Глава 26
Моё сегодняшнее утро ничем не отличалось от предыдущих. Я как всегда встала за час до своего будильника. Как бы там не было, а я уже давно привыкла вставать по своему былому режиму калеки, хоть и любила по-отсыпаться. Просыпаешься, а вся квартира ещё сладко спит, разве что кроме мамы, которая уже могла готовить завтрак. А так, тишина и спокойствие. Даже Джин ещё не вертится вокруг ног, а предпочитает лежать, положив голову на лапы. Единственное, что отличало это пасмурное утро от остальных, так это обстановка мебели. Повалявшись ещё минут 10, я таки встала с дивана, на котором сегодня ночевала, хотя, правильней будет сказать села, завернувшись в предоставленное мне одеяло. Было как-то зябко из-под него вылазить, а тёплый кокон я ох как облюбовала. Подтянув к себе ноги, я глянула в окно. Пускай меня нельзя было назвать забобонным человеком, но порой погода всё же влияла на моё настроение. «Похоже сегодня один из таких дней…». Нетеряя времени понапрасну, я решила сразу привести себя в порядок, одеться и хоть как-то сложить диван, и должна признать, что результатами своих действий была довольна, разве что диван громко заезжал. Убедившись что за мои махинации мне не пропишут гневный выговор, я открыла зажмуренные глаза — привычка, жмурится когда шумлю невовремя. По хорошему счёту, мне наверное полагалось тихенько сидеть на диванчике и втыкать в окно, пока хозяин спит, но мне не сиделось. Я тихонько подошла к тумбочке и пробежалась взглядом по её содержимому. Хьюга был прав — квартира всех интересов: поесть, поспать и баскетбол. Не обнаружив ничего, что могло бы меня заинтересовать, кроме парочки фотографий, я задумалась. С одной стороны это круто жить одному. Сам себе хозяин, делай что душеньке угодно, а главное тишина и спокойствие. Но с другой стороны… это как-то сильно грустно. Ну да, один день дурака повалял, второй, третий… Но ведь на четвёртый волком воешь от скуки и одиночества. Да, возможно такой кагал как у меня и шумный, и есть у каждого свои заскоки, и что б побыть в тишине — надо в своей комнате забарикадироваться, но ведь нету этого гнетящего чувства одиночества. «Посочувствовать… определённо посочувствовать» — решила я, вспоминая наш разговор по дороге на пляж. «Ладно пару дней — это круто, но такой полномасштабный отдых от людей я бы не вынесла». Примерно на этой печальной ноте, я и решила рискнуть сделать завтрак. Время — позволяло, да и к тому же я и так сплошные неудобства принесла, надо хоть как-то отработать своё дармоедство. Хоть какую-то пользу принести. Завернув на кухню, я тихо начала изучать содержимое шкафчиков. Возможно это и неправильно, но у меня были исключительно благие намерения. Честно говоря, я плохо представляла что ест Кагами на завтрак. От типичного японского риса с натто я отказалась. Во первых, я соевые бобы не нашла, а во вторых — рис. Он как всегда либо разварится, либо слипнется, либо сделает ещё что-то рису не положенное. Именно по этим причинам упаковка риса отправилась туда же, откуда и была вытащена. А вот соседняя упаковка овсянки, меня очень даже порадовала. Единственно что смущало, так это её абсолютно новое состояние и то, что покоилась она в самом дальнем углу. Такое ощущение, будто её купили чисто ради приличия, что б была, так сказать. Печально вздохнув, поставила упаковку обратно в шкафчик. Судя по всему, в самом дальнем углу, за всеми крупами и коробочками она стояла не просто так. Раздосадованная таким стечением обстоятельств решила открыть холодильник. Вторым вариантом завтрака я видела тамаго-яки, ну или вообще классический американский завтрак. Открыв святую всех святых на кухне, я залипла. Там находился самый что ни есть витамизированный рай, причём незаслуженно загибающийся. У несчастного винограда, которому самое место на шикарном натюрморте, даже хвостик уже засох! А какой виноград! М-м-м… Ягодки плотненькие, вытянутые… У меня этот продукт и часа бы не прожил, а тут пропадает! Рядом покоились небольшие яблоки и бананы. Последние, должна признать меня тоже огорчили. Они были спелыми. Как бы парадоксально это не звучало, но я не любила спелые бананы. Они были слишком мягкие… А вот слегка недоспелые, с зелёными хвостиками — были у меня в почёте. Скептично глянув на яйца и сосиски, а потом на свою слабость — фрукты, я сама себе кивнула и взяла в руки фрукты. «Будет овсянка! Начну делать омлет — шуметь буду. Сосиски — вредно, а яичница у меня подгореть может. Да и вредно жареное! Зато овсянка — это полезно, с фруктами — вкусно. К тому же это какой нужно быть криворукой, чтобы испоганить классический английский завтрак!» — мысленно оправдала я себя, и полезла за всем необходимым. Стоит заметить, что одну из главных причин, я решила не озвучивать даже в своих мыслях.***
Я, как говорится, проснулся, потянулся и улыбнулся. А почему бы и нет? Как по мне этому всё располагало. Пускай вчерашний рассказ Куроко и был не самым весёлым, но всё произошедшее потом… Да, вначале я был в полнейшем замешательстве от представшего нам факта, да и холодок по спине прошелся после разговора с её братом. Я никогда не считал себя трусом, но только от одного его «линчую» нервно сглотнул. К тому же стоит вспомнить, как при виде него переменился в лице тот подонок, так вообще… Зато как она меня потом позабавила. С дивана свалилась, а потом ещё в одном сапоге прыгала с братом разговаривая. Я снова изумился. Когда мы там орали — спала как убитая, а стоило мне её начать укрывать, так проснулась. Кстати о птичках — пора вставать и завтрак готовить пока она не проснулась. Пускай ещё поспит. Вот только план с треском провалился, как только я появился в коридоре. Диван, на котором она уснула пока я посуду мыл, был сложен, а со стороны кухни доносилось тихое шуршание. Бесшумно подойдя к шкафу и выглянув из-за него, я увидел свою подорвавшуюся ни свет ни заря, гостью. Эта самая гостья что-то монотонно помешивала в кастрюльке, а как только прекратила, стала что-то нарезать. Я улыбнулся. Моя синяя футболка была ей огромна. В ней она смотрелась слишком по-домашнему и даже немного нелепо. Футболка-мешок из-под которой видны облачённые в лосины ноги-спичечки, невысокий хвостик и фартук. Действительно нелепо, но чёрт побери, мило. Даже слишком. Она снова отложила нож и принялась помешивать содержимое кастрюльки. Она — не Рико, что может от плиты отойти и забыть обо всём. Да и готовит сносно, пускай и многое ей не под силу. Зато не берётся за то, что не осилит и как вывод готовка выходит съедобной. Я тихо подошел к ней со спины и не смог подавить желания её обнять. Обвил её талию своими руками, ложа подбородок на плечё. В нос снова ударил запах лаванды. Признаться честно, я к нему уже успел привыкнуть, и если подумать, то он ей подходил как-никакой другой. Он дарил какое-то умиротворение, которое как ничто иное сочеталось с её спокойным характером. — Что это будет? — заглядывая в кастрюльку, спросил я, вдыхая этот тягучий, вязкий аромат сиреневых цветов. Так бы и зарыл свой нос в её волосы. От внезапных прикосновений и моего оклика, она вздрагивает, едва не уронив ложку в недры кастрюльки. Будь её волосы распущенными, она бы спрятала порозовевшие щёки за этим чёрным водопадом, а так, её румянец от меня не укрылся. Когда эта невозмутимая леди смущается это так мило. Она словно ещё красивее становится. Я снова улыбнулся, после того, как положив ложку она стала вертеться в попытках выпутаться. — Кагами… Не мешай. Сам знаешь что я куховар не такой хороший как ты! — недовольно бубнит она. А от румянца уже и следа не осталось, разве что совсем немного. — Ладно-ладно… — я прижимаю её к себе чуть сильнее и целую в щеку. Выпуская куховарку из своих объятий, я отошел назад. Опять реакция на лицо, в прямом и переносном смысле этого слова. — Доброе утро, кстати. — Доброе… — бубнит она. — Вот ты это специально? — А что тут такого? — развёл руками я. Действительно, вроде бы ничего зазорного, но в этом мы одинаковые. Оба смущаемся и предательски наливаемся краской. Приглушенно рыкнув, она говорит садиться за стол, возвестив о готовом завтраке. А я и не против. Обычно сам стою у плиты, даже когда Алекс дома, а тут меня в отставку отправили. Если подумать, то единственными случаями когда себе готовил не я, так это период жизни в лагерях — тогда этим страдала Рико и Америка — тогда готовила мама. — Овсянка, сэр. — ставя передо мной тарелку, голосом дворецкого возвестила Ниджимура. Завтрак меня резко разочаровал. Это ведь овсянка! По определению не съедобная и безвкусная фигня, которую помешанные на 90×60×90 за обе щёки наминают. — У меня вопрос… — У меня ответ — это полезно. — невозмутимо ответила моя девушка. Если подумать, то видеть её в этой роли, мне очень нравится. Несмотря на редкие встречи, мне она нравится. И с каждой встречей всё больше. Мне будто мало… Мало встреч, мало улыбок… Но как не верти, а эта характеристика всё равно кажется непривычной. Она. Моя. Девушка. Я словно пробую эти слова на вкус… — Ты есть будешь? — её голос невозмутимо врывается в мои размышления. Я уже и про мерзопакостную овсянку забыл. «И как она это ест? Это же невкусно! Минутку!» — Я знаю что готовлю плохо, но поверь мне, овсянку испоганить даже я неспособна. — Ты что, худеешь? — мой вопрос явно попал в кольцо метким трёхочковым, о чём свидетельствовала метаморфоза на её лице. Я был просто в шоке. Нет ну серьезно! — Куда тебе худеть?! — Я просто слежу за весом… У меня каждую тренировку взвешивание… — пробубнила она стушевавшись. «Нет, ну это уму не постежимо. Ей, худеть! Она и так глист, прости господи.». Нет, она не рахит или дистрофик — стройная и красивая, но… Но по сравнению с их тренером, Айда нервно курит в сторонке. К моему офигевшему лицу невозмутимо поднесли ложку с кашей. На которую я устремил всё тот же офигевший взгляд. «Это ещё как понимать?» — Ну хоть попробуй. — как-то совсем обречённо выдала она, а после уже серьёзно добавила. — Не заставляй кормить тебя с ложки! — А ты покорми! — решил съязвить я, и как оказалось зря. В моём представлении картина была следующей: она молча впихнёт мне в рот ложку с мерзкой овсянкой и скажет «наминай молча!». Я был в этом просто уверен, однако вся эта уверенность самоликвидировалась, как только я увидел приторно сладкую улыбку на её лице и хитро сощуренные глаза. Она с невозмутимым лицом, вернее не так. С распахнувшимися глазами и чуть приоткрытыми в трубочке губами, она начала выводить ложкой восьмерки в воздухе. Ещё ж, блин, и приговаривает: «Маленький Кагамушка. Самолётик бр-р-рынь. Ну-ка сделай «ам!». Ам, самолётик!». Я от такого цирка даже рот открыл. Действительно непроизвольно вышло! От офигевания! И она ж этим воспользовалась! Впихнула в рот ложку со словами «Ам-ням самолётик. Теперь давай ложечку за Алекс, потом за Химуро…» — Всё! Понял! Прекрати! — нахмурился я, пережевывая овсянку. Я конечно сам напросился, но это бесило. Как с младенцем, блин! Честное слово! Вот только злиться долго не получилось. Я удивлённо глянул в тарелку. Признаться честно, как только она объявила о овсянке, я даже не взглянул на сам продукт питания, а зря. Каша не была скользкой и безвкусной жижей, и к зубам не липла. Наоборот, была более плотной. Да и сам вкус ей придавали мелко нарезанные фрукты. Она даже косточки из винограда повырезала и всё это аккуратно выложила. Меня впервые уделали в домашней готовке. — Что ты сделала с овсянкой? — пораженно уставился я, на нивчём неповинную девушку. — Не поверишь, сварила. — Как?! — Руками. — невозмутимо продолжая свою трапезу, съязвила Ниджимура. А потом совершенно другим тоном добавила. — Не нравится — не ешь. Я застыл, не озвучив своей новой реплики и уставился на спокойную Ниджимуру. Она по прежнему была невозмутима и просто ела, однако явно ей было обидно. Ну да, поступил я как дурак. Стряпню Айды молча ел, а тут повыделоваться решил. К тому же, она явно старалась и вышло действительно вкусно. «Даже косточки из винограда повыбирала…» Я зачерпнул ложкой кашу, подобрав кусочек яблока и банана, и отправил это всё в рот. — Овсянку теперь ты мне будешь готовить. Ибо та, что я ел до этого — была скользкой и безвкусной бурдой. — поедая одну из тонко нарезанных долек яблока, что служили декором блюда, изрёк я, подпирая кулаком щеку. Сато мигом оторвалась от своей угрюмой трапезы и непонимающе глянула на меня, я лишь улыбнулся её новой метаморфозе. — Это первая вкусная овсянка. Я серьезно! — Спасибо… — улыбаясь, ответила девушка.***
Шузо совсем охренел. Иначе это и не назовешь! Мало того, что эта… высококультурная личность, поначалу вообще мой приход домой игнорила, мол не царское это дело, холопов замечать. Так ещё ж из себя кугэ — аристократическую знать, строила. Честное слово! «Как принять? Сидя? Лёжа? За сборником японских романов?» Конституцию Японии бы читал — и то, уместней смотрелся! И мало же ему моего раскаяния, что я сама виновата, что Кагами не причём и что он вообще, ему спасибо задолжал. Он же к каждому слову придирается! И каждое умудряется перекрутить, перефразировать. Вот как сейчас, прикопался к этому дурацкому спасибо. Специально же моего срыва добивается, детектив доморощенный! — Шузо, ты когда уже уймешься? — ставя чайник, спрашиваю я, ощущая как он взглядом пилит и меня и несчастного Кагами. Интересно, как это он ещё косоглазие не заработал, смотря в две разные стороны одновременно. Хотя нет, куда интересней как это у него получается? — Тебя забыл спросить. Ты чем вообще думала? — злится брат, но как-то напущенно. Вообще, по хорошему счёту, он перебесился ещё вчера. А сегодня — так сказать ради приличия. Хотя, когда за моей спиной он увидел Кагами, новая волна бесиков его таки накрыла. Сам виноват. Сказал чтоб явились оба — вот, пожалуйста, расхлёбывай. — Мы вроде бы уже пришли к выводу, что пятой точкой соприкосновения. Мне правда по прежнему интересно, как это? — Сато! — Да, Шузо? — за его постепенным вскипанием я решила наблюдать молча. И кто меня за язык дёргал? «Так, нужно срочно разглаживать ситуацию. А то сейчас я психану, и квартира будет нуждаться не только в ремонте гостиной, но ещё и моей комнаты». — Ну-у брат… — Что «ну-у брат»? Вот только давай без этого! — Хорошо… Спустя ещё минут 15 моей обильной деятельности в роли дипломата, а также щенячьих глазок и надутых губок, штыки сгладились, а натянутые нервы расслабились. Пускай и не полностью, но хоть частично. Брат даже начал спокойно говорить! Нет, он и до этого не орал, но разница между его спокойным и спокойно-злым, как бы нелепо это не звучало, я чётко различала. Впрочем, как и окружающие. В общем, бурные аплодисменты моей дипломатии, а также умению вовремя прикусить острый язык и включить режим сестрички-пуськи. Как по мне, то это вообще очень полезные умения — они способны спасать положения. Как говорится, что б сохранить фигуру и отношения, нужно разработать умение вовремя закрыть рот! И ведь работает! «Интересно, поладят ли они? Ну, по крайней мере повода конфликтовать я не вижу. Да и Кагами на конфликт не пойдёт, а вот брат… брат может… И ведь не докажешь, что я не маленькая.» — вздыхая, подумала я, ставя на стол чашки с чаем и идя обратно на кухню за печеньем.***
Токийский дворец спорта — здание конечно же огромное, но как показывала практика очень нелепое. В нём потеряться — раз плюнуть. Куча коридоров, служебных помещений, развилок, отвилок, вилок! Ой, оговорилась. Ну короче вы поняли. Здание огромаднейшее! Не удивительно, что я тут по началу терялась. Что б вы понимали, основной зал в себе может 10 тысяч людей принять, на минуточку! К чему я это всё глаголю? Да так, просто решила повозмущаться, что архитекторы бассейн в нём построить додумались, а каток — нет! Нет, там конечно проходил чемпионат мира по фигурному катанию 2007, но тогда каток занимал основной зал! Неужели после этого не могли постоянный в нём же отгрохать? Неужели дешевле строить соседнее здание? Мне как бы неудобно! Я может быть хотела завтра поболеть за наших, а чуть что в соседний зал ускакать! А так что делать прикажете? В соседнее здание бежать? Цирк! Архитекторы вообще о таких лохудрах как я не думают! Опять таки, к чему ворчание? Ворчание всё к тому, что сейчас я сижу в Ледовом дворце и трезво оцениваю расстояние от одного здания до другого! Вывод — если буду бегать туда-сюда пол игры пробегаю. В одну сторону только минут 10. И нет, наслаждаться фигурным катанием. Я же ворчу! — Ой как красиво! — завороженно выкрикивает Рико, на что я лишь морщусь и мысленно ставлю вердикт «Не пройдёт». Как оказалось, мои мысли обрели голос. — Сато-тян, это ещё почему? — разворачивается ко мне Кога. — Дорожка шагов не соответствует ритмическому рисунку музыки, у прыжков хромает техника, да и амплитуда тоже. Плюс ко всему, риттбергер у неё очень не стабильный. — монотонно объясняю я, как по мне элементарные и очевидные вещи, подпирая щеку кулаком. — Несчастную девочку только кататься научили, а уже на соревнования Национального масштаба отправили. Деньги в трико вбухали, а про умения -забыли. Внимание вопрос. Чем думал тренер? Правильно! Спинным мозгом! Ах да, забыла сказать. В Ледовом дворце я сижу не одна. Сюда я притащила всех! Повторюсь, я человек не забобонный, но порой такое в башку ударяет. Просто у нас, при Тейко, была традиция — перед соревнованиями не готовиться. В смысле не вообще не готовиться, а только… Короче, вы поняли! У нас это было считалось хорошей приметой. Во-первых отдохнёшь лучше, а во-вторых накручивать себя не будешь! А то так можно упасть и всё, заморочишься и труситься до самых соревнований будешь! Так я решила и на наших эту примету применить. А почему бы и нет, как говорится. Вот и притарабанила со мной смотреть первый день отбора. А что касается возмущений Хьюги и Рико, то я на них плюнула! Причем возмущался капитан больше тренера. Меня аж передернуло от такой перемены ролями. — Менеджер, а про этого что скажите? — А это — вымирающий вид. — В смысле? — поразился Фукуда. — Он одиночник, а не парник. У нас в Тейко парников мало, а одиночника вообще нет! Вот вы бы захотели, что б вас каждый божий день тянули и плюс ко всему заставляли что-то танцевать? Вот именно, нет!.. Неплохо катается кстати. Я замолкла и стала смотреть на программу, чьё название по правде не запомнила. Парень действительно неплохо катался, но если быть до конца честной, то была я тут не по его душу. Я пришла посмотреть на наших. На парное катание Аято и Харуми, на Акиму, на первогодку Сумеко… «Уже скоро!» Где-то сбоку послышался знакомый голос и даже какое-то подобие оклика «Привет, Кагами-кун». Вот только соизволила я обернуться только после того, как этот жутко знакомый голос, преодолев шум трибун и такты энергичной музыки, окликнул меня своим «Ниджимура-семпай». Обернувшись в сторону ступенек, я увидела Харуми. Её волосы были аккуратно уложены в красивый пучок, над которым попыхтел парикмахер. Сама девушка была в великолепном алом платье. Красная, налитая цветом ткань, что была усыпана камушками, как перчатка обтягивала всю фигурку. Длинный рукав держался за средний палец, а юбка состояла из тысячи алых верёвочек, что удлинялись сзади. Вот только, как бы восхитительно не выглядела девушка, как бы сильно ей не хотелось высказать комплимент, он был бы тут неуместен. Слишком бледная, слишком… напуганная. — Харуми?! Ради тройного лутца ответь мне, какого ты здесь делаешь?! Как тебя тренер вообще сюда пустила?! Тебе выступать через четыре программы! — на одном дыхании выпалила я, шокировано уставившись на девушку. Присутствие фигуристки на трибунах — да это же на голову не налазит! Хорошо хоть жилетку додумалась одеть. — Ниджимура-семпай, тренер… Ок-к-камото-сан в пробке.! А там за кулисами такое…такое творится…! Все мельтешат… все… — запинаясь, и нервно выкручивая себе пальцы начала шатенка. Вот честно, такого я могла бы ожидать от Сумеко — первогодка всё-таки. Да даже от Акимы, но Харуми! Ей же палец в рот не клади — вместе с плечом откусит. Ещё и косточки проглотит. А что сейчас? Вся бледная, пальцы себе заламывает и едва не ревёт. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнула. Натянув на лицо наимилейшую улыбку и мысленно проклиная всё и вся, я глянула на развернувшуюся ко мне Рико. — Ребят, я на 15 минуточек. — с этими словами моя персона быстро вскочила с места, и каким-то немыслимым образом перепрыгнула через Кагами и Куроко. Подлетев к этому чучелу трясущемуся, я схватила её за плечи. — А ну отставить мне тут сырость разводить! Разошлась она мне тут на пустом месте! Был бы повод! Так, успокойся. Успокойся, кому сказала?! И туш не размазывай — красавицей быть должна! Идём! Если тебя так трусит — Сумеко уже в обмороке быть обязана, а Акима в истерике. Аято — идиотины кусок! Ну, долго стоять будешь? Не манекен! — Ниджимура-семпай… — робко окликнула шатенка, спускающуюся меня. — А вы станете на место тренера? Я резко остановилась и обернулась, непонимающе уставившись на свою подругу по льду. «Ну это уже вообще ни в какие ворота. От нервов серое вещество уже поплыло?» — Харуми, следи за мыслью. Я не тренер. Я не помощник тренера. Я не менеджер. Я не стажер. Потом, я не мама. Не сестра. Не тётя. И на худой конец не талисман клуба. — загибая пальцы, начала я. — Можно подумать это твоё первое выступление. — Четвёртое… но на Юниорах — первое!.. Ниджимура-семпай… — Да куда я денусь?! Идём давай! Времени в обрез! — плюнув на то, что я вроде как не мамочка, выпалила я, и схватив фигуристку за руку, поволокла за собой. Честное слово, я им что, нянька? Чем, блин, Аято занят? Более чем уверена, его в этом бабьем царстве за старшего оставляли! После выступления всё ему выскажу. Вот прям всё! Вместе с нецензурными выражениями! На мне и так 12 человек — баскетболистов висит, так вот тебе Сато бонус — 3 невменяемых фигуристки и один оболтус! Пришла отдохнуть называется… Нервы расслабить… Тьфу на них! — Ну и чего туш размазываем? Спокойно, откатаете без сучка и без задоринки!***
— Ты не рассказывала, что у тебя два золота и одно серебро… — У меня дома в коробке кубок валяется… Стоп, откуда столько информации? — изумилась я, останавливаясь и непонимающе таращась на Кагами. Да, был за мной такой косяк не рассказывать о себе. Я просто не видела в этом смысла. То было Тогда, а сейчас Сейчас и именно им и надо жить. Прошлое надо помнить, но им не стоит жить. И я считаю это правильным, хоть и часто нарушаю. Возможно даже чаще чем нужно. — У соседей подслушал. — как ни в чём не бывало ответил парень, пожимая плечами. — Когда ты вышла на тренерское место, то рядом с нами некоторые аж загудели. — Пока была при Тейко, успела дважды побывать на летних Межшкольных и показать себя на Ледовом параде… А вообще, подслушивать нехорошо. — Не хорошо, но не противозаконно. Из тебя неплохой «тренер» вышел. — Я просто была на тренировках и знала где они могут накосячить… Завтра свои косяки буду сама себе напоминать. — Это ещё почему? — удивился Кагами. — Разве тебе не тренер… — Официально — у меня нет тренера. Окамото-сан тренер Тейко, а не мой. Можешь представить, какую шумиху ей в школе сделают? — И как ты…? — Та, — отмахнулась я. — в Штатах можно считать тоже была одна. Я своего тренера знала чуть больше месяца… Справлюсь. Я к такого рода мероприятиям отношусь куда проще, нежели они. Меня куда больше вы тревожите. — Ну не знаю… После вчерашнего рассказа Куроко я как-то спокоен. — на это я лишь улыбнулась. — Это что получается, даже спать будешь, а не бессонницей страдать? — Тебе лишь бы поязвить. — Ну, что есть, то есть. — многозначительно ответила я. Спустя ещё пару кварталов я была уже рядом со своим домом. На город уже давно опустились густые сумерки, жаль только из-за огней города звёзд не видно. Небо наверное ими усыпано. — Может на чай зайдешь? — Боюсь, твоему брату и одного моего визита на сегодня достаточно. — М-м-м… возможно ты и прав. Меня бережно обняли за талию, прижимая к сильной груди. По правде говоря, было чертовски приятно, ощущать эту внезапную лёгкую дрожь. А ведь раньше я и представить себе подобного не могла. Со своим-то нравом и ростом. Оказывается и такие чудеса на свете бывают. Положив голову на плечо, я прикрыла глаза, ощущая прилив какого-то спокойствия. Слегка шершавые пальцы взяли меня за подбородок, поднимая голову вверх. Кажется, я опять краснею. Да, точно, краснею. — Эй… посмотри на меня… — тихо просит Кагами. И я повинуюсь. Другого подходящего слова наверное нет. Смотрю на него, в эти рубиновые глаза и краснею ещё больше. Это неловко. Непривычно. Возможно даже как-то странно. Действительно странно. Да, ещё в средней школе я могла себе нафантазировать какой-то розовый бред, но не более. Я как-то спокойно приняла тот факт, что объекту воздыханий даром не нужна. Ну и пусть. Зачем это всё? Есть же лёд. А потом вообще, от наивной романтичной школьницы и следа не осталось, если он конечно был. Америка чётко и ясно поставила точку. Научила не реветь по пустякам, не жалеть себя, быть сильной и не показывать слабость. Наверное это странно, обычно после такого люди ломаются, а я… Может весёлая и романтичная маленькая Сато и сломалась, но вместо этого у неё появился куда более прочный стержень. А сейчас… Сейчас всё очень странно. Сейчас снова влезли в мои настройки и судя по всему решили сбросить их до заводских. Отрыть во мне романтичную натуру пытаются. Впрочем, я как-то не против перемен. Моих губ касается очень нежный и трепетный поцелуй, заставляя блаженно прикрыть глаза. И откуда в этой тигре столько нежности? На тренировках, на играх он совсем другой. Там он действительно тигр — дикий необузданный зверь, свирепый хищник, от которого не знаешь что ожидать. Но здесь, он очень ласковый и заботливый. Он целует со всей нежностью, которая ему присуща. Не знаю, где и как он прячет, подавляет свой вулкан страстей, но вот в его море нежности я точно скоро утону. — Удачи тебе завтра… — разрывая поцелуй, тихо говорит Тайга на ухо. Я лишь обратно ложу голову ему на плечо. — Удачи нам всем… — как бы печально не было, но время — олимпийский бегун, что и не думает хоть капельку притормозить. Подарить ещё мгновение. Уже пора идти… — Не смей завтра покалечиться, понял? — Понял-понял… — отмахивается Кагами, а после решает полюбопытствовать. — А если вдруг… — Семь шкур спущу! А Алекс скажу, что так и было. Не смей! — Хорошо. Не кипятись. Пока. — До завтра Тайга. — Тайга? Вот это поворот! Это же!.. — Морда, ты там домой собирался. — решила я вернуть с небес на землю парня. — Ты тоже, Горгона. — не остался в долгу форвард. — Аревуар, тигра. — И вам того же, миледи. Улыбнувшись, я заскочила в свой подъезд с самым что ни есть прекрасным настроением. От родни это вселенское счастье не укрылось. Вот только расценивали они его по разному. Ещё ничего не знающая мама, радовалась моему приподнятому настроению и ссылалась на Юниоры, а уже пронюхавший, вернее допросивший, брат, как-то многозначительно хмыкал. — И где это чучело, оболтусообразное? — Это, как ты выразился «чучело оболтусообразное» опозиционирует себя как очень заботливого и галантного молодого человека… — Доступным языком — домой проводил? — Да! — бодро кивнула я, улыбаясь. Ну да, в глазах брата, для которого первое впечатление очень важно, Тайга выглядел… не знаю как выглядел. Наверное типично, ну или же двойственно. Хотя… с учётом моих ярких характеристик… Однако, Шузо безо всякого «доверил» меня ему после той потасовки с Хайзаки… В общем двойственно! И то, что меня по таким потёмкам домой провели — явно добавляло очков в его пользу. Признаться честно, никогда не думала, что ставить родню в известность о наличии молодого человека так сложно. Мне фантазии и слов на это не хватает. Шузо узнал, ибо устроил свой дурацкий допрос и теперь предпочитал ворчать. Ну да, действительно, как же так? Его махонькая, всего на год младше, сестричка плавно переходит из-под его юрисдикции. А вот как преподнести всё это дело маме — по прежнему оставалось для меня нерешенной загадкой.***
«Что они ни делают, не идут дела, видно, в понедельник их мама родила.» — ха! Понедельник — день тяжелый?! — тоже детский лепет. Вы мою пятницу ещё не видели. Начнём пожалуй с того, что у меня был подъем намного, намного раньше чем когда-либо. Первым пунктом в моём плотном графике был не завтрак и даже не ненавистное мне кофе. Первым пунктом было посещение своей тёти. Нет, не гости — бьюти салон. Короче говоря, с утра пораньше я решила отправиться на пытки Святой Инквизиции. И если маникюр, это ещё хоть как-то, то педикюр вещь не самая приятная, местами даже больная. После двухчасовых пыток моей многоуважаемой тёти, я даже умудрилась позавтракать. Завтрак правда был скудным — чай и пару печенюшек, но уже не пустой желудок. По дороге к швее, что изготовила моё трико, я решила подумать о насущном — накой я подвергла свои ноги этим пыткам Сатаны. И прошу заметить, не Рико! Вот действительно, накой? Они же в коньках будут! Успокоив себя тем, что я девушка и впринципе логикой должна обладать скверной, как бы это не печально звучало, я пошла дальше. Хотя стереотип обидный, безусловно. Забрав у Ямамото-сан качественно сделанное платье, я поплелась домой. К парикмахеру-визажисту мне было аж через 3 часа, так что в принципе, если выкинуть возможное наличие пробок — я успевала час посидеть дома. Однако, у меня поломался компас. Вместо дома, я пошла в школу. Зал, как и ожидалось, пустовал. Добродушно хмыкнув, я открыла клубную комнату и достала из коробки камеру. А чего её каждый раз в сумке таскать, пускай тут живёт. Взяв в руки альбом и вытащив из файла распечатанные фото, я начала заделывать пробелы. Я с самого начала так планировала. Начинать с летнего лагеря — было неправильно. Пускай фотографий с начала года и не было, но источников откуда взять ассоциации и замену — хватало. Время летело чертовски быстро, не успела оглянуться как пора уже бежать на новые пытки. Хотя, по сравнению с первой половиной дня, меня ожидали исключительно приятности. По правде говоря, всегда восхищалась парикмахерами. Вот умеют же люди красоту из этого вороньего гнезда создавать. Меня максимум на одну косичку и хвостик хватает, а ещё на дульку, если повезёт. Да-да, именно дульку, а не гульку. Спустя три часа, мои волосы каким-то непостижимым образом смогли уложить в низкий красивый пучок, намертво зацементировав его лаком. Несколько прядок всё же оставили «подчёркивать линию лица», как сказал стилист. Да и макияж, к моему великому удовольствию, был лёгкий: серебристо-сиреневые тени, тонкая подводка глаз, почти прозрачный блеск для губ. А как визажист восторженно отзывалась о природной красоте, аж лестно стало. И вот она я, вся из себя принцесса, а не гадкий утёнок, сижу на лавочке за кулисами и нервно покусываю губы смотря в планшет. Я совершенно не волнуюсь за свой выход в свет, не разминаюсь и не прокручиваю в голове программу, я вся в экране планшета, ведь там прямая трансляция ЗК. Сколько же меня переполняло гордости! Однако, помимо этого чувства было ещё и волнение, предвкушение чего-то непоправимого. Чего-то что может испортить всё! И источником этого был Акаши. Меня как-то не сильно пугали Некоронованные, хотя это и была великая сила. Однако кто управляет этой силой — Акаши. Брат бы никогда, никогда не отдал своё место абы кому. Выбрасывание. «Куроко сильно завёлся… но сейчас это не критично.» Я снова бесстыдно кусаю губу, на которой уже совсем не осталось блеска — сожрала, вместе с вершней кожицей. «Метеор-данк?! А это означает сразу вошел в «зону»!» С одной стороны, хотелось бы порадоваться, мы забили 2 раза подряд, но я далекоглядная. «Рико, он же так сдохнет! Куроко, уйми его!» — мысленно просила я, словно мои телепатические просьбы кто-то услышит. Вот только тренер прибегла к совершенно иной тактике, и как по мне — крайне неудачной. «Допрыгались! Сейчас главное не потерять рассудок» Честное слово, с такой нервной игрой, я себе не только блеск сожру, но и маникюр изувечу. «Слава Богу, Митобе…». У меня аж от сердца отлегло. Вот только не на долго. Стало как-то очень не по себе. Снова что-то зудело внутри. Эмоции на моём лице стали медленно меняться. Его видели. Видели Куроко. И ладно игроки. Его видели все! А ведь он почти не играл, его не было на площадке! «Но почему? Почему они его… видят… Дьявол!» Озарение до меня снизошло ещё до того, как пас Куроко перехватили. А ведь я обязана была это предвидеть! «Дьявол! Кто бы мог подумать, что Акаши смотрит настолько далеко. Нет, это было элементарно, даже слишком! Чёрт! И это только первая четверть! Дело плохо.» Однако кто же знал, что дело ещё хуже. Когда знакомилась с Ракузан, номер «5» как-то проморгала и зря. Очень зря. Не то чтобы я паниковала из-за одного упущенного, просто он упущен не в той игре, где это позволено. Хотя, как это иначе тогда назвать? Ладно, я паникую. И причём по делу. Уловка, к которой мы прибегли против Кайджо тут не работает. Более того, первогодки в этой игре лишь расходный материал! Броски мы прошляпили, ещё и фолы схлопотали. Под кольцом нам тоже ловить нечего. — Не смотри так в экран, дырку прожжешь! — подмечает Шузо. Вообще-то он зритель и пришел вместе с мамой и Ютой меня поддержать, но он таки пришел за кулисы разнюхать моё состояние. Будь я в ином настроении — съязвила, что он пришел исключительно ради своего планшета, но увы, мне не до колкостей сейчас. — Ты ничего не сможешь изменить… Шузо говорит спокойно, без издёвки. Он просто констатирует очевидное. И от этого больно. Это горькая, действительно горькая правда, что засела у корня языка. Вот только, что это такое? Впервые ступила на лёд я в 5 лет. Тогда мы с папой, мамой и братом решили встретить новый год не дома, а на катке. Это стало для меня импульсом. Мне понравилось кататься, смотреть на фейерверк, слушать звуки аплодисментов. Но больше всего понравилось, как каталась хозяйка. Заниматься фигурным катанием начала с первого года младшей школы. После этого продолжила в Тейко. Я жила льдом. Помимо коньков, льда и соревнований не существовало ничего стоющего. Действительно стоющего. Узнать, что меня берут в американскую школу по фигурному катанию, по обмену учениками — было самым что ни есть счастьем. Однако, было ли это счастьем? Этот дурацкий перелом. Я замкнулась в себе и отгородилась от окружающих. Смотреть на коньки и всё связанное со льдом вообще не могла. До операции. Вердикт врачей подарил шанс, но не унял боль при просмотрах видео. Я не ненавидела, мне просто было больно. Я сама себе противоречила — хотела вернуться, но шла в школу где нет льда. Разве не дура? И тут в моей жизни появился баскетбольный клуб. Ребята приняли к себе калеку, над которой издевались в школе. Они действительно поставили меня на ноги. Я с новыми силами взялась за терапию. Когда не было времени, занималась ночью. И вот он результат — полноценная жизнь, возвращение в спорт. Благодаря им я сейчас здесь! Я могу выйти на лёд и вернуться к прошлой жизни, но что это? Хотя, это очень неуместный вопрос. Я ведь девушка, а женская логика — сильная вещь! Или же просто я наивная дура. Я была в хороших отношениях с Поколением Чудес, но не могла повлиять на их судьбу. Я не была их частью. Что касается Сейрин, то тут всё очевидно. Я просто менеджер. Просто часть команды — часть корабля. На игру повлиять я не могу, разве что косвенно. Однако, разве этого мало? К тому же я обещала из них дурь выбить. Вот бы мне её ещё кто-то выбил! — Сато?!.. Ты что, спятила?!