Обруч с изумрудом

Если без белоснежной хламиды (которую Аррʼактур тор О-мой-бедный-язык вдали от старейшин — зато честно! — величал не иначе как хламом) Повелителю еще простительно было появляться на глаза подданным, то без обруча — нет, слишком уж крепко традиции привязали его к образу главного человека долины. О том, что Лён ненавидит свой обруч с ромбовидным зеленым камушком, я догадалась ещё в самый первый свой приезд. Оно и неудивительно, что ненавидит, если подумать: без обруча он спокойно может сидеть в лесной глуши у костра, прутиком выковыривая из углей печёную картошку, потому что просто так ее доставать слишком горячо, и травить немного приукрашенные байки из жизни с адепткой-восьмикурсницей. Но он превращался в совсем другого человека вампира, стоило ему надеть свой чертов обруч. Все веселье разом прекращалось, и он становился до тошноты правильным-рассудительным-серьёзным, а мне приходилось кивать, мол, все отлично — и самой искать, чем себя занять, пока он не освободится. В такие моменты я на этот его обруч смотрела косо, без прежнего восхищениях, которого достоин любой символ власти. Со временем моё к личине Повелителя отношение только ухудшалось. Уж не знаю, нормально ли это — так любить быть столь близким другом Лёна и тихо ненавидеть ту часть его жизни, в которой его зовут Аррʼактуром. Впрочем, тут я и сама понимаю, что дело не именно в обруче или личине в целом, а в банальных обязанностях… И том, что я (о, верх человеческой глупости!) банально ревновала его к государству — но перестать бессильно пожимать губами все равно не могла. В общем, время шло, а ситуация не менялась, потому что долина без Повелителя никак, мы никак друг без друга, и оставалось только выкраивать время ну хоть как-нибудь, урывать каждую минуту и секунду, потому что терпение того стоило. После свадьбы, если честно, мало что изменилось. После свадьбы обруч с изумрудом стал нашим общим врагом.