***
Чуть не плача, юный омега выскочил из бального зала и спустился в темный сад. Поглощенный своими горестными мыслями, Кристи не замечал, куда идет, и опомнился только тогда, когда чьи-то руки зажали ему рот. Трое мужчин — судя по запаху, беты — грубо скрутили его, засунули в рот кляп и завязали глаза. Ничего не понимающего и перепуганного до одури юношу вынесли, словно мешок картошки, из герцогского сада и бросили на пол неприметной кареты. Один из похитителей взобрался на козлы, а два уселись на скамьи по обеим сторонам от связанного пленника. — Чисто получилось. Старикашка будет доволен, — заговорил один. — Подожди, еще не ровен час хватятся! — Не-е! Ты видел, как он мчался? Наверняка поссорился со своим хахалем. Теперь он его не скоро искать начнет. — А юнец-то хорош. Кристиан почувствовал, как один из бет принялся лапать его за попу и забрыкался, мыча сквозь кляп. — Не дергайся, сладенький, все равно никуда не денешься, — похититель просунул руку за пояс бриджей и стал проталкивать пальцы между половинками ягодиц. — Совсем не такой тощий, как кажется. Мы сегодня проведем приятную ночку. Всегда мечтал попробовать омегу голубых кровей. — Да все то же самое, только ломаться дольше будет. Убери пока от него грабли. Старому Ричардсону его надо довезти целеньким. И вот тут Кристиан испугался по-настоящему. Вскоре карета остановилась. О-барона, который по-прежнему трепыхался и пытался вырваться от похитителей, втащили в какое-то помещение и швырнули на пол. Ударился он очень больно, потому что не мог выставить перед собой связанные за спиной руки. Шаги удалились, и омега, оставшись, как он думал, в одиночестве, отчаянно заскулил… Как вдруг чьи-то пальцы мягко коснулись его лба, отводя пряди, выбившиеся из его сложной бальной прически. — Сделай, что старик попросит, — шепнул тихий хрипловатый баритон, — и все обойдется. Кристиан замотал головой, ничего не видя и не имея возможности ответить. Из всех чувств в его распоряжении осталось одно лишь обоняние, но и оно от шока сбоило — запахи мешались, скручиваясь в острую до болезненности спираль, которая буквально ввинчивалась в мозг. Рука незнакомца — судя по всему, одного из тех самых бет, что похитили его, — опять погладила его по голове, успокаивая, но тут вновь послышались шаги и голоса. Один из них Кристиан узнал тут же — это был Гарри Ричардсон. — Поставьте его на ноги, — приказал судовладелец. — И кляп изо рта выньте. Мне с ним парой слов перекинуться надо. Кристиана грубо вздернули в вертикальное положение, а после выдернули изо рта тряпку, которая уже успела пропитаться его же слюной. Он дышал перепуганно и пытался удержать дрожь и слезы. Ричардсон помолчал, а после велел избавить пленника и от повязки на глазах. О-барон затравленно огляделся. Он находился в грязной комнате, освещенной всего одной свечой. На полу у стены лежал грязный тюфяк. В центре обнаружился стол и несколько стульев. Омега перевел взгляд на людей, стоявших рядом. Перед ним действительно оказался отец Минела Ричардсона. Трое других были похожи друг на друга, как братья. Коренастые фигуры, облаченные в простую полотняную одежду, говорили о ежедневном тяжелом физическом труде. Лица были обветрены и грубы. «Моряки?» — подумал о-барон. Он всматривался в этих троих бет, ища хоть искру сочувствия, но видел лишь похоть и равнодушие. «Но кто-то из них ведь говорил со мной», — с надеждой подумал Кристиан. — Ну что, всех рассмотрел? — ядовито поинтересовался Ричардсон. — Скоро ты познакомишься с ними еще ближе. А пока поговорим. Ты ведь понимаешь, почему оказался здесь? Кристиан кивнул. — Я все отдам… — А мне от тебя ничего и не надо! Зачем мне связываться с какими-то глупыми бумажками и договорами? Твой благоверный заплатит за своего женишка еще больше и без всяких расписок. Да и я тут как бы ни при чем — поди докажи! — Он убьет вас! — Сомневаюсь. После того, что с тобой сделают мои ребятки, наш герой-любовник побоится огласки. А теперь за дело! — и судовладелец повелительно кивнул. Юноша шарахнулся, но грубые руки сжали его плечи и принудили опуститься на колени. Сначала он не понял, что вообще происходит, что эти люди хотят с ним сделать, потом сзади послышался какой-то странный звук, и только когда пряди его волос стали падать перед ним на пол, понял — его решили постричь! Опять! Что-то словно лопнуло у него в груди, и до сих пор сдерживаемые рыдания сотрясли тело. Спустя пять минут все было кончено. Кристиана отпустили, и он завалился на бок, продолжая заливаться слезами и повторяя: — Зачем? Зачем?! Ответ на этот его вопрос омеге просто продемонстрировали — его неровно обкромсанные волосы, срезанные даже не ножницами, а обычным ножом, засунули в какой-то матерчатый мешок. Туда же из кармана Ричардсона перекочевала записка. Судовладелец сунул мешок одному из бет и негромко отдал указания. Бета вышел за дверь, плотно прикрыв ее за собой, а Ричардсон наконец-то повернулся к Кристиану. — Спрашиваешь — зачем? А чтобы наш храбрый капитан не сомневался и был послушен. Теперь же я покину вас, о-барон. Желаю вам пережить эту ночь. Искренне. Мне будет приятно знать, что вы мучились достаточно долго. Теперь он ваш, ребята. Посмотрел бы я на это все, да домой к супругу и сыну пора, — и, гнусно хихикая, старик пошел прочь. Кристиан было дернулся за ним, но грубые руки двух оставшихся в комнате бет с легкостью остановили его. — Что вам нужно от меня? — срывающимся от ужаса голосом выкрикнул Кристиан. — Ничего нового, дорогуша, — почти пропел один из насильников и, взявшись за ворот его белоснежной бальной рубашки изо всех сил рванул полы в стороны. Во все стороны брызнули пуговицы. Бета рассмеялся, переглянулся со своим приятелем, который придерживал Кристиана за плечи и выхватил нож. — Только корсетик на нем оставь. И чулочки. Меня просто прет, когда у омеги жопка и член с яичками голые, соски сверху торчат, а посередке утянутая корсетом талия. — Лады, — откликнулся бета с ножом. Кристиан закричал, думая, что его сейчас будут убивать, но с него всего лишь планомерно срезали всю одежду, действительно оставив на нем лишь корсет и чулки. Юноша брыкался, пытался кусаться или ударить насильника головой, но дело кончилось тем, что ему в кровь разбили лицо. Да и после, когда он уже покорился, не имея сил к сопротивлению, продолжали бить в промежутках между насилием иного рода. Сначала беты по очереди брали его в анус, похохатывая и комментируя каждое свое действие, потом, еще раз избив, вынудили встать на колени и по очереди изнасиловали в рот. Кристиан плакал и давился, но это только раззадоривало бет, которые, поворачивая его голову, словно юноша был куклой на шарнирах, совали ему свои члены в самое горло, где задерживали до тех пор, пока омега не начинал синеть и дергаться в удушье. Когда эта игра им надоела, они поставили Кристиана у стола, нагнув его через узкую его сторону. Теперь один вбивался в юношу сзади, а второй продолжал свои игры с его ртом. Беты кончили одновременно и отошли, чтобы перекурить и выпить, но Кристиану распрямиться не позволили. Так он и стоял, дрожа всем телом, с перепачканным отвратительной на вкус, липкой спермой лицом и, чувствуя, как секрет другого беты медленно вытекает из его ануса и тянется по внутренней стороне бедер. Беты перекурили, хлопнули по стаканчику вина и вернулись к прерванному занятию. Кристиан кричал, звал в отчаянии Ройса, вновь попытался начать брыкаться и даже укусил одного из насильников за пальцы, когда тот полез к нему ими в рот, требуя чтобы «сладенький» омега попробовал вкус собственного зада, наполненного спермой. Его опять жестоко избили — на этот раз ногами — в живот, в пах, по ребрам и совершенно потерявшим чувствительность из-за тугих веревок рукам. Кристиан мечтал потерять сознание, а лучше умереть, но темнота рухнула на него только после того, как беты решили взять его в анус вдвоем. Когда внутрь его тела начал протискиваться второй член, юноша закричал истошно от режущей, в прямом смысле рвущей его боли и отключился, так и не узнав, что беты, ничуть не смущенные его обмороком не только дотрахали его вдвоем к полному своему удовольствию, но и после вогнали в его развороченный анус допитую ими к этому моменту бутылку… В себя Кристиана привел разговор. Его затуманенный болью мозг медленно и вяло осознал, что, судя по всему, вернулся третий бета — тот самый, что ходил, чтобы отнести Ройсу волосы Кристиана и записку с требованием денег. — Ох и сладкий омега, Жак! Ты много пропустил, ей богу. Но мы и тебе кусочек оставили. Бета, названный Жаком молчал, тогда заговорил второй насильник. — Жопка у него — что надо, под конец нас двоих с Кеном принимала. А кричал-то он как — заслушаешься. — Ага! Все какого-то Ройса звал. Наверно, женишок его — аристократишка, дристун тонконогий. — Не видал его, Жак? Оба насильника говорили громко и весело, а потому голос Жака, который, видимо, только теперь обрел дар речи, прозвучал на фоне речей его товарищей острым диссонансом — этот бета не веселился. Он был откровенно шокирован. — Что вы натворили? Зачем? — Не гони волну! Старикашка сам отдал нам его позабавиться. — Позабавиться, но не убивать же! — Ну, как сказать, — захохотал один из насильников. — Я на убийство не подписывался! Ему нужен врач и немедленно. Кристиан почувствовал, что из него потянули буквально вбитую ему в анус бутылку. Она не поддавалась — пальцы Жака, как видно, соскальзывали, но он как-то справился. — Вы больше не притронетесь к нему! — теперь в голосе Жака звучала неприкрытая угроза. — Ну что ты, парень, — примирительно заговорил один из насильников. — Да нам уже и не нужны эти объедки. Ему в жопу теперь на карете четверкой запряженной въехать можно! — Да чтоб тебя самого, Пит, эта самая четверка оприходовала, — вызверился Жак и вновь присел рядом с Кристианом. И только тут увидел, что изнасилованный и жестоко избитый юноша в сознании. Омегу била мелкая дрожь, а глаза были сухими и горели безумным огнем. — Святые угодники, — вскричал бета, а после стащил с себя плащ и набросил его на Кристиана. — Зачем было так издеваться? За него ведь наверняка хорошо заплатят за живого. Жених-то у него — граф, богач. — Ты просто не в курсе, Жак, — бета, который измывался над Кристианом больше всего, сплюнул на пол. — Старик нам с Кеном прямо сказал, что мы должны отделать его так, чтобы он быстренько отправился к праотцам. А после выкинуть на берег, обставив все, словно это было обычное изнасилование с ограблением. Вот выкуп принесут, и скинем его со скал. А пока не принесли, можно… Жак зарычал, и Кристиан услышал звук вынутого из ножен ножа. — Хватит, я сказал. Все равно уже не жилец, вон, крови сколько. Но мучить дальше я его не дам. Беты отступили, видимо зная что-то о Жаке такое, что заставляло их полагать: даже вдвоем они с ним не справятся. Время тянулось медленно. Кристиан то уплывал в небытие, то вновь возвращался. В момент такого вот просветления как раз явился Ричардсон. Не входя в комнату, в которой находился Кристиан, он подтвердил, что выкуп получен, отсчитал оговоренные деньги бетам, а после спросил о состоянии омеги. — Покойник уже ваш омега, — мрачно проговорил Жак и стрельнул глазами в своих подельников, положив при этом руку на рукоять ножа. Двое переглянулись, и Пит, пожав плечами, подтвердил: — Ага. Хлипкий оказался. Третьего в жопе не выдержал. Ричардсон проворчал что-то удовлетворенно и велел нести тело «мертвого» омеги за собой. Они вышли к берегу моря, на который накатывали ленивые волны, где и сбросили Кристиана вниз…Конец второй части