О прошедшем и грядущем

Эйгон Таргариен. Последний живой мужчина с правами на Железный трон. Для Дейенерис это звучит тяжело, угрожающе, нереально, почти на границе с безумием. Словно весь мир обезумел разом и захватил её в капкан, перекрыв дыхание и причиняя безудержную боль. Дени встречала много преград на своём пути, но никак не могла вообразить, что на последнем рубеже её настигнет то, чего она никогда не знала и не боялась. Слишком обидно осознавать, что всё это время жила под скорлупой, полагая, что уже возвышается в небе. Слишком непривычно вдруг оказаться маленькой, незначительной, будто новорождённый дракончик, едва показавшийся из яйца и по несчастью угодивший в пасть старшего и сильного собрата. Каково это — в один миг стать поверженной, поглощённой жестокими обстоятельствами, с которыми попросту не готов примириться? Право на трон для Дени сродни смыслу существования — а как мыслить иначе, если зубами выгрызала себе путь домой, с каждым новым шагом расправляя несуществующие крылья за спиной, вообразив себя драконом, веря в счастливое завершение до последней капли ценнейшей крови, уже начавшей терять свою ценность. С той самой минуты, когда Эйгон Таргариен посмотрел ей в глаза и без пощады выложил всё. В том кроется необходимое, непримиримо правильное: сильные не нуждаются в пощаде, а Дени нельзя назвать слабой, и он это знает лучше неё. Только не всякой силы хватает, когда в душе хаос и некуда метнуться в поисках утешения. Твёрдость ускользает из-под ног, роняя сердце в пропасть, и вот она уже не королева, разрушающая оковы, а всего лишь потерянная девочка в остром приступе одиночества. Вместе с гневом, съеденным пустотой. Где-то за гранью видимого возлюбленный брат, с самого детства Дени ставший ей идолом, глубоко затронувшим душу, беспечно посмеивается. Как теперь будешь справляться, дорогая сестра? Заделать ребёнка девице Старк и провернуть женитьбу у всех за спиной — можно ли в такое поверить? Дейенерис невесело ухмыляется, потакая своей нервозности: Рейегару стоит отдать должное, он и через годы после смерти ворошит дела злосчастного королевства, влияя на судьбы и весь их оставшийся род. Годы во лжи ей обеспечила всего лишь клятва, данная новобрачными за семью печатями тайны. Неверно чувствовать себя брошенной, преданной. Вернее всего — обманутой. Только кем? Дейенерис и хотела бы, да некого винить: ни одна власть в мире не дарит способность спрашивать с мёртвых. А они, живые, обречены бороться с последствиями решений, принятых теми, кого давно уже нет. Они с Джоном оба жили во лжи, и это всё ещё сближает, смягчает боль и подавляет зарождение протеста. Она не может видеть его Эйгоном. И никогда не увидит врагом. Захотела бы — не сумела. Всего лишь бастард, но после — король, всего лишь хранитель, а после — законный наследник. Ему судьбою велено возноситься, как ей — смириться и принять необратимое. Однако Дени не вода, покорно следующая течению. Бушующее пламя, которым трудно повелевать. Но как иначе, если ты от крови дракона?.. Внутри у Дейенерис расходится буря похлеще той, из которой она рождена, но поистине королевское самообладание не пропускает ни малейшего волнения наружу. Только взгляд темнеет грозовым небом да ногти лезвием кинжала впиваются в кожу, когда протяжный звук рога разбивает оцепенение. Сражение с армией ночи близится, и у Дейенерис больше нет времени терзать себя бесполезными мыслями. Пора собраться с духом и забыть об Эйгоне, но подумать о Джоне. О том, кто борется за их жизни и кем её преданность уже завоёвана. Кто не посмеет от неё отказаться. Про Эйгона ей стоит вспомнить позже, если доведётся выжить. Ведь что такое право на Железный трон? Всего лишь призрачно далёкая блажь, что меркнет в наступлении битвы за жизнь.