За пределами знания о злодеянии и добродетели есть поле. Я жду тебя там. Джалаладдин Руми, XIII век
Год спустя после подписания соглашения с Нильфгаардом, Вызима
Капитан стражи отвлеклась от изучения рапорта заведующего грузовым двором— в дверь её кабинета постучали. — Входите, — капитан отложила документ и устало провела рукой в кожаной перчатке по лицу. В кабинет вошёл сержант. Видимо, только прибыл в столицу, об этом свидетельствовали его грязный дорожный плащ и стёганый доспех с кровяными бурыми следами. — Бьянка! То есть, кхм… капитан! — сержант снял шлем. — Позвольте, значится, доложить о прибытии, едрить! — Мартин, засунь свою вежливость себе в жопу, — отозвалась капитан. — Что там стряслось? Кого вы там приволокли на этот раз? Мартин прочистил горло, уложил шлем на стол. Если судить по его взмыленному виду, сержанту требовалось сообразить водки на вечер. — Был бой, значит. Стали ни с того ни с сего артелью сдавать свои позиции, белки тобишь. С ними Иорвет. Поначалу не поняли — какого хрена? Потом смотрим, ага, западня. На рожон не полезли. При этом они пока отступали, своих же под удар подставили. А мы пленных не берём… давай огулом резать. А тут, смотрю — мать моя женщина. Женщина тобишь. Наша. Капитан стражи нахмурилась. — Истолкуй. — Ну на-аша! — в смятении повторил сержант. — От этого и сам не признал, дал по зубам. — По зубам женщине, — равнодушно резюмировала капитан. — Мартин, с каких пор тебя тебя стало волновать насилие над женщинами? — Да я ж блять говорю! — затряс руками сержант. — Морок! Выходец из могилы… выхожанка, кур-рва мать! Бьянка тяжело вздохнула. Лицо её по-прежнему выражало скуку. — Ла-адно, Мартин. Ну и как там зовут твою «женщину»?***
В детстве брат звал её — Тополёк. После того, как скоя’таэли уничтожили их родную деревню, Тополёк с братом перебрались в Заречье под попечительство старой тётки. Жила тётка в полном одиночестве и занималась колдовством. Тётка делала всё, что ей положено, когда они были детьми, но как только брат подрос и смог позаботиться о себе и сестре, старуха потеряла к ним интерес. Всё изменилось, когда Тополёк воспользовалась подслушанным у тётки заклинанием, и заклинание сработало. Старая ведьма взглянула на племянницу новыми глазами — доводилось ей видывать разную магию, но силу, подобную Силе племянницы она видела впервые. Шли годы. Тополёк росла под наставничеством старой ведьмы из Заречья. Однако Сила, таящаяся в ней, продолжала беспокоить старуху. Тётка боялась, что однажды племянница не сможет подчинить магию, и хаос поглотит её. Случилось так, что брат Тополька вступил в армию и навсегда покинул дом. Долгое время о нём не было вестей. Решив, что она способна отыскать брата, Тополёк, не смотря на предостережения старой ведьмы, отправилась на его поиски. Несколько лет Тополёк скиталась по свету, зарабатывая себе на жизнь деревенской магией, пока однажды на неё не напали разбойники. Спасаясь от погони, Тополёк упала в реку. Несколько дней спустя, Тополёк проснулась на берегу реки. Не помня о своём спасении, она отправилась в ближайшую деревню. В деревне девушку и нашло Братство Магов. Упав в реку, Тополёк, сама того не ведая, вызвала ужаснейшие катаклизмы, и Сила её привлекла внимание сильнейших колдунов. Так Тополёк очутилась в Аретузе. Учёба в Школе Магов пришлась Топольку не по душе. Занятия требовали большой концентрации и терпения. К тому же ученицы из знатных семей не упускали возможности подначить над деревенской самоучкой. И вот только стоило Топольку свыкнуться с мыслью, что ей придётся пребывать в заточении ещё много лет, как в Редании вспыхнули беспорядки. Школа была захвачена реданцами, библиотеки уничтожены, горстка учениц сбежала с Ниной Виверо, остальные были сожжены на костре по приказу короля Радовида Свирепого. Жизнь Тополька вновь обратилась в странствия, наполненные болью и страданиями. В Долине Понтара Тополёк повстречала колдунью-отступницу по имени Радка. Радка была эльфийкой. Не смотря на тяжёлое знакомство, и нежелание Радки верить в то, что Тополёк — не провидица, между ними завязалась крепкая дружба. Радка искала сына. Тополёк, за неимением прочих целей в жизни, решила отправиться на поиски вместе с ней. К тому же Топольку уже и не верилось, что брат её среди живых. После года долгих и мучительных странствий в компании эльфки, полных невероятных приключений и знакомств (нередко Топольку встречались те, кто называл её чужим именем и видел в ней старую знакомую, отчего Тополёк начала подозревать, что где-то существовала её сестра-близнец), Тополёк узнала, что сын Радки служит в отряде Иорвета. Того самого разбойника, из-за которого в Лок Муинне на Собрании чародеев разгорелась бойня. Некогда выступавший на стороне Вергена, Иорвет, изгнанный Саскией за свои разбойничьи деяния, продолжил возглавлять шайку нелюдей-изгнанников. Тополёк ненавидела скоя’таэлей. Ненавидела и Иорвета. Поэтому тяжело описать изумлении Тополька, когда Иорвет, злостный злодей Севера, признал в ней старую приятельницу. Сын Радки был жив, и отказался покидать повстанцев. Радка приняла решение остаться с сыном. Тополёк прожила в укрытии повстанцев недолгий срок. Между ней и атаманом даже успела возникнуть любовная симпатия. Некогда ненавистный эльф вдруг стал казаться магичке родственной душой. Да, он был преисполнен безумием и жестокостью, но Тополёк за свою недолгую жизнь научилась довольствоваться малым. — Mae hyn yn fy cosb neu tlws? — спрашивал атаман. — Когда-нибудь ты признаешься мне, что всё это — спектакль. — Я говорила тебе, что ненавижу тебя? — отвечала она. Её раздражало, что атаман продолжал сравнивать ее с Провидицей. Кажется, эльф находил в этом кощунственное удовольствие. Это нередко сказывалось на сексе. И вот однажды — нападение темерского спецотряда. Гибельное отступление. Удар по зубам. И она здесь, в тюрьме, в двимеритовых наручниках. Ждёт приговора. Тяжёлая дверь в комнату для допросов со скрипом отворилась, и перед Топольком возникла женщина в доспехах капитана стражи. — Арья?! Ты жива?.. Будь ты трижды проклята! Тополёк мысленно выругалась. Как же ей опостылело слышать это имя! Арья! Арья! Лучше бы звали Топольком, как в детстве — одинаково приводит в бешенство. Не встретив взаимной радости, капитан стражи напряглась. Солдат, вошедший в комнату вслед за ней, растерянно уставился на Тополька. — Милсдарыня кудесница!.. — обронил солдат. От Тополька не ускользнуло из виду, что на глазах его предательски заблестели слёзы. Вот только Топольку было плевать. Эти сволочи и яйца выеденного для неё не стоили. А что касается того мерзавца, ударившего её по лицу — до него она обязательно доберётся и спустит семь шкур. — Что же, не обессудьте, — ледяным голосом отозвалась Тополёк, — но вы меня с кем-то путаете. Капитанша изумлённо вытянула лицо. — Ты шутишь? — Мои шутки заключаются в том, что я говорю правду — смешней не придумать. — Ла-адно, — взгляд капитана стражи был полон растерянности. — И кто же ты тогда такая? — Меня зовут Дарена из Заречья. И уверяю вас, я вовсе не собиралась вмешиваться в эти ваши разборки с лесными рецидивистами. — Но всё-таки вмешалась, — задумчиво констатировала капитанша. — Да, ты права — смешней не придумать. Тополёк заставила себя глумливо улыбнуться. — Не стоит путать небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда. Капитан стражи отвернулась, в задумчивости меряя комнату шагами. Шаг, каблук, стук. Шаг, каблук, стук. — Урлик, останешься здесь, — наконец обратилась она к солдату, топчущемуся у двери. — Попытается сбежать — стреляй. Глаза солдата расширились до невозможности. — Стрелять? Но капитан! Это же… — Это приказ, парень. Капитанша уселась на скамейку, по другую сторону стола от Тополька. — Ладно… — от Тополька не скрылось то, с каким усердием женщина-капитан старается не поддаваться волнению. — Начнём с начала. И вот тут произошло то, чего Тополёк ожидала меньше всего прочего. Её не стали бить по лицу, не стали задавать вопросов. Ей стали рассказывать сказку. Сказку о той самой злосчастной Провидице: о том, как она однажды оказалась на темерском судне. Провидица совершила множество героических деяний: помогла Вергену обрести независимость, спасла принцессу Темерии. А после, с началом Третьей войны с Нильфгаардом, бесследно исчезла… «Попахивает сюжетом второсортного романа», — вздохнула Тополёк. И вот теперь, столько лет спустя, Провидица вернулась. Вернулась, забыв друзей и врагов, и то, что когда-то была героем Темерии. Капитан стражи не сомневалась — стоит этой самой Провидице только встретиться с канцлером Темерии, как память обязательно к ней вернётся, и всё встанет на свои места. Ведь некогда Канцлер и Провидица были очень близки. — Канцлер? — Тополёк будто опробовала это слово на вкус. Она скривилась, — Неужто Канцлер Роше? Неудивительно, что Иорвет сходил с ума. Он терпеть не мог одно только имя Канцлера. Если Тополёк и эта Провидица так схожи на лицо, значит… ах ты чёртов ублюдок, Иорвет. Когда капитан стражи умолкла, завершив свой рассказ, повисло тяжёлое молчание. Урлик, высокий худой парень с арбалетом наготове, тревожно переводил взгляд с капитана на Тополька и обратно. Тополёк медленно придвинулась вперёд, складывая скрепленные кандалами руки на столе. Она какое-то время помолчала, мрачно глядя на капитаншу. Всё это интересовало её не больше, чем прошлогодний снег. Голосом, не приемлющим возражений, она наконец сказала: — Говно твоя сказка.Конец