Старый новый мир

- Вы все же приехали! – Воскликнула Эбби, выглядывая из-за распахнувшейся двери и сжимая в объятиях вяло сопротивляющуюся Клаудию. – С Днем рождения, дорогая! Стивен лишь хмыкнул, отвечая широкой улыбкой на обращенный в его сторону возмущенный взгляд. Он сделал все что мог, даже более того, раз Клаудия все же здесь. Предупреждал ведь обоих, что это более чем просто плохая идея. - А теперь делай восторженное лицо и .. - Главное удивления в глазах побольше! - И проходи в гостиную. Коннор очень старался, - игнорируя слова Стивена, закончила Эбби. - Я не подведу, - Клаудия улыбнулась вполне искренне. – Мой бывший жених умудрялся пять лет подряд дарить на годовщину нашей встречи абсолютно не романтичные, но весьма полезные вещи типа мультиварки или кофеварки. Так что я просто эксперт по изображению восторга при любых обстоятельствах. - Какой кошмар! – Закатила глаза Эбби. - А что не так с кофеваркой-то? – Поинтересовался Стивен, пряча усмешку. - О боги… Мужчины! Два сокрушенных возгласа, прозвучавших в унисон, были ему ответом. И воздушный поцелуй от Эбби, посланный Мейтленд из-за плеча уже после. Кажется, этот вечер все же будет не столь провальным, как он полагал. Харт притворил за собой дверь и вошел в гостиную, причудливо изукрашенную шариками и серпантином. Гости и организаторы сюрприза в одном лице уже наперебой поздравляли именинницу, и он предпочел не соваться в эту гомонящую толпу. Пристроился возле стола с напитками, прихватывая бокал с темной янтарной жидкостью и наблюдая за Рексом, что с воодушевлением гонял огромный оранжевый воздушный шар. С момента пропажи Каттера им значительно увеличили спонсирование и штат сотрудников новообразованного на базе Министерства внутренних дел Научного центра, или попросту Центра, значительно возрос. Однако, несмотря на бодрые поздравительные речи в этом узком неформальном кругу, в рабочие будни почти все новички держались отчужденно, смущаемые тем, что не могут разделить ту печаль, что так крепко связала между собой основную четверку. Разве что новый капитан охраны Беккер, благодаря чуть ли не круглосуточному присутствию подле Клаудии и Коннора на заданиях по отлову древних тварей, стал полноценным участником команды. Хороший парень, простой. Им даже удалось пару раз вместе прошвырнуться по ночным заведениям Лондона. Вот только с недавних пор его на развлечения в компании друзей тянуло все меньше. Из-за той пустоты внутри, что в их присутствии ощущалась лишь острее. Отчего-то пока Каттер не исчез, Стивен даже и не осознавал, как много места несносный профессор занимал в его жизни. Без Ника дни внезапно стали какими-то пустыми и слишком предсказуемыми. Пресными. Никто больше не подтрунивал над его навыками палеонтолога, попутно устраивая практическую проверку. Не присвистывал, отчасти даже уважительно, выслушивая треп о его похождениях за вечерним бокалом пива в баре у дома. Не названивал посреди ночи, чтобы обсудить очередное гениальное открытие или замшелую окаменелость, которая, возможно, могла изменить все представление о теории эволюции. Когда-то ему было тяжело жить с болью о потерянной любимой женщине. Любимой, но все-таки чужой и далекой. Но привыкнуть жить с чувством потери лучшего друга, с которым ты был ближе, чем с собственным братом последние девять лет, было куда сложнее. - Я знала, что у тебя получится! – Заявила Эбби, незаметно подкравшаяся к нему, пока Харт размышлял, и звонко чмокнула в щеку. – Даже если она не любит праздновать день рождения вовсе, то это все равно лучше, чем погрязать в учебниках. Стивен лишь кивнул и обнял девушку, прижимая спиной к своей груди. Уткнулся губами в ее белокурую макушку. - Хватит с нас Коннора… - добавила Эбби едва слышно и тяжело вздохнула, утыкаясь лицом в рукав его рубашки и втягивая родной запах. Слышала, как он что-то мимоходом прокомментировал в ответ. Вот только не стал ближе, по-прежнему не желая делиться с нею своими настоящими мыслями и переживаниями. Не сказать, что она этого не ожидала, но все же... Слишком сильным был контраст с тем настоящим нынешним Стивеном, о существовании которого она знала. Которого только ей и удалось увидеть. Не этого: насмешливого и сильного, слишком уверенного во всем. А того, надломленного и искреннего, также нуждающегося в них и оттого понятного и близкого. Раньше Стивен никогда не был поклонником алкоголя, но в этот раз не находилось лучшего способа забыться, убежать от навязчивых размышлений. После вечерней отключки, днем проще было оставаться сильным и уверенным, чтобы поддерживать Клаудию, подбадривать Коннора и выдерживать немые, но оттого лишь более выразительные укоры Эбби. Одна порция виски, другая, третья. И уже дышится легче, и больше не кажется, что именно он мог бы все изменить. Должен был пойти с ними. Переживал ли он? Ждал ли возвращения Каттера, как и остальные? Волновался ли о лучшем друге, мучимый сожалением о прошлых поступках и плохо скрываемой виной? Да. Сотню раз да! Когда-то он уже проходил эти семь кругов ада, собирая в кампусах университета сплетни о пропавшем профессоре, довольствуясь едва удовлетворяющими жажду знания, полицейскими сводками. Выпытывал сведенья после каждого опознавания трупа неизвестной у нового руководителя и начальника в одном лице. Позже – у лучшего друга. И если смерть Хелен на самом деле оказалась пустышкой, то это вовсе не значит, что его боль была фальшью. На пару с Ником они прошли этот кошмар ожидания, растянувшийся на много лет. И Стивен в большей степени был обязан становлением своей личности этой мнимой трагедии, которую ему пришлось пережить. Он любил Хелен. Глупо признавать это сейчас, когда она вновь скрылась в пучине временных расслоений, не удостоив его даже скромным намеком на извинение. Но когда-то он действительно мучительно сильно любил Хелен Каттер. Теперь же, давно перестав быть наивным мальчишкой, Харт сознавал, что что бы ни случилось там в аномалии, с Хелен все будет в порядке. Чего нельзя сказать о Нике. Он был действительно особенным, словно не от мира сего. Слишком открытым, слишком доверчивым, слишком легко воодушевляющимся. Именно эти, несомненно, прекрасные черты и могли его погубить. И Стивену сложно было отключиться от навязчивых мыслей и образов, в которых Ник становился жертвой то хищных тварей, то коварства бывшей жены. И еще неизвестно, что было бы более гуманным способом расстаться с жизнью. В тот день противный скрежет будильник разорвал утреннюю тишину, наполненную послевкусием вчерашней попойки и стойкого непонимания, где он, собственно, находится. Харт с трудом принял вертикальное положение и осмотрелся. Квартира, к счастью, была его и даже не в весьма плачевном состоянии. И со стороны кухни раздавались звуки, подозрительно напоминающие бряцанье посуды. Вот только кто мог заниматься этим в семь часов утра, Стивен понятия не имел. Пришлось нехотя подниматься и добираться до соседнего помещения, минуя воинственно настроенные углы и косяки. На кухне при ближайшем рассмотрении обнаружилась Мейтленд, далеко не вдохновенно разбирающая завалы. - Эбби, да ты издеваешься, - Стивен закатил глаза. – Что ты здесь делаешь? - Привожу твой свинарник в божеский вид. - Я, кажется, не просил об этом. - Знаю. Эбби окинула его неприветливым взглядом и вернулась к уборке, казалось бы, полностью игнорируя присутствие Стивена. После их последней ссоры из-за Хелен молодые люди практически не общались, хоть и стали волей случая соседями по лестничной клетке, когда Эбби с Коннором пришлось сменить жилье. Она была единственной, кто знал про его роман с женой лучшего друга, единственной, кто догадался об этом на той проклятой поляне в лесу Дина. Стивен судорожно переглотнул, загоняя раздражение вглубь. Однако мигрень и похмелье мешали ясно размышлять, и верх брали старые обиды. Кто дал ей право судить его? Что Эбби представляет об их отношениях с Хелен? Что знает о вине перед Ником, которую каждый раз так отчаянно бросает ему в лицо и которую он уже много лет старается загладить? Что вообще делает здесь, вмешиваясь в его жизнь? Не хочется признавать, что от ее яростного праведного натиска становится легче дышать. Потому что именно в эти моменты Стивен внезапно чувствовал себя вновь живым, вовлеченным в водоворот эмоций. Как назло, именно в этот момент Эбби выронила из рук одну из грязных чашек и та приземлилась на пол, рассыпавшись осколками по паркету. Некстати вспомнилось, что обычно именно из нее пил Ник, когда зависал в гостях у Харта. - Хватит! Прекрати это все! Он сам не понял, как сорвался на крик, моментально выходя из себя. Нахлынувшая ярость иссушила закипающие внутри слезы, на которые он просто не имел права. Осколки битого стекла повторно усыпали пол, щетинясь острыми краями. Снежными хлопьями поверх них осели листы бумаги. Перевернутый кухонный стол отлетел в угол с глухим треском. А сам Стивен ударил наотмашь, с дикой энергией впечатал кулак в стену. Раз, другой, третий. Со всей злостью, со всей своей болью. Пока приступ ярости не сошел на нет, оставляя после себя неловкость и стыд, да алеющие капли крови на разбитых кулаках. Эбби, к его удивлению, не испугалась, не сочла окончательно спятившим. Наоборот, словно обрадовалась этой вспышке неподдельных эмоций, что прорвались через спокойствие Стивена как вода сквозь сдерживающую бурный поток плотину. Обняла его со спины, прижимаясь всем телом и шепча что-то утешительное. Что-то такое же доброе и светлое как она сама. Прошлась ласковым движеньем пальцев по его всклокоченной шевелюре. Как она оказалась в его объятиях, отчего не сопротивлялась, почему первой потянулась к его пересохшим губам, едва заметно вздрагивая от рвущихся наружу слез? Такая добрая, такая хрупкая, такая податливая…