Starset — Unbecoming
Now I wait This metamorphosis All that is left is the change Selfish fate I think you made me this Under the water I wait…*
Когда Перси вошел внутрь этой странной воронки, вокруг все поплыло, словно сам океан был против этого вторжения. Парень постарался сконцентрироваться и подчинить воду своей воле, но ничего не получилось. Сейчас Джексон как никто другой понимал, каково белью в стиральной машине. Перси чувствовал, что ему мешают собственные мысли и напряжение, которое скопилось за несколько дней. Парень попытался расслабиться, очистить голову от лишних мыслей и сосредоточиться лишь на одном — контроль. Ему нужно было подчинить этот сумасшедший поток, только так он мог продолжить свой путь. Было бы глупо застрять здесь вот так. Но расслабиться никак не получалось, назойливые мысли не желали его оставлять, и даже, наоборот, вгрызались в его голову с новой силой. Груз ответственности тянул его ко дну во всех смыслах этого слова. И в этот момент он осознал, куда попал… Это место было сборищем всей мерзости целого мира, которую насильно запирали. Темные пучины напоминали сам Тартар и, возможно, были даже хуже него. Здесь заперта тьма, копившаяся тысячи лет. Темные силуэты так и норовили утянуть его ко дну. Они желали его. Желали свежей крови. Для них он являлся всего лишь пищей. Они были готовы на все, лишь бы им достался лакомый кусочек. Им было просто необходимо утолить свою жажду, ведь гости явно наведываются к ним нечасто. Джексон на секунду задумался: сколько из них точно так же, как и он, спустились сюда по какой-либо причине? А потом остались здесь и превратились в таких же мерзких существ. Это пугало. Волна страха прошлась по телу и вцепилась мертвой хваткой, напоминая, что он все еще жив. Этот страх не сковывал, а, наоборот, помогал двигаться вперед. Тошнота начала подступать к горлу из-за долгого кружения. Содержимое желудка так и просилось наружу. Перси сглотнул и вскинул руки в стороны. Наконец-то его тело начало расслабляться и отдаваться воде. Парень напряг руки и сосредоточился на одной-единственной мысли. Как раз в это мгновение мир вокруг него перестал кружиться, приводя его в относительное равновесие. Это было его первой победой, пусть и маленькой. Перси попытался двинуться вперед, но не смог. Прекращение водоворота дало теням больше возможностей для нападения. Они резко бросились к парню, окружая со всех сторон. Он чувствовал, как тонкие ледяные пальцы касаются его кожи и одежды, каждое прикосновение вызывало легкую дрожь и отвращение. Эти сгустки тьмы словно высасывали его жизненную энергию, он чувствовал, как силы начинают его покидать. Собственное тело начало казаться неимоверно тяжелым. Руки и ноги словно стали деревянными и никак не желали подчиняться воле хозяина. Свет в сердце парня постепенно начал тускнеть. Он не понял, как его рука потянулась к секретному карману, в котором лежало напоминание о его жизни, о том, что его ждет самая невероятная девушка, которая не раз спасала его шкуру, просто находясь рядом. В голове тут же всплыл образ Аннабет. Светлые спутанные волосы. Взгляд серых глаз, которые видят его насквозь. Теплые и такие родные руки с мозолями от бесконечных тренировок. Нежные прикосновения и мягкие губы… Внезапно вокруг парня образовалась светлая аура, что-то вроде щита, который не давал темным силуэтам прикоснуться к нему. Перси не знал, сколько продержится его щит, поэтому решил поспешить. Максимально сосредоточившись, парень бросился бежать по самому океану. Тихий голос, звавший его, служил проводником. Джексон быстро и умело маневрировал, оббегая все препятствия, появляющиеся на его пути. Он видел различные камни, которые неслись по воде. Старый корабль, качавшийся из стороны в сторону. Летевшие в него камни медленно, но верно откалывали от судна по кусочку. Парень понял, что скоро от корабля останутся лишь жалкие ошметки. Он продолжал двигаться вперед, отбрасывая ненужные мысли и страхи. Когда Посейдон рассказал, что он может вернуть свой меч, Джексон был невероятно счастлив и, не раздумывая, согласился. Но в какой-то момент ему показалось, что он поспешил со своим решением. А что будет, если он не сможет найти выход? Маленький злобный червячок сомнения начал грызть его изнутри, и Перси нечего было ему противопоставить. В какой-то степени этот риск был необоснованным, он вполне мог пользоваться другим мечом. Но почему-то это выглядело бы как предательство, и даже не своего старого меча, а самого себя. Словно в Анаклузмосе хранилась часть его чертовой души, и именно ее ему не хватало, чтобы стать прежним. Или это было лишь самообманом? Возможно, он так оправдывал то, что больше не мог так же беззаботно улыбаться и творить глупости на каждом шагу. А возможно, он просто-напросто повзрослел. А точнее, ему пришлось это сделать очень быстро, потому что каждая новая битва требовала от него принятия более сложных решений. Он был ответственен не только за свою жизнь и жизни своих родных и друзей, но и за жизни миллиардов людей, которые даже не понимали, что происходит на самом деле. Чем дальше Джексон продвигался, тем холоднее и темнее становилось. Перси съежился, тело начало предательски подрагивать, а зубы — стучать. Видимость также ухудшалась. Сейчас ему казалось, что еще один шаг, и тьма поглотит его. Каждое новое движение отдавалось какой-то непонятной болью. Ноги словно налились свинцом. А ледяная вода совсем перестала щадить. Все его силы уходили на то, чтобы поддерживать воду в нормальном состоянии, а не в режиме центрифуги. И с каждой секундой делать это было все сложнее, пришлось все свои силы направить в одно русло. Из-за этого ему пришлось отказаться от своего бонуса «сухой». Одежда тут же начала впитывать темную воду и мгновенно потяжелела. Стало еще холодней, и парень не знал, что ему сделать, чтобы согреться. В какой-то момент захотелось просто остановиться, закрыть глаза и забыться. Он уже не верил, что найдет то, что ищет. Холод все сильнее сковывал движения, мысли начали путаться, а вся сосредоточенность постепенно таяла и растворялась в темных водах. Сил больше не было. Парень начал терять сознание, медленно погружаясь на дно.***
Темный Перси уже потерял счет времени. Каждая проведенная минута в этом месте сводила его с ума. Он не понимал, почему это происходит. Казалось, что он просто должен превратиться в такое же жалкое существо, что и эти чертовы тени. У них не было ничего, они были пустыми. Единственное, что у них имелось — инстинкт, который твердил высасывать душу из тех, кто явится сюда. И это жуткое зрелище. Темный видел это лишь единожды, но эта сцена преследовала его в кошмарах. И тогда он впервые спросил себя: «Почему мне снятся сны? Почему они не сделали этого со мной? Почему я такой?». Но ответов не было, как и не было никого в этом глухом и забытом богами месте. Лишь тьма, которая оказалась в разы сильнее его, которая пугала, внушала чувство страха и отвращения. И тогда он понял всю иронию происходящего: Темный боится тьмы. Дни продолжали тянуться, а все, чем парень мог заняться, — вертеть в руках злосчастный меч. Но потом ему удалось найти какую-то странную чашу, и он смог видеть то, что происходит в мире. В любой точке. Даже Олимп или сам Тартар. И тогда он узнал, что творится там, на поверхности. Этот мир ждал конец света. Во всех смыслах этого слова. Мир, в котором будут царить лишь гнев, жестокость и ненависть. Очень скоро весь мир погрузится во тьму и никогда не сможет вернуться к свету. Именно такой конец приготовили сами Мойры. А еще он осознал, что был пешкой в игре Тартара, был его подопытной крысой, от которой избавились. Просто выкинули на помойку. А все потому, что он не был таким, как все. Именно это стало спасением того парня. Ему было плевать на себя, но не на дорогих людей. Эта девчонка смогла вернуть его к свету. Именно из-за нее Темный вынужден был находиться здесь. Но он не злился, потому что, как бы глупо это ни было, но кажется, он ее любил. Парень понимал, что это абсурдно, и тьма не может испытывать таких светлых чувств, но все же… Возможно, что-то пошло не так во время обряда или же чувства того парня были настолько сильными, что они передались и Темному? Все было слишком запутано. Слишком сложно. Слишком для него. Наверное, он бы предпочел стать такой же безвольной тенью, чтобы ничего не чувствовать, ни о чем не думать и не сожалеть, а просто плыть по течению этого темного океана и раствориться в нем. Так проходили дни, парень уже успел понять, что грозит людям этого мира, и осознал, как можно выйти из этой ситуации. Любопытство начало одолевать его, и именно по этой причине он продолжал наблюдать за хмурыми картинами, которые с каждым днем становились все мрачнее. Но однажды его размышление прервало странное чувство, будто что-то живое находится в этом месте. И тогда Темный ужаснулся: он не хотел повторения той страшной картины. Голодные тени просто разрывали душу своей жертвы на мелкие куски, тело билось в агонии. Страшный крик пронзал тьму. А потом в глазах осталась лишь пустота, и этот взгляд пугал настолько сильно, что Темный невольно начал пятиться назад. А потом жертва принялась изменяться и стала таким же мерзким созданием, что и его убийцы. Но тот ужасающий взгляд еще долго преследовал его. И вот снова. Здесь какой-то человек, которого ожидала точно такая же судьба остаться здесь на веки вечные. Темный хотел спрятаться подальше, чтобы не видеть этого кошмара, но вдруг резкая боль пронзила его сердце, а меч вдруг засиял и словно начал указывать направление. Парень потерял дар речи, а потом осознал, что вновь стал чувствовать ту странную связь. И тогда Темный понял, кто решил его навестить. Последний кусочек пазла встал на свое место, завершая эту страшную картину. Темный не понимал своего странного желания броситься вперед и спасти того парня, возможно, он не хотел, чтобы все закончилось здесь и сейчас. Не хотел, чтобы его гибель была напрасной. Схватившись за меч как можно крепче, он сконцентрировался, и мощный поток толкнул его вперед, он, словно ракета, понесся спасать своего бывшего врага. Найти Перси не составило большого труда, вода охотно подчинялась Темному, а меч стал путеводной нитью, поэтому спустя несколько минут разыскиваемый был найден. Парень медленно шел ко дну, потеряв сознание. — Еще сын Посейдона называется, — проворчал Темный, но схватил Джексона за руку и поплыл с ним в свое прибежище, чтобы там привести его в чувство и поболтать о жизни грядущей. Усмехнувшись собственным мыслям, он продолжил движение, на ходу обдумывая, что же следует сказать этому слабаку.***
Перси очнулся оттого, что кто-то настойчиво его тряс, периодически одаривая хлесткими ударами по щекам. Джексон кое-как разлепил глаза, не понимая, где он находится. Перед глазами все плыло, голова раскалывалась, сил просто-напросто не было. Тело стало будто чужим и совершенно не желало его слушаться. — Эй, ты живой? — спросил чей-то то боли знакомый голос. — Где я? — прохрипел в ответ сын Посейдона и резко схватился руками за голову. Его пронзила острая боль, которая вернула ему все воспоминания о происходящем. Он был в темных пучинах океана и искал свой меч, а этот голос принадлежал Темному Перси. Все сложилось в единую схему и стало простым, как пять копеек. Перси постарался сесть. Спустя несколько минут ему все же это удалось. Голова гудела так, словно он пил целые сутки и не закусывал. Шуму в его ушах позавидовала бы любая дрель. Потирая подушечками пальцев виски, он наконец-то огляделся и заметил, что Темный пристально на него смотрит, держа в руках Анаклузмос. Сердце дрогнуло: вот его цель, так близко. Достаточно просто протянуть руку и крепко схватить. Парень тут же потянулся к мечу, но Темный одернул ту руку, в которой он находился и злобно усмехнулся. — А я-то все гадал, что здесь забыл великий Перси Джексон?! — с издевкой произнес парень. — А он, оказывается, полез в эти дебри ради какого-то меча. Скажи, Джексон, ты что, совсем дурак? У тебя вообще инстинкт самосохранения есть? Идти на верную смерть из-за какого-то меча можешь только ты. И как только Аннабет тебя отпустила? Сын Посейдона вздрогнул при упоминании имени своей девушки. Перси понял, что Темный как-то изменился. От него больше не исходила та ужасающая аура и опасность. — Чего уставился?! — рявкнул Темный. — Я тебе не экспонат в музее, чтобы на меня пялиться. — Я думал, ты тоже стал той странной тенью… — Хоть в чем-то мы похожи, я тоже думал, что должен стать ей, но вместо этого торчу здесь и развлекаюсь, наблюдая за тем, что творится на поверхности, — язвительно проговорил парень. — Весело там у вас, даже не знаю, где хуже. — Немного подумав, он продолжил: — Предлагаю тебе пари. Ты же пришел за этим. — Темный покрутил в руках Анаклузмос. — Мы сразимся за него. Если ты проигрываешь, то остаешься здесь со мной. А если побеждаешь, то получаешь меч и информацию. За время пребывания здесь я многое узнал, в том числе и то, как победить в новой войне. Хотя сомневаюсь, что тебе это понравится. Перси понимал, что выбор у него невелик. Ему не оставалось ничего другого, как просто согласиться и победить. Он обещал Аннабет вернуться и обязательно сдержит свое слово. — Я согласен. — Тогда лови. — Темный бросил Перси точную копию Анаклузмоса. — Как ты это сделал? — Тебя это сейчас интересует? — парень удивленно вздернул бровь и бросился в атаку. Если бы Джексон инстинктивно не парировал удар, то умер бы от собственного меча. Такая перспектива его совсем не радовала. Сражаться было тяжело, потому что сын Посейдона так и не пришел в себя до конца. Одежда неприятно липла и тяготила. Отбросив ненужные мысли, он принял боевую стойку и сам бросился в атаку. Темный парировал все его удары, а на лице сияла наглая улыбка. И тут до Перси наконец дошло, что они абсолютно на одном уровне. У них единые воспоминания и одинаковое количество боев. Они не уступали друг другу в боевом опыте ни на йоту. Даже старые хитрые, но действенные приемы не работали, потому что он знал о них. Их бой может продолжаться до бесконечности, пока кто-нибудь не ошибется или не придумает что-то новое. Джексон парировал новые удары и отчаянно думал. Ему казалось, что его мозг вот-вот взорвется. Но он должен был победить и вернуться к Аннабет. Эта мысль придавала ему сил. Сын Посейдон согнул ноги в коленях, оттолкнулся от дна океана и стремительно бросился вперед, нанося резкие режущие удары, но противник удачно парировал все из них. Перси подпрыгнул и сделал вид, что хочет ударить сверху, но нанес удар снизу. Обманный маневр бы прошел, но парню не хватило скорости. Темный просто отскочил в сторону, а меч Перси разрезал воздух. Джексон занял оборонительную позицию, ожидая хода соперника. Тот уверенным шагом двинулся вперед, прокрутив меч в руке. Как только расстояние оказалось минимальным, он резанул со всей силы. Сын Посейдона не стал блокировать этот удар, он решил рискнуть. Перси нагнулся и сбил противника с ног. Темный, явно не ожидавший такой подлянки, не смог удержать равновесие и плюхнулся на дно. Джексон не стал терять времени даром и, быстро подскочив на ноги, приставил Анаклузмос к горлу противника. Темный зааплодировал и криво усмехнулся. Хотя Джексон раскусил поддавки соперника. И теперь был не прочь узнать причины его поведения. Противник в последней момент мог с легкостью отбить его меч и быстро перегруппироваться, но почему-то он так не поступил. Это настораживало. — Почему? — задал свой вопрос сын Посейдона. — Зачем ты мне поддался? — Я не делал этого, просто неудачно приземлился. — Мне не нужна такая победа, — отрезал Перси. — Джексон, ты идиот или прикидываешься? — Темный схватил его за грудки. — Ты еще как примешь свою победу, заткнешься и будешь внимательно меня слушать, а иначе я тебя просто убью, и тогда весь мир будет находиться под гнетом Тартара. Ты даже себе представить не можешь, какую важную роль играешь во всем этом дерьме и какая судьба тебе уготована, если, конечно, раньше не свихнешься. — Парень отпустил сына Посейдона и тяжело вздохнул. — Что ты имеешь в виду? — Наконец-то здравый вопрос, а ты не безнадежен, — хмыкнул Темный и отошел в сторону, садясь на камень. Джексону сложившаяся ситуация казалась странной. И до него начало доходить, что противник специально проиграл и хотел, чтобы он, Перси, выбрался отсюда и вернулся в свой мир. Но зачем? Что ему мешало просто убить его? Избавиться от главного врага. — В общем, слушай внимательно и не перебивай, — произнес Темный и рассказал все, что ему удалось узнать, а также самый крайний способ спасения мира. Услышанное никак не хотело укладываться в голове сына Посейдона: он понимал, что никогда не сможет так поступить. Это было против его природы. Он скорее сам сбросится со скалы, чем совершит подобное. — Я не смогу… — только и выдавил из себя Перси. — Джексон, а тебя никто и не спрашивает. Тебе придется это сделать, если другого выхода не будет. Не ради себя, а ради этого гребаного мира. Если захочешь спасти свою семью и друзей, то тебе придется стать и самим дьяволом, и даже богом. Как бы тебе не было противно и как бы ты не противился, но тебе придется сделать выбор. Именно тебе — и никому другому. В этот раз вся ответственность будет лежать только на тебе, потому что только ты неподвластен тьме. — Но они тоже моя семья, — еле слышно пробормотал Перси. — Какими бы они не были… — Но тебе все равно придется выбрать. Этой эре придет конец, и только от тебя зависит, какой будет новая. А теперь тебе пора. — Он протянул парню Анаклузмос. Перси почувствовал знакомую тяжесть меча и печально улыбнулся. Через минуту он вернется обратно, а впереди его ждет настоящий ад. Джексон почувствовал, что потихоньку начинает исчезать. — Спаси этот мир и ее, она должна жить. Перси успел только кивнуть, прежде чем исчезнуть из этого мира. А Темный почувствовал, что тоже начинает растворяться: похоже, его роль заключалась именно в этом. Как жаль, что он не узнает, чем закончится эта история, и не сможет увидеть новую эру. Оставалось лишь только гадать…