Social Whore

Распахнутое настежь окно кажется совершенно бесполезным в этот день. Даже если взобраться на подоконник и насколько возможно высунуться из окна — в лучшем случае убедишься, что на улице в разы жарче, чем в кабинете. В худшем — через пару часов тебя отскребут от раскаленного солнцем асфальта, зато духота перестанет быть проблемой. В такую жару люди предпочитают оставаться дома или же валяться на пляже, но никак не бродить по офисам, в надежде найти нужного им специалиста. По-хозяйски закинув ноги на угол стола, я битый час рассматриваю наскучивший кабинет от и до, вспоминая, какой черт меня дернул выбрать именно эту профессию несколько лет назад. Медленно перевожу взгляд на табличку, стоящую в центре стола, которая выгодно заменяет мне бейдж. Надпись на ней гласит:

«Кэролайн Хеммингс. Психолог»

Вновь ловлю себя на мысли, что так и не изменила этот скучный текст, поскольку просто «психолог» не привлекает к себе лишнего внимания. Обычно психологи делятся на семейных, детских, женских, а также бизнесс-тренеров, специалистов по разрешению особо сложных проблем и далее в том же духе. Кто на что горазд. Я же имею мелкое преимущество: возможность выбора. То есть, могу работать с подростками, взрослыми и супружескими парами. Ни один представитель перечисленных категорий не доверяет мне до тех пор, пока я не решу его проблему. И это можно понять. Решив, что нужно немного размяться, я выхожу из кабинета, спускаюсь на лифте на первый этаж. Здесь находится единственное, что доставляет мне радость на работе — кафетерий.  — Мисс Хеммингс, у вас запись на два тридцать, — сообщает мне молоденькая девушка-стажер, которая на данный момент занимает место секретаря в этом офисе.  — Большое спасибо. Ты Аннабель, верно? — стараюсь отвечать вежливостью на вежливость, хотя обычно я далека от Матери Терезы, место которой, по сути занимаю в этом здании.  — А? Да, точно, можно просто Анна, — девушка улыбается мне так широко, будто я на самом деле ее босс. Могу точно сказать, что эту фальш можно выдать за искренность, но не со мной. В кафетерии стоит неимоверная духота и резкий запах кофе и жареных хот-догов. Убийственное сочетание. Складывается ощущение, что я попала во что-то вроде микроволновой печи. По этой причине заказываю только чай со льдом и практически бегом покидаю страшное место. По возвращении на свой этаж, замечаю в холле супружескую пару. Чуть полноватый мужчина и светловолосая женщина вмиг меня узнали, синхронно поднялись с кресел и идут мне навстречу. Мысленно настраиваю себя на продолжительную беседу с новыми клиентами.  — Вы Кэролайн Хеммингс? Мне о вас рассказала моя подруга, и, если честно, мы с мужем пришли к вам с весьма деликатным делом, — на последних словах женщина зачем-то подмигнула мне.  — Сексолог этажом выше, — оповещаю ее и ускоряю шаг в направлении своего кабинета. Черт возьми, кто опять решил поиздеваться надо мной? Очень похоже на…  — Простите? Мы записаны на прием к психологу! — блондинка прокричала мне вслед. Черт. Нехорошо вышло. Мгновенно меняюсь в лице, прикидываясь дурой: — О, прошу прощения! Сегодня так душно, верно? Наверное, на улице куда хуже, чем здесь. Пойдемте в мой кабинет, там есть кондиционер, и вы подробно расскажете мне, что вас беспокоит. Зачем она подмигнула? Не сделай она этого, я бы не отправила ее с мужем к Роджерсу (который устал предлагать мне свои услуги, идиот). Войдя в кабинет, я предложила супругам присесть на кресла перед столом, после чего заняла свое место напротив них.  — Итак? — спрашиваю я, вытащив из стола папку, в которой храню записи о клиентах. Слегка помявшись на кресле, женщина подалась вперед, будто собралась произнести самую страшную тайну в своей жизни.  — Я бы хотела уточнить насчет оплаты… Мне сказали, что такие услуги оплачиваются через другой номер счета. Услышав об этом, я тут же захлопнула папку и бросила ее обратно в стол, после чего села поудобнее, сложив перед собой руки по-деловому.  — Это то самое деликатное дело? — чуть усмехаюсь тому, как все же неловко вышло в холле… — Оплату обсудим после того, как вы расскажете мне с чем пришли. Это и есть причина, по которой меня устраивает скучная табличка с надписью «Психолог». Никогда не помешает использовать возможность дополнительного заработка.  — Да, но очень серьезное. Это касаемо нашего сына, — начинает свой рассказ блондинка, а я лишь жалею ее мужа, который за все это время не произнес ни слова. Тотальный матриархат? Уже могу предугадать проблему их сына.  — Мисс Хеммингс, вот у вас есть муж? Простите, что так начинаю, но… Задержав взгляд на лице женщины, я отвечаю: — Да, у меня есть муж.  — О, так, значит, вы миссис… А дети? У вас есть дети? Мне не нравится, что в итоге мы говорим о моей личной жизни, а не о проблеме, с которой эти люди ко мне пришли: — Детей нет. К чему вы об этом спрашиваете?  — Я надеялась, что так вы лучше поймете нашу семью, вникните в суть…  — Ну, вы просто начните рассказывать, — я все еще стараюсь быть крайне вежливой и любезной. Уже успела привыкнуть к тому, что психологам в возрасте двадцати пяти лет отсносятся предвзято.  — Вы очень молодой специалист и… И тут в разговор наконец вступает муж этой самой блондинки: — Нам сказали, что только вы занимаетесь подобным делом. Наш сын год назад окончил старшую школу, поступил в отличный колледж, но потом его будто подменили. И месяца не прошло с начала его учебы там, как он изменился. Стал реже бывать дома, а то и вовсе не приходил днями. Но это ясно, в этом возрасте они все такие, балбесы. Потому мы с женой и не придали этому особого внимания.  — Мы хотели дать ему время, думали, что это быстро пройдет, но оказалось, что, этим лишь сделали хуже. Нужно было сразу действовать! — продолжила блондинка рассказ своего мужа.  — Теперь все совсем вышло из-под контроля и мы не знаем, что делать! Я больше не узнаю своего мальчика!  — Простите, что перебью, но сколько вашему мальчику лет? — спрашиваю о том, с чего следовало начать. Думаю, ему около двадцати, но хочу, чтобы кто-то из родителей произнес это число вслух. Вдруг сейчас до них дойдет, что этот мальчик в свои двадцать лет уже не ребенок.  — Осенью ему будет двадцать один.  — Он пошел в школу на год позже и окончил в девятнадцать лет?  — Я же говорю, он родился в конце осени и потому мы решили подождать. Похоже эта парочка любит выжидать удобного момента.  — Ваш сын хорошо учится в колледже?  — Погодите, я не все рассказала. В общем, полгода назад мы начали замечать, что он стал замкнутым, перестал общаться со своими школьными друзьями. В колледже у него средние оценки… были. Теперь все гораздо хуже, поэтому мы пришли к вам. Хотелось бы съязвить, что я не специалист по отлову блудных детей, но этика превыше всего. Живя с родителями в свои двадцать, я бы тоже замкнулась в себе.  — Какова ситуация теперь, раз вы пришли ко мне?  — Он стал грубым, а скорее злым. Порой он заваливается домой среди ночи, от него пахнет спиртным, табачным дымом и чем только не…  — Я пытался поговорить с ним по-мужски, но…  — Так, подождите, по-мужски — это как? Вы его били?  — Нет, что вы! — тут же воскликнул отец.  — Вот поэтому я и спросила сразу, есть ли у вас дети! — заверещала блондинка. Порой мне трудно удержаться, чтобы не закатить глаза.  — Хорошо, я вас поняла. Теперь я буду задавать вам вопросы, а вы будете конкретно на них отвечать. И вам и мне так будет проще. — Стараюсь перевести этот балаган в более разумное русло. Сейчас они просто жалуются и ничего не говорят по существу. А раз эта пара пришла не на простой сеанс, а за иными услугами — я вынуждена работать на совесть. Но психолог им тоже бы не помешал. Оба родителя бедного парня, имени которого мне так и не объявили, кивнули в знак согласия.  — Вы можете перечислить все странное, что теперь присуще вашему сыну?  — Я говорю, он стал злым, порой неуравновешанным. Никогда не говорит куда уходит и в котором часу вернется. Порой я вижу на нем синяки, но неужели он расскажет откуда они? Как мы говорили, он стал часто возвращаться нетрезвым и нервным. Мы думаем, здесь замешаны наркотики и плохая компания… Мне хотелось сказать что-то очень неоднозначное, но я вдруг увидела, как у женщины на глазах появляются слезы.  — Ваш сын уже не ребенок, вы должны понять это. Проблема, возможно, заключается в подрыве доверия между вами. Вы пытались просто, без всяких амбиций сесть и поговорить с сыном? Вы думаете, я говорю о банальных вещах, но разговоры по душам в большинстве случаев улучшают ситуацию.  — То есть это мы виноваты???  — Я этого не сказала. В любых конфликтах всегда виноваты оба: кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Вы говорите, что только я решаю такие проблемы, предоставляя нестандартные услуги, но что вы имеете ввиду? Какова ваша просьба? Должна сказать, что не вы первые и не вы последние из тех, кто столкнулся с…  — А еще он ходит во сне. И однажды, я могу поклясться, я видела порезы на его руках. А вчера… — крупные слезы потекли по щекам женщины. Поднимаюсь с кресла, чтобы взять с подоконника кувшин с водой и стакан.  — Вот, прошу вас… Блондинка приняла стакан, сделала несколько глотков. В разговор вновь вступил ее муж.  — Вчера моя жена слышала, как он плакал, запершись в своей комнате. Я был на работе. Она пыталась узнать у Майкла, что стряслось, но он не ответил. Лишь через несколько минут прокричал, чтобы его оставили в покое. Мы решили, что нужно принимать какие-то меры и срочно. Мы не знаем, что с ним творится. А к обычному психологу, вы сами понимаете, он никогда в жизни не согласится пойти. И вот мы у вас.  — Что я должна сделать? — без лишних слов прямо спросила я.  — Нам сказали, что вы можете… как бы… работать под прикрытием…  — Что?! — тут же восклицаю я, услышав такое. Меня уже записали в агенты особой секретности, черт возьми.  — То есть, вы не…  — Стойте, я объясню сама. Вы сообщаете мне, где чаще всего можно встретить вашего сына. Также мне нужно, чтобы вы предоставили мне его никнеймы в социальных сетях, если знаете их. И очень важно, чтобы вы рассказали объективно, какой он человек: что он любит и ненавидит, чем, в общем, живет. Все это поможет мне найти его, познакомиться с ним и понять, что с ним. Могу пояснить — это такой человеческий парадокс: мы доверяем мало знакомым людям больше, чем самым близким. Потому что такие люди, как нам кажется, не осудят, поймут и поддержат. Приступим?