, не надо! — Лили стояла перед детской кроваткой, раскинув руки в стороны, как будто рассчитывала, что ей удастся таким образом спрятать сына. Гарри сзади что-то пролепетал. «Тише, сыночек, тише! Молчи сейчас, только молчи!» — крутилось в её голове. Тёмный Лорд злорадно ухмыльнулся. — Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь… — добавил он стальным голосом, чем-то напоминающим шипение змеи. — Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня… Убейте меня вместо него, – молила Лили, заранее зная, что ему нужен лишь её сын. — В последний раз предупреждаю… — Пожалуйста, только не Гарри, пощадите… — её голос дрогнул, хотелось встать на колени и зарыдать, но сейчас она не имела права на это. Она не должна отходить от сына, не должна. — Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё что угодно… — Отойди… Отойди, девчонка… — рявкнул на неё Тёмный Лорд, его глаза неожиданно приобрели ярко-красный оттенок. Лили по-прежнему стояла на месте как вкопанная, и, ещё раз взглянув в лицо Волан-де-Морту, она ответила неожиданно твёрдым голосом: — Нет! Она увидела, как стоящий перед ней Лорд Волан-де-Морт глубоко вздохнул, слегка откидывая голову назад, по его лицу пробежало наслаждение, и в следующий миг его губы прошептали: «Авада Кедавра». Зелёный луч вырвался из его палочки и полетел в её направлении. «Вот и всё, он не промахнётся. Интересно, это больно?» — успела подумать она. В последнюю секунду Лили закрыла глаза и невольно закричала от боли и страха, скопившегося в ней за эти считаные минуты. Она успела ощутить пронзающую боль от Авады Кедавры, но длилась она всего мгновение, а потом темнота, обволакивающая собой, и боль, и ужас, и сознание. Вскоре Лили уже не осознавала, что происходит, где она и что с ней. Яркий солнечный свет резко ударил ей в глаза, заставив зажмуриться и закрыть лицо руками. Немного привыкнув, она вновь попробовала раскрыть их. Она стояла посреди когда-то её собственной комнаты. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! — входя в комнату, сказал мужчина. — Папа? — громко позвала Лили. Но мужчина её не замечал. — Папа. Он на цыпочках подошёл к шкафу и резко распахнул его дверцы. В этот же миг Лили увидела, как её отец подхватывает на руки маленькую рыжеволосую девочку и, кружа её, со смехом кричит: «Петунья, я нашёл Лили! И тебя найду!» Не успела Лили осознать до конца, что происходит, как уже стояла в совершенно ином месте. Лето, прекрасная погода, они с Петти ещё маленькие и катаются на качелях, оживленно что-то обсуждая. Лили знала, что будет дальше, поэтому, закрывая лицо руками, отвернулась. «Что происходит? Это наказание или подарок сверху, чтобы я просмотрела всю свою никчёмную жизнь со стороны?» — Уродка! — услышала она злой голос Петунии и хлопок, который напоминал ей то, как больно сестра тогда дала ей по руке. Лили убрала руки от заплаканного лица и дотронулась до того места, где много лет назад ощутила удар сестры. — Я всё расскажу маме, — кричала Петунья злым голосом, но также в нём слышались и нотки страха, которые Лили смогла ощутить лишь через много лет, стоя рядом и никем не видимая, — я всё расскажу! Ты — уродка! Лили подняла голову и увидела, как к ней выходит из кустов Северус. При виде хоть и бывшего, но всё же друга, на её лице появилась улыбка. — Привет! — сказал он, — я Северус! — А я Лили! «Говорят, когда человек умирает, в этот миг перед его глазами проносится вся его жизнь. Вот что, наверное, со мной» — Она просто тебе завидует. — Но это же глупо, Северус. — Гриффиндор! — теперь Лили стояла посреди Большого зала в Хогвартсе и наблюдала, как проходило их давнишнее распределение по факультетам. Из глаз текли слёзы, которые вначале она старалась убирать ладонью, а потом просто перестала обращать на них внимание. — Привет! Я Джеймс! — Я Лили. Первый курс обучения в Хогвартсе, второй курс, третий, четвертый… Выпускной после седьмого... Воспоминания мелькали одно за другими. Лили видела всю свою жизнь, переживая заново события, которые в ней были, испытывая снова и радость, и горе. Переживая самые счастливые и самые горькие моменты, она ощущала заново и слёзы, казалось, на тот момент, абсолютного счастья, которое будет длиться вечно, и никто не сможет его омрачить, и удушливые горькие рыдания, которые пришли на замену счастливым. — Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок! — в тот день Лили была просто в ярости, а потом долго ревела в своей спальне, успокаиваемая двумя своими подругами — Марлин и Алисой. Сейчас же она почему-то улыбнулась, прикрывая глаза. «А со стороны всё выглядит иначе», — пронеслось в её голове Ночь. Северус и она в халате около входа в гриффиндорскую гостиную. «Интересно, а простила бы ты его сейчас?» — Прости меня, Туни, я так люблю тебя! — Эванс, пойдем со мной в Хогсмид? — при виде Джеймса новый поток слёз хлынул из её глаз. Окончание Хогвартса, Волан-де-Морт, свадьба, чья-то смерть, Орден Феникса, чья-то смерть, беременность, чья-то смерть, рождение сына, чья-то смерть. Лили словно смотрела фильм о своей жизни, при этом стоя рядом с актёрами. — Лили! Хватай Гарри и беги! Беги быстрее, я задержу его! — Пожалуйста, только не Гарри, убейте меня вместо него! «Вот и подошли к финалу. Интересно, что меня ждёт после заключительной сцены?» — Лили стояла с другой стороны кроватки сына и гладила его по голове, только опять же никто её не видел. И последних материнских ласк Гарри ощутить не мог. И вот она уже наблюдала, как зелёный луч заклинания вновь летит в неё. В глазах резко померкло. Мучительная боль растеклась по всему телу. Воспоминания оборвались, грудь сдавило, ком подкатил к горлу, и единственным желанием было истошно закричать или начать выть, но ни того ни другого у Лили не вышло — тело просто не подчинялось ей. Кровь прилила к голове, в висках застучало, разум девушки занял сын. «Джеймс погиб, я, наверное, тоже. Господи, Гарри! Скорее всего, Тот-кого-нельзя-называть и до него добрался… Мальчик мой…мой мальчик…» — с этими мыслями Лили провалилась в небытие, в котором не было ни боли, ни воспоминаний, ни мыслей, ни-че-го. — Может быть, уже хватит спать?! — сквозь полнейшую черноту перед глазами услышала Лили знакомый голос со строгими, приказывающими нотками. После этого темнота перед глазами начала рассеиваться и на её место возвратились мысли о сыне и муже. Попытавшись пошевелиться, Лили ощутила, как всё её тело пронзила острая физическая боль. Каждый кусочек тела заныл. — Лили, пора просыпаться! Хватит спать, вставай! — настойчиво повторил такой знакомый голос. Не сразу, но Лили вспомнила, кому принадлежал этот тон, этот голос, эта немного торопливая манера речи. С ней рядом была Марлин МакКиннон. Она погибла год назад, кажется, или, возможно, чуть меньше года. Лили хорошо помнила тот ужасный день, когда ей сообщили о смерти Марлин. Лили никак не ожидала, что первым человеком, которого она встретит на том свете, будет именно её подруга. Они были близки при жизни, но тем не менее Лили хотелось, чтобы рядом оказалась не она, а Джеймс или Гарри, или, на худой конец, родители, но никак не Марлин. Лили хоть и слышала голос подруги, чувствовала, как та теребит её плечо, но ей очень не хотелось отзываться, а уж мысль о том, чтобы открыть глаза, вообще повергала её в панику. Вместе с проблесками света в глазах и голосом Марлин к ней вернулись все воспоминания и мысли, а почетное место в душе заняло горе, в которое Лили сразу же и полностью погрузила себя. Если уж «выходить» из него, то только к сыну и к мужу, чтобы разделить боль их семьи, но ни к кому другому. Мысли о семье снова обволокли всё её сознание. Умер ли Гарри? Если да, то где он? Где Джеймс? Где вообще сама она? Могут ли они после смерти вообще встретиться? Гарри точно в раю, но в раю ли она? Вопросов у нее было много, а ответов — ни одного. Поэтому, помедлив еще пару минут, Лили всё же решила отреагировать на призывы Марлин, ведь подруга умерла намного раньше неё и наверняка уже освоилась. Возможно, она уже знает ответы на все ее вопросы! — Лили, вставай, пожалуйста, нам пора уже решать, что делать дальше. Я больше не могу одна думать и пытаться что-то сделать. Вставай, пожалуйста… — Марлин МакКиннон сидела рядом с подругой на краю кровати. Одной рукой она трясла Лили Поттер за плечо, а второй — старательно наматывала свои же волосы себе на палец, временами отпуская прядь, но тут же хватая новую. Лили стало искренне любопытно, что же им нужно решать. Девушка всегда представляла, что после смерти уже ничего не надо решать, а если и думать, то только об ошибках, совершенных при жизни. Она попыталась открыть глаза, но у неё опять ничего не вышло, попытка пошевелиться отозвалась сильной болью во всём теле. У Лили сложилось впечатление, что она умирает второй раз. — Такое чувство, что я умираю второй раз, — выдавила из себя Лили с безуспешной попыткой улыбнуться. — Ну наконец-то! Сейчас, погоди, – Марлин резко встала, взяла пузырек с зельем в соседней комнате и, приподняв голову Лили, влила ей весь флакончик. Зелье оказалось очень противным на вкус, и Лили невольно поморщилась. — Зато минут через пять, дорогая, тебе станет намного лучше. Подруга не обманула Лили. Чёрная пелена перед глазами отступала все дальше, голова переставала болеть, тело больше не ныло и постепенно полностью подчинилось своей хозяйке. Но, сама не зная почему, Лили не спешила открывать глаза, ей было ужасно страшно увидеть, что ждёт её после смерти. «Судя по всему, на безмятежность я могу не рассчитывать. Звука хлыста и жара огня тоже нет. Так где же я? В чистилище?» — Марлин, почему ты рядом со мной? Где Гарри и Джеймс? Ты их видела? И где мы с тобой, в аду? В чистилище? Где? — Лили начала с закрытыми глазами забрасывать подругу интересующими вопросами, её чувство страха было ничем по сравнению с тем, как она сейчас боялась за сына. Именно страх за Гарри и заставлял её язык ворочаться. — Лили, Джеймс погиб. Гарри, насколько мне удалось выяснить, у твоей сестры, кажется, ее зовут Петунья? Насчет нас ты подметила абсолютно верно, мы с тобой действительно в аду, – немного раздражённо ответила Марлин, закидывая голову назад. С большим трудом Лили распахнула глаза и резко села, что вызвало легкое головокружение. — Гарри у Туни? Он жив? Мой мальчик остался жив? — Марлин, внимательно глядящая на Лили, медленно кивнула. — Но почему он у моей сестры, а не у Сириуса? Сириус жив? Или он не решился взять на себя маленького ребенка? Тогда почему Альбус… — Потому что у Альбуса Дамблдора свои идеи и планы, — резко перебила ее Марлин, вставая с кровати. — Гарри у твоей сестры, потому что так захотел именно Дамблдор. Что с Сириусом, я без понятия… — сообщая Лили новости, Марлин начала активно жестикулировать, — пока что без понятия, я только поняла, что он в Азкабане. За что на самом деле — я еще не разобралась, по официальной версии — за предательство Поттеров и убийство Петтигрю, но как бы там ни было, он заслужил, сам сглупил. Волан-де-Морт, говорят, пал, но не знаю… я в этом крайне сомневаюсь. Знаю еще кое-какие новости об Алисе с Фрэнком, но, я думаю, это подождет. Сейчас меня больше волнует, как нам быть и что нам с тобой делать, — задумавшись над своим же вопросом, Марлин закусила ноготь, но тут же опомнилась и продолжила : — Тебе лучше? Тогда вставай, одевайся, я купила тебе одежду, возьмешь на кресле, — пальцем указала она, — я быстро приготовлю нам что-нибудь поесть, ты, должно быть, голодна. И устроим мозговой штурм. Лично меня адекватные мысли покинули месяца эдак три так назад, теперь твоя очередь шевелить извилинами! — Марлин, я не понимаю… А я, то есть мы с тобой вдвоём здесь? Где Джеймс? — Лили недоуменно смотрела на Марлин, мысли ее в голове полностью спутались, и, как ни странно, девушка совершенно не ощущала себя мертвой и счастливой. — Ещё раз. Джеймс мёртв, мне очень жаль, Лили. Гарри у твоих родственников. Ты жива, кстати, как и я, — Марлин натянуто улыбнулась, — как надолго мы живы, правда, не знаю, но с этим позже, — ухмыльнулась Марлин. — Ты же говорила, что мы в аду… — В аду, в аду, дорогая! В самом натуральном аду, только без чертей и сковородок. В аду при жизни.