Вино графини Эмилии

— Герцог Ларак? Конечно. Я приму его. — Фердинанд отложил в сторону тщательно изучаемый им свод законов. По запыленным сапогам и забрызганному грязью плащу было видно, что гость явился прямо с дороги, не заезжая домой. — Я рад видеть вас, герцог, — искренне произнес юный король. — Мне было жаль, что после смерти вашей матушки вы так надолго уединились в Надоре. Надеюсь, все дела завершены? — Да, благодарю вас, ваше величество. Я счастлив снова служить вам. — Герцог Алва часто вспоминал вас. Речь, если я не ошибаюсь, шла о южных границах. — Я готов служить там, где вы прикажете, — Раймонд склонил голову. — Прекрасно. Вы с дороги, не буду задерживать, а завтра жду вас на Совете. Но вместо того, чтобы идти, Раймонд Ларак вдруг опустился на одно колено и склонил голову. — Я молю вас о милости, ваше величество. Фердинанд растерялся. — Встаньте! О чем идет речь? — Я прошу вас о Марии Горик. — Что?! Об этой ужасной женщине? — Выслушайте меня, мой король, выслушайте и судите! Раймонд говорил торопливо, глотая слова, словно боясь, что не успеет, а Фердинанд, замерев, не прерывая, слушал горестную историю. — Но она убила мужа! Джеральд, граф Горик, очень переживал эту трагедию в семье, сейчас он оправился и суд наконец состоится. — Я не верю, что она могла пойти на такое, ваше величество. — Могла же она изменять! — Но это разные вещи, ваше величество. — Что вы хотите, граф? — холодно спросил король. — Жениться на убийце? — Я хочу жениться на любимой женщине, ваше величество, которая неповинна в столь ужасном преступлении. — Мне жаль, граф. Я ничем не могу вам помочь. Король встал с кресла, давая понять, что аудиенция окончена. Но Раймонд не поднялся с колен. — Ваше величество, — упрямо заговорил он, — согласно древним законам, которые ещё не отменены, за убийство может быть выплачена вира. Я не верю в виновность Марии Горик, но я согласен платить. — Я слышал про это, — кивнул Фердинанд. — Но вряд ли граф Горик нуждается в деньгах. Да и примет ли он их в уплату за смерть отца? — Я хочу предложить другое, — твердо произнес Раймонд. — Надор достался нам по воле короля Франциска. Мой предок Люсьен Ларак считал это несправедливым и хотел отдать герцогство сводному брату. Ричард не принял дара, но, может, Джеральд согласится принять земли и титул? — Щедро, — только и мог выговорить король. — Очень щедро, видно, вы и вправду её любите. Но сам я решить этот вопрос не могу. Я отвечу вам завтра, герцог Ларак. *** Джеральд слушал герцога Ноймаринена, своего опекуна, и молчал. — Решить, станет ли Надор вновь домом для графа Горика и его семьи, не можем ни я, ни король, — негромко проговорил Мориц. — Только ты, несмотря на возраст. — Ричард Горик отказался. Отец говорил, что он завещал сыну и его потомкам никогда не претендовать на былые владения, чтобы не навлекать на род новые несчастья. — Были другие времена, Джерри. Может, тогда этого и не следовало делать. Но прошло почти полтора столетия. — Что будет с ней? — Франциск запретил казнить женщин. К тому же никто не хочет огласки этой истории, слишком много семей она затрагивает. Скорее всего, это будет келья молчания. Джеральда передернуло. Каменный мешок, без света и тепла, куда будут через крошечное окошечко бросать еду, как собаке. Долго там не живут. Смертная казнь, только растянутая на месяцы. — А братик? — Это решит Совет. Бастардов обычно отдают в монастырь. — Но это несправедливо! Он ни в чем не виноват! Ему только два годика, так нельзя! — В жизни много несправедливого, Джерри. Твоя мать сама определила свою и его судьбу. — Но это ведь могла быть и не она? Разве у отца не было врагов? — Нет, Джеральд. Она убила, чтобы Артур не успел отречься от младшего сына. Доказательства налицо — Я хочу её видеть! Она скажет мне правду! — Она солжет тебе так же, как лжет другим. Я не позволю тебе видеться с женщиной, убившей своего мужа и твоего отца. Только после того, как на Совете примут решение о наказании, чтобы ты мог проститься, если захочешь. — Я не верю! — выкрикнул Джеральд. — Она не могла поступить так подло! — Изменять ведь могла? А тут речь шла о судьбе её ребенка. — Он мой брат, и я всегда буду считать так! Даже если вы его отправите в монастырь, я вырасту и заберу его, и вы мне тогда уже не помешаете. Джеральд вызывающе посмотрел на Ноймаринена, но регент отвел глаза в сторону. У него было такое чувство, что он предает Артура, предлагая его мальчику самому разобраться со своей бедой. Но решение может быть принято только графом Гориком, ибо с этим жить ему и его детям. — А если я соглашусь? — Её отпустят, и через год, который она проведет в монастыре, она станет женой Раймонда Ларака. Правда, ей будет запрещено жить в Олларии и видеться с тобой до твоего совершеннолетия. Джеральд долго смотрел на витражи окна, изображающие житие святого Адриана. Жизнь рухнула в один миг, и теперь ему предстояло выбираться из-под обломков и строить её заново. Ведь он — граф Горик, и неважно, что ему всего десять лет. Ричарду Окделлу, которым так гордились в семье, было примерно столько же, когда он начал жизнь с чистого листа. И ещё… Нельзя начинать с убийства и предательства. Он не имеет права дать убить свою мать и загубить жизнь брата, даже если это решение нарушает волю Ричарда Горика и ему и его потомкам придется за это платить. — Что ты решил, Джерри? — мягко спросил Ноймаринен. — Я принимаю виру герцога Ларака. В тот же момент ему показалось, что под ногами у него дрогнул пол и послышался торжественный, но горестный гул: камни приветствовали и в то же время оплакивали решение своего Повелителя.