Создан для любви

Белая гвардия — Смешное кино       Связист наслаждался каждым кликом что провёл с интерботом, и даже не из-за его многофункциональности, больше сходя с процессора от понятливости и лояльности Ина. Старскрим никогда бы не позволил ему совершить топливный коннект — даже под угрозой дезактива.       Сикер довольно ворчал, чувствуя как Саундвейв закачивает в него топливо через резервный — а для Скрима при всех его особенностях — основной шлюз. Тяжело вентилирующий беспилотник вывел на уже закрытом визоре изображение звёзд, сравнивая их со строением интербота и намеренно опуская важные детали. — Я похож на звезду? Спасибо. - Ин беззлобно усмехнулся и провёл глоссой по ближайшему щупальцу. Связист передал ему некоторые данные о космосе, довольно скребя когтями по платформе.       Один из тентаклей провёл по фейсплейту Скрима и потёрся о краешек рта. Другие щупальца поддерживали спину десептикона в удобном положении. Ин разомкнул губы, принимая внутрь гибкий щуп, лаская его глоссой без капли отвращения. Саундвейв действовал аккуратно — он совсем не хотел навредить партнёру. Потому трансформер практически сам заглатывал и поглаживал щупальце. Один из тентаклей, продолжая обвивать Скрима за талию, огладил кончиком сначала брюшные пластины интербота, а затем проник в передний разъём и слабо завибрировал, посылая импульсы удовольствия по всему корпусу Ина. Сикер громко простонал, но так как рот у него был занят, Саундвейв не услышал, а ощутил тентаклем нарастающую дрожь и сжатие влажных и тёплых стенок горла Скрима. Связист задрожал, выдавая череду помех — перезагрузка была так близко, хотя подобралась неизвестно когда и откуда. Ин сгенерировал пару мощных откатов, прокатившихся по всем системам и доставших Саундвейва через топливные шланги, сбив контроль инфообмена. Оба меха задрожали, уходя в перезагрузку под мельтешащие перед оптикой картинки — выполнение боевых задач, встречи Ина с Мегатроном, какие-то инструкции, полёты…       Сигнал боевой тревоги, возвещающий о нападении автоботов, застал Саундвейва на полпути к его личному отсеку. Связист активировал боевые протоколы. По коридорам забегали эрадиконы.       Внезапный смех Кнокаута и ступор всех присутствующих прервала боевая тревога. Спорткар мигом кинулся к экрану с камерами внутреннего и наружного видеонаблюдения, расположенными вокруг медблока, активируя на всякий случай набор лезвий. Брейкдаун выбежал в коридор, на ходу трансформируясь. Один Скрим застыл в нерешимости. — Иди в угол и притворись платформой. — скомандовал Кнокаут не оборачиваясь.       Эрадиконы равномерно заполонили весь корабль — колёсные внутри, летучки снаружи. Шаттл, с которым они столкнулись, был небольшой, но имел очень самоуверенных предводителей. Схватка обещала быть недолгой.       Так и случилось — едва лётные модели эрадиконов поднялись в воздух и атаковали корабль противника, понадобилось совсем немного времени, чтобы добить напавших. Эрадиконы кружили по программе, закачанной в их процессоры, и свыше этого — многие дополняли и совершенствовали свои авиационные протоколы.       Потерпев, в сущности, небольшие потери, эрадиконы разгромили цель и вернулись обратно. Серийные коны, вопреки суждениям многих трансформеров, были вовсе не беспроцессорными. Но их ограничивали даже в логическом мышлении, не то что в личностном. Впрочем, это не мешало им всецело проявлять свои интересы помимо боевых задач друг с другом. Эрадиконы также могли разговаривать, думать, чувствовать и даже любить… Однако в силу того, что для руководства они были взаимозаменяемы, коны предпочитали просто дружеские отношения внутри каждого отряда, состоящего из 10 солдат, со взаимным интерфейсом.       В последнее время, правда, все были напряженны в связи с перераспределением командующего. До конов доходили сплетни, подслушанные краем аудиосенсоров приказы — номер 504, 367, 412 и 483 сами проводили бывшего заместителя в медблок, а 601 и 603 даже присутствовали при операции — оставаясь, впрочем за ширмой, из-за чего не могли наблюдать процесс вживую. К сожалению, через джоор после окончания операции Кнокаут лично выдворил их несмотря на прямой приказ Мегатрона оставаться на тот случай, если после всего Старскрим будет вести себя агрессивно.       В тот солцикл вокруг шести десептиконов-летучек столпились остальные 54, слушая их рассказ о том, что лорд сделал с бывшим заместителем, не в силах поверить. Некоторые скрипели дентопластинами от злости, кто-то утыкал оптику в пол, кто-то даже заливал фейсплейт омывателем — сикер, мечта многих подчинённых, чья даже самая смелая фантазия не позволяла им заходить в ночных проигрываниях в процессоре дальше поцелуев, истребитель, чьему мастерству бесконечно восхищались и бескорыстно завидовали все без исключения летающие формы эрадиконов — командующий Старскрим, что водил их в ад и обратно, был готов отдать шлем на растерзание лорду за своих солдат, пусть и в стратегических соображениях… -Он… ничего не помнит, да? — нарушил наконец повисшую угнетающую тишину после всех высказанных догадок и информации номер 645. Ему никто не ответил. Что они могли сказать, если ничего не сделали ради своего коммандера? Безусловно, каждый из них преподнёс бы свою искру на манипуляторах истеричному сикеру по первому требованию, но…       Мог ли кто-то предположить, чем обернётся эта долгая война начальства, и кого лишится Немезида, Мегатрон и преданные (как это ни смешно звучит) ему навсегда десептиконы? Мы считали колеса войны планкой духа и плоти, А завтра нам изуродуют сны в белой башне напротив. Эту музыку в стиле «окей» нам не сделать потише. И чем звонче поет эта медь, тем небо кажется выше.       Едва опасность миновала, Брейкдаун, всё ещё раздражённый, вернулся в медблок. Им с напарником предстоял серьёзный разговор. Скрим, поняв всё без слов, трансформировался и отправился в мойку. Кнокаут заметно напрягся. Ассистент взял стул от своего рабочего места и придвинул его гонщику. Медик сел, понимая, что одними извинениями и обещаниями тут не закончится. Сам внедорожник подпер спиной стену и громко провентилировал: — Кнокаут, мы ведь уже это обсуждали. — В тот раз это был разведённый релаксант… — А сейчас у тебя прогресс? — Брейкдаун едва сдерживался — каждая реплика походила на рычание.       В тот раз всё было намного сложнее — Брейкдаун тогда только начинал работать с медиком, и не сразу понял, что стоит бить тревогу. Немного разведённый с слабозаряженным релаксант — вполне безобидно — гонщик даже ему дал попробовать. Ассистенту не понравилось — кратковременный эффект туманности в процессоре не стоил сопровождающего снижения работоспособности и последующей тупой боли в шлеме, от которой спорткар предлагал избавляться путём принятия повторной дозы. У внедорожника конечно были проблемы с самоконтролем, но также имелась сила воли, а потому он легко перенёс «отвыкание», хотя отшучивался — мол, было бы к чему привыкать. У Кнокаута же возникли проблемы — начав расслабляться и избавляться от стресса в условиях войны таким путём, он сильно навредил себе — произошла ошибка барьера от всякой дряни, и медик подцепил киберлихорадку. После Брейкдауну пришлось прокачать свои познания в медицине — гонщик провалялся ни один звёздный цикл на грани дезактивации, сам на себя не похожий и постоянно бредивший. Оба медика вынесли из этой истории серьёзный урок. Внедорожник ещё долгое время проверял запасы релаксанта. Спорткар научился расслабляться в беседах с напарником. Тогда и начались их отношения.       В одну из ночей Кнокаут вывел Брейкдауна из оффлайна, больно вцепившись в манипуляторы. Внедорожник без слов подвинулся на платформе, и обнял громко рычащего двигателем Кнокаута. Медик беспокойного ворочался и тихо стонал, бессильно скребя когтями по мягкому резиновому покрытию.  — Брейки… — жалобно и напряжённо позвал гонщик, меняя яркость оптики.  — Я знаю… — мягко отвечал Брейкдаун. Обычно тогда Кнокаут начинал говорить обо всём, что его волновало — то, что он не думал, что придётся воевать, что он не чувствует больше ничего, пока чинит или списывает очередной корпус, что после даже самого успешного эксперимента, его порой трясет от мысли, КАК он применит знания, что вытирая потёки энергона с рабочей платформы он боится, что вынужден будет списать Брейкдауна…  — Шлак, ты всегда так неосторожен на заданиях! — громко шипел тогда Кнокаут. Уткнувшись фейсплейтом в плечо напарника, он пытался отвлечься от большого желания ввести себе релаксант. — А тут… Мне вдруг представилось, что ты… что тебя эти автоботы… — спорткар замолчал, шумно вентилируя. Препарат медленно, но верно уходил на второй план, смещая внимание на причины проблемы медика. Хуже было то, что его опасения не беспочвенны, ввиду положения десептиконов, но Брейкдаун старался не забивать себе этим процессор. Ассистент рассеянно погладил Кнокаута, проведя манипулятором по бедру напарника, и когда тот сильно дрогнул, решил что такие импульсы наверняка последствия ломки. Гонщика, должно быть, нужно расслабить. Внедорожник с нажимом погладил напарника по спине, плечу, по чуть менее твёрдым брюшным пластинам, сбрасывая слабые электрические разряды, лаская и стараясь успокоить. Кнокаут же подставлялся под манипуляторы ассистента, время от времени довольно постанывал, улыбаясь и потушив оптику.       Прошло порядочно времени, прежде чем медик смог стабилизировать вентиляцию. Внедорожник уже собирался в перезарядку, как напарник активировал оптику и резко провёл когтями по боку ассистента, чудом не расцарапав пластины брони.  — Брейкдаун, ты ведь не оставишь меня одного? У меня кроме тебя никого нет… — медик поймал его взгляд и не отпускал, ассистент даже не смел отвести оптику, словно гонщик захватил контроль над системами.  — Кнокаут, что ты, я не покину, никуда не уйду. Я все ворны актива буду рядом… — в этот клик, стоило двум мехам податься навстречу друг другу — ни один из них даже не понял, как это произошло, но очнулся внедорожник целуя напарника. Уже спустя пару кликов внедорожник вышел из оцепления и поражённо уставился на медика, что уже вовсю распускал недвусмысленные поля. Спорткар раздражённо провентилировал и приник губами к фейсплейту напарника, покрывая его резкими, отрывочными поцелуями, переходя на шейные магистрали. Брейкдаун перехватил манипуляторы гонщика, когда тот протянулся к магнитным замкам паховой брони.  — Кнокаут… — буквально простонал ассистент. — Юникрон тебя дери, хватит, я ведь не бесчувственный кусок металла… — один манипулятор Брейкдауна вопреки словам уже лёг на бедренные пластины гонщика, стимулируя неслабыми разрядами. Кнокаут снова приник к губам ассистента, молча сбросив протокол о состоянии систем. Да, если не расслабить нейросеть коннектом, это будет чревато проблемами центрального нервного ствола, и глюками процессора. Вот до чего он себя довёл?!.. Брейкдаун жадно ответил на поцелуй, соприкасаясь глоссами, оба трансформера почти одновременно убрали бедренные защитные пластины — чего уж скрывать, гонщика он лично хотел сконнектить с первого клика знакомства. Медик издал громкий несдержанный стон, когда внедорожник запустил пальцы внутрь порта, проверяя и подготавливая. — Не нулёвка, не надейся. — хрипло рассмеялся напарник через сбоивший вокалайзер. Брейкдаун хмыкнул, извлекая когти в контакт-геле. Кнокаут пустил пару легких импульсов у основания джампера, завершая скрутку проводов и вызывая всхлип ассистента. Медик направил в свои разъёмы коннектор, рывком подключаясь и вскрикнул от боли, хлестнувшей по сенсорам. Брейкдаун удержал напарника за бёдра, пресекая всё дальнейшее движение:  — У тебя процессор совсем слетел?! Ты так нас обоих доконаешь! Десептиконы тяжело вентилировали. В месте соединения искрило, но повреждения были незначительными. У внедорожника дрогнула искра, когда он поднял оптику на фейсплейт напарника. Кнокаут уже явно не соображал, где он, и что с ним происходит. Ассистент осторожно пересел так, чтобы спорткар оказался у него на коленях, также поддерживая манипуляторами за бёдра. Медик тихо стонал и некоторое время пытался начать хоть какие-то движения, скрипя дентопластинами, но потом безвольно обмяк и затих. Брейкдаун проверил состояние систем гонщика — всё было в порядке, должно быть ещё один сбой в процессоре. Сам внедорожник держался из последних сил и поэтому скоро подал электричество, приводя в чувство медика. Кнокаут ахнул, фокусируя оптику.  — Мм, Брейкдаун, прости, я… Меня слегка занесло. — неловко улыбаясь, пробормотал Кнокаут и погладил предплечье ассистента. Спорткар чувствовал внутри приёмной системы огромное количество чужих проводов, постоянно шевелящихся, находящих новые разъёмы и резко подключаясь. Медик охнул — бёдра ассистента и платформу залила смазка. Внедорожник притянул к себе напарника в тесные объятия — гонщик сейчас вдруг так остро понял, что он куда уже, меньше и слабее; в принципе он всегда это знал, но в эти клики близости это казалось таким необычным, немного опасным и отчего-то неимоверно возбуждающим.  — Брейки… ААах, Брейкдаун! — пока спорткар довольно ёрзал, вышеупомянутый десептикон наращивал напряжение; по корпусам обоих струился хладагент, последние штекеры находили правильные отверстия — ещё чуть-чуть, и, о Праймус! - полный коннект, идеальное соединение, несмотря на различающиеся интерфейс-панели.  — Кнокаут, - довольно прорычал внедорожник, — Чего ты хочешь? — Десептикон нежно придерживал подрагивающего у него на коленях трансформера, — Может так? — Брейкдаун приподнял таз напарника, снова резко опуская до сбившейся вентиляции и громкого стона, — Или вот так? — ассистент пустил несколько слабых разрядов, обхватывая джампер гонщика и совершая пару резких движений. — АаАА!!! Стой…у м-меня систе-е-емы… — медик на миг погасил оптику, стараясь не соскользнуть раньше времени в перезагрузку. Манипулятор напарника он переместил выше — на нежные пластины брюшной брони. Настройки вокалайзера слетали, не давая озвучить просьбу. Наконец, среди охов, статики и криков медика внедорожник разобрал: — Заправь меня. — Что? — удивлённо и неверяще переспросил ассистент. Чтобы Кнокаут просил его о таком… Хотя, кто этого шарка знает? Брейкдаун недоумённо хмыкнул.  — Ты, — судя по колебавшимся полям, спорткар воспринял его слова как издёвку, нежели как вопрос; сбоивший вокалайзер неожиданно чётко заработал. - Тебе ржа все схемы проела… Я хочу, чтобы ты меня заправил, шлак, чтоб полный бак твоего топлива, понял, юникронов ты оплавок?! — медик резко замолчал, посмотрев на лицевую внедорожника, закусил дентопластинами губу и осознал, что ассистент по-видимому просто хотел убедиться, а не измываться над ним. — Ну у тебя и оборудование, — Кнокаут хрипло (все мысли вылетели из процессора, оставив только ощущение непонятной расслабленности и счастья) рассмеялся, опуская оптику вниз — его ужасно заводило зрелище того, как в него входит коннектор ассистента — такой широкий, знал бы раньше… В эти клики ассистент казался ему таким красивым и мощным, надёжной опорой. Несмотря на то, что гонщик сам имел острые когти и очень хорошее по некоторым меркам вооружение — сейчас хотелось распластаться у широко меха на грудной броне и просто ощущать себя в безопасности. Медик поднял оптику на внедорожника, глупо и расслабленно улыбаясь. — Брейки, ты такой сильный, — манипуляторы любовно обвели плечи ошалевшего трансформера, — Я тебя обожаю, ты чудесный, оОх… - Кнокаут содрогнулся от сильного толчка в уже порядочно раскатанные приёмные системы и царапнул броню напарника, — И окуляры такого цвета, как местная звезда. Я тебя лично отполирую потом, хоо-о-оч-чешь? — Спорткар шумно провентилировал, чувствуя проникновение в резервный топливный шлюз и подачу топлива. — Праймус, Кнокаут… - тихо выдавил из себя Брейкдаун. Он погладил трансформера левым манипулятором, что всё ещё находился на брюшке гонщика — удивлённо опустил оптику — так и есть, прочные защитные пластины десептикон убрал, обнажая мягкие сегменты внутренней брони — крупные, расположены в один ряд и имеют большие интервалы — открывая проводку и все механизмы. Брейкдаун неуверенно посмотрел на гонщика — может случайно?... Но нет, Кнокаут был совершенно уверен, хотя и немного не в себе — улыбнулся и кивнул, мол, трогай, можно.       Можно. Видеть, а тем более касаться таких частей корпуса было всё равно что заглянуть внутрь — ну, очень лично и интимно. Это — проявление большого доверия — что стоит Брейкдауну сейчас забраться внутрь проводки — а там и нейроствол, и камера искры — всё рядом. Спокойно глядящий ему в оптику медик сейчас бы точно не смог помешать и понимал (внедорожнику хотелось думать, что понимал) это прекрасно. Тихо постанывая Кнокут спросил:  — Чувствуешь? Даже простой шёпот прозвучал громко, несмотря на вовсю гудевшие двигатели. Брейкдаун осторожно нажал на живот гонщика. Да, он чувствовал. Движение внутри казавшегося таким слабым и маленьким спорткара своего коннектора — короткие сильные толчки. Такого медика не хотелось никуда отпускать, только прижать к себе и нежно интерфейсить, довести ласками до лучшей его перезагрузки. Внедорожник поцеловал Кнокаута, сплёлся с ним глоссой, обхватывая и фиксируя правым манипулятором гонщика, и резко сбрасывая топливо. И оторвался от губ медика, слушая громкие стоны и шепча: — Огонёк мой красный, никуда не уйду, не бойся, фурия, самый быстрый на всех дорогах Кибертрона… И Вселенной. — торопливо добавил он на нетерпеливый скрежет когтей по плечу.       Кнокаут в очередной раз простонал и захлебнулся энергоном, что переполнил топливные магистрали, не успевая перерабатываться — присадок было больше, чем в слабозаряженном, что спорткар потреблял последние несколько циклов. Ассистент дотянулся и включил дополнительные воздухозаборники — в основные накапал хладагент. По фейсплейту гонщика стекали струйки топлива и омывателя. — Кнокаут…Ты в порядке? — взволнованно позвал Брейкдаун, заглядывая в оптику напарника. Ему больно? Наверняка от слишком сильного напряжения… — Нет, всё в порядке, — тихо ответил медик и вымученно всхлипнул — тольк-ко не остана…вливааайсяаа! Ах… — гонщик вскрикнул и судорожно задвигал бёдрами — его накрыла перезагрузка. Через пару кликов Брейкдаун последовал за ним — накрываемый волной беспощадного удовольствия. — Спасибо - услышал он тихие слова Кнокаута; и непонятно было, за что он благодарит — за близость, за внимание, за процессоровыносящий топливный коннект, или за долгожданное чувство покоя, что он раньше приобретал за счёт релаксанта.       Тогда медики начали свои отношения — но у десептиконов не принято признаваться в любви и сливаться искрами, поскольку, зачастую, даже партнёры по интерфейсу не доверяют друг другу. Однако, они открывали друг другу искры. Происходило это, как правило, неожиданно для обоих партнеров. Брейкдаун открывал свою искру, но чаще — Кнокаут во время перезагрузки настолько расслаблялся, что не контролировал движение сегментов грудной брони - и тогда фейсплейт ассистента заливал мягкий голубоватый свет. Внедорожник, несмотря на свои чувства, не осмеливался предлагать слияние. И потом, в начале их отношений медик сам предупредил того, что не хотел бы заискрения, и вообще скептически относится ко всей этой автоботской чуши с доверием. По его мнению, доверие проявлялось в том, чтобы не бояться во время боя повернуться спиной, чтобы знать кто тебя защищает.       После слов Старскрима о желании Брейкдауна (в этом они с ассистентом были похожи - откровенности между ними явно не хватало), спорткар впервые задумался об этом и понял, что хотел бы слияние. Но затем, когда связист забрал истребителя в кварту известно-с-какими-целями, гонщик не находил себе места от беспокойства; обдумать эту перспективу он был не в состоянии, а теперь не знал, доверяет ли ему Брейкдаун, если в прошлый раз спорткар торжественно клялся, что более не будет злоупотреблять никакими веществами. - Ты обещал... - тяжело обронил ассистент. - Прости... Я... Мне просто надо было как-то успокоиться после всего этого. - Ты мог поговорить со мной, мы уже проходили через это... вместе. - Но сейчас...ты не понимаешь, - Кнокаут поднял взгляд на партнёра и быстро заговорил, - Всё по-другому... Сейчас всё совсем другое. - А что изменилось? - мрачно спросил Брейкдаун. - Смеёшься? Я кругом виноват перед ним, если бы я только... - Что? Если бы ты не согласился выполнить приказ Мегатрона? Он бы нашёл способ тебя заставить, уж поверь! Я тоже участвовал в этом, но что сделано, то сделано, и не знаю, как ты, а я не собираюсь сожалеть об этом весь оставшийся актив. Можно много насчёт чего порассуждать "если бы". Коли на то шестерёнки покатили, может Старскрим мог бы не так часто строить козни за спиной Мегатрона - поскольку в конечном итоге - знаешь, может он этого несколько заслуживает. Спорткар сбивчиво провентилировал. - Не могу поверить - прошипел он, подходя ко внедорожнику.- Ты обвиняешь его? - А ты защищаешь? Раньше ты сам с удовольствием над ним измывался... - Это другое! - ...и ещё говорил мне, что не понимаешь, зачем Лорд Мегатрон всё ещё держит этого предателя возле себя... - Довольно, хватит! - ... так что возникает вопрос - откуда столько чувств к тому, кого ты сам недавно презирал? Или стоило этой дряни отполировать тебе бока, как тебе оптику закрыло убеждение о том, что он тут - жертва ситуации?! - Ты... - Кнокаут обвиняюще ткнул в него когтем. Нутром медик понимал, что уже давно стоит притормозить, но напряжение последних циклов рвалось наружу. - Да ты просто ревнуешь, да? Брейкдаун вопросительно поднял щитки над оптикой: - К интерботу? - Да! - Раньше поводов для этого не было, но с каждым кликом их всё больше. - серьёзно сказал Брейкдаун. - Я не.... - Кнокаут тяжело провентилировал, - Я не... нет... - подавившись всхлипом гонщик в шоке отступил назад. Похоже он немного перегнул... - Скажи, может у меня действительно есть причины ревновать? Если ты в общем коннекте предпочитаешь отдаваться совершенным системам Старскрима, которые сам же ему и установил? Если надираешься сверхзаряженным, когда он отправляется к Саундвейву? Если при наличии рентгена, предпочитаешь лично ощупывать его порт на повреждения? Если развлекаешься с ним, пока я на задании? Или я всё преувеличиваю? - последние слова Брейкдаун прорычал в фейсплейт любовнику.       С Кнокаута стекал хладагент. Их спор прервался тем, что двери разъехались в стороны, и в медблок прошёл эрадикон. Замявшись на пороге, десептикон неловко сказал: - У меня приказ от Мегатрона. Интербот должен прибыть для эксплуатации в казарму №12. - А зачем вам... - Кнокаут подавился догадкой. - Это Мегатрон приказал? Обслужить весь отряд? - Все шесть отрядов, - скромно поправил его эрадикон. - Шестьдесят эрадиконов? - сдавленно провентилировал спорткар. - Ну, вообще то, сейчас до переформирования нас всего сорок два. - Только через мой дезактив! - взвизгнул Кнокаут. - Он в мойке, забирай. - Брейкдаун указал на дверь отсека, осаждая Кнокаута по личной связи - "Успокойся, он же их бывший командующий, а насколько я знаю, преданности у эрадиконов хоть отбавляй. К тому же этот - летучая форма, Старскрим приложил манипулятор к их созданию." Кнокаут неопределённо пожал плечами, провожая взглядом спину рядового.       Ин действительно находится в мойке, смывая с себя хладагент и остальные жидкости, что покрывали его после посещения Саундвейва. Интербот довольно притушив оптику, плескался под струями очистителя и потому не заметил вошедшего. А номер 583 не решался начать говорить, на несколько кликов загипнотизированный видом бывшего Старскрима. Несмотря на успешную переделку его корпуса от и до, эрадикон и сейчас без проблем узнавал в нём Тирана Небес. Почти те же острые грани, мало изменившийся фейсплейт, фигура лишь стала чуть шире, другая покраска, и нет крыльев за спиной - в прочем, всё тот же командующий.       Наконец Скрим вышел из кабины и смерил рядового взглядом, полным любопытства. - Кхм, ээ... Уважаемый... ээ... - Ин. - представился сикер, стряхивая с себя капли очистителя и гордо расправляя плечи - такое обращение ему определённо нравилось. - Мда. - эрадикон силой заставил себя оторвать взгляд от серво Старскрима - принимающие системы он и вовсе игнорировал во избежание недостойных порывов. - У меня приказ от Мегатрона, вы должны прибыть в казарму №12 подразделения ВВС эрадиконов для эксплуатации в качестве интербота. - отрапортовал десептикон и шумно провентилировал - Ин стоял перед ним высокий, красивый - по великолепному корпусу стекали капли очистителя, огибая, одним видом сносящие процессор, контуры, ныряя в стыки брони, попадая на раскрытую интерфейс панель... О, Праймус, она была прекрасна - нежно сиреневая поверхность с пятью яркими лиловыми внутри портами. Словно космическая туманность с чудесными узорами... - ...вать? Так что? Эрадикон торопливо поднял оптику, ощущая побежавший ниже шлема хладагент. Он только что открыто пялился на интерфейс системы командующего Старскрима (пускай и бывшего)! И, судя по ухмылке сикера, его взгляд не остался незамеченным.       Желая проверить догадку, Ин повёл бёдрами вправо, затем влево, и запустил пальцы внутрь переднего порта, издавая нарочито громкий стон. Номер 583 зачарованно уставился на интербота, непроизвольно расщёлкивая паховую броню. Скрим, довольно улыбаясь, покрутил бёдрами, чуть раздвигая когтями в стороны металлические стенки, с выступившей на них смазкой. - Хочешь? - Н-но, это неподходящее место... - наконец выдавил из себя эрадикон и тут же вернул на место бедренные пластины. - Прошу вас, пройдёмте в казармы. Там есть платформы. - Поэтому я и спрашивал у тебя, куда идти. - невинно ответил интербот. - Кстати, как тебя звать? - Номер 583, Роберт. - смущённо пробормотал эрадикон, и взяв Скрима за манипулятор, поплелся к двери.       Брейкдаун стоял и смотрел на Кнокаута, глядя сквозь медика. Кнокаут стоял и старался смотреть куда угодно, только не на ассистента. Брейкдаун вовсе не хотел доводить спорткара до такого состояния, он просто должен был поговорить с ним. Кнокаут вовсе не хотел так распаляться, но так сложно было контролировать себя. Брейкдаун знал, что будет теперь - как и в прошлый раз, медик будет неожиданно выходить из оффлайна, дрожа от страха одновременно беспочвенного, и имеющего основания. Кнокаут не знал, что делать - он надеялся, что то состояние не вернётся, но приходилось признавать, что сейчас ЕСТЬ ПРОБЛЕМА.       Дверь раскрылась - из мойки вышел эрадикон, ведя за руку интербота. Скрим один манипулятор оставил в ладони десептикона, а вторым ласкал свои разъёмы, довольно притушив оптику. Брейкдаун поперхнулся смехом, глядя на парочку - явный стыд испытывал только рядовой. Кнокаут оглянулся на предмет веселья напарника и возмущённо провентилировал: - Какого шлака, Ин?! Немедленно прекрати! - Почему? Ты вроде ничем не занят, или я мешаю вам разговаривать? - невозмутимо продолжил Ин, проникая глубоко внутрь порта тремя когтями. - Нет, но... - Тогда с какой стати мне надо лишать себя удовольствия? - капризно заныл Скрим, уже довольно громко вентилируя. - Д-да ты... Это...! Брейкдаун, ты скажи! - Нет, сам выкручивайся. - сквозь смех выдавил напарник. - Кома... Кхм, Ин, вам не следует этого делать здесь... - начал эрадикон, стараясь смотреть прямо в оптику интерботу. - Процесс интерфейса - это очень личное, то, что должно происходить между двоими трансформерами. - Сколько вас в казарме? - спросил истребитель. Эрадикон замолчал с таким несчастным видом, словно это его системы ласкали перед тремя свидетелями - два из которых выше по званию. - Послушай, - Брейкдаун вытер выступивший от смеха омыватель. - Ты этим м... рукоделием возбуждаешь всех присутствующих в помещении. Причём эксплуатацией позже - Кнокаут, не бей меня, - так вот, сконнектить тебя сможет потом только рядовой. Кроме того - удачи пройти пол-корабля в таком состоянии - хмыкнул внедорожник. Весело посмотрел на гонщика - мол, как тебе? Кнокаут благодарно кивнул. Ин, сражённый доводами Брейкдауна защёлкнул броню. - Спасибо, от всей искры. - поклонился эрадикон. - Пошли. - потянул его за манипулятор Скрим. Кнокаут облегчённо провентилировал, стоило парочке удалиться. - Тебе не нужно об этом беспокоиться. - сказал Брейкдаун и положил манипуляторы на плечи медика, прижимая его вплотную к своему корпусу. - Мы справимся.       В наступившей тишине был отчётливо слышен тихий плач десептикона. Так посмотри Отче в наши глаза, в наши мутные души, Мы почти уже вышли из комы, нам уже лучше, Мы одни в этой липкой траве, мы всё видим и слышим, И только тянем ладони под дождь, поднимаясь всё ВЫШЕ!       Номер 645 в очередной раз простонал от боли и закусил губу - его старший брат - номер 644 латал царапины на правом крыле; мелкие повреждения эрадиконы устранялись сами - серийные модели не чинили, раз в несколько звёздных циклов проводили что-то вроде инвентаризации. За крупные поломки списывали. Потому, солдаты как могли ремонтировали себя и друг друга. Никто не хотел отправляться на переплавку. Старые, чудом уцелевшие номера с грустью смотрели на новые модели - они знали, чьи корпуса списали ради их создания. Это было весьма неуютно (если не сказать жутко) - потому все старались не привязываться к друг другу. Для рядового все остальные эрадиконы были братья - и он также являлся каждому братом. Так было проще - в бою любой заботился о сохранности только своей брони. Но сейчас - после боя, разбредаясь по своим платформам, мехи могли наконец быть кем-то большим, чем рядовыми, называть друг друга придуманными именами, проявлять чувства. - Вот и всё, - улыбнулся номер 644 (в казармах эрадиконы снимали маски) - ты держался как настоящий десептикон. - Спасибо, Сэм. - номер 645 развернулся и поцеловал названного брата в губы - солдатам ничего не стоило заняться интерфейсом прямо на виду у остальных эрадиконов из отряда - многие, к слову, так и делали, некоторые шли в мойку, но, однозначно, это никого бы не шокировало. - Джон, - номер 644 оторвался от губ эрадикона и тихо рассмеялся. - ты только с битвы, не устал? - Может, поэтому я и хочу отдохнуть. - Джон расплылся в улыбке, пуская первые - самые сладкие - разряды электричества по грудным защитным пластинам Сэма, заставив того выгнуться навстречу прикосновению. Джон заметил за спиной эрадикона другого рядового, что довольно уставился них с братом, в ожидании красивого зрелища. Номер 645 раздражённо фыркнул - практически никогда не удавалось остаться наедине, и если на него и Сэма никто не тычет манипулятором по соседству во время перезагрузки - уже хорошо. Номер 644 дёрнул на себя так некстати отвлёкшегося десептикона - он по характеру был взбалмошней брата, и заводился достаточно быстро. Джон спохватился и прильнул к Сэму, целуя того в шейные магистрали, слабо царапая дентопластинами. Эрадикон под ним запустил когти в стыки бедренной брони сбросил туда несколько сильных импульсов, вынуждая Джона убрать защитные пластины. Сэм нетерпеливо подался тазом навстречу, расщёлкивая броню под манипулятором брата, открывая блестящие от смазки разъёмы и счастливо взвизгивая. Номер 645 довольно стравил горячий воздух из вентиляции на верхнюю кромку грудной брони трансформера, одновременно запуская когти в его порт, лаская. Сэм вскрикнул, не замечая голосов в коридоре: - Это 644-й голосит? - Да, опять в платформу вбивают. Смех. Джон недовольно заворчал и постарался абстрагироваться от окружения. Что получалось очень хорошо - насаживающийся на его пальцы эрадикон не способствовал анализу десептиконов вокруг. Джон вцепился в плечи Сэма, рывком приводя себя и брата в вертикальное положение. Радостно стонущий под ним клики назад трансформер удивлённо сфокусировал оптику, заглядывая в фейсплейт Джона. - Сегодня давай сам. - ответил номер 645 и откинулся на платформу. - Лентяй, - бросил Сэм вовсе не с целью обидеть, Джон привык к ехидным замечаниям брата даже во время интерфейса. Это не напрягало. А вот что напрягало, так это пялящиеся на них из коридора в вечно пустой дверной проём соседи.       Десептикон отвернулся и насадил брата на свой джампер до конца. Сэм всхлипнул, упираясь в бока эрадикона руками. Джон перехватил его манипуляторы, беря в свои, предлагая опору. 644-й с радостью ухватился за эту возможность, стараясь привыкнуть к ярким ощущениям. Коннектор внутри его систем проходил до конца, упираясь вершиной в очень чувствительные из-за нечастой активации сенсоры, позволяя десептикону практически без труда интефейсить его на пару с гравитацией. - А-а-а, Джон... - заходился криками сладкоголосый номер 644, двигая бёдрами. Хотя он почти всегда был в их коннекте ведомым, именно Сэм каждый раз умудрялся заездить брата. - Эй, Сэм, меня также оседлаешь? - Кон на соседней с ними платформе уже достал своё оборудование, сосредоточено глядя на парочку рядом и запустив когти в собственные провода, что быстро свивались вместе. - Свали к Юникрону! - прохрипел номер 645 и нежно обвёл манипуляторами грудные и брюшные пластины стонущего на его джампере эрадикона.       Сэм насаживался изо всех сил, не останавливаясь даже когда достиг перезагрузки, когда весь крупно задрожал, сбивая настройки вокалайзера, когда мигнул оптикой, когда выдавая статику, игнорировал сигналы своих систем ради перезагрузки брата, генерируя сильные откаты, судорожно двигая бёдрами и передавая по личному каналу чувства - страсть и любовь, привязанность и нежность, склоняясь над ведущим и соединяясь с ним глоссами, глуша его стон и срываясь вместе - так же, держась за руки - в бездну удовольствия. Мы уйдем так же тихо, как те, что ушли перед нами. Время новых идей захлестнет нашу жизнь, как цунами. Наши жесты, движения, стихи сверху мало что значат, Но пока мы растем от земли, мы танцуем и плачем.       Через клик после перезагрузки Джона, Сэм обессиленно растёкся на нём, тяжело вентилируя. Номер 645 принялся благодарно покрывать лицевую брата поцелуями, на что тот отмахнулся. - Ах, оставь. - И продолжил уже шёпотом, уткнувшись шлемом в плечо десептикона. - Лучше отсоединись. Ты доконаешь мои системы. - О, конечно! - спохватился Джон и перевернувшись вместе с братом набок вышел из порта Сэма под тихий всхлип последнего.       Эрадиконы лежали на платформе, соприкасаясь лишь манипуляторами - корпуса обоих после битвы были покрыты пылью, сажей, запекшимся энергоном и ещё Праймус знает чем. Им не привыкать - но сейчас, после интерфейса не хотелось доставлять друг другу лишних неудобств. Хотелось просто смыть хладагент и другие следы недавнего коннекта - как только появятся силы встать и дойти до общей мойки. - Сэм... - тихо позвал номер 645 товарища. - Да. - довольно мурлыкнул отдыхающий эрадикон. - Я люблю тебя. - Я тоже люблю тебя. - Знаешь, я всегда буду с тобой. Несмотря ни на что. И даже если в бою... - Джон запнулся, глядя на заскрипевшего дентопластинами брата. - Прости... И удивлённо заново сфокусировал оптику, когда почувствовал губы десептикона на своих - целующие яростно, со следами только утихшей страсти. Эрадикон нежно ответил на поцелуй, вкладывая в свои движения всё раскаяние, осознавая, что задел больную для брата тему - из всей серии 640-х остались только они двое - а старший всегда говорил: " Никакой любви на поле боя, никаких боёв на платформе ". - Сэм, я... - начал было эрадикон, но вновь замолчал, изумленно наблюдая яркое сияние - лежавший напротив него брат приоткрыл свою искру - и теперь мягкие лучи заливали пространство вокруг. - Заткнись, - Сэм рассмеялся, стараясь скрыть свой страх. - Мы в отсеке одни. Джон торопливо оглянулся и прижался к брату, прикрывая его искру от возможных посторонних. 644-й нетерпеливо заскреб когтями по его грудной броне, и десептикон притушил оптику, осторожно раздвигая пластины собственной брони. Сэм не пытался соединить их искры - просто позволял быть рядом. Оба трансформера нежно смотрели в оптику друг дружке, общаясь без слов. Мы ходили по форме "4" нас красили краской. Мы сидели в холодной пыли и слушали сказки. Нас учили читать по слогам и стрелять по мишеням, А потом указали на дверь в зал цветных откровений.       Едва номер 583 вместе со Скримом вошли в отсек, отведённый под казармы, как сикер издал торжествующей визг, привлекая внимание всех присутствующих в коридоре - судя по количеству эрадиконов на квадратный метр, их и вправду сорок два. Ин дрожал в предвкушении коннекта с таким количеством партнёров. В его сторону уставилось добрых восемь эрадиконов, что основали по узкому коридору. Слухи в казармах распространялись быстро, и к тому времени, как Роберт привёл интербота, во всех шести секциях уже знали о "подарке" Лорда и предвкушали развлечение. Десептиконы обступили Скрима и номера 583, чей манипулятор Ин на полпути в казармы переложил на своё бедро со словами "С тобой я ещё не закончил". Интербот - это конечно здорово, коннект - наилучший вид отдыха. Вот только ни один из них уже не припомнит хотя бы даже нормального отношения Повелителя к серийным моделям. Да и бывший командующий - то, что ему стерли память, и по-видимому сняли с должности, не умаляло трепета солдат перед командиром. С другой стороны - так же, как Старскрима боялись - до дезактива, до сбоивших от одного взгляда вокалайзеров - его желали. - Ну, чего вы ждёте? - Ин вывел рядовых из ступора. - Налетайте!       Эрадиконы восприняли это как приказ. А приказы надо исполнять. Мы попали в смешное кино, где никто не смеётся- Ровный шум, да скупая мечта цвета зимнего солнца. Власть колец, блок-посты, фейс-контроль, горечь хлеба и соли И мы как бедные дети в дверях - ни в избу ни в поле.