Songe

— Разрешите пригласить Вас на танец? — мужчина галантно поклонился и протянул женщине правую руку. Женщина с легкой улыбкой приняла приглашение. В зале пахло роскошью: ароматы дорогого шампанского, дорогих парфюмов, свежих дорогих цветов. На сцене расположился небольшой оркестр. Инструменты в руках музыкантов и бриллианты на дамах отражали множество огней горящих свечей. Все вокруг было приторно роскошно. Гостей было много. Одни предпочитали стоять у стены и наблюдать, другие танцевали в центре зала. От красочности нарядов рябило в глазах, от быстрых передвижений пар кружилась голова. Проносились мимо притворные улыбки, лживые взгляды, пустышки в пестрых нарядах, высокомерные циники во фраках; карамельное кокетство дам и сладкие реплики кавалеров заполнили пространство, не давая вдохнуть. Мужчина и Женщина вышли в центр зала. Он в черном фраке и в простой черной маске. Она в алом платье с декольтированной спиной. Это — маскарад, и она решила переместиться в тридцатые годы с помощью этого платья и прически. Атласная ткань струилась вниз, обрисовывая её точеную фигуру, черный бисер по линии декольте вызывал ассоциацию с цветком мака. А мак, в свою очередь, с опиумом… Мужчина обхватил Женщину правой рукой в белой перчатке, большим пальцем касаясь обнаженной спины; в ладони левой руки её правая в тонкой атласной перчатке черного цвета. Притянул ближе. Оркестр заиграл вальс. Какой вальс будет кульминацией подобного бала-маскарада? Ответ один. Этот вальс* был роскошен, как все вокруг; лжив, циничен и высокомерен; страшен в своем галантном безумии; мрачен, как Париж за окном; велик, как старинный собор; беспощаден, как жесткий свет луны, как метель с мелкими льдинками. Мужчина смотрел в глаза Женщине. Она мгновенно узнала этот пронизывающий взгляд в бордово-золотом полумраке, как только он приблизился к ней. В его взгляде была страсть, нескрываемая, но никто, кроме Женщины, не мог её разглядеть. Эта страсть была слишком необычна для обыкновенного взора. Настолько холодная, что обжигала. Не говоря ни слова, они закружились в безумии по залу вместе с толпой, которую, впрочем, не замечали. Он вел уверенно, свободно и грациозно. Если провести линию за ними, то должен получиться красивый рисунок, что-то, похожее на цветок. Мак?.. Он не ограничивался обыкновенными заученными движениями, танец-импровизация на двоих. Но эта Женщина не могла долго находиться во власти Мужчины, пусть даже такой прекрасной и утонченной. И он понимал это. Но уступать не собирался. Когда она в первый раз попыталась навязать ему свою волю, он сильнее прижал её к себе, забывая про все рамки этикета, и самодовольно усмехнулся уголками рта. Женщина бросила на него взгляд, который мгновенно должен был поставить его на колени перед ней. Но он только продолжил нагло усмехаться. Игра началась. У Женщины было преимущество — духи, которые она всегда безошибочно подбирала. Опрометчиво приблизив её к себе, Мужчина оказался в нежных пьянящих объятьях туберозы. А ноты мускуса приковали все его внимание только к Этой Женщине. Вырваться из этих объятий невозможно, потому что ощущения настолько хороши, что не хочется даже думать об этом. Хочется погрузиться в аромат настолько глубоко и надолго, насколько хватит воздуха в легких, чтобы ничто не могло пробиться сквозь него из внешнего мира. Все, что с ним сейчас происходило — этот аромат, этот вальс, Эта Женщина в его руках — погружало сознание в легкую эйфорию. Она боролась с ним, пыталась перехватить инициативу, навязать повороты и движения, впрочем, иногда он позволял ей это из интереса. Он кружил её и ощущал, что находится вместе с ней в облаке невыносимо приятного аромата. Мужчина остановился в самом центре зала и наклонил низко Женщину назад, держа в крепких руках. Она прогнулась в спине и запрокинула голову. Это было невероятно красиво. И эта красота, легкость и свобода были благодаря — неизвестно откуда взявшемуся, но абсолютному — доверию. А потом плавным и быстрым движением Он притянул её к себе, словно желая скорее оказаться в её власти. Но когда он приближал Женщину, она сама быстрее прильнула к нему, и его губы оказались в паре миллиметров от её изящной шеи. Мужчина непроизвольно вдохнул её аромат сильнее. И едва уловимый, но жесткий мускусный запах, будто вцепился в его сознание, а нежность туберозы не оставляла ни единого шанса освободиться. Она знала, какой парфюм нужен ему. Но, хоть он и попал в этот капкан, нельзя ей это показать. Женщина почувствовала его горячее дыхание, но больше ничего — он все еще слишком хорошо держит себя в руках. Их взгляды встретились. «Я не в Вашей власти. Скорее, наоборот» — говорили его глаза. «Я не была бы так уверена в этом» — она лукаво улыбнулась. Они снова кружили по залу в бешеном темпе безумного вальса. Вдруг она почувствовала его горячую руку без перчатки на свой обнаженной спине — забывшись буквально на несколько секунд, она не заметила, как он стянул перчатку. Это была ловушка для неё. Безумно приятная ловушка, в лапы которой она с удовольствием шагнула. «Не ожидали?» — с долей превосходства бросил вопросительный взгляд Мужчина. «Это не совсем прилично» — в притворном смущении отвела свой Женщина. «Вы не знали? — он удивленно вскинул брови — Мне плевать на приличия» — в его взгляде бурлило дьявольское и почти мальчишеское озорство. Он слегка провел пальцами по спине и наклонился к её шее, но опять не коснулся. Только заставил мурашки пробежать по спине. Это месть. Сладкая месть. Мужчина заигрался, почувствовал в полной мере свою власть над ней, и ему стало мало. Женщина была ниже его ростом примерно на две головы, благодаря каблукам она стала немного выше, но он все равно был вынужден наклоняться, чтобы смотреть ей в глаза. Этот поклон раздражал его весь танец. А отвести взгляд не мог. Пытался, честно, но не смог. Но сейчас он может это исправить. Посмотрим, как она будет пытаться управлять им. Он одним движением сильнее обхватил Женщину за талию и буквально положил себе на грудь. Носки её туфель оторвались от паркета. Глаза теперь были на одном уровне. Она была такой тонкой, хрупкой, маленькой в его руках, как нежный цветок. Кажется, первая ассоциация с ней сегодня был мак. Опиум. Сон. Смерть. Вполне соответствует… Он кружил и кружил, даже не представляя, что можно остановиться. Власть Этого Мужчины подарила ей полет в его объятиях. Это — великодушный подарок, самый прекрасный подарок, который ей когда-либо преподносили. Никакие бриллианты не сравнятся с этим ощущением свободы и подчинения одновременно. Она закрыла глаза, полностью отдавшись полету и Ему. Кажется, он смеется. Нужно поблагодарить. Посмотрим, как он будет смеяться. Женщина, улыбаясь, посмотрела в его глаза и коснулась его губ своими. Поцелуй, — кажется, первый? Тогда у них просто не было времени на подобные мелочи, — был таким нежным и мимолетным, как прикосновение лепестка все того же мака. Опиум… Власть не может быть односторонней, всегда есть тот, благодаря кому эта власть существует. Тот, над кем ты властвуешь — властвует над тобой. Теперь засмеялась она, все ещё находясь в объятиях. Каким растерянным был его взгляд. Как у подростка, которого неожиданно поцеловала девочка из старших классов. Удивление, непонимание, растерянность, вопрос, даже намек на смущение промелькнуло в нем. Куда исчезла вся гордость и заносчивость? Как быстро растворилось превосходство, растаяла наглость. С глаз невероятного цвета моря у берега тихой бухты слетела последняя маска, обнажая невинность, искренность, чуточку наивности и доверие. Она увидела всё, но не станет обращать это в оружие против него. Больше никогда не станет. Вальс приближался к своей кульминации. Но никто из них не хотел думать о том, что после неё наступают развязка и конец. Они кружили по залу, не замечая ни приторной роскоши, ни отвратительно пошлой лжи, что была вокруг. Они были планетой, единой планетой на единственной орбите, и в центре этой системы была ими же созданная звезда. Конечно, они так не думают. Но не только потому, что это слишком сентиментально, даже для вечера в Париже, а потому что они сейчас совершенно ни о чем не думают. Опиум действовал на него. Полет избавлял от мыслей её. И вот, в момент главной кульминации, Мужчина подхватил Женщину на руки. Они смеялись. И снаружи могло показаться, что эта пара находится в эйфории влюбленности, что в данный момент они абсолютно счастливы. А изнутри никто из них не допускал подобной мысли. Это просто игра. Они играют неожиданными поступками, подлавливая друг друга на реакциях, физических и эмоциональных. Это игра. Наконец он опустил её на паркет и направил из центра зала куда-то в угол. Потом наклонился и, обжигая дыханием, прошептал: — После этого вальса будет ещё один, длинный и скучный. У центрального окна стоит человек в идиотской золотой маске и с бокалом шампанского. Он собирается незаметно уйти посреди последнего танца. Задержите его любыми средствами в этом зале, пока оркестр не сыграет последний аккорд, — со стороны показалось бы, что кавалер шепчет что-то нежное и чувственное на ушко своей даме… — Хорошо, -…а его дама отвечает на это смущенным тихим смехом. — А потом… — их вальс подходит к концу… — Прощайте… Он невинно поцеловал её в щеку. А взгляд его был удивительно нежен и печален. Слегка, чуть заметно и мимолетно. Она никогда раньше не видела такого его взгляда по отношению к себе. Это было так неожиданно, так необычно для него, что показалось нереальным. С последними аккордами вальса в её груди что-то как-будто разорвалось, и дамба, сдерживающая эмоции, не выдержала и разрушилась. Он уйдет. И так будет всегда. Она не сможет его остановить. Внезапные, совершенно нелепые и едва сдерживаемые слезы душили её, и он это увидел. Галантно поцеловав руку, Мужчина, смотря в её глаза, едва заметно качнул головой и улыбнулся. А потом исчез, как воспоминание, в ужасном приторно-сладком тумане роскоши, золотой пошлости и бордовой лжи. Кто же выиграл?.. Конечно, он пригласил её не на танец. Ему нужна помощь, и она сделает все возможное. А потом уйдет…