***
Около двух недель он не слышит его голоса, два раза по семь дней помноженных на двадцать четыре часа в сутки Тэхён читает шаблонные смски, предложенные смартфоном, вроде: «Извините не могу сейчас разговаривать» или «Перезвоните позже». В дорогущее приспособление могли бы запихнуть что-нибудь более убедительное. Покупатели были бы в восторге. Всем людям они нужны. Оправдания. Видимо владелец этого навороченного дерьма даже не удосужился проверить журнал вызовов, из которого большинство — пропущенные. И все от Тэхёна. Может, будь это кто-нибудь другой, шаблонные сообщения не казались бы такими нелепыми. Поначалу это забавляло, потом раздражало, чуть позже откровенно бесило. Он всё реже ночевал в квартире, которая теперь казалась абсолютно чужой и перебрался в собственную, в ней он жил до того, как съехался с ним, но чаще — оставался на работе. Закидывал ноги на рабочий стол, поудобнее устраиваясь в кресле, использовал длинный белый халат, как одеяло и его вполне всё устраивало. Всё же лучше, чем слушать тишину огромной квартиры и мёрзнуть в кровати, слишком большой и холодной для него одного. На самом же деле боялся, что его забыли, боялся режущего слух вопроса «Что ты здесь делаешь?». Поводов задавать его нет, но Ким уже ни в чём не уверен. Ни в себе, ни в Чонгуке. Не успевал он продрать глаза, как начинался утренний обход пациентов. Просматривал карту за картой, прикидывая сколько ему сегодня торчать в операционной. Ким Тэхён обычно себе не льстит, но что касается медицины — хирург он действительно неплохой. В последнее время этот факт становится всё заметнее. Работа помогает отвлечься, стоит погрузиться в неё с головой и забываешь об эмоциях, медленно убивающих изнутри. Потому на собраниях он вежливо просит коллег, передавать ему пациентов с осложнениями или, если вдруг возникли какие-либо трудности. Как правило они соглашаются, Тэхён располагает к себе людей. Многие из них его приятели или просто хорошие знакомые. За обеденным перерывом или после удачной операции, все искренне смеются над его шутками, разбавляющими ежедневную рутину. В этом же месяце он берёт на себя ответственность за группу новичков. Тэхён опытен в хирургии, несмотря на то, что довольно молод. Если быть точнее, в этом году ему стукнуло 25. Эти новички оказались лучше, чем он ожидал, схватывают налету и соблюдают правила. Без мелких проишествий не обходится, конечно, но это ничего. Как бы ни хотелось Тэхёну быть суровым наставником, которым бы все восхищались и старались заполучить его благосклонность, кое-кого он всё же выделяет. Чуток неуклюжий, есть среди интернов парень, подающий большие надежды — Пак Чимин, они одногодки. Потому в глазах группы он уважаемый сонбэ, а объясняя Чимину что-то новое, можно тыкать пальцем на рентген со словами: «Берёшь эту хреновину тыкаешь вот сюда, потом фигачишь скальпелем вот здесь…» и тому подобное. Они быстро нашли общий язык и часто ходят куда-нибудь вместе, даже спустя некоторое время начинают делиться своими переживаниями, относительно как работы, так и личной жизни. Тэхён не знает встречался он с парнем или встречается до сих пор, просто тому не хватает времени, но Чимин его понимает и всячески поддерживает, даже мельком упоминает, что ему тоже кое-кто нравится и он из их больницы. Правда сколько бы Ким его не пытал, Пак пока что не раскололся. Два раза по семь дней помноженных на двадцать четыре часа в сутки Тэхён почти не вспоминает, что его самого не вспоминают тоже. Сегодня выходной, который Ким не просил. Сегодня старенький диван, который всё же удобнее рабочего кресла, но и его он не просил тоже. Давно это было, чтобы он просыпался в девять утра, да ещё и дома, на диване, как все нормальные люди. Видимо вчера он вернулся слишком поздно, хотя то что он вообще вернулся шокирует больше. Около полуночи поступил вызов о срочной операции на пересадку печени. Вырывать Тэхёна из тёплой постели не пришлось, он всё ещё был в больнице. Перестарался с количеством выпитого кофе, потому в его кабинете до сих пор горел свет, а сам он, не зная чем себя занять, наблюдал как железные шарики настольного маятника, качаясь из стороны в сторону, ударяются друг о друга. Ему позвонил директор больницы. Примерно в час он и пара работников отправились в организацию донорства органов. Донор — мужчина тридцати пяти лет попавший в аварию. Она была незначительной, однако в процессе он получил травму головы, мгновенная смерть, но печень не пострадала. И достанется молодой девушке, так как её собственная решила, что пора на тот свет. Пока они были заняты «доставкой» остальные извлекли повреждённую печень и поддерживали состояние пациента. Всё оказалось немного сложнее, чем предполагалось и по успешному завершению Тэхёном операции директор пинками погнал его домой отсыпаться и дал отгул. Он был крайне недоволен, но против начальства не попрёшь. Тэхён благополучно добрался до дома на такси, а когда завалился на диван прямо в одежде было где-то полтретьего. Так уж и быть он попробует прожить этот день в своё удовольствие и не думать ни о чём. Тэхён принимает душ, переодевается в домашнюю одежду, попутно смотрит повтор какой-то исторической дорамы по KBS, пока готовит любимую яичницу. Идиллию разрывает вибрация телефона. Ким облизывает ложку, которой совсем недавно мешал кофе и убавляет огонь на плите. Вытирает руки кухонным полотенцем, преодолевая расстояние до соседней комнаты. На работу ему вроде как уже и не хочется, но он втайне надеется. Полотенце летит на грязный пол, а Тэхёну хочется всё-таки пойти лечь на операционный стол и вскрыть самого себя, потому что прямо сейчас с ним что-то не так. На экране большими белыми буквами «Входящий вызов: Чон Чонгук.» Тэхён смотрит ошарашенно. Он привык пускать всё на самотёк и, если честно, не в восторге от этого, он принимает лучшие необдуманные решения — и этим не гордится тоже. Очертания букв в чужом имени вырисовываются у Кима в голове, и вместе с этим нарастает страх и беспокойство, запрятанные поглубже в его сознании за лживым «Всё в порядке». Тэхён знает, что Чонгук любит всё контролировать и не смеет нарушать свои собственные правила. В его поведении невозможно уловить хотя бы каплю неуверенности, а на лице слишком редко проскальзывают тени эмоций, настоящих разумеется. Ведь Чон Чонгук может показать целую гамму чувств, разыграть превосходный спектакль, если увидит в этом свою выгоду. Его считают человеком слова и идеальным лидером, но Тэхён знает, Чонгук — чёртов аферист, превосходный лжец с актёрскими способностями. Хотя, кто знает, может и не Тэхён вовсе. Быть может, он тоже представления не имеет кто такой Чон Чонгук, и ему лишь кажется, что он единственный видит его насквозь. Он даже не уверен, честно сказать. Каждый раз задумываясь о его сущности, совсем близко к разгадке, возникает мысль:«А вдруг это ложь тоже?», «Всего лишь ещё одна оболочка», а после теряется в теориях и раздумьях, что правильно, а что нет. И пора бы тянутся к телефону, потому что в правилах Чонгука сбрасывать после четвёртого гудка. У Тэхёна перед глазами расплывается красная кнопка сброса вызова, которую он так и не нажимает. Он не делает ничего вообще, просто разворачивается и уходит на кухню, перешагивая через лежащее на полу полотенце. Когда он щёлкает пультом от телевизора, смазливые принцы эпохи Чосон исчезают, оставляя после себя лишь безжизненный чёрный экран. В подвешенном на стене телевизоре Тэхён видит своё отражение и грустно улыбается тишине, так и не услышав пятого гудка.***
-Господин Чон? -Ах, да. Прошу прощения, нужно было сделать звонок, — отслонившись от стены он положил телефон в карман брюк. -Что вы, не стоит, до собрания ещё пять минут. Чонгук поднял глаза на парня чуть выше его ростом с папкой документов в руках, попутно поправляя пиджак и улыбаясь уголком рта: -Не люблю опаздывать, — на эти слова парень рядом одарил его улыбкой. Ким Сокджин старше Чонгука на пару лет, но в компании появился намного позже, да и сам Чон занимает довольно высокую должность, потому Ким, следовательно, является его подчинённым. И он идеален для этой роли. Учтивость, неплохие навыки работы, мягкая улыбка. Улыбка эта на красивом лице, что нужно отметить. Привлекательные люди внушают доверие, тебя тянет к ним, хочешь ты этого или нет. Это работает, Чонгук знает, правда работает. Он этим пользовался и сам попадался не раз. Как там было? «Красота страшная сила», верно? Зал совещаний прямо за углом, они преодолевают это расстояние меньше, чем за минуту. Останавливаются возле широкой двери из тёмного дерева. Сокджин, не теряя лёгкой улыбки на лице, передаёт Чону папку со множеством различных бумаг. -О, так ты не идёшь вместе со мной? — парень в удивлении приподнял бровь. -Не думаю, что это та встреча, на которой мне дозволено присутствовать. -Конечно нет, только если я не попрошу, — Чонгук забрал протянутый предмет, смотря старшему прямо в глаза. Иногда он говорит с особой интонацией в голосе, чуть хрипло, завораживающе, чаще всего это какая-нибудь совершенно обыденная фраза, но по телу пробегает дрожь и хочется поставить её на повтор. Слушать и слушать. А Сокджин не исключение. -Спасибо за предложение, и всё же не думаю, что стоит. Ещё одна особенная вещь в улыбке Ким Сокджина — она неизменна, такая же мягкая и спокойная, даже если внутри него самого творится хаос. Он тоже актёр, пусть и не такой искусный, как Чонгук. -Как пожелаешь, — отвечает Чон и скрывается за массивной дверью. Уголки губ опускаются, затылок медленно касается стены и в пустом коридоре слышится полный усталости вздох. Сокджин не исключение, в голове эхом «… только если я не попрошу.»***
Когда Чонгук не занят посещением совещаний, обсуждением дальнейших планов сотрудничества с деловыми партнёрами или подписанием важных бумаг компании, он сидит в собственном офисе и это любимая часть его работы. Он поудобнее устраивается в дорогом рабочем кресле обитом чёрной кожей, выключает компьютер, разворачивается и смотрит на панораму Сеула — вид, открывающийся с высоты тридцатиэтажного здания. Тёмные силуэты домов, выделяющихся и в то же время совсем обыкновенных на фоне серого безжизненного неба, кажутся ему простыми макетами из картона, выкрашенными чёрной краской. Они совсем ненастоящие, неправильные. Непохожие на себя после наступления темноты, когда в них, тысячами жёлтых огоньков за стеклом, что-то оживает. Только ночью, когда всё живое должно погружаться в сон, чувствуется сама жизнь. Чон не знает придумал эту фразу или кто-то говорил об этом до него, наверняка он услышал её где-то и с тех пор не может от неё избавится. Эти слова проскальзывают каждый раз, когда на улицах включаются фонари, в квартирах свет, и в самом центре ночи город поглощают огни. Если он слишком долго изучает взглядом серый пейзаж с неправильными зданиями, в нём возникает странное желание. Себе Чонгук отказывать не привык и потому всегда его исполняет. Сгребает все листы со стола, чистые — для принтера, заявления, контракты, те, что в клетку, вырванные из записной книжки, встаёт и бросает их прямо перед окном. Некоторые, под дуновением со стороны кондиционера, сталкиваются с огромным стеклом и медленно съезжают вниз, разлетаясь по полу. Среди идеального порядка в жизни Чонгука эти разбросанные листы — единственный баг в его системе, совершенно незначительный. Парень вообще не уверен, что для него значительно, что действительно важно. Высокая должность, быть может, мнение окружающих? Нет, но иногда ему кажется, что эти незначительные нарушения правил и есть то самое, нечто интересное, забавное. Чон любит копаться в мозгах тех самых окружающих, не в своих. Поэтому об этом старается не думать, не вспоминать совсем. Однако, что если «то самое, нечто интересное» в его жизни окажется кем-то живым? Таким, что не забудешь как стопку бумаг на столе, напоминающим о своём существовании, требующим от Чонгука времени, слов, даже чувств. Он не против всё это дать. Но как долго это будет продолжаться? И насколько долговечен его интерес? Чонгук старается делать всё правильно, потому что есть то, что он ненавидит больше всего остального — чувство разочарования. Неважно, кто его испытывает, другие по отношению к нему или он сам. Если оно хоть как-то касается его жизни, всё становится невыносимым. От одной только мысли о том, что его влечение к Ким Тэхёну может исчезнуть навсегда, противное чувство проскальзывает в его разум. Чонгук думает об этом всё чаще и придумывает всё больше причин это прекратить. Их много, но поводы для обратного тоже есть, всего один — сам Тэхён. -…за последний месяц прибыль заметно возросла, — что-то щёлкает у Чонгука в голове, когда он слышит эти слова. Сейчас на него обратится около двадцати пар глаз и придётся вступить в разговор, обратить обычные взгляды в восхищённые, а некоторые заставить светится завистью ещё сильнее. Потому что нынешнее благополучие компании — его заслуга, этого не оспорить, да никто и не станет, хотя Чонгук бы на это посмотрел. Что может быть забавнее и глупее одновременно? Ему не нужны идиоты, на каждом шагу пытающиеся оспорить его решения. Ведь так бывает, что таких как он тянет на непокорных, чтобы постоянно были не как все, перечили тебе, а ты бы только умилялся. Нет, например Тэхён таким не был, и все кто были до него — тоже. Ким вырезал из людей опухоли, а не несправедливость. Пока что скальпель не добрался до Чонгука в обоих смыслах, и это радует.***
Тэхён почему-то оказывается на полу по среди собственного кабинета. Промежуток от солнечного утра в его квартире в день отгула и до сегодняшнего момента вырезан совершенно. На журнальном столике перед глазами почему-то стоит стакан воды, а возле - таблетка аспирина. У самой двери стоит, беззаботно отряхивающий от невидимой грязи свой белоснежный халат, бесячий вечно бодрый Чимин. Ким приподнимается на руках, тут же хватаясь одной из них за голову. -Наконец пришёл в себя? Всем коллективом хотели констатировать время смерти. -Твой грёбанный профессиональный юмор сейчас совсем нахрен не сдался, — парень морщится, запивая «первую помощь» от похмелья. Кстати да, он вспомнил, что у него похмелье. Вспомнил весёлые голоса и чей-то (может быть даже его собственный заблёванный халат). А всё потому что вчера отмечали повышение главы отдела. Пак улыбнулся в ответ: -Ты хоть что-нибудь помнишь? Потому что это было незабываемо. Ты и главный… Ахах… Чёрт возьми, — продолжение так и не было услышано, Чимин пытался подавить приступы смеха, закрывая ладонью пол-лица. Но это уже было и не нужно, картинки сами начинали вырисовываться у одной из звёзд вчерашнего вечера. -Ну, ты это, не волнуйся если что, — начинал рыжеволосый сдержанно, по мере своих способностей, - Видео же, блин, никто не отменял, — после он снова забился в конвульсиях, корчась у стены. -Блять. Ах да, тот самый главный (а также звезда вчерашнего вечера под номером два) — старый друг Тэхёна, они знакомы ещё со времён средней школы. Конечно, друзья могут отжечь на вечеринке, но шоу этих двоих было просто феерическим потому что никто от них этого не ожидал, вообще. Мин Юнги — серьёзный такой чувак, с каменным выражением лица и кучей философских мыслишек. Но когда его торкает, вам бы отбежать от его вселенской радости на пару километров, ага. Их отношения с Тэхёном - это скорее Мин Юнги и его надоедливый младший брат, чем закадычные друзья. Зато сколько эмоций приобретает его монотонное «Отвали», если дело касается младшего. Мелкий, как танк попёрся за ним в медицинский, и Юнги, блин, чувствует некую ответственность, чёрт знает почему. Так оно и выглядело в школе, универе, на работе: жизнерадостный Ким скачущий по направлению к немного похуистичному Мину, получающий то же самое «Отвали» или когда совсем в край достал всё ещё безэмоциональное «Иди нахуй». Однако при этом всем откуда-то известно, что отношения у них всё же хорошие, сомнения стирают ослепительные улыбки Тэхёна таким уже привычным выражениям и иногда еле-заметным полуулыбкам самого Юнги. Солнечный свет полосками жалюзи отражался от безупречно-белых стен. Повернувшись к нему спиной, в палатах спали пациенты. Все они люди, похожие, абсолютно разные, похожие и разные одновременно. С различными историями болезней в картах и самих жизней, миллиардами сказанных слов и беззвучных мыслей. Все они как-то оказались в одном месте и это отчего-то кажется ему странным. Тэхён думает об этом очень часто, думает сейчас, сидя возле кофейного автомата и заглядывая в комнаты через широкие стёкла. Окна из одной части помещения в другую. Киму они не нравятся, сквозь них люди похожи на трофеи за стеклом, похожи на загнанных в ужасную белую ловушку. Его размышления прерывает тёплый бумажный стаканчик, касающийся его руки, заботливо протянутый Чимином. Тэхён бормочет невнятную благодарность, Пак улыбается уголком рта и облокачивается на автомат рядом. По коридорам, в одном из которых ведут молчаливую беседу Чимин и Тэхён, начинают суетливо сновать туда-сюда медсёстры. Проверять показатели, подготавливать лекарства, помогать уже пробудившимся. Ким явно не выдержал бы столько однообразных дней на букву «п». -Чжиён-нунаа, — Чимин огребает по голове планшетом для бумаг от проходящей мимо девушки. -Пак Чимин, сколько раз тебе повторять не называть меня так, а? Мы почти одногодки, никакая я тебе не «нуна». А с твоим лицом что? — она указала на Тэхёна, - Ах да, с твоим лицом случились пара литров алкоголя и зажигательные танцы на столе с Мин Юнги. -Да ну вас нафиг. Чжиён бесцеремонно выхватила стаканчик у него из рук, тут же делая глоток. -Блин даже кофе у тебя дерьмовый. -Боже, ну так сделай себе свой, — кажется, его реплику она пропустила мимо ушей, продолжая отпивать немного бодрящей жидкости. -Кстати, сегодня нас посетит спонсор больницы, поболтает с директором, может поприсутствует на паре операций. Как же так, ты ведь даже надрез сделать ровно не сможешь…- она не закончила фразу. -Оппа! Ты в порядке? — из-за угла, медленно, чуть ли не опираясь о стенку, вышел Юнги. Обнаружив такое количество людей (три человека это много между прочим), он выпрямился и сделал невозмутимое лицо. -Да, Ён-а, всё нормально. -Хён? — прежний обладатель стаканчика, улыбаясь, поднял на него глаза. -Да, Тэхён, всё пиздец плохо. Башка раскалывается, а вообще, не подходи ко мне сегодня, при виде твоего лица в моём измученном мозгу всплывают моменты моего вчерашнего вселенского позора. -Да ладно тебе, всем же понравилось, тебе самому понравилось, не отрицай. -Ага, особенно заблёванный халат, моя воодушевляющая речь куче пьяных тел, наши дрыганья в конвульсиях прямо на банкетном столе и самое любимое: то, как я тащил тебя за ноги в твой же кабинет, а Чимин полз следом вопя:«Куда же ты моя любовь», а потом я отрубился в коридоре где-то между твоим кабинетом и кулером с водичкой. -Ебать. -Не выражайся, это моя привилегия. -Хён, прости, ты же знаешь, я не… — начал мямлить Пак, краснея и отводя от Мина взгляд. -Да не парься, я понимаю. Ён-а. -Что? -Правда, что сегодня приходит этот подонок? -Мистер Чхве? -Да нет, Чхве — хороший старик, насколько я знаю вместо него придёт его помощник, заместитель, хуй знает кто он там. -Точно, об этом я тоже что-то слышала, просто было сказано распространять информацию именно о визите спонсора, видимо чтобы не расслаблялись, пусть это лишь заместитель. -«Лишь»? Да эта гнида в сто раз хуже, — Юнги выплёвывал каждое слово, его лицо выражало весьма непонятные эмоции, на грани между простой неприязнью и чем-то ещё. -Кто же он? — Чимин вопросительно приподнял бровь. Мысли в голове Тэхёна носились с бешеной скоростью. Ему остановить бы этот вопрос друга и отбежать на безопасное расстояние. -Чон Чонгук. Хорошо, что в руках Тэхёна не оказалось того самого стаканчика, сейчас он непременно бы оказался на полу, Тэхён и сам не против прилечь, но вот что интересно, раньше он никогда не слышал от Чонгука имени Юнги. -Ты знаешь его? -Что-то вроде того, а ты? Ты знаешь его, Тэхён? Кажется нет, кажется этого Чонгука он совсем не знает, но его как-то много в его жизни, что делать он не знает тоже. Голос Чимина кажется совсем далёким, Тэхён слышит обрывки слов, но не может их понять. Не только Чимин, всё то, что было минуту назад расплывается, а недавно наложенные швы в его подсознании расходятся от режущего мысли имени. -Тэхён, ты чего, всё в порядке? — нет, вовсе нет, он не в порядке, он даже и близко не находится к этому состоянию. -Да, просто задумался. -Ладно, я пойду, до официального начала рабочего дня… Хер знает, просто сделаю вид, что это дохрена важная причина, чтобы свалить, — небрежно бросает Юнги, засовывая руки в карманы тёмно-синих джинс (с дресс-кодом он никогда особо не заморачивался). -Я с тобой, — Чжиён спешит за уже уходящим Юнги, попутно забрасывая полупустой стаканчик в мусорку у автомата. Тэхёна не должно здесь быть сегодня, ни за что. Он должен что-нибудь придумать, причину, объяснение, хоть что-то. Глупо избегать его, ведь они даже не ссорились, в один прекрасный вечер Тэхён получил всего одно сообщение отличное от прочих, "Мы больше не будем видеться, прости за неудобства, ключи по-прежнему твои". -Хён, — спустя пару секунд, как бы не сразу поняв, что обращаются к нему, Мин медленно оборачивается. -Что? -Мне… Я должен уйти. Сегодня, только сегодня, могу я уйти? — Тэхён весь слишком дёрганый, смотрит в пол, сжимая руками ткань брюк на коленях. -Слушай, извини конечно, спрашивать что не так я не стану, но и отпустить тебя не могу. -Почему нет? — парень поднимает взволнованный взгляд. -Проверка, да и разве не на тебе сегодня значительное количество операций? На которые ты сам вызвался между прочим. Не выйдет, Тэхён, — Юнги разворачивается обратно, а через пару шагов бросает почти шёпотом: -Лучше тебе с ним не пересекаться, — чувствуя спиной вопросительный взгляд Пака, добавляет чуть громче: -Вы оба держитесь от него подальше, крадитесь по коридорам на цыпочках, делайте что угодно, мало ли что этому придурку не понравится, потому что он ненормальный. Юнги больше ничего не говорит, а Тэхёну больше ничего не хочется слышать, ведь сейчас он кажется понимает, что значит слово «неизбежно», все эти «рано или поздно». Он пытался сбежать, но бежал не в ту сторону. Всё, что он делал привело к этому дню. Его ночёвки в больнице, сосредоточенность на работе, он заперся здесь, думая, что его нельзя достать. Но на самом деле всё это время находился в ловушке, под его контролем.***
Час дня. За дверью, которую запер Юнги слышны многочисленные возгласы и непрекращающиеся шаги. Приближающийся визит отдаётся пульсом в висках, тяжёлый воздух давит на лёгкие, пока парень в очередной раз отталкивается ногой от пола и крутится на стуле, запрокинув назад голову. Он разглядывает идеально ровный потолок, считает пылинки в воздухе и не хочет думать ни о чём из происходящего за пределами комнаты, представляет, что вокруг него невидимые стены, и внутри этих стен никто не в праве что-либо требовать от него. Можно просто крутиться на стуле и пытаться сосчитать воздух. Прозрачные стены и замок реальной двери никого не впустят и он надеется не выпустят, однако те пропускают звук, пропускают нескончаемое присутствие проблем в его голову. Одна из них ломится в запертую дверь. Юнги пытается представить, что и звука нет тоже. «Хён, ты тут?» здесь, но тебе знать необязательно. «Я же знаю, что ты ничем не занят» делами невероятной важности. «Эй, хён» он вспоминает, что людям принято отвечать вслух. -У тебя скоро лекция, — наконец сообщает Чимин основную информацию, из-за которой он ,собственно, и пришёл. -Я знаю, — выходит слишком тихо, но хотя бы выходит. -Поторопись, тут кое-какие бумаги, можно войти? -Проходи. Ручка не поддаётся. Юнги смешно, настолько, что он улыбается криво и плетётся к двери. -Ну и что это было? — у Пака надутые губы и недовольный взгляд, у него никогда не получается серьёзное выражение лица. -Не бери в голову, — Юнги забирает из его рук папку с документами и уже собирается возвращаться, касаясь пальцами холодной металлической ручки. Но что-то останавливает его, вцепившись в рукав свитера. Как оказалось не что-то, а кто-то, конкретно — Чимин. -Ты сегодня какой-то странный. -Я всегда странный, уж поверь. -Это из-за того парня? -Он меня раздражает вот и всё. Чимин, мне пора, отпусти. -А…Да, извини, — он отдёрнул руку, словно от ожога. -Ничего, — просто Пак Чимин знает, что Мин Юнги не нравится когда его касаются, не нравится шумные места и большие скопления людей. Не нравится больничный кофе из автоматов и яркие цвета. -Удачи. -Ага. Знает, что о нём нельзя слишком много знать, пусть он ничего и не скрывает, наверное.***
-Необходимо различать и правильно классифицировать тип опухоли: злокачественная или доброкачественная. Их различие состоит в степени агрессивности роста и поведения… — да, Юнги не любит находиться в центре внимания огромного количества людей. Но сидящие перед ним, пожалуй, исключение. Потому что все они практически одинаковые, словно сто манекенов в белых халатах, нуждающихся в знании теории. Его повысили до профессора, вести беседы с кучей манекенов теперь его прямая обязанность, — клеточном составе, предрасположенности к прорастанию метастаз, шансах на выживаемость и в том, какие последствия влечет за собой их лечение для организма в целом. Удалить опухоль нужно даже в том случае, если она доброкачественная. Потому что… — взгляд устремляется куда-то на задние ряды аудитории, по которым проносится взволнованный шёпот. Юнги снова возводит стены, снова прозрачные, только уже с опцией «без звука». Нет приглушённых голосов, нет собственного. Только слишком знакомая ухмылка и прочитанное по губам «Рад тебя видеть».***
У Тэхёна есть проверенный способ для снятия напряжения — вскрывать людей и менять им запчасти. Это третья операция за сегодня и уже не так трясёт от того самого, неизбежного. -Я остановил кровотечение, состояние стабильно. Заканчивайте, — получив в ответ удовлетворительный кивок Тэхён направился к выходу из операционной. Оказавшись по ту сторону двери, стягивает перчатки, тут же отправляя их в урну. Затем минут пять отмывает запястья от чужой крови, зачем ему вообще перчатки? Всё равно раз за разом они бесполезны. Всё равно ещё на протяжении дня не удаётся избавится от металлического запаха и видимых только одному Тэхёну кровавых разводов на руках. Он опирается о раковину и, устремляя глаза в потолок, думает, что будет делать дальше. Наверное найдёт Чимина и потащит его в кафетерий, но перед этим достанет телефон и проверит сообщения. Непонятно зачем. Он обнаруживает друга перед стойкой регистратуры, Чимин увлечённо болтает с каким-то парнем, должно быть он родственник одного из пациентов или знакомый Пака. Может, подходя к ним и хватая Чимина за белый воротник, он прерывает воссоединение старых приятелей или воодушевляющую беседу о чьём-то благополучном выздоровлении. Вообще неважно. Тэхён утягивает парня за собой, пока тот судорожно пытается попрощаться. -Эй, Тэхён! — Пак всё-таки вырывается и его взгляд говорит: «Что вообще сегодня происходит?» -Пошли перекусим, — совершенно спокойно, как ни в чём не бывало отвечает Тэхён. Чимин что-то бормочет у него за спиной, но всё равно плетётся следом. Не считая тихого ворчания со стороны Чимина, они преодолевают полпути в полной тишине, и это напрягает. -А кто это был? — Тэхён спрашивает, чтобы разорвать эту завесу безмолвия, не то что бы ему очень интересно. -Друг из старшей школы, — Ким разворачивается и выражение лица у него… Странное, прищуренные глаза и безумная улыбка. -Ааа, друг значит, а я уж было начал беспокоится, вдруг кто-нибудь бы мимо проходил… -Ты о чём вообще? — Чимин хочет всем своим видом показать, что до подколов Тэхёна ему нет дела, но его спектакль выходит каким-то неубедительным и чуток нервным. -Ну, я о том парне, который тебе нравится, — Чимин всё ещё пытается исправить ситуацию, вытянув своей безнадёжной актёрской игрой. -В которого ты безответно влюблён…- со всей трагичностью вещает на весь коридор Тэхён. -Заткнись! — шипит Пак и затыкает ему рот рукой, нервно посмеиваясь проходящим мимо девушкам. А Тэхёну становится только забавнее, не отказываться же от такой хорошей возможности постебать друга? Он вроде бы успокаивается, так только кажется разумеется, и всё это часть гениального плана Ким Тэхёна по доведению Пак Чимина до ручки. Сам Чимин идёт прямо перед ним, весь такой «я ни за что не поведусь на провокацию этого идиота», с алеющими кончиками ушей. Тэхён ловит момент и выдаёт: -Мин Юнги, — тут же притворно закашливаясь. -Да как тебя блин земля носит, долбанутый… — произносит Чимин, и успокаивается, убедившись что рядом никого нет. Тэ догоняет друга и смеётся, закидывая руку ему на плечо. Улыбается искренне, ведь всё хорошо, правда?***
-Зачем ты здесь? -Я тебя совсем не понимаю, — произносит Чонгук, облокотившись о дверной проём, — ты же знаешь, мне не нужна причина. -Ты тут единственный, кого нельзя понять, — Юнги который раз вздыхает, может от усталости, а может дело в абсурдности собственных действий. Он встаёт из-за стола, стягивает со спинки стула пальто, которое непонятным тёмным пятном повисает на сгибе его левой руки. -Идём, — щёлкает выключателем. -Остановись, — голос Чонгука заставляет моментально замереть и остаётся в голове отдалёнными звуками. Только сейчас Юнги понимает, как было тихо всё это время. Его лицо словно чёткими границами разделено на две части, выкрашено чёрной и белой краской. Чёрный — мрак, оставшийся в комнате позади, после того, как перестала гудеть лампочка. Белый - плавно разливается по скуле, переносице, отражается в зрачках и исчезает совсем на второй половине лица. Свет от длинных ламп в коридоре, таких же белых, как стены и как люди в этих стенах. Юнги не сопротивляется, когда чужое дыхание оказывается непозволительно близко. Не сопротивляется, когда сжимают запястье, а горячий язык касается бледной кожи на шее. Отвечает на бешеные поцелуи в проёме открытой двери, позабыв о брошенном на пол пальто. А затем, парой минут позже, вопрос Юнги звучит слишком тихо, превращаясь в полушёпот из-за нехватки воздуха. -Неужели так соскучился по мне? — улыбается ухмылке напротив. -Да ни то чтобы сильно.***
Почему-то, несмотря на наличие денег, всё снова сводится к двум порциям дешёвого рамёна. Чимин и Тэхён увлечённо уплетают лапшу, изредка перебрасываясь парочкой предложений о сегодняшнем дне. Ким любезно относит тарелку и за Чимина тоже, и они болтают ни о чём ещё минут двадцать, обмениваются приветствиями с парочкой знакомых, у которых видимо тоже перерыв на ужин. Высокий парень в костюме, сильно выделяющийся на фоне общей «белой массы», подходит к их столику. Пак смотрит с абсолютным недоумением, а Тэхёну блондин с мягкой улыбкой на губах, кажется знакомым. -Вам что-то нуж… -Добрый вечер, я Ким Сокджин. Вы должно быть Тэхён? — На Чимина он не обращает ни малейшего внимания, будто его здесь и нет вовсе и он спокойно может занять пустующее место напротив Тэхёна. Тэхён замечает взгляд, проскользнувший по бейджу на его халате. -Да, всё верно, — показавшийся знакомым незнакомец протягивает ему сложенный клочок бумаги. -Что это? -Господин Чон велел передать вам. Приношу свои извинения, видимо я отвлёк вас от трапезы. Что ж, до свидания, — не оставив возможностей для дальнейших вопросов, парень развернулся на каблуках своих начищенных ботинок и направился к выходу. -Что там, Тэ? Пальцы сводит и едва получается развернуть небольшой лист. Он не хочет, быть в этот момент там, где он есть сейчас. Не хочет держать в руках листок с идеальными сгибами, вырванный из записной книжки. Не хочет складывать в слова буквы, выведенные знакомым почерком. Но это как-то само собой выходит и Тэхён об этом жалеет.«Скорее всего мы больше не увидимся, Тэхён, ещё раз напоминаю, что о квартире ты можешь не беспокоиться, я съехал, она в твоём распоряжении, прости и прощай .»
На стол капает какая-то вода. Тэхён откуда-то знает, что на вкус она солёная.