Помни о смерти/ Все люди смертны

Конец мая.       Самым удивительным для Карин было то, что жизнь продолжалась. В это сложно было поверить, если вспомнить все, что происходило за последние полтора месяца — событий хватило бы на целую книгу. Тут и война, и любовь, и разлука с близкими… Определенно, был бы бестселлер. Но все как-то само собой умудрилось придти в норму, и жизнь, напоминавшая события фентезийного романа, стала практически реальной, обычной. Ночь все так же, как раньше, сменяла день, лето, а вместе с ним и хорошая погода, приближалось, гора домашних заданий росла, Мацумото злила Тоширо, а еда из холодильника испарялась с невероятной скоростью. Все как обычно.       Впрочем, разумеется, изменения в привычном распорядке дня присутствовали. Самым значимым, пожалуй, было то, что больница Куросаки была закрыта на неопределенный период. Логично — что они там будут делать без бородача? Идея остаться без заработка не воодушевила никого из Куросаки, но эту проблему решили еще до отъезда Иссина с помощью бюджета Сообщества Душ — материальную помощь семье Куросаки оформили как оплату за предоставление крыши над головой шинигами, охраняющим покой Мира Живых, а также как оплату трудов временно исполняющих обязанности шинигами. Ичиго, к слову, страшно возмутился: он и понятия не имел, что за его работу ему полагается оплата (и немалая, по меркам Каракуры). С учетом стажа его работы в должности временного шинигами, к настоящему времени скопилась бы неплохая сумма. Но Сообщество Душ работало по принципу настоящего времени — за прошлые заслуги никто платить не собирался. Сказали, сам виноват, что вовремя не подал необходимое заявление на имя Совета 46. В глубине души Карин опасалась, что кто-нибудь из Совета 46 решит проверить, за что Сообщество Душ платит деньги, и обнаружит, что Куросаки не особо качественно исполняют свои обязанности: она, Карин, восстанавливает силы, Ичиго накануне школьных экзаменов тоже не особо активно привлекают к работе шинигами, а большая часть гостей из Сообщества Душ скитается где попало, ночуя то у них, то у Урахары, то еще где-нибудь. Впрочем, Тоширо заверил ее, что все опасения напрасны — мол, там тоже не дураки сидят, понимают, что оставили семью без кормильца, но просто дать денег Сообщество Душ не может. Необходимо пройти определенные процедуры: все должно быть выполнено по закону, оформлено на бумажках, подписано Советом 46, главнокомандующим и так далее. После этого Карин задумалась о том, что Сообщество Душ — еще более занудная организация, чем, к примеру, какой-нибудь важный банк.       Несмотря на страх за финансовое благополучие (впрочем, страх несколько отступил, когда Сообщество Душ перевело на счет Куросаки солидную сумму), Карин не могла не радоваться тому, что у нее теперь появится прорва свободного времени. Когда больница работала, Карин дежурила вместе с бородачом по вторникам, средам и пятницам. Это было гораздо удобнее, чем искать подработку, и избавляло семью от необходимости платить работникам со стороны. Да и навыки, которые приобретала девушка в больнице, не могли не пригодиться ей в будущем. Теперь же, быстро прикинула Куросаки, свободного времени будет более чем достаточно. Его можно провести с пользой: скажем, устроить лишние тренировки по футболу, установить игры на новый компьютер… Реальность, увы, оказалась не столь радужной. К сожалению, учителя в школе явно стремились отыграться на учениках, получивших из-за фестиваля дополнительные каникулы, потому количество домашних заданий раза в полтора-два превысило даже самые пессимистичные прогнозы Карин. Впрочем, девушка решила не унывать — в конце концов, учеба никогда не вызывала у нее больших трудностей. Если совсем будет невмоготу, всегда можно положиться на Намикаву, который никогда не отказывал Куросаки в помощи. Он всегда охотно помогал девушке с домашними заданиями — мог объяснить, а мог, не читая нотаций, просто дать списать). Намикава мог решить во время контрольной вариант не только для себя, но и для Куросаки, а еще он, используя свои телепатические возможности, как никто другой умел подсказывать во время того, как ее вызывали к доске. К чести девушки стоит отметить, что Намикаву она эксплуатировала таким образом редко, но осознание того, что в случае чего можно будет слегка отдохнуть от учебы, успокаивало. Прикинув, что даже уроки не сумеют лишить ее законного времени для ничегонеделания, Карин вздохнула с облегчением. Она с энтузиазмом принялась размышлять о том, как с наибольшей продуктивностью использовать появившееся свободное время. Продуктивным Куросаки считала больше футбола, сна и компьютерных игр.       В обычной жизни Карин немаловажным было наведение порядка в доме, что еженедельно занимало немало времени и сил — мягкая и кроткая, в быту Юзу превращалась в настоящего тирана. В семье Куросаки наблюдалось четкое разделение обязанностей: Юзу готовила и гладила, Карин и Ичиго занимались стиркой и уборкой. Задачей отца семейства было выносить мусор и делать покупки: ничего более серьезного бородачу все равно доверить нельзя, считала старшая Куросаки. Теперь же хитрая Карин, оставшаяся в доме за хозяйку, справедливо решила, что, если гости здесь живут (по крайней мере официально), будет вполне справедливым привлечь их к выполнению домашней работы. График с обязанностями каждого, скрупулезно составленный старшей Куросаки, гордо висел возле входной двери, возле графика дежурств, составленного Тоширо. Он включал в себя разделение всех домашних обязанностей и закрепление их за конкретным исполнителем, с указанием частоты выполнения тех или иных работ. Карин не могла нарадоваться своей находчивости: в доме поддерживались относительная чистота и порядок, ведь шинигами, хоть и ворчали, но покорно выполняли возложенные на них функции. При этом сама Куросаки взяла на себя такую сложную для ни разу не встречавшихся со стиральной машиной шинигами обязанность, как стирку. Перед этим хитрая девушка не поленилась описать, насколько сложно управляться со стиральной машиной и, под предлогом того, что шинигами сломают сей агрегат, позволила уговорить себя взять этот нелегкий труд на себя. Разумеется, Куросаки не особо утруждала себя, два раза в неделю загружая машинку вещами. Таким образом, времени на праздное ничегонеделание становилось все больше и больше. Куросаки довольно потирала руки — дела шли прекрасно.       Гром грянул внезапно, беда пришла оттуда, откуда ее никто не ждал. Спустя три дня после того, как Намикава вернул ей силы шинигами, Карин навестила Урахару и без утайки рассказала о том, кто и как вернул ей ее силы. На ее беду, в тот день Йоруичи оказалась дома. Впоследствии Куросаки не раз ругала себя за то, что не предусмотрела этот вариант развития событий. Ведь реакция богини скорости была так очевидна.       - Отлично, Карин! — широко улыбнулась Йоруичи. — Значит, мы можем приступить к нашим тренировкам!       - Эээээ… — в первое мгновение Карин слегка растерялась, но тут же сообразила, как можно поступить. — Ну конечно же, да. Я готова, хоть сейчас.       - Похвальный энтузиазм! — одобрила ее женщина.       - Надеюсь, излишние нагрузки не навредят моему организму, — кротко промолвила Куросаки. — Последние события научили меня тому, что нужно беречься…       Урахара, без труда разгадавший тактику девушки, хитро улыбнулся.       - Ну что вы, Карин-сан! — замахал он веером. — Ваше здоровье в полном порядке, так что можете тренироваться, сколько душе угодно!       - Ну блин… — тихо промолвила Куросаки, бросив на торговца укоризненный взгляд. «Хоть бы дал расслабиться недельку-другую, чертов торгаш!» — мысленно обругала ехидно улыбающегося мужчину Куросаки. Впрочем, при этом сама она не забывала улыбаться полной энтузиазма улыбкой Йоруичи: еще в самом начале их тренировок Карин убедилась, что с богиней скорости шутки плохи, а лень жестоко наказуема.       Богиня скорости, не заметившая этой робкой попытки отлынить, вдруг задумалась.       - Впрочем, ты права, Карин… — протянула она. — Силы нужно поберечь, после того, что с тобой произошло за последний месяц…       Куросаки воспряла духом и с надеждой глянула на своего учителя.       - …. поэтому тренируемся в щадящем режиме, — решила Йоруичи. — Пять тренировок в неделю!       - Сколько? — икнула Карин. Она рассчитывала максимум на три.       - Думаешь, мало? — забеспокоилась богиня скорости.       - Нет, Йоруичи-сан, не думаю, — покачала головой Куросаки. — И вообще, думать мне скоро будет некогда, с таким графиком. Равно как и есть. И спать. И делать уроки.       - Меньше никак нельзя! — категорично заявила бывший капитан второго отряда. — Посмотри, в кого ты превратилась! Кожа, кости, ни капли мышц. И посмотри, как ты двигаешься.       - Нормально я двигаюсь, — обиделась Куросаки.       - Как корова на льду! — жестоко припечатала Йоруичи. – Тебе срочно нужно привести себя в порядок!       После долгих торгов сошлись на четырех тренировках в неделю.       Радужные планы Карин были нарушены. Теперь ей некогда было поваляться в постели, участить футбольные тренировки не представлялось возможным, а до ноутбука девушка с трудом доползала ближе к ночи, после тренировок и домашних заданий. И было ей не до игр: сил хватало лишь на то, чтобы ответить на очередное письмо Юзу. В первую неделю тренировок было совсем уж отвратительно: тело болело так, словно его перемололи в мясорубке. Спасибо Урахаре, который угощал ее каким-то снадобьем, которое уменьшало мышечную боль, иначе девушка вряд ли бы смогла добраться до школы. Но Карин была слишком упряма, чтобы бросить начатое дело на полпути. К тому же девушка, всю сознательную жизнь дружившая со спортом, уже в конце первой недели чувствовала себя довольно сносно. Она даже находила в этих тренировках положительные моменты: под жестким руководством богини скорости Карин чувствовала, как ее тело, истощенное потерей сил и ранами, полученными на фестивале, медленно, с трудом и болью, но приходит в норму. Значит, скоро Карин сможет встать рядом с братом, Тоширо, Рукией и другими шинигами, которые будут охранять Каракуру от врагов, и показать всем, чего она стоит. Ну и еще одно немаловажное преимущество: у Урахары после тренировке ее сытно и вкусно кормили. Дома, где было решено, что в отношении пропитания каждый сам за себя, Куросаки питалась преимущественно бутербродами.       Были и другие перемены. Карин знала, что будет скучать по Юзу, — они никогда раньше не расставались на такой длительный срок, — но даже не подозревала, что тосковать по сестре она будет так сильно. Девушка не раз ловила себя на мысли, что даже по бородачу она скучает, но об этом Куросаки благоразумно помалкивала, дабы не провоцировать отца на новые стенания и реки слез. Сестры постоянно переписывались, а также где-то раз в три дня, если Карин была способна хоть на какую-то деятельность после тренировок, созванивались по скайпу. Юзу выглядела прекрасно — свежая, загоревшая и отдохнувшая. И дела у нее шли отлично. Каждый раз на старшую Куросаки вываливался ворох информации: она, Юзу, очень-очень скучает по сестре, по брату, по Рукии, по школьным товарищам, по Каракуре… Список был длинным, и сестра повторяла это каждый раз, когда девушки созванивались по скайпу. Но в Австралии очень здорово! Училась Юзу дистанционно, согласно договоренности со школой, но это ее нисколько не напрягало. Бородач устроился на работу в больницу, Дзинта там же, санитаром. Ей, Юзу, работать запретили, поэтому днем она учится, готовит, а затем, если остается время, в ожидании отца и Дзинты гуляет по побережью, купается в океане, ходит на рынок, что в километре от коттеджа, где все они жили. А еще там есть торговый центр, совсем рядом! Там Юзу купила новые шторы в гостиную, набор полотенец, очаровательные кружки для всей семьи, спицы и нитки — Юзу решила научиться вязать… В Австралии цены оказались намного ниже, а выбор огромный!       - А как же жених? — ехидно осведомлялась Карин, прерывая оживленное перечисление того, что купила сестра. Пускай развлекается, хотя старшая Куросаки считала, что «этого барахла у нас и так навалом».       - Карин! — неизменно краснела сестра, впрочем, румянец было видно гораздо хуже из-за загара. Старшая Куросаки неизменно называла Дзинту именно так, забавляясь, глядя на то, как смущается сестра.       Жених отлично, рассказывала младшая Куросаки. Он самый лучший, самый внимательный, заботливый, красивый, мужественный… Хвалебная ода тянулась несколько минут, и Карин, слышавшая ее уже не единожды, лишь фыркала. А нет, что-то новенькое — «самый романтичный!»       - В чем романтика-то? — со скепсисом поинтересовалась Карин. О романтичных способностях Дзинты она была невысокого мнения, и не ожидала от него ничего стоящего.       О, романтика у них была на высшем уровне! Вечером они с Дзинтой устраивают пикник на берегу океана и, взявшись за руки, наблюдают за заходом солнца… Карин лишь кивала: лишь бы сестренку все устраивало, она в восторге, и отлично. Но каждому свое — лично для нее, Карин, ежедневное наблюдение за закатом казалось слишком скучным. Хотя, если Дзинта берет с собой вкусняшки, все могло быть не так уж и плохо.       С братом все обстояло несколько сложнее. Карин была уверена — на фоне того, что бородач и Юзу уехали, а дом заполонили шинигами, они с Ичиго потянутся друг к другу, как гвоздик к магниту, объединенные одной проблемой и тоской по родным. Но, как ни странно, все получилось с точностью наоборот: после уроков у Ичиго оставалось не так много свободного времени, но все его он уделял Рукии. Судя по тому, что замечала Карин, их свидание, на подготовку к которому, к слову, у обоих Куросаки ушло немало времени и сил, удалось. Замечала Куросаки немного: Ичиго и Рукия шифровались достойно, что, учитывая тот факт, что их дом превратился в гостиницу, шинигами не лишены любопытства, а Бьякуя Кучики страшен в гневе, Карин всецело одобряла. Просто она, в отличие от всех остальных, хорошо знала обоих, и жила с ними не один месяц. Поэтому она прекрасно понимала, что значит то, что они демонстративно садятся на разные концы обеденного стола (но во время обеда постоянно бросают друг на друга красноречивые взгляды). И то, что Рукия стала больше времени проводить в комнате Ичиго, тоже было показательным — ведь раньше Кучики частенько заходила к Карин или Юзу, либо сидела в гостиной, поднимаясь в комнату брата лишь вечером. Да, несмотря на то, что все семейство Куросаки было в курсе того, что лейтенант живет у них, Рукия все равно предпочитала спать в шкафу Ичиго, аргументируя это привычкой и тем, что «вложено слишком много сил в усовершенствование этого старого шкафа». И гулять брат с Рукией стали чаще: на днях вообще — невиданное дело! — они вместе в кино ходили… Карин была всему этому очень рада, раздражало ее только одно: почему ее олух братец не пригласил подругу на свидание раньше? Еще Куросаки жгло любопытство: чем же закончилось это свидание, если после него наблюдается такой ошеломительный эффект? Неужели братец не облажался?       Однако не это было самым важным. После того, что случилось во время их с Юзу дня рождения, вопрос о том, что будет с их с Тоширо отношениями, стоял довольно остро. Карин поняла, что попала, причем попала крепко, безвылазно: она действительно любила его, и многим была готова пожертвовать, лишь бы капитан был рядом. Вроде бы и он чувствует к ней нечто похожее, и это отлично. А дальше что? Они, получается, вроде как пара. То есть нужно вести себя так, как ведут все пары: ходить в кафе, держась за руки, краснеть и глупо хихикать, смотреть друг на друга щенячьими глазами, делать совместные фотки для социальных сетей, притворяться слабой и беспомощной в любой ситуации и все такое. Быть девушкой, если можно так выразиться. Таковы были познания Карин об отношениях между полами, если судить по ее сверстникам. Но от такой перспективы, признаться, Карин передергивало: заниматься всеми этими глупостями ей решительно не хотелось. Но, раз она девушка, возможно, Хитцугая ждет от нее чего-то такого. В общем, как себя вести дальше, Карин не представляла. Оставаться собой и, возможно, отпугнуть капитана, или же строить из себя невесть что? Ситуация казалась безвыходной и очень беспокоила девушку. И ведь даже посоветоваться не с кем: с сестрой душевно не поболтаешь, по видеосвязи такое обсуждать не хотелось, а Рукия слишком занята своей личной жизнью, чтобы ее отвлекать. Больше никому Куросаки не могла доверить настолько личную проблему. Не с Мацумото же советоваться, упаси Господи. Помучавшись немного, Куросаки решила, что менять себя даже ради Хитцугаи она не сможет. Она просто возьмет и прямо у него и спросит, какого поведения он от нее ожидает. И не лишним будет напомнить, чтобы он не ждал от нее сопливых нежностей — это все не для нее. Обязательно спросит, да. Только не сегодня, и вряд ли завтра… Но на неделе точно. Увы, Куросаки, редко пасовавшая перед трудностями, почему-то опасалась этого идиотского, как ей казалось, но необходимого разговора.       Обычно проблемы имеют свойство накапливаться, а их решение требует немало времени и сил. Однако это был редкий пример того, как проблемы решаются сами собой. Тоширо сам все расставил по своим местам — Куросаки даже не пришлось затевать этот неудобный разговор. Все началось еще в понедельник утром — в тот понедельник, когда Ичиго все-таки додумался пригласить Рукию на свидание. Понедельник, когда школьники Каракуры покорно облачились в школьную форму и поплелись на занятия. В этот понедельник Карин, которая за время своей болезни привыкла валяться в постели до обеда, три раза переставляла будильник, все никак не желая вылазить из-под теплого одеяла. Когда ее рука потянулась за телефоном в четвертый раз, она наткнулась на что-то теплое.       - Ммммм… — промычала девушка, не открывая глаз.       - И тебе доброе утро, — поприветствовал ее Хитцугая. — Опоздать не боишься?       - Нет, — буркнула Карин, поглубже зарываясь в одеяло. Спрятаться ей не удалось — капитан рывком сорвал с нее одеяло, оставив голову и верхнюю часть туловища без укрытия.       - Офигел? — возмутилась Карин, наконец-то открывая глаза. — Холодно же!       - Иначе опоздаешь, — не терпяшим возражений тоном ответил парень. — Я тут это… В общем, принес тебе завтрак.       Только тут Куросаки заметила, что на ее тумбочке стоит поднос. А на подносе яичница, горячие тосты и чай.       - Ты… офигел? — поинтересовалась Карин, но теперь в ее тоне не было ни грамма возмущения. Скорее изумление.       Капитан смутился.       - Решил, что ты захочешь поваляться подольше. Из-за этого пропустишь завтрак. Не отпускать же тебя голодной?..       Когда Тоширо вышел из ее комнаты, оставив девушку наедине с ее первым в жизни завтраком в постель, Куросаки поняла, что все ее опасения были напрасны: пожалуй, у них с Тоширо проблем не будет. И еще она, ковыряя вилкой яичницу, поняла кое-что очень важное для себя: оказывается, романтичные поступки не обязательно должны быть слащаво-противными. И превращаться во впечатлительную дурочку, по всей видимости, не придется.       И действительно, все у них было отлично. Хитцугая был очень занят по работе: он проверял дежурных по Каракуре, часами находился у Урахары, обсуждая рабочие вопросы, не забывал связываться с Исследовательским центром шинигами, уточняя результаты исследования особенностей хиасанто… Это была лишь малая толика ежедневной работы руководителя миссии. При всем этом, к немалому восхищению Куросаки, Тоширо умудрялся находить время на тренировки, и, к немалой радости Карин, на нее. По понедельникам и четвергам, когда девушка заканчивала занятия раньше, чем Ичиго и Рукия, Тоширо обязательно встречал ее после школы и сопровождал домой, мотивируя это тем, что не позволит ей находиться одной, пока все до единого враги не будут обезврежены. В тот самый понедельник, когда капитан принес ей завтрак, Тоширо тоже ее встретил, и с тех пор не пропускал ни одного понедельника или четверга. Карин сначала возражала против этого — понимала, что у капитана и так забот по горло, и не хотела добавлять ему проблем, — но потом перестала. С одной стороны, понимала, что капитан прав, и ей действительно может грозить опасность, а с другой, не могла не получать удовольствие с легким оттенком злорадства от того, как вытягивались лица одноклассников, когда ее после школы встречал парень.       После того, как Тоширо встретил ее после школы, на следующий день Карин посетила школьный туалет. Она задержалась в кабинке, поправляя школьную юбку и ругаясь сквозь зубы (форма старшеклассников, на ее взгляд, была не очень удобной, а юбка слишком короткой). В это время в туалет зашли две девушки. Куросаки уже собиралась выходить, как вдруг услышала свое имя — девушки явно обсуждали что-то, имеющее к ней непосредственное отношение. Карин притормозила — ее одолело любопытство. Аккуратно приоткрыв дверь кабинки, она увидела тех, кто ее обсуждал: это были девушки из параллельного класса. Куросаки их видела раньше, но имен не знала. Сплетницы остановились у зеркала, они болтали и поправляли макияж.       - Представляешь, Куросаки — с парнем! — говорила высокая блондинка, не подозревая, что объект сплетен находится в непосредственной близости и жадно ловит каждое слово.       - Подумаешь, она уже столько лет с ним встречается… — ответила ей невысокая шатенка. Кажется, она вместе с Юзу посещала Клуб домоводства, вспомнила Карин.       - Идиотка, другая Куросаки! Ну, та, которая пацанка и футболистка, — уточнила блондинка.       - Да ладно, Карин?! С парнем?!       - Сама не поверила бы, если бы не увидела собственными глазами.       - Да ты что! — восторженно выдохнула шатенка. — Хотя… может, ты ошибаешься? Наверное, это был парень из ее команды по футболу.       - Да нет же! — раздраженно ответила собеседница. — Парней из команды я знаю. А это был… ух, ну другой совсем! И он совсем не по-дружески себя вел, уж можешь мне поверить.       - Целовались? — выпытывала подробности шатенка.       - Нет, — с неохотой ответила блондинка. — Но выглядели они совсем не по-дружески.       - Бред, — фыркнула девушка. — Был бы ее парень — точно поцеловал бы ее, хотя бы в щечку чмокнул. Значит, друг. Может даже, друг ее брата. Или родственник.       - Ну не знаю, — протянула блондинка. — Может ты и права… Куросаки — и вдруг парень. Звучит странно. Наверное, какой-нибудь дальний родственник приехал погостить на время фестиваля.       Сплетницы гадко захихикали, к возмущению Куросаки.       - А парень хоть симпатичный? — жадно поинтересовалась шатенка.       - Не то слово, — кивнула очевидица. — Высокий, волосы странные, седые, но глаза!.. А какое тело — заглядение!       - Раз так, может, попросишь у Карин номер телефона родственника? — хихикнула шатенка. — Ты, в отличие от Куросаки, уж точно будешь знать, что с ним делать!       Это уже было перебором. Карин широко распахнула двери кабинки, испытав злорадное удовлетворение, увидев, как подпрыгнули сплетницы от неожиданности.       - Дать телефончик? — холодно поинтересовалась Карин.       - Эээээ… Ты не подумай, мы тут… А давно ты здесь? — пролепетала блондинка. Вся школа знала, что Куросаки Карин, в отличие от младшей сестры, не прочь решать вопросы силой. Правда, с младшей школы Карин не прибегала к такому способу разрешения конфликтов, но навыки, безусловно, остались.       - Нет, только что вылезла из унитаза, — с серьезным лицом заявила Куросаки. — Так что, дать телефончик?       - Так это твой родственник? — осмелела шатенка.       - Троюродный дедушка, — не моргнув глазом, соврала Куросаки. — Несмотря на то, что он молодо выглядит, дедуля перенес уже три операции, две из них — пластические. Получил Нобелевскую премию за изобретение средства Макропулоса, поэтому он такой красавчик. Дважды вдовец, ищет третью жену. Приехал проводить в старшую школу любимую внучку.       У блондинки вытянулось лицо.       - Ты ведь шутишь, да?       Карин лишь фыркнула.       - Вы идиотки. Как можно сплетничать там, где вас могут услышать?       Не дожидаясь ответа, девушка, с трудом подавляя желание накостылять сплетницам по шее, покинула туалет. Злость постепенно уступила место изумлению: поразительно, как быстро распространяются слухи. И еще поразительнее то, что две абсолютно посторонние девицы так много о ней знают.       Правда, к вечеру ситуация перестала ее раздражать. Карин даже сумела отыскать в ней нечто комичное. Вспоминая лица наглых девиц, Куросаки развеселилась настолько, что рассказала об этом Тоширо. Капитана история повергла в глубокое недоумение.       - Кому какое дело? И почему они думают, что у тебя не может быть отношений? — удивился он.       Куросаки оставалось лишь пожать плечами.       Их с Тоширо общение не ограничивалось встречами после школы раз в две недели. Парень отводил ее в магазин Урахары на тренировки (можно сказать, передавал ее из рук в руки Йоруичи), а, если сам не мог этого сделать из-за работы, обязательно находил того, кто будет ее сопровождать. Но всегда заходил за ней после тренировок, и под конвоем, как шутила девушка, провожал ее домой. Первую неделю это была лишь дорога от магазина до дома — богиня скорости не щадила ослабевшую от болезни и лени девушку, — но затем Карин находила в себе силы на более длительные прогулки по вечерней Каракуре. Обычно они просто шли рядом, беседуя. Иногда, когда становилось прохладно, Тоширо приобнимал ее за плечи, прижимая к себе, и Карин не возражала — ей это было приятно. Они с Тоширо много разговаривали: о Мире Живых, о Сообществе Душ, о простых вещах, вроде музыки и книг, могли затронуть и серьезные темы. О чем угодно могли завести беседу. Было очень здорово (и девушка очень это ценила), что у них не было запретных тем. Тоширо Хитцугая был единственным человеком на свете, кому Карин могла рассказать все, что угодно. Ведь даже от Юзу и Ичиго, не говоря уже о бородаче, иногда приходилось скрывать правду, чтобы их не беспокоить.       Чаще всего вечером Карин и Тоширо ужинали в комнате девушки. Ужин договорились готовить по очереди, но чаще всего после тренировки они просто заглядывали в магазин: не хотелось тратить на готовку время, которое можно было провести друг с другом. Готовить вместе было бы интересно, учитывая, что Тоширо, живший в одиночестве, готовить умел, а Карин, проведя всю жизнь с Юзу, на кухне отлично справлялась с ролью ассистента. Увы, в доме, полном шинигами, это было нереализуемо, особенно если хочешь оставить в тайне свои отношения. Куросаки расстраивалась, но, когда Тоширо обещал, что обязательно приготовит для нее свои фирменные блюда, когда все закончится, девушка успокоилась. Поэтому, поужинав, остаток вечера они проводили в комнате Карин. Девушка доделывала домашнюю работу или болтала по скайпу с Юзу, капитан возился с отчетами. Где-то в одиннадцать вечера Карин шла в душ, после чего наступало время совместного времяпровождения. Иногда они смотрели фильмы или спортивные матчи, иногда читали — выбирали одну и ту же книгу, которую в процессе чтения обсуждали. Правда, в первое время уставшая после тренировки Куросаки не выдерживала и десяти минут любого досуга: она практически сразу начинала клевать носом и засыпала, положив голову на плечо капитана. Хитцугая, ворча, укладывал девушку под одеяло, но ее комнату не покидал: они с Карин решили, что, раз бородач и Юзу уехали, а Ичиго и Рукия слишком заняты своими отношениями, чтобы обращать внимание на окружающую их действительность, то никто и слова не скажет, если капитан будет проводить ночи в комнате Карин.       - Ты постоянно будешь спать на полу? — однажды, набравшись смелости, поинтересовалась Куросаки, глядя со своей кровати, как Тоширо устраивается поудобнее на ее ковре. То, что капитан регулярно проводит ночи у нее на полу, она осознала только спустя неделю, когда немного пообвыклась с нагрузками настолько, чтобы не засыпать в ту же секунду, как ее тело принимает горизонтальное положение. Ее, как хозяйку, смущало, что гостю досталось такое спальное место. И ей, как девушке, которая чувствовала, что с каждым днем все больше и больше влюбляется в парня, испытывает непреодолимую тягу к нему, это тоже очень не нравилось. Не хотелось в этом признаваться капитану, но, когда они смотрели что-нибудь вместе, забираясь на кровать Куросаки вместе с ее ноутбуком, парень всегда обнимал девушку, прижимая ее к себе — и лежать рядом с ним, ощущая, как он ее обнимает, было чертовски здорово. Тепло, уютно, просто блаженство. И она была не прочь каждую ночь засыпать именно так.       - А что, ты меня выселяешь? — рассеянно поинтересовался капитан, занятый тем, чтобы придать подушке необходимое положение.       - Скорее наоборот, — хмыкнула девушка. — Вас выдвинули на повышение, капитан. — Она кивнула на свою кровать. — Мы достаточно знакомы для того, чтобы я предложила тебе разделить со мной ложе.       - Спасибо за оказанное доверие, — хмыкнул Хитцугая. — Но откажусь.       - Да я серьезно, — продолжила Куросаки, отставив шутливый тон. — Ты чего боишься? Никто сюда не зайдет, никто не узнает.       - Не в этом дело.       - Стесняешься? — удивленно приподняла брови Карин.       - Не стесняюсь.       - Тогда в чем дело? — начинала злиться Куросаки.       - Скорее опасаюсь, — Хитцугая перестал возиться с подушкой, поднялся и сел рядом с Куросаки. Карин тут же придвинулась ближе к капитану, и тот одной рукой обнял ее, а второй принялся гладить ее волосы. Так они просидели некоторое время. Девушке было так приятно от этих прикосновений, что она чуть было не забыла, из-за чего начался этот диалог.       - Понимаешь… — голос Тоширо вернул ее к действительности. — Когда ты рядом — это прекрасно. Но когда ты слишком близко — это может быть и опасно.       - В смысле? — не поняла девушка. Она отстранилась от парня, подозрительно глядя ему в глаза. — Я что, Менос какой-то?       - Дурочка ты, — ласково укорил ее капитан. — Ну причем тут это… Думаешь, мне легко проводить с тобой рядом всю ночь?       - Я что, ворочаюсь? — наивно поинтересовалась Куросаки. — Или, не дай Бог… — она понизила голос, — …храплю?       Тоширо закатил глаза.       - Ау, войдите… — он легко постучал по ее лбу согнутыми пальцами. — Что, думаешь, я буду испытывать, если мы ляжем под одно одеяло? Ты будешь рядом, в одной лишь пижаме, прекрасная и нежная… — Куросаки мгновенно покраснела, услышав такие слова в свой адрес. От парней она обычно слышала в свой адрес «резкая», «строгая», «вредная», еще иногда «больная», а «нежная», и уж тем более «прекрасная» — ни разу.       - Думаешь, мне легко будет сдержаться? Я все-таки мужчина, — продолжал объяснять Тоширо.       - Ааааа… — до Куросаки дошло, что имел в виду парень. — Что, правда, что ли? — глупо спросила она. Признаться, она никогда не задумывалась о том, что ее можно воспринимать как объект вожделения.       - Более чем, — серьезно кивнул капитан. Карин невольно ощутила зависть — парень так легко говорил на эту тему. Почему она так не умеет? —       Поэтому, может, мы все-таки не будем испытывать мою выдержку?       Но они все-таки испытывали ее, и испытывали не единожды. Карин отлично помнила, с чего все началось — с шуточной битвы за последний кусок пиццы, которую они принесли из супермаркета для совместного ужина. Карин, смеясь, повалила Тоширо на свою кровать (он не сопротивлялся) и залезла на него сверху, не давая противнику возможности встать. Кто первый потянулся за поцелуем, сказать было сложно, но оба они провели незабываемый вечер, нежась в объятиях друг друга, наплевав на все, даже на последний кусок пиццы, из-за которого все и началось — он так и остался сиротливо лежать в коробке, пока руки капитана нежно касались кожи Карин, а она с трудом сдерживала стон, напоминая себе, что они не одни в доме, и, если сюда вломится Ичиго, сложно будет объяснить ему, чем они заняты.       В последующем инициативу проявляли оба. Порой Тоширо садился рядом с Куросаки, которая просто лежала, тупо уставившись в потолок, пытаясь придти в себя после изматывающих тренировок. Парень молча касался ее кожи, проводил кончиками пальцев по ее рукам, шее, лицу. Эти нежные прикосновения заставляли маршировать полк мурашек по ее телу, и главным в такие моменты было не забыть, как дышать. Были и поцелуи, чаще всего нежные, затягивающие в омут, заставляющие забыть абсолютно обо всем, кроме него — того, в ком хотелось раствориться без остатка. Иногда поцелуи становились требовательными, жесткими, наполненные таким желанием, что Куросаки, любившая всегда и во всем быть ведущим, а не ведомым, беспрекословно подчинялась. Если бы Тоширо пожелал в такой момент пойти дальше, девушка бы его не останавливала, несмотря на то, что не была до конца готова перейти определенные границы. Но парень всегда себя контролировал и останавливался вовремя, что вызывало одновременно и чувство облегчения, и досады. Но Куросаки понимала, что делает это капитан исключительно ради ее блага, и была благодарна ему за то, что тот не переступал черту. Не переступал, несмотря на то, что сама Куросаки не раз провоцировал капитана. Иногда она, преодолевая робость, ныряла к нему под одеяло и прижималась к спине парня всем телом, предпочитая свою мягкую кровать ковру на полу — зато рядом с Тоширо. Порой этого ей казалось мало, и девушка, поражаясь своему поведению, требовала ласки и поцелуев. Тоширо ни разу ей не отказал, и иногда они проводили несколько очень счастливых часов, урывая их из того времени, когда положено спать. В такие моменты они даже иногда разговаривали — если для этого находилось время. Чаще всего они так и засыпали, на полу, в обнимку. Утром капитан ворчал, что Куросаки абсолютно не понимает, что значит слово «нельзя», но девушка лишь хитро улыбалась.       - В следующий раз прогони меня, — дразнила она парня.       - Так и сделаю, — каждый раз обещал капитан. Но ни разу не выполнил своей угрозы.       Отношения — это не так уж и сложно, поняла Карин. Не противно и не слащаво. В отношениях можно оставаться самой собой, а не строить из себя непонятно что. Если это отношения, построенные на любви, заботе и уважении, то все получалось само собой. И еще отношения — это ответственность. Ты любишь, если ради другого человека стоически терпишь неудобства, и умудряешься при этом получать удовольствие — Карин поняла это, когда однажды утром специально встала на час раньше, чтобы приготовить капитану завтрак и принести его ему в постель. Ей захотелось вдруг сделать приятное в ответ на ту заботу, что дарил ей Тоширо. Пожалуй, отношения заставили ее повзрослеть.       Их с Тоширо отношения — практически идиллические — портила одна маленькая деталь. Капитан категорически отказывался от участия девушки в охране Каракуры. Куросаки, привыкшая к тому, что всегда получала от Хицугаи желаемое, не ожидала такого серьезного отпора. Они даже поругались из-за этого — впервые с момента ее дня рождения. Поругались настолько, что Карин, громко обозвав Тоширо упрямым ослом и пообещав, что больше в жизни не будет с ним разговаривать, выбежала из комнаты, хлопнув дверью так, что, наверное, слышно было на соседней улице.       - Надеюсь, было громко, и у тебя от этого заболела голова, — мстительно прошипела Куросаки, хватая рюкзак. Следовало поспешить — из-за скандала они рисковала опоздать на первый урок.       На урок Карин не опоздала, но то, что она пришла вовремя, нисколько не прибавило продуктивности. Ссора с самого утра испортила настроение, и даже погода, словно подчиняясь настроению Куросаки, испортилась: небо затянуло темными тучами, и дождь грозил начаться в любой момент. Какие тут уроки.       «Мне кажется, ты перегибаешь палку», — раздался в голове девушки укоризненный голос ее занпакто.       «Много ты понимаешь», — мысленно огрызнулась Карин.       «Мужчину надо беречь!» — продолжал ее поучать духовный меч.       - Вот еще! — вслух прошипела Куросаки. Благо, услышал ее только Намикава, сидевший рядом, но он ограничился лишь тем, что вопросительно приподнял брови. Куросаки покачала головой: мол, не до тебя сейчас.       «Еще не хватало!» — уже про себя продолжила диалог Карин. — «Он сам мог бы привести хоть какие-то аргументы, а то у него лишь одно на языке: ты еще не окрепла, я буду волноваться».       Хильд деликатно кашлянула.       «Ну… Мы ведь на самом деле еще не так хороши, как прежде».       «Ты вообще на чьей стороне?» — возмутилась Карин. По ее мнению, духовный меч слишком уж благоволил Тоширо.        «На твоей, девочка моя. Поэтому и советую тебе помириться с капитаном», — поучительно заявила Хильд, и, несмотря на все усилия девушки, больше на связь не выходила. Последнее слово осталось за духовным мечом, и это почему-то обозлило Карин больше всего.       - Занпакто? — уточнил Намикава.       - Угу. Жизни меня учит. Как мамочка, — нарочито грубо ответила Куросаки. Хотя в глубине души была рада такой заботе — свою мать девушка практически не помнила. Видимо, Хильд это чувствовала, и всеми силами пыталась заполнить в жизни Карин этот пробел. За это Куросаки была ей благодарна, хотя, конечно, никогда вслух этого не произносила.       В любом случае, сомнения в душе Куросаки ее занпакто сумел поселить: она уже сомневалась в своей абсолютной правоте. Хоть сегодня и был четверг, и Хитцугая всегда встречал ее в этот день после уроков, Карин сомневалась, что после их ссоры Тоширо будет ждать ее возле школьных ворот. Без защиты, наверное, ее не оставит: отправит Ренджи, или даже Мацумото. Однако, тем не менее, как только прозвенел последний звонок, Куросаки схватила сумку и, скомкано попрощавшись с Намикавой, поспешила к выходу. Тоширо ждал ее там, где обычно. Когда Куросаки подошла к нему, он молча кивнул девушке и протянул руку. Карин протянула ему сумку с учебниками, и они направились в сторону дома.       - Слушай, ты это… — начала девушка, решив как можно быстрее разрешить неловкую ситуацию, — короче, не злись. Вместо того, чтобы привести какие-то аргументы с пользу своей правоты, я просто на тебя наорала, а это по-идиотски. Я сорвалась, я виновата.       Хитцугая лишь хмыкнул.       - Да ладно тебе. Я вовсе не злюсь.       - Точно?       - Да, — кивнул парень. — И, честно говоря, я удивлен, что ты решила извиниться первой.       Карин фыркнула.       - Балда. Я что, похожа на ту, которой нужно принести букет цветов, чтобы она милостиво кивнула и с видом королевы простила тебя за то, в чем виновата сама?       Капитан заметно смутился.       - Нет, но…       - Ты был прав, — перебила его девушка. — На миссии может быть опасно, а я все-таки еще не настолько восстановилась, чтобы лезть в самую гущу событий. От такого воина могут быть одни неприятности. Но, так как я не привыкла отсиживаться за спинами друзей, я настаивала на своем. Ты отказал, и я вспылила. Вот… извиняюсь, — несколько неуклюже закончила Куросаки.       Тоширо внимательно посмотрел на девушку.       - Мацумото говорила, что, если девушка кричит, значит, ты ее обидел. А раз обидел, надо извиняться. А извиняться с пустыми руками неприлично.       - Меньше ты ее слушай! — возмутилась Карин. — Иногда кричат потому, что истерички и дуры. Меня, надеюсь, к таковым не относишь?       - Не отношу, — улыбнулся капитан, обнимая Карин за плечи и прижимая к себе.       - Мы так громко кричали, что нас услышала Мацумото? — с опаской уточнила Карин.       - Ты — да, — подтвердил парень. — Но не переживай по этому поводу. Я объяснил ей, что это не ее дело, и, кажется, в кои-то веки она меня поняла.       - Не буду переживать, — пообещала девушка, прижимаясь к парню.— Так что, мои извинения приняты?       - Конечно.       - И… подожди, — до Карин медленно доше весь смысл сказанного ранее. — Нельзя извиняться с пустыми руками… Ты что, принес мне что-то? — Наверное, цветы, с ужасом подумала девушка. Она понятия не имела, что делать, как она говорила, с вениками. В воду ставить, это логично. В холодную, горячую, кипяченую или нет? Юзу точно знала бы, что делать, — ей Дзинта охапками букеты тащил… Ей, Карин, таких подарков никогда не делали. Потом Куросаки поняла, что в руках Тоширо букета нету, и успокоилась. Не в рюкзак же он его спрятал.       Тоширо фыркнул.       - Мацумото настаивала на букете цветов, но я представил твое выражение лица, если принесу тебе букет. Мне показалось, тебя это не очень обрадует.       - Это уж точно, — с облегчением кивнула Карин. — Понятия не имею, то с ними делать.       - Поэтому я купил то, что ты давно хотела, — Хитцугая достал из рюкзака большую шоколадку — ту самую, молочную, огромную, которой Куросаки с удовольствием радовала бы себя ежедневно, если бы не ее цена. — Не перепутал?       - Нет, — ответила Карин, с легким благоговением принимая подарок. Она лишь два раза в жизни пробовала эту бельгийскую шоколадку, но ее волшебный вкус, казалось, запомнила на всю жизнь. Ей стало совестно: она скандалы закатывает, а ее за это шоколадом кормят. Впрочем, раскрыв упаковку и съев первый кусочек, Карин почувствовала, как ее совесть успокаивается.       - Ммммм… восторг, — пробормотала девушка, отламывая следующий кусок. — Спасибо, Тоширо. Это гораздо лучше, чем веник.       - Веник, — хмыкнул капитан. — Жаль, Мацумото тебя не слышит: она пол-утра мне доказывала, что букет цветов — это универсальный подарок для любой девушки.       - Наверное, — пожала плечами Карин. — Просто я какая-то странная получилась.       - Это точно, — согласился капитан. — Мне достался эксклюзивный вариант.       - С эксклюзивом всегда полно хлопот, — вскользь отметила Куросаки.       - На то он и эксклюзив, — слегка улыбнулся капитан. — Впрочем, я хотел тебе еще кое-что сказать. Я, если честно, задумался над твоими словами.       - Надеюсь, не над теми, где я тебя обозвала упрямым ослом? — уточнила девушка.       - Нет, — хмыкнул капитан. — Просто поставил себя на твое место и понял, что тоже не смог бы остаться в стороне. Поэтому решил, на свой страх и риск, допустить тебя к миссии.       - Да ладно?! — воскликнула девушка. Она захлопала в ладоши: — Просто потрясающе! Не зря Мацумото говорила, что порой слезами и криком можно добиться большего, чем логикой.       - Так это Мацумото тебя надоумила? — возмутился капитан.       - Неа, — покачала головой Куросаки. — Это она давно говорила.       - Просто кладезь мудрости у меня, а не лейтенант, — пробормотал Хитцугая. — Но решение я принял потому, что до меня дошло: раз ты сорвалась, значит, что-то сильно тебя беспокоит. А разве я могу закрыть на это глаза? Впрочем, — продолжал капитан. — У меня будет ряд условий, на выполнении которых я буду настаивать.       - Справедливо, — кивнула Куросаки. — Излагай.       - Дежурить будешь только раз в неделю: в пятницу ночью.       - Уже завтра, — обрадовалась девушка. — А с кем?       - Со мной, — ожидаемо ответил парень. — И ты будешь помнить о том, что это миссия, а я — твой начальник. Любой мой приказ не обсуждается, а выполняется в ту же секунду. Это понятно?       Карин закатила глаза.       - Ну конечно. Это же работа.       - Любой приказ, — предупредил Тоширо. — Если я прикажу тебе убегать и оставлять меня с врагом один на один, ты это делаешь без лишних вопросов. Поняла?       - Поняла, — с неохотой согласилась девушка.       - Если я прикажу спрятаться, что ты сделаешь?       - Сию секунду начну искать убежище, — недовольно пробормотала Куросаки.       - А если прикажу убежать?       - Увидишь мою отдаляющуюся спину, — процедила сквозь зубы Карин.       - Молодец, — похвалил ее капитан. — Имей в виду, я несу за тебя ответственность. Если с тобой что-то случится, Ичиго меня в порошок сотрет, и будет абсолютно прав. И я себе никогда не прощу, если кто-нибудь позволит причинить тебе боль.       - Не сотрет, — пробурчала Куросаки. Такая суета вокруг ее персоны здорово напрягала. Все с ней возятся, словно она хрустальная. Видимо, забыли, что Куросаки Карин себя в обиду не даст. — И ты, будь добр, не забывай, что я, в первую очередь, твоя подчиненная, так что не надо делать себе харакири из-за каждого моего синяка, договорились?       - В первую очередь ты — самое дорогое, что у меня есть, — пафосно завил Тоширо. — Впрочем, надеюсь, завтра дело ограничится парочкой Пустых. Тебе это будет полезно для тренировки — наверняка уже не помнишь, как правильно держать меч.

***

      - Как правильно держать меч, я помню, — на всякий случай уточнила Карин, накидывая на голову капюшон байки — на улице похолодало. — Даже Урахара сказал, что ожидал от меня гораздо меньшего после такого перерыва.       - Это радует, — сказал Тоширо, открывая дверь и пропуская девушку вперед. — Но напоминаю, что…       - Да, да и еще раз да, — с легким раздражением перебила капитана Куросаки. — На рожон не лезу, капитана слушаюсь. Ну что, куда пойдем?       - На центральную улицу. Оттуда, если что, мы быстро доберемся до любой точки.       - Отлично, — обрадовалась Карин. — Заодно в кафе зайдем, купим чаю, а то прохладно стало. Ты не против?       - Нет.       Наступила долгожданная пятница. Карин отменила тренировку с Йоруичи, ссылаясь на миссию, и богиня скорости сочла причину уважительной и не стала возражать. Они с Тоширо решили, что лучше будет дежурить не в форме шинигами: если что, гиконган у обоих в карманах, а воспользоваться им — секундное дело. В том, чтобы оставаться в теле, есть свои преимущества: например, всегда можно заскочить в кафе, если проголодаешься. А, судя по тому, что дежурства в основном были спокойные, вряд ли что-то могло помешать подкрепиться.       - Урахара действительно сумел усовершенствовать наши навигаторы, — рассказывал Тоширо, когда они, купив чай, медленно прогуливались по центральной улице Каракуры. — Теперь на карте горит синяя точка при появлении хиасанто.       - И много их появляется? — спросила Куросаки.       - Не сказал бы, — откликнулся капитан. — Самое сложное, как оказалось, это схватить их живыми. За последние три недели хиасано появлялись тридцать два раза — по одному или по двое.       - То есть где-то по одному появлению в сутки… Негусто, — сделала вывод Карин.       - Захватить живыми мы смогли только шестерых. Остальных пришлось убивать — либо чтобы спасти тех, на кого они нападали, либо в целях самозащиты.       - Тоже неплохо, — одобрила Куросаки. — И что с ними делают?       - Изучают. Отряд Куротцучи постоянно запрашивает новые образцы — они исследуют, каким образом можно остановить деструктивное действие хиасанто на наши силы. Отдел кидо пытается придумать новые пути связывания и разрушения, но у них слишком мало материала для работы. Если их работа увенчается успехом, бороться с врагом будет гораздо проще.       - То есть, если увидим здесь хиасанто, пытаемся захватить живьем? — уточнила Карин.       Тоширо кивнул.       - Но не в ущерб себе. Если появятся хиасанто, попрошу тебя сразу же уйти за мою спину. Не потому, что не доверяю, — поспешил уточнить Хитцугая, увидев, как вытянулось лицо Карин, — а для того, чтобы я с первого раза смог их заморозить. Способности моего занпакто могут помочь нам доставить в Сообщество Душ новые образцы — как оказалось, замороженными во льду они могут жить несколько часов.       - Ладно, — признала Куросаки правоту парня. — Мой занпакто тут не особо поможет.       - А какие у него способности? — спросил Тоширо.       Куросаки удивилась.       - А разве Урахара не рассказывал?       - Почему он должен рассказывать мне о твоем мече? — резонно спросил капитан. — Какой у тебя тип? Какие особенности?       Карин задумалась. Если честно, о своем мече ей не хотелось рассказывать. Девушка считала, что для того, чтобы про свой занпакто рассказать, одних слов мало. Гораздо лучше было бы его показать. Но высвобождать меч без причины — глупо.       - Знаешь, так сразу и не объяснить, — протянула она. — Меч у меня специфический, с, так сказать, изюминкой. Даже Урахара сказал, что никогда о таком не слышал. Хотя он не сильно удивился — сказал, что было бы странно, если бы у Куросаки было бы все, как у нормальных шинигами.       Капитан лишь хмыкнул, и от дальнейших вопросов он воздержался.       Так прошло несколько часов. Когда часы пробили одиннадцать вечера, позвонил Ичиго. Он хотел узнать, все ли в порядке, и жива ли сестра.       - Пока еще жива. Все отлично, — сухо ответила девушка. — Не доставай меня, ради Бога. Мне хватило одного скандала, когда ты только узнал, что у меня сегодня миссия. Честное слово, братец, ты как заноза в… ну, ты понял, где. Буду умирать, сама позвоню, договорились? А пока отстань от меня.       Несмотря на то, что Карин выразилась более чем конкретно, Ичиго позвонил еще дважды: в полдвенадцатого и в полночь. Куросаки уже всерьез начинала злиться.       - А ему бы понравилось, если бы каждые полчаса я бы обрывала ему телефон? — прошипела Карин, убирая телефон в карман. — Зачем я его вообще с собой взяла?       - Потому что у тебя на телефоне приложение для слежения за Пустыми и хиасанто, — напомнил Тоширо.       - Тоже верно, — пробормотала девушка. — Может, самой начать звонить братику каждые пять минут и говорить, что я жива? Честное слово, если он еще раз позвонит, я подожду еще пару часиков, когда он наверняка заснет, и начну трезвонить. Вот тогда и повеселимся…       Они снова пошли в круглосуточное кафе за чаем. Так прошел еще час, и ни Пустых, ни хиасанто так и не появилось. Куросаки даже была слегка разочарована: она была не прочь попробовать свои вновь обретенные силы, чтобы разбить парочку масок Пустых. А тут такой облом. К тому же, ночи выдалась прохладной, а драка, пусть даже самая пустяковая, смогла бы разогреть кровь.       - Ты подожди еще, — не разделял ее досады капитан. — Дежурство только начинается. И вообще, хорошее дежурство — спокойное дежурство.       С этим Карин не смогла не согласиться.       - Непривычно как-то, — сказала девушка. — Обычно в пятницу, несмотря на поздний час, тут всегда какое-то движение, а сейчас ни души. Тут и кафе круглосуточные, и клубы, и бары. А тусовщиков везде хватает.       - Мы же запустили дезинформацию в ваши местные СМИ. Теперь жители города стараются без лишней необходимости не покидать дом в вечернее время суток, боясь нападений.       - И правильно, — буркнула Карин, вспоминая, что каждую пятницу в их больницу обязательно обращались жертвы драк и алкогольной интоксикации. — Меньше народа — больше кислорода.       - Впрочем, — прищурился Хитцугая, — кажется, кто-то идет нам навстречу.       - Враг? — насторожилась Куросаки. Она тщетно щурилась, но так и не смогла разглядеть, кого увидел капитан.       - Не знаю, — ответил парень. — Возможно, просто прохожие. Но на всякий случай приготовься.       Карин приготовилась. Она продолжала щуриться, пытаясь разглядеть, кто же идет им навстречу. Они с Тоширо не ускоряли шаг, а все также неспешно прогуливались по центральной улице, имитируя пару подростков, которые, наплевав на меры предосторожности, решили уединиться под тенью ночной Каракуры. Карин чувствовала прилив адреналина. Она облизала языком пересохшие губы. Если это враг, с каким же удовольствием она размажет его по стенке! Не пропадать же тренировкам.       Еще пару минут, и Куросаки сумела разглядеть смутные силуэты тех, кто шел им навстречу, — их было двое. А когда она поняла, кого видит, не выдержала и, вырвав свою руку из ладони Тоширо, решительным шагом двинулась им навстречу.       - Это не то, что ты подумала, Карин, — быстро замахала руками Рукия, делая несколько шагов назад.       - Верно, — торопливо сказал Ичиго, увидев разъяренное лицо сестры. — Мы просто подышать воздухом вышли.       - Нет, мы в магазин шли, — поправила временного шинигами Кучики, бросая на парня возмущенный взгляд. — Ты что, забыл?       - Ах да… За этим, как его…       - Мылом, — быстро уточнила Рукия.       - Самая необходимая вещь в доме, когда все, по идее, должны спать, — съязвила Куросаки. — Ну какого черта, а? Вам делать больше нечего, как следить за мной?       - Это простое совпадение, — настаивала Кучики, виновато глядя на Карин. — Ичиго пошел мыть руки, увидел, что запас мыла подходит к концу…       - А так как нам хотелось подышать свежим воздухом, мы решили прогуляться в магазин, — закончил Ичиго.       Карин молча выслушала их, скрестив руки на груди. Она злилась, что за ней устроили слежку, но в то же время она не могла не оценить, что Рукия и братец выглядели очень забавно, пытаясь оправдать свое появление. Куросаки могла бы даже расхохотаться, но, если она сейчас не даст понять, насколько ее бесит жизнь под колпаком, братец не остановится в своем стремлении контролировать каждый ее шаг.       - За мылом, значит? — холодно осведомилась она. — Похвальное рвение, аж в центр города направились — самое лучшее, наверное, искали. Охотно верю. Все бы ничего, но я вчера лично пополняла запасы. Мыло я тоже купила.       - Да? — растроенно поинтересовался Ичиго. — Вот блин…       - Значит, мы не заметили новых упаковок, — быстро нашлась Рукия. — Ты слишком невнимателен, Ичиго!       - Кто, я?! — возмутился временный шинигами. Кучики быстро пихнула его локтем в бок — правда, Карин все равно это заметила. — Ну да, не заметил, — тут же сменил показания брат.       - Достали, — поморщилась Карин. — Я вообще-то на миссии, а вы сейчас мешаете. Когда вы дежурили, я вас не доставала.       - Мы волнуемся, — брякнул Ичиго, не заметив предостерегающий взгляд Рукии.       - Ичиго хотел сказать, что мы правда вышли за мылом, — с нажимом произнесла Кучики.       - К черту ваше мыло! Вы считаете меня слабой — и это оскорбительно! — со злостью воскликнула Карин. — Иначе ваше поведение я расценивать не могу.       Кучики заметно смутилась, а брат, наоборот, возмутился.       - Я твой старший брат, и обязан тебя защищать!       - Мне не нужно менять памперсы! — вконец обозлилась Карин. От желания посмеяться над комичностью ситуации не осталось ни следа. — Как и ты, я временно исполняющая обязанности шинигами. Сообщество Душ признало мою силу — почему ты не хочешь?       - Мне плевать, что там признал Сейретей! В случае опасности он не сможет тебя защитить! — распалялся Куросаки.       Карин прищурилась.       - Ты всю жизнь собрался меня опекать? Когда я поступлю в университет, на работу пойду? На свидания со мной ходить будешь, отпугивая недостойных кавалеров?       - Не преувеличивай, — с досадой ответил старший брат. — Тут другое. Тут реальная опасность.       - Я тут не одна! — повысила голос Карин. — Со мной рядом капитан Готей 13. И я достаточно умна, чтобы понимать, когда от меня может быть польза, а когда мне лучше сидеть дома. То, что я сама хотела на дежурство, о многом говорит, не так ли?       - Вам самим не смешно? — вмешался Тоширо, который до этого молча наблюдал за перепалкой. — Карин — временно исполняющая обязанности шинигами, и это ее работа. Я лично посчитал, что она достаточно окрепла для дежурства. Так как я руковожу миссией, а все вы — мои подчиненные, мне решать, кому, с кем и когда дежурить. — Тоширо внимательно посмотрел на каждого из них. Карин поежилась — во взгляде капитана читалось холодное раздражение. Рукия заметно стушевалась, даже Ичиго как-то сник. «Вот это капитан!» — невольно восхитилась девушка. — «Один только взгляд, а мне уже не по себе. Мне, хотя я, можно сказать, особо приближенное лицо». Оставалось лишь гадать, как себя чувствуют подчиненные, видя своего начальника в гневе.       - Но у меня есть права старшего брата… — попытался возразить Куросаки.       - Есть, — перебил его Хитцугая. — Сколько угодно их реализуй, но не во время миссии, которой я руковожу. А сейчас вы уходите домой.       - Можем мы тоже дежурить, Тоширо? — поинтересовался Ичиго.       - Капитан Хитцугая, — поправил его Тоширо. — Никаких дежурств. Домой.        - Но почему? — вспылил временный шинигами.       Капитан устало вздохнул.       - Каким местом ты меня слушал, Куросаки? Я все это говорил во время инструктажа перед первой миссией. Мы дежурим малыми группами по двум причинам. Во-первых, потому что большое количество шинигами, вполне вероятно, может спровоцировать наших врагов на атаку — это опасно и для нас, и для жителей Каракуры. А еще потому, что мы знаем, что хиасанто поглощают наши силы. Мы не знаем, как они это делают, но, как установил Куротцучи, чем меньшее количество шинигами будет с ними контактировать, тем лучше. Поэтому эти контакты надо минимизировать — если мы все вместе набросимся на врага, и наши силы иссякнут, что будем делать?       - Ну да… было что-то такое, — с неохотой признал парень.       - Поэтому, если хочешь помочь Карин, иди домой и, в случае чего, жди сигнала — и только тогда бросайся на помощь.       - Ясно… — процедил Ичиго. Было видно, что ему очень хочется продолжать спор, но аргументы иссякли.       - Простите нас, капитан Хитцугая. Мы уже уходим, — торопливо произнесла Рукия. Слегка поклонившись, она схватила под руку временного шинигами. — Пошли, Ичиго.       - Подожди-ка, — высвободился Куросаки из хватки Кучики. Он с подозрением посмотрел сначала на Тоширо, а потом на сестру. — Мне показалось, или я видел, как вы держались за руки?       Карин безумно захотелось чем-нибудь его треснуть.       - Тебе показалось! — рявкнула она, пихая брата в сторону дома. — Господи, Ичиго, в конце концов, ты просто позоришь меня перед начальством! Уйди уже, ради Бога!       Недовольно бормоча, Ичиго наконец-то позволил Рукии себя увести. Карин с облегчением вздохнула и посмотрела на Тоширо.       - Ну ты даешь! — восхитилась она. — Даже мне не по себе стало от твоего капитанского величия. Хитцугая поморщился.       - Терпеть не могу своеволия. Если есть приказ, самодеятельность недопустима. Иначе миссия обречена на провал.       - Понимаю, — только и оставалось сказать девушке. — Но я не виновата. Это Ичиго, олух, явно переборщил с опекой.       - Я тебя и не виню.       Куросаки не ответила. Дальше они шли молча: Карин побоялась, что после появления Ичиго и Рукии Тоширо решит, что брать ее на дежурства — себе дороже. Хитцугая же, казалось, задумался о чем-то своем. Так они неспешно прогуливались по Каракуре. Прошло полчаса, затем еще час. На улице не осталось ни души: редкие прохожие, которые нет-нет, да появлялись на улице, окончательно пропали. Даже в окнах домов не горел свет — дорогу освещали лишь уличные фонари. Закрылись все кафе, к сожалению: увы, но Карин мерзла, и не отказалась бы от очередного стакана горячего чая. Она уже жалела, что не накинула куртку, которая могла бы сковывать движения, а решила обойтись байкой. Куросаки мерзла, но стоически терпела неудобства. Она солдат, а солдаты не бегают за куртками домой.       Однако не холод беспокоил девушку. Что-то было не так: Карин не понимала, что именно ее беспокоит, но ощущение тревоги прочно засело внутри, сразу после ухода Ичиго и Рукии. Сначала немножко, незаметно почти, но с каждой минутой тревога нарастала и давила, а колокольчик интуиции, сначала всего лишь мелодично позвякивавший, теперь звонил во всю мощь. А еще теперь девушку не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Карин постоянно оглядывалась по сторонам, но не видела ничего и никого. Капитан не обращал на ее поведение никакого внимания — или делал вид, что не обращает. Парадоксальным образом это раздражало: хотелось, чтобы Хитцугая сказал что-нибудь. Тогда она сможет ему ответить. Глядишь, завяжется ссора, которая и поможет спустить напряжение. «Что это со мной?» — удивилась Карин, усилием воли подавляя желание начать скандалить без повода. Мы на миссии, напомнила она себе. Она шинигами, а шинигами не должны скандалить, как дети в песочнице, не поделившие игрушку.       Так прошло еще полчаса. За это время девушка обменялась с Тоширо не более чем десятком фраз. Спокойствие на улице словно показывало Куросаки, что ее интуицию, возможно, пора отдавать в починку. Вон Тоширо какой спокойный — даже, кажется, немного сонный. Теперь девушка думала о том, что она, Карин, глупая паникерша, и сейчас своим поведением просто позорится перед капитаном. Вообще, мысли в ее голове отчего-то метались, словно бешеные. Ощущение было такое, что, если Куросаки прямо сейчас не заговорит, ее просто разорвет на части. Странное ощущение. Ненормальное. А через какое-то время оно стало неконтролируемым. Это так на нее, умевшую быть (или казаться) хладнокровной и рассудительной, не похоже.       - Мне как-то не по себе, — призналась наконец Карин. — Не хочу поднимать панику, но что-то не так. Не могу объяснить, но за мной словно наблюдает кто-то. Может, выйдем из тел? Мало ли…       Капитан коротко кивнул, давая согласие, и Карин потянулась за гиконганом. Это был первый дозатор из коробки, что была подарком Урахары на день рождения (всего игрушек-дозаторов было трое). Урахара оказался внимателен и запомнил, что однажды Карин призналась ему, что больше всего ей нравится Гинноске — тот, что в виде котика.       - Иди домой, — приказала Куросаки своему телу, опуская ладонь на рукоять духовного меча. Прикосновение к занпакто всегда ее успокаивало. — Если Рукия или Ичиго начнут что-то спрашивать, скажи, что все нормально, что нам с Тоширо просто захотелось размяться. Ясно?       - Конечно, — ухмыльнулось тело Куросаки. Гинноске — коварная искусственная душа, и приказ нужно было отдавать максимально точно. Однажды Карин уже обожглась, отправившись на охоту за особо прытким Пустым: ее не было всего лишь двадцать минут, а искусственная душа умяла все запасы сладкого, тщательно хранимые старшей Куросаки.       - Просто иди домой и ложись спать, — сурово приказала девушка. — Ничего не жрать, по дому не ходить, и ничего не трогать.       - Да понял я, — недовольно протянул леденец душ. Развернувшись, тело Карин неохотно поплелось за гигаем Тоширо, который уже нетерпеливо переминался в ожидании Гинноске. По непонятным причинам, искусственная душа в гигае капитана четко следовала всем указаниям — даже завидно немного.       - Своенравный… Думаю в следующий раз попробовать Чаппи. Рукия довольна, а вот Ичиго почему-то его не любит, — пояснила Карин. — Ох, ну так гораздо лучше! — девушка с улыбкой снова дотронулась до своего занпакто. Стало гораздо лучше: напряжение куда-то ушло, как и страх слежки. Следят? На здоровье! Пусть нападают, милости просим — Куросаки и ее меч истосковались по битвам.       - Интересная у тебя форма, — отметил Хитцугая спустя несколько минут, когда шинигами, дойдя до центральной площади, уже в который раз за эту ночь повернули в обратную сторону. Действительно, форма Карин отличалась от стандартного кимоно шинигами. Сверху у кимоно не было рукавов — верхняя часть формы шинигами представляла собой топ с высоким горлом. На руках у девушки были длинные перчатки без пальцев (Карин любила прятать в них ловушки, которыми снабжал ее Урахара), а на бедрах был небрежно повязан синий пояс.       - Да, прикольная, — протянула девушка. — Ты не первый, кто замечает. Йоруичи как-то сказала, что, раз у формы оголены плечи, возможно, это знак свыше для того, что мне нужно выучить одну тайную технику. Когда подрасту.       - Без понятия, о чем она, но ей виднее. Так она твой тренер, выходит?       Карин кивнула.       - И она, и Урахара. Йоруичи сразу решила взять меня под свое крыло — сказала, что у меня есть потенциал. Что очень странно, если вспомнить, что в самом начале в гробу я видела свои силы шинигами, и не стеснялась об этом говорить, причем не особо выбирая выражения.       - А сейчас? — слегка улыбнулся капитан.       - Сейчас нормально. Круто обладать возможностью постоять за себя. И надрать задницу лейтенанту.       Тоширо хмыкнул. Он замолчал, но Карин ощутила, что период спокойствия прошел, и с ней опять творится что-то неладное. Словно кто-то активный вселился в нее, заставляя вести себя беспокойно. У нее снова появилось непреодолимое желание разговаривать, а замереть на одном месте казалось невероятно сложной задачей. Это было состояние человека, объевшегося психостимуляторов.       - Вообще-то, — с невероятной скоростью, глотая буквы, тараторила девушка, беспокойно мечась, то обгоняя капитана на несколько шагов, то убегая в бок, то пританцовывая на ходу. — Наверное, я превратилась в паникершу. Нервная я какая-то. Все тихо и спокойно, а у меня на душе словно камень — все еще кажется, что сейчас кто-то выскочит и бросится с топором.       - Почему с топором? — рассеянно спросил Хитцугая. Куросаки показалось, что он совсем не обращает внимания на то, как девушка себя ведет и, видимо, не особо слушает, что она говорит. Словно в облаках витает, забыл и про миссию, и про нее, Карин. Это злило девушку, заставляло говорить еще резче и быстрее, привлекая его внимание.       - Да с чем угодно можно выскочить. Это все после фестиваля и после потери сил, мне кажется. Пора бы уже успокоиться, почти месяц прошел, а я все еще ожидаю подвоха.       - Глупо быть бесрассудной, — мудро заметил парень.       - Глупо бояться собственной тени! — громко заявила девушка, ускоряясь. — Сейчас отдежурим, и, вот увидишь, ни единой проблемы не возникнет. И я лишний раз смогу убедиться, что я зря паникую…ааааа!       Куросаки вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли. По непонятной причине неведомая сила вдруг отбросила ее назад. Если бы Тоширо, проявив завидную реакцию, не успел ее словить, Карин бы сильно шлепнулась об тротуар.       - Спасибо… ты спас мою задницу, причем в прямом смысле, — сказала Карин, когда капитан помог ей подняться. От этого удара все речевое и двигательное беспокойство, а также раздражение на капитана как рукой сняло. Сейчас Карин задавала себе простой человеческий вопрос — она что, дура, так себя вести?       - Мы же не можем допустить, чтобы она пострадала, — ответил Хитцугая. — Что это было, можешь описать? — Его сонливость и рассеянность как рукой сняло: сейчас капитан был необычайно сосредоточен, куда сильнее, чем даже в начале их дежурства, когда он строго-настрого запрещал Куросаки искать опасности на свою голову. Карин знала — теперь рядом с ней не Тоширо, которого она отлично знала и любила. Теперь это капитан Хитцугая — ее начальник, суровый и требовательный. Здорово. Именно такого человека ей хотелось видеть рядом в момент опасности.       - Не знаю, — ответила девушка. — Словно что-то отбросило меня в сторону. Как будто силовое поле… Сейчас проверим, — Куросаки медленно направилась туда, в сторону того, что преградило ей путь.       - Не подходи, — резко предупредил ее парень.       - Почему нет? — удивлено спросила девушка. — Мы знаем, что оно не убьет, а просто не даст пройти дальше. — Медленно, по сантиметру, Карин протягивала руку вперед, пытаясь найти ту силу, что отбросила ее в сторону. И нашла — барьер был сильным настолько, что даже ее крайне медленно приближающуюся руку отшвырнул с такой силой, что девушка даже слегка покачнулась.       - Значит, здесь, — сказал Тоширо, внимательно наблюдавший за действиями Куросаки. — Что же… Попробуешь разрушить его кидо?       - Конечно, — Карин была польщена, что Тоширо доверил ей такое, пусть и пустяковое, дело. Подняв руки, Куросаки вспомнила уроки Рукии и, надеясь, что она не облажается, если не прочитает заклинания (все-таки кидо она давно не использовала), четко произнесла:       - Хадо номер 33: Сокацуй!       Сработало — яркий столп синего пламени вырвался из руки девушки. Барьер с легкостью отразил кидо — более того, отразил прямо в Куросаки. Она, не ожидавшая этого, еле успела увернуться.       - Мечом? — спросила она капитана, кладя руку на занпакто.       Тоширо покачал головой.       - Пока не стоит. Не хочу, чтобы наши атаки ударили по нам рикошетом. И, кто знает, какую реакцию могут спровоцировать наши серьезные намерения. Пока подождем, осмотримся.       Капитан внимательно глядел по сторонам, и Карин решила последовать его примеру. Со стороны все казалось таким, каким и должно быть: дома, небо над головой, тротуар под ногами. Барьер был невидим. Невидим был и тот, кто этот барьер создал — не сам же он вырос. Тот, кто решил помешать шинигами продолжить путь, либо убежал, либо искусно прятался.       - Попробуем обойти, — отдал приказ Тоширо. — Сомневаюсь, что это что-то нам даст, но хотя бы узнаем масштаб этого барьера.       - Слушаюсь, капитан, — скорчила Карин гримасу. Но Тоширо даже не улыбнулся.       Шинигами разделились: Тоширо направился влево, Куросаки направо. Карин сумела найти положение, в котором вытянутой рукой она чувствовала силу барьера, но он ее не отталкивал. Медленно, шаг за шагом, девушка продвигалась вперед, пытаясь нащупать, где же заканчивается эта странная преграда. Так, кончиками пальцев, считая шаги, она проследила его движение: прямо, затем, через семнадцать шагов, резкий поворот направо, после этого снова, через пятьдесят два шага, поворот направо. Подняв голову и увидев, что Тоширо, проделав такой же путь, только с другой стороны, идет к ней навстречу, Куросаки тяжело вздохнула. Все верно. Они в ловушке.       - Да, — ответил Тоширо на невысказанный вопрос. Он выстрелил кидо в небо, и Карин абсолютно не удивилась, когда ему пришлось поспешно удалиться в сторону, спасаясь от своего же заклинания. Значит, они были окружены странным барьером со всех сторон. Наверное, еще и снизу есть какая-то защита — небось, если сделать подкоп, результат будет тем же, выплюнет вместе с песком.       - Мы словно в мыльном пузыре, — резюмировала девушка. — Правда, диаметр у него будь здоров.       - Метров двадцать пять-тридцать, — Хитцугая взял Карин за запястье и отвел в центр ловушки. Здесь они стали спиной к спине. — И пузырь в длину поболее будет, чем в ширину — скорее, мы в прямоугольной коробке. Смотри в оба.       - Разумеется. Слушай, Тоширо, а ты понял вообще, как мы тут очутились?       - В ловушке? — уточнил капитан.       - Да нет же. В этом районе. Мы же вроде бы договаривались не покидать центральных улиц.       - Я шел за тобой, — сказал Хитцугая. — Как-то даже не придавал значения тому, куда идем.       - Не странно ли? — прищурилась Карин. — Ты — и не придал значения. Ты же наш маршрут чуть ли не по минутам выверял. А сейчас мы с тобой оказались в заброшенном районе на севере Каракуры, куда вообще не планировали заходить. Меня словно ноги сами сюда принесли… Ерунда какая-то, не находишь?       - Ты вообще в какой-то момент начала странно себя вести, — сказал Хитцугая. — Сейчас я припоминаю: ты сначала нервничала, потом стала много и путано говорить, метаться из стороны в сторону… Обычно на тебя это не похоже.       Карин нахмурилась.       - А еще мне дико хотелось с тобой поругаться. Что со мной было, я не знаю, — это словно не я была, а какая-то бешеная особь в моем обличье. Ненадолго это отступило, когда мы из тел вышли, и все прошло, когда мы под колпаком оказались. А почему ты мне ничего не сказал, если заметил, что я стала какая-то бешеная?       - Не знаю, — озадаченно произнес Тоширо. — Я как-то… понимал, что что-то не так, и не понимал одновременно. Как в тумане все было.       - Ясно… — Карин задумалась. — Я тоже заметила, ты какой-то пришибленный был… Думаешь, нами управляли? Меня сделали истеричкой, которая носится с место на место, чтобы сбить с дороги и заманить в ловушку, а тебе затуманили мозги, чтобы ты позволил мне выбирать дорогу?       - Кто знает… — протянул капитан. — Скорее всего, ты права. Тем более, что, как ты сама сказала, превращение шинигами тебе помогло снова стать собой — очевидно, всплекс реяцу на время смог нарушить влияние на твой мозг.       - А сейчас, как думаешь, они управляют нами? — забеспокоилась Куросаки. Будет крайне неловко, если кто-то подчинил ее волю, и она внезапно воткнет свой меч в спину капитана. Впрочем, получить он него удар в спину тоже не особо хотелось.       - Не думаю, — ответил Тоширо. — Ты же сама говоришь, что после того, как мы попали под купол, ты пришла в себя. И я прежний. Скорее всего, нам слегка затуманили рассудок, чтобы привести сюда. Будь это большое воздействие, ты бы это ощутила и начала сопротивляться. И я бы заметил, попытайся на меня кто-то серьезно повлиять.       - Надеюсь, что ты прав, — поежилась Куросаки. Приятного в этом все равно было мало. — Значит, наш враг обладает довольно любопытной способностью, раз умеет так пудрить мозги. И неглуп, раз понял, что лучше действовать аккуратно, а не зомбировать по полной.       - Или он не может зомбировать, как ты выразилась, по полной, — достал капитан занпакто из ножен. — Будем надеяться, это его единственная способность.       - Будем надеяться, враг у нас только один, — пробурчала Карин, последовав примеру Хитцугаи. — Выбираться будем? Или звать подмогу?       Капитан покачал головой.       - Подождем. Посмотрим, чего они хотят. Подмога их может спугнуть, а, если они покажутся, наша сегодняшняя добыча может быть покруче, чем парочка хиасанто. Все-таки я капитан. И в твоих силах я не сомневаюсь.       - Не сомневайся, не подведу, — фыркнула Куросаки. Хотя ей было приятно это услышать. Правда, насладиться эффектом от слов капитана не удалось: Карин увидела, как медленно начинает разрываться пространство на небе. Сразу в двух местах.       - Ловушка для Пустых в ловушке для шинигами? — пробормотала Карин. — Любопытно… Нас заперли и хотят закидать Пустыми.       - Справишься? — спросил ее капитан. — А я прикрою со спины. Возможно, это отвлекающий маневр, чтобы мы упустили из вида врага покрупнее.       - Разумеется, я справлюсь. Сколько раз справлялась уже… — Девушка неторопясь вышла вперед, навстречу Пустым, которые уже спешили выбраться в Мир Живых. — Фу, ну и уродливые вы, ребята…       - Карин! — строго окликнул ее Хитцугая. — Не геройствуй, сразу высвобождай занпакто.       Куросаки зловеще улыбнулась.       - Именно это я и собираюсь сделать.       Куросаки решительно сделала еще несколько шагов вперед, навстречу врагам, чтобы лучше увидеть, с кем ей предстоит иметь дело. Пустые спешили: уже двое неуклюже торопились к ней, чтобы атаковать, издавая отвратительные и зловещие звуки — хорошо, что девушка уже слышала их сотни раз, и успела привыкнуть. На небе появлялся третий проход — Карин видела, как из него торопится вылезти одновременно двое особенно упитанных Пустых.       - Пронесись вихрем, Хильд, — негромко произнесла Карин, быстрым, многократно отработанным движением взмахивая мечом. Черт, как же она скучала! Теперь даже тысяча Пустых не сможет ее напугать. Когда с ней ее высвобожденный занпакто, Куросаки не боялась ничего и никого. Становилось легко и хорошо, словно ветер уносил все страхи. Может, так оно и было на самом деле — недаром ее меч повелевал стихией ветра. Теперь в ее правой руке был меч, который при высвобождении не менял своей формы, а в левой — металлический веер с острыми, как бритва, лезвиями. Да, ее занпакто в высвобожденной форме состоял из двух частей, соединенных металлической цепью, и преимущество Куросаки было в том, что обе эти части она могла использовать как для атаки, так и для защиты. С мечом все понятно: атаковать и отбивать удары Урахара учил ее в первую очередь, ибо основ девушка не знала — привыкла до появления сил шинигами пользоваться изобретениями торговца и своим футбольным мячом. Веер Карин нередко использовала как щит, а еще чаще разбивала маски Пустых его острыми лезвиями. Даже, под руководством Йоруичи, научилась делать это не без изящества — красивое оружие, и использовать его нужно соответствующим образом. Сначала много усилий потребовалось просто для того, чтобы держать занпакто в руках в высвобожденной форме — уж очень тяжелым он был для Карин. Но девушка окрепла настолько, что теперь обращалась с обеими частями своего меча играючи. Куросаки перекинула веер в правую руку, а меч в левую — сейчас она предпочла бороться на расстоянии, раз уж пообещала Тоширо не лезть на рожон, — и с силой взмахнула веером.       - Атака — вихрь лезвий, — произнесла она. Не самое пафосное название, но Карин особо не заботили такие мелочи, как название приемов. Лишь бы было эффективно.       Пустому, который уже было почти добрался до Куросаки, не повезло. Он принял на себя основной удар, и его тело, моментально разрезанное ветром, содержащим реяцу девушки, не успев коснуться земли, распалось на духовные частицы. Еще троих Пустых, которые успели пробраться в Мир Живых, ветром отнесло в сторону, прямо на барьер. Карин успела сообразить, что за этим последует, но убегать не стала: напротив, она ринулась навстречу брошенным на нее силовым полем Пустым. Увернувшись от первого из них, она бросила веер во второго, одним ударом ловко разбив его маску. Потянув за цепь, она вернула себе веер (бросать веер она начала учиться, посмотрев на одной из тренировок, как ловко обращается со своим занпакто Хисаги Сюхей), и, развернувшись, воткнула меч прямо в маску подобравшегося к ней вплотную третьего Пустого. Удар левой рукой получился не сильным, однако достаточным, чтобы тело противника превратилось в неопасные духовные частицы.       - Эй, я сама могла его прикончить! — весело крикнула Карин, увидев, что Тоширо разбил маску первого Пустого — того, от которого она уклонилась в полете.       - Я знаю! — крикнул в ответ Тоширо. — Иди сюда.       - Ну как тебе? — с улыбкой спросила Куросаки, становясь спиной к спине капитана — так было удобнее обороняться от врага, что преобладал количеством. — Круто я их, да?       - Круто, круто… — пробурчал Хитцугая. — Соберись — их все прибывает.       И действительно — пока Карин справлялась с первой порцией Пустых, в небе появилось еще три дыры, из которых спешили все новые и новые противники. Куросаки дернула плечом, мол, вот еще, Пустых бояться, — и бросилась в атаку. Ее меч соскучился по песне битвы, и Карин была намерена это исправить.       Через какое-то время они с Тоширо все-таки разделились, и какое-то время Карин даже не видела капитана — место под куполом было сплошь заполнено Пустыми. На небе открылось еще четыре входа, и Куросаки начинала терять первоначальный энтузиазм. Она даже подумывала позвать на помощь, но ее останавливало то, что Тоширо не отдавал такого приказа. Сейчас Куросаки была признательна Йоруичи и Урахаре за изнурительные тренировки: за то, что Урахара до разрыва мышечных волокон заставлял ее отрабатывать резкий выпад веером; за то, что не слушал ее нытье, когда девушка наотрез отказывалать учиться сражаться одновременно веером и мечом; за «самое бессмысленное, что можно придумать», по мнению Карин, — перетаскивание тяжестей, благодаря чему девушка стала достаточно сильной для того, чтобы принимать удар на веер, не отлетая при этом в сторону, словно мячик. Если бы не Йоруичи, Карин бы никогда не освоила прием, ставший одним из ее любимых — взлетев, словно птица, к верхушке купола, она швырнула веер, поражая одновременно несколько Пустых. Не смогла бы молнией перемещаться по земле, отрубая веером нижние конечности тем Пустым, у кого они были, заставляя врагов падать на землю, и там уже приканчивая их быстрым и точным ударом меча. Нет, определенно, Карин возвращала свою прежнюю форму: убивая врагов, она подумала, что в принципе довольна тем, как справляется. Возможно, и богиня скорости одарила бы ее довольной улыбкой, если бы смогла увидеть, как тело Карин на автомате выполняет заученные движения, легко уклоняясь от довольно неуклюжих ударов. Тоширо, наверное, справляется гораздо лучше — капитан все-таки — но и Куросаки не отставала.       Бесконечная череда Пустых не уменьшалась: эйфория, которую вначале испытывала девушка, снова ощутив свободу, которую давало ощущение собственной силы, окончательно сменилась усталостью. Долго так продолжаться не может, подумала Карин, убивая очередного Пустого. Не исключен вариант, что их с Тоширо просто пытаются истощить перед встречей с важным противником. И это было бы не очень хорошо, ибо этот план мог удасться на сто процентов. Ну или, по крайней мере, на пятьдесят: может капитан все еще бодр и свеж, но вот она, Куросаки, порядком утомилась.       - Ты как? — крикнул Хитцугая, разбивая одним ударом сразу две маски Пустых, когда количество врагов значительно поубавилось — настолько, чтобы они могли видеть друг друга. К слову, Тоширо до сих пор не высвободил свой меч. Может и правильно: лед на тротуаре мог сыграть Карин дурную службу, если бы она поскользнулась.       - Нормально. Только устала немного, — призналась Карин, в сюнпо приближаясь к капитану.       - Ничего, — приободрил ее Тоширо. — Думаю, скоро будем выбираться.       - Ты что-то придумал? — с надеждой посмотрела на него девушка.       - Скорее заметил, — ответил капитан, наклоняя ее голову вниз, спасая от удара щупальца одного из Пустых. — Повнимательнее, пожалуйста.       - Ладно… Что ты заметил?       - То, — сказал капитан, обхватывая девушку за талию и убегая в сюнпо в сторону, спасаясь от очередного удара, — что слабее всего барьер отталкивает ровно в своем центре — в верхушке, если можно так выразиться. Можно попытаться пробить его там.       - Кто будет пробивать? — поинтересовалась Куросаки, машинально прикрывая веером голову. Не хотелось бы пропустить удар именно по ней — с сотрясением мозга, а уж тем более с пробитым черепом не повоюешь. Тоширо, увидев ее ухищрения, хмыкнул и встал так, чтобы атака, в случае чего, пришлась по его капитанской спине. — Вместе?       - Вместе не выйдет — кто-то должен сдерживать Пустых, — покачал головой капитан.       - Тогда ты пробивай барьер, — предложила Куросаки. — Ты сильнее меня. А я подстрахую.       Не слушая возражений, Куросаки вытащила свой веер и ринулась в гущу врагов. Она устала, но сил должно хватить для того, чтобы одним ударом расчистить площадку, которую создали для их с Тоширо сражения. Вихрь лезвий тут не подойдет — отличная атака, простая в исполнении, но с ограниченной площадью поражения. Придется пробовать другую атаку — ту, которую Карин использовать не любила. Слишком уж сложное движение веером приходилось сделать.       - Атака — режущий смерч! — девушка поморщилась от боли в запястье, когда прокручивала веер в руке вокруг своей оси. Самым сложным было его не выронить в тот момент, когда основание веера выскальзывало из руки — в идеале для того, чтобы снова в руку вернуться, но на практике так получалось не всегда.       В этот раз все получилось — смертоносный вихрь, зарождаясь из центра, где стояла девушка, разметал Пустых по периметру барьера, словно тряпичных кукол. Сила смерча была такова, что даже не позволяла барьеру оттолкнуть Пустых обратно, в сторону Карин. А лезвия реяцу, что были в ветре, созданном девушкой, сумели разбить несколько масок.       - Карин! — крикнул Тоширо. — Получилось!       Собрав остатки сил, Куросаки ринулась на зов со всей скоростью, на которую была способна — мало ли, вдруг барьер способен регенерировать. Тоширо подхватил ее под локоть, и вместе они покинули купол через дыру, что Тоширо пробил кидо (уровень семидесятый, не меньше, машинально отметила девушка).       - Ты как? — заботливо спросил Хитцугая, когда они оба удалились на несколько метров от ловушки. Смерч, созданный Карин, постепенно затихал. Оглушенные ветром Пустые, словно слепые котята, метались в ловушке, не догадываясь, что сверху есть проход на свободу.       - Нормально, — прохрипела Карин, вставая на ноги. Ноги дрожали. — Просто редко использую эту штуку… она забирает много сил. Надо бы добить их…       - Сейчас прикончу, — пообещал Тоширо, проследив за взглядом девушки. Мгновение — и он в сюнпо оказался над дырой, проделанной им в куполе. Карин с трудом успела заметить, как он высвободил занпакто. Что она хорошо увидела, так это лед, который заполнил все пространство под куполом. Тоширо лениво взмахнул мечом — и лед вместе и заключенными в него Пустыми рассыпался на мелкие кусочки.       - Даже купол не выдержал твоего льда и сломался, — отметила девушка, когда капитан вернулся и помог ей подняться. — Могли сразу его разрушить.       - Не думаю, — возразил парень. — Все-таки наши удары и удары Пустых его истончили, поэтому сейчас он наконец-то и поддался.       - Странно, что не появился тот, кто заманил нас в ловушку, — озвучила девушка свое главное опасение.       - Я тоже об этом подумал, — нахмурился капитан. — Либо нас ждет еще один сюрприз, либо враг понял, что нас так просто не одолеть, и решил отступить.       - Мы крутая команда, — пошутила девушка. Чувство юмора, а с ним и силы, и самообладание постепенно возвращались. Благо, восстанавливалась Карин после своих атак быстро.       - Ты отлично справилась, — без тени иронии отметил Хитцугая. — У тебя прекрасный меч.       Карин с нежностью провела рукой по лезвиям своего веера.       - Сильный и красивый. Придется приложить еще много усилий, чтобы быть его достойной, — повторил она слова, которые однажды сказал ей Урахара. С этим утверждением торговца девушка была полностью согласна.       - У тебя пока что хорошо получается.       - Вряд ли, — возразила девушка. — В моем арсенале всего лишь две атаки и одна защитная техника. А Урахара говорит, что это и близко не предел моего меча.       - Еще успеешь научиться, — приобнял ее за плечи Тоширо. — Предлагаю вернуться в центр. Наш главный враг либо отступил — времени было предостаточно, и здесь мы уже бессильны, — либо ждет возможности напасть. Думаю, будет лучше, если мы ему навяжем место для сражения, а не он нам.       - Поддерживаю, — согласилась Куросаки. — Только вот закончили ли мы? — она показала пальцем в небо. Капитан стоял спиной и не видел, как на небе растет черная точка, быстро становясь все темнее и плотнее.       - Черт, — выругался капитан. Он сделал шаг вперед, заслоняя собой Куросаки. — Еще один проход.       - Какой-то он слишком большой, не находишь? — спросила Карин, глядя на дыру в небе. Через нее не то что Пустой — самолет пролетит.       - Нахожу… Боюсь, что нас ждет неприятный сюрприз.