Соло сердца между вздохами будней

2010 год — Со Чжи Соп! — приветственно машет Ким ЕнХо, сидя за столиком в кафе для актерской братии агентства Story J Company. Высокий молодой мужчина вздрагивает, замирает на мгновение, но через секунду уже направляется к нему. — Не ожидал тебя здесь увидеть, хен — натянутая улыбка говорит господину Киму больше, чем любые сплетни, — ждешь кого-то? Чжи Соп садится напротив, оглядываться по сторонам, словно ожидая подвоха и, наконец, настороженно глядит на господина Кима. — Я хотел бы поговорить с тобой и не буду ходить вокруг да около, — Ким Ен Хо отставляет чашку с холодным кофе, смотрит актеру в глаза, — оставь мальчика в покое. Я хорошо знаю тебя, Чжи Соп, ты никогда не тяготел к мужской природе. Брось свои фантазии, они не приведут ни к чему хорошему. Он еще совсем юн и беспечен, многое не понимает, для него это просто дружба, игра. Зачем обрекаешь себя на страдание, хубе? С минуту другую собеседник молча смотрит на его. Оценивающе. Зло. Непроизнесенное имя подвисает между бывшими приятелями ледяным кинжалом. — Ты заходишь слишком далеко, хен, — начинает молодой актер, — такие слова — прямой путь к объявлению о клевете. Но, ты мой давний приятель и я не буду выносить сор из избы. Наши отношения…с Ю Сын Хо не выходят за рамки профессиональных, а все остальное не твое дело. Я не позволю тебе порочить репутацию мальчика своими грязными обвинениями. Господин Ким снисходительно улыбается, но глаза его, глаза разъяренного тигра. — У него уже есть защитник, хубе. Он весь подбирается, готовый для молниеносного прыжка, удара, чего угодно, чтобы с определенностью, не терпящую вариаций обозначить свое право на чувства юного актера. Но если ли у него хоть малейшее право? «Бесчувственный» — говорили о господине Ким те любовники, что пытались вырастить из отношений нечто более сердечное и надежное, чем регулярный изобретательный трах. «Бесчувственный» — думает мужчина о том, кто проник в его душу играючи, насмешливо и, как кажется, скучая. Отсутствие совместных съемок сделали встречи с СынХо редкими и болезненно долгожданными. Мальчишка, занятый в нескольких проектах сразу, пропадал на киноплощадках, а ЕнХо все чаще обнаруживал себя сидящим в машине на безопасном для чужих глаз расстоянии от очередного места, где актер покорял новые вершины дорампрома. Не то чтобы у него не было своих дел, их хватало, но настороженность и не ведомое до сих пор чувство ревности точило мужчину как назойливое, ядовитое насекомое. Их секс был все так же хорош и изобретателен, и, наблюдая за любовником, тонущим в удовольствии, господин Ким не видел ни тени притворства или равнодушия. СынХо отдавался любви целиком, но только телом. Телом, которое пело в сильных руках словно самая сладкозвучная скрипка. Но стоило оргазму отступить, между ними вставал барьер, который ЕнХо не мог преодолеть, а мальчик и не пытался. Лежа в измятой, теплой постели они буднично обсуждали особенности актерского мастерства или последние новости кинопроката. Несколько раз ЕнХо «забрасывал удочку», пытаясь рассказать о гей сообществе, которое в Южной Корее процветало так же, как и в любой другой стране мира, в меру скрытое, но доступное для желающих. СынХо слушал с любопытством ребенка, но не разу не просил рассказать больше, оставаясь равнодушным к другим людям, будь то геи или бисексуалы. Ему с головой хватало ЕнХо, его грубых, настойчивы ласк, его неизменных звонков или внезапных встреч, когда последний перехватывал молодого актера посреди городской суеты и, пряча за черными стеклами машины, увозил в свою берлогу. — Ты снова будешь меня трахать? — потягивался СынХо на заднем сидении автомобиля и делал это с такой бесстыдной грацией, что господин Ким едва мог справиться со стояком. Недели сменяли друг друга. ЕнХо все чаще мрачнел на людях, оставил привычные походы в рестораны, где сидеть в одиночестве было не принято, а от желающих составить мужчине компанию на ужин и последующие часы становилось тошно. Впрочем, раз или два он срывался, выбирал смазливое личико и увозил «жертву» в один из lovеотелей, где несчастный подвергался ночи агрессивного животного секса. После таких встреч господин Ким отлёживался в чимчильбане и не встречался с СынХо несколько дней. Ему казалось, что запах чужого тела разрушит и без того хрупкую связь между ними. Несколько раз любовники встречались на мероприятиях по выводу очередной кино премии, где Ким ЕнХо в бессильном бешенстве наблюдал, как юное дарование становится объектом десятка похотливых взглядов. СынХо, казалось, не замечал двусмысленных фраз, обращенных к нему, а иногда и жестов, мимолетных касаний плеча, спины, бедра, которые любой другой, близкий гей сообществу считывал бы молниеносно. Слухи об их отношениях прорастали, но господин Ким следил, чтобы ни одного подозрительного фото не появилось в сети, а нескольких журналистов с буйной фантазией заткнул солидной суммой денег и, что действовало более эффективно, тихо озвученной угрозой. Актера КимЕнХо уважали и боялись, приписывая ему и крутой вспыльчивый нрав, и некоторые связи в криминальных кругах. Но самым большим страхом самого господина Кима была мысль, что СынХо с беспечностью юности оставит его, увлекшись новым поклонником. Закон бумеранга не щадит никого и надеяться, что он, опытный и заботливый любовник, станет исключением из правил, было глупо. Появление в жизни СынХо нового коллеги — музыканта, фотографа, тонко чувствующего эмоционального и восхищённого талантом мальчика Со Чжи Сопа вывело личный ад Ким ЕнХо на новый уровень. Чжи Соп был чист, с репутацией абсолютного гетеросексуала, но, когда он смотрел на СынХо в груди ЕнХо что-то переворачивалось. Новая дружба, подхваченная медиа индустрией, быстро крепла. Несколько удачных коллабораций, два совместных выступления и вот уже мальчишку называют Little So Ji Sub, а их общие фото все чаще появляются в глянце. — Чжи Соп сонбе пригласил меня в новый проект, — СынХо, влажный после душа появляется в проеме дверей в квартире ЕнХо и с размаху плюхается на кровать рядом с любовником, — для его нового сингла нужен клип, и он не видит в главной роли никого кроме меня. — Он вообще никого не видит кроме тебя, — бормочет господин Ким, отдвигаясь. Мальчишка смеется. — Ты ревнуешь, хен? — перекатывается на спину и запрокидывает голову, — ты такой забавный, когда ревнуешь. — Я хочу предостеречь тебя, мой дорогой мальчик — мужчина притягивает его к себе и целует в висок, — ты просто не осознаешь насколько ты прекрасен. «Мой дорогой мальчик» Когда прохладное boy переросло в это остронежное обращение, что тянется из самой глубины сердца? Если бы господин Ким знал ответ. Разговор с Чжи Сопом делает только хуже. Теперь, словно в отместку, певец приглашает СынХо в собственное агентство каждую неделю. Для «уточнения деталей» поясняет мальчик господин Киму, хотя и вовсе не должен ему отчитываться. Но он раздражающе снисходителен и делится собственным расписанием на месяц вперед, чтобы ЕнХо мог найти время для встреч. В рюкзаке, который мальчишка повсюду таскает с собой, прячутся новые сценарии, предложений становится все больше, и очередное согласие, а значит и съемки, не за горами. ЕнХо отвоевывает оставшееся время, везет любовника на остров Ченджу, кратеру Сеонгсан Илчулбонг. На подъезде к Пику Восхода солнца болтает без умолку, сплетая исторические сведения с чудесами палеонтологии. Хочет произвести впечатление. Они забираются на вершину к закату. Устраивают небольшой, импровизированный пикник у самой кромки и несколько минут молча глядят, как огненный диск опускается в густую лазурь Японского моря. СынХо в восторге делает миллион фотографий, выглядит совершенно счастливым, и господин Ким загадывает желание, как глупый влюбленный подросток, чтобы это время никогда не закончилось. Он ерошит мягкие волосы любовника, удобно устроившегося у него на коленях, и думает о том, что смысл жизни — это не счет банке или список достижений, а простое, мимолетное теплое чувство счастья, которое дарит его беззаботный ангел. 2011 год разбрасывает их по съемочным площадкам: господин Ким пропадает в исторических декорациях проекта «Королева Инсу», а СынХо, после головокружительного успеха фильма «Слепая», принимает приглашение в съемках дорамы «Воин Пэк Тон Су». Теперь он проводит долгие часы в зале, осваивая базовые приемы боя на мечах, а в перерывах не отрывает глаз от учебников, твердо решив сдать вступительные экзамены в университет. Расстояние делает их встречи редкими и скомканными. Секс отходит на второй план: они едва могут посвятить друг другу полчаса. Мальчик выглядит уставшим, но увлеченным съемками и господин Ким старается не слишком навязывать ему свое общество. Он рад и тому, что им достается — обед в тихом ресторане где их никто не узнает или прогулка на машине по побережью. Когда случается страшная авария, господин Ким находится далеко — агентство отправляет его и нескольких актеров с фантуром по крупным городам Европы. Он мечется по гостиничному номеру как раненный зверь, но в силах лишь позвонить, чтобы услышать тихий голос СынХо с уверениями, что все в порядке. Следующие полгода ЕнХо не любит вспоминать: его дни расписаны по минутам, популярность раздражает, график съемок как назло не дает не малейшей возможности для встречи и только редкие телефонные разговоры создают иллюзию, что будущее для их пары еще возможно. Он ждет встречи словно Рождества, но все понимает, едва СынХо садится в машину. Любовь невозможно скрыть, господин Ким знает это как никто другой. А его дорогой, но мгновенно ставший невыносимо далеким, мальчик буквально переполнен любовью и к нему, Ким Ен Хо, она не имеет отношения.