Лишенный счастья

- Андрей! – Зовут друзья к костру. Я знаю, что вы подумали. Нет, не для того, чтобы сжечь. - Иду-иду! – Успокаиваю их, но снова медлю. Старая семиструнная подруга не хочет вылезать из чехла. А я упорно тяну её к себе. Помогаю рукам, наступая на краешек темно-синей ткани. Аккуратно, чтобы не запачкать мешочек ногой, обутой в простые белые кроссовки. У-упс! Завалился спиной на траву. Не дай боже, любимую серую толстовку запачкал! Отряхиваюсь и поминутно изворачиваюсь, дабы разглядеть на спине несуществующее, надеюсь, пятно. Так, спотыкаясь, дохожу до веселой компании альпинистов-любителей. Сейчас как споем! Но сначала толстовка… Подхожу к солнечной девушке Маше. Давно хотел попросить её стать моей девушкой, но не решался. Хотя мои лучшие друзья, Петя и Игорек, давно говорят, что «пора» уже два года как. Мало того, что мы с ней постоянно рядом оказываемся, так еще часто ловим взгляды и улыбки друг друга. Зажигаем нехитрым образом радость в глазах. Вот такая любовь, застрявшая из-за нашей робости на стадии чисто платонической. - Машуль, посмотри, пожалуйста. – Поворачиваюсь спиной к походной подруге. – Не запачкался? - Нет, все чисто. Садись уже. – Она подвинулась, освобождая мне место. Бревно – скамейка незамысловатая, но очень популярная в наших кругах. - Запевай, народ! – Орет Петюня и громогласно начинает выводить «Катюшу» своим роскошно поставленным баритоном. Люди, похихикав и прислушавшись к моему бренчанию, потихонечку к нему присоединяются. Потом звучат песни про горы. Высоцкий – наше все! И напоследок, от не помню-какого-автора: «А все кончается». Все уже пьяны от свежего воздуха и смеха. Утомились сильно. Большая часть даже разошлась по палаткам, но еще не спит. Терпеливо ждет, когда закончатся переливы мелодии в ночи. Не заметил, как мои друзья тоже ушли в палатку. Мы с Марией остались совсем одни. Не иначе как братья по разуму сговорились дать нам шанс. Благодарен им до безумия, несмотря на то, что не уверен в исходе. Да и как начать? Осмелюсь или нет заговорить с ней о чувствах? Ведь, если честно, все видно по глазам. Нужно ли? Мы с ней ждем, когда в палатках прекратят шебуршать. А потом слушаем волшебную ночь. Вот прозвучал крик ночной птицы. Чувствуем прохладу, заползающую под легкие болоньевые куртки, надетые поверх теплой одежды. Не сговариваясь, обнимаемся и сидим как два нахохлившихся воробушка, а рядом с нами сидит наше счастье. - Маша… - Андрей… Говорим одновременно проникновенными голосами и тут же начинаем хихикать. Смущение жаркой волной окутывает лица, оставляя после себя краснеющие щеки и улыбки до ушей. Собрался с духом первым. - Я люблю тебя. – Смотрю на Машеньку, как на величайшее чудо, которое мне довелось встретить в жизни. Маша смотрит также. Мы чувствуем нашу связь и взаимность чувств. Это волшебно. - Я тоже тебя люблю. – Нежно шепчет она мне, еще сильнее зардевшись. А потом сжимает свои округлые упругие щечки маленькими ладошками и смотрит из-под ресниц. Глаза сияют как звездочки. Обнимаю её чуточку крепче. - Давай всегда будем вместе. – Едва касаясь губами светлых, выгоревших до белобрысого на солнце, волос с ароматом полевых трав, целую в макушку. - Давай. – Почти неслышно шепчет, пряча личико на моей груди. Прижимаю к себе. Мое солнышко. Как я счастлив, что ты у меня есть. Почти не меняя положения, сидим с ней до рассвета у догоревшего костра. Нам ничего не нужно. Самое лучшее, что можно было пожелать, у нас уже есть. Это мы сами. Переполненные счастьем, молча сидим и смотрим на восходящее солнце. Не замечаем, как вокруг становится оживленно. Друзья подшучивают над забывшей про сон парочкой. А мы только прячем счастливые мордашки. У нас столько сил, горы готовы свернуть! Не то, что на них взобраться. Сегодня по плану группы переход выше по Эльбрусу. Конечно, своего проводника нет, но наши люди осторожные и дружные. Так что уверен, выживем. Ненадолго расстаюсь с Машей, иду собираться. Рюкзак готов. Страховочные тросы и крючья на месте. Упаковываю себя как ветчину в бечевку. Подергав за страховку, убеждаюсь, что хорошо закрепил и отправляюсь проверять крепления на любимой девушке. Вот и она. Такая красивая. Будто нарисована легкой рукой талантливого живописца. Золотистые пряди волос треплет ветер, оплетая ими тонкую длинную шею. Зеленоватые глаза смотрят одновременно лукаво и восхищенно. И самая чудесная в мире улыбка заставляет сердце бешено биться в груди. Её фигурка в непринужденной позе подобна завораживающей глаза статуе. Галатея. Хочется кричать на весь мир: «Это моя девушка!». И даже стыдно не будет. Но решаю не давать повода для зависти и не тормозить группу чистым безумством влюбленного романтика. Переглядываясь во время проверки, снова увеличиваем до невероятных размеров наше общее счастье. Все хорошо закреплено. Беспокоится не о чем. Когда счастье настолько огромно, аж потряхивает от волнения. Беремся за руки. Её ладошка тоже дрожит. Два дурака нашли друг друга. Мы так похожи в наших чувствах. Идем вслед за оглядывающимися и посмеивающимися над нами ребятами, медленно, размеренно шагая. Нам, если честно, сейчас оба пика Эльбруса не нужны. Поэтому ползем за товарищами как две большие черепахи. А рюкзаки заменяют нам панцири. Замечаю, что моя девушка дергает плечом. Останавливаюсь. - Дай, поправлю? - Спасибо. Остановился, переместил сползающие на Маше лямки. Из-за этого мы совсем отстали от остальных. Но нам было неважно, что, скорее всего, ни до одной вершины так и не дойдем. Ведь если другие станут спускаться, уйдем вместе с ними. Можно смело говорить, что у нас свидание. Мы просто гуляем вверх по склону. Так называемые «альпийские луга», в которых наша компания заночевала, закончились быстро. Дальше пошел каменистый кряжистый путь на голой пустоши. Долго ли коротко, счастливые часов не наблюдают, дошли и до полоски снега. Там и нагнали своих товарищей. Те встали на каменистой площадке и спорили, как добираться дальше. Было два варианта. Пешком и на специальном тракторе. Хотелось осилить дорогу до облаков самим, но, оказалось, что у темноволосой и смуглой девушки Марины завтра день рождения. Поэтому мой друг Игорек так бился за скорое прохождение маршрута. Хотел устроить вечеринку для любимой уже у подножия Эльбруса. Узнав о торжестве, многие также переменили мнение. А мы с Машей только продолжали переглядываться, едва не захлебываясь смехом. Эта дискуссия казалась нелепостью чистой воды. Кому какая разница пройти или проехать? Ведь мы уже на горе, дышим чистым, слегка разреженным воздухом и просто наслаждаемся восхождением. Любители пеших прогулок учли мнение большинства и на станции оседлали ратрак – горный трактор. Уместились шумной толпой на его поверхности, кто на ком и все лежа. Проехали сгоревший в 1998 году «Приют 11», в бетонной коробке которого, по слухам, тоже погибло несколько альпинистов. Может и привирают. Люди любят байки, особенно рисковые скалолазы. Вечные охотники за адреналином. А вообще, странная история. Но водитель не смог помолчать, встретив благодарных слушателей. Так, с россказнями, шутками и прибаутками, доехали до отметки в 5000 метров. Дальше шли своим ходом. Мы с моей любимой девушкой, на удивление, больше не отставали от основной группы. Сами не заметили, как пошли быстрее. Ну, или народ стал не спеша перескакивать через ухабы. Но факт на лицо. На относительно ровном заснеженном отрезке перед кручей все обвязались страховочным тросом. Шанс потеряться снизился до минимума. Маша попросилась в конец очереди вместе со мной. Нам и тут хотелось быть вместе. Чем выше поднимались, тем тяжелее было идти. Рюкзаки оттягивали плечи. И ботинки соскальзывали. Вроде и склон не крут, но от подснежного льда спасали только железки, одетые на ботинки, в альпинистском братстве именуемые «кошки». Спустя некоторое время, люди стали отвлекаться от своей цели. Панорама открылась потрясающая. Открытое пространство горных цепей, турбазы внизу периодически скрывали проплывающие ниже облака. Они были везде: ниже, выше, рядом. Туманом окутывали нас время от времени. Жаль, мы не поняли, что это значит. А ветер усиливался. Часы в горах пролетали незаметно. Особенно минуты перед наступлением вечера. Казалось, еще день, а спустя каких-то полчаса стало смеркаться. Температура ощутимо понизилась. Тучи, а это оказались они, рассыпали белые хлопья. Они залепляли лицо мокрыми комками. Идти стало еще тяжелее. Мы почти по колено утопали в снегу. Не преодолев и полкилометра от седловины, нашли закрытый котлован. Разгорелся спор. Институтские товарищи хотели вернуться обратно к тому месту, где нас оставил ратрак. Остальные никуда не желали идти, хотели разместиться на найденной площадке. Только Максим с Мариной, углядев повыше маленькую расщелину, захотели подняться к ней. По расчетам моего друга, там была стоянка у прошедших мимо нас немцев. Мы с Машей не хотели отпускать их одних. Так небольшой компанией в четыре человека и пошли на рисковое мини-восхождение. Чутье Макса не обмануло. Место стоянки было маленькое, но очень удобное. Практически пещерка, со всех сторон закрытая от ветра. Установив палатки, разместились в них по двое. По мальчику и девочке в каждой. Из спальных мешков торчат только головы и руки, огонь разожжен между палатками. Стало уютно, как будто сидим у кого-нибудь из нас на кухне. Разогрели тушенку, слопали. Сон не шел. Петь не хотелось. Тогда Макс предложил рассказывать страшилки. - Ладно. Кто про что знает? – Спросила Маринка, требовательно вглядываясь в наши лица. - Про горы. – Намеренно прохрипел её парень, пытаясь нагнать на нас страх. - Не паясничай. – Шутливо шлепнула по его затылку она. Максим изобразил испуг, сжавшись и отодвинувшись. Похоже на страшилки мы не настроены. Скорее на анекдоты. Хотя… - А вы знаете про Черного альпиниста? – Вспомнил я россказни знакомого лесничего, ранее побывавшего на двуглавой горе. Все так на меня уставились, даже почувствовал себя неловко. - Нет! – Хором. Хм, кажется, популярность меня нашла. - Расскажи. – Маша прильнула ко мне, внимательно глядя своими зеленоватыми глазами с таинственными огоньками в них. Как тут откажешься? - В общем так. – Начинаю входить в роль, придвигаясь поближе к огню и прищурив глаза. – Как-то раз, два друга пошли на восхождение. Было тогда светло и ясно. Тихая такая погода. Но к вечеру она испортилась, а друзья были рисковые. Эти сильные и смелые парни продолжали путь наверх. В сумерках тот, что шел впереди не разглядел трещину во льду под снегом и… - Так под сугробом ничего и не разглядишь! Ногой прощупывать надо было! – Принял близко к сердцу ситуацию генератор идей нашей маленькой компании. - Тсс! – Заткнула источник шума Маринка, больно толкнув локотком. - Ай! – Потирая предплечье, косился на нее обиженный, надувая губы как маленький. - Продолжай. – Только любимая девушка все также заинтересованно смотрела на меня. Благодаря этому хотелось рассказать все, что знаешь, и что нет. - Ну, так вот. Провалился первый в пропасть. А тот, что шел за ним удержался, несмотря на сильное натяжение троса. – Убедившись по горящим глазам, не отпускающим меня ни на секунду, что слушают… и еще как! Продолжаю повествование. – Несколько часов находились они в этом состоянии. Первый пытался залезть, второй – поднять товарища. Но на горе становилось все холоднее. Погода портилась. И тот, что избежал падения, принял решение уйти один. Но не оставил друга погибать от переохлаждения. Перерезал веревку, чтобы оставить себе больше шансов на спасение. Ведь снаряжение ему пригодилось бы. - Вот, сволочь! – не сдержалась Маринка, теперь уже парень шикнул на нее. - Только крик и слышен был. А товарищ выбрался. Говорят, что любили они одну девушку. Но, может, и не было у них причин для раздора. Просто один за свою шкуру шибко трясся. Но не в этом дело. Странно было то, что тела его в расщелине спасатели не обнаружили, как ни старались. - Это все что ли? – Разочарованно протянул Макс. – Какая-то документальная история, да и только. - Не все. – Молчал я не из-за того, что закончил рассказывать, а для того, чтобы еще больше заинтриговать слушателей. – С тех пор стали альпинисты в горах видеть черный силуэт. А те, кто ночевать оставался, даже слышали. Порой он предупреждает об опасности хороших людей. Но не простил друга своего за предательство. Ходит в ночи по палаткам, да высматривает, не в ней ли тот, кого ищет. Поэтому всем альпинистам рекомендуют спать головой к входу. - Иначе убьет? – Трагическим шепотом спросил Макс. - Нет – Я рассмеялся на такую наивность. – Но из палатки вытащит, и проснешься снаружи. На холоде. - Прикольная история. Теперь спать не будем. – Серьезным тоном начала Маринка, но, не удержав непроницаемое лицо, тут же рассмеялась. - Да-а, заставляет задуматься. – Мечтательно протянула Маша и поблагодарила. – Выходит, хороший он. Спасибо, Андрей. Было очень интересно. Правда, ребят? - Ага. – Согласилась подруга Макса и нахмурилась, глядя на лихорадочно обдумывающего что-то её парня. Грозно вопросила. – Ты, что там опять натворить планируешь? - А? – Попавшись на горячем, тот попытался оправдаться, отстраняясь от нелегкой руки любимой. – Ничего, ничего… честно, ничего! Полюбовавшись на юмористическую парочку, решил сворачиваться. Вон, и Машенька зевает уже. - Может спать? Завтра нам до пика и обратно. Давайте обгоним всех. – Подав всем идею и стимул срочно ложится, заполз поглубже в палатку. Остальные последовали моему примеру. Ночь прошла спокойно. Спал как убитый. Проснувшись, аккуратно выбрался из мешка и палатки, стараясь не разбудить девушку. Отвратительная погода. Вокруг одна грязно-серая хмарь. Пожаловавшись на негостеприимную гору, сходил по утренним нуждам. Вернувшись, вдруг заметил, что в соседней палатке спит одна только Маринка. Куда же делся приятель? Кажется, его не было уже тогда, когда я отлучался. Первым делом обследовал ближайшие каменистые уступы, потому что следы на снегу вели к ним. - Максим! – Не слишком громко, чтобы не напугать спросонья девушек, крикнул я. Никто не отозвался, поэтому вернулся к палатке. Снарядился страховкой и прочими нужными вещичками. Но не смог оставить Машу не разбуженной. Чуткий у нее сон. - Ты куда? – Потирая глазки, спросила она. - Спи, Солнышко. Макса поищу. Если не вернусь, за нами не ходите. Спускайтесь к остальным и свяжитесь со спасателями. Хорошо? – Во все глаза моя любовь смотрела на меня. Её потрясение оказалось сильнее, чем я мог ожидать. - Маша, думаю, ничего страшного не случилось. Но эта была инструкция на случай чрезвычайной ситуации. Ты поняла? Без глупостей! Не оставляй Марину! – Указал на спящую. Моя девушка, даже в шоковом состоянии прекрасная как видение, будто только что заметила подругу по несчастью. Не подозревал, что настолько любим. Надеюсь, все обойдется и Макс не вляпался ни во что серьезное. - Все. Пошел. А ты действуй по инструкции через полчаса. – Чмокнув её в щечку, быстрым шагом дошел до крутого поворота. Оглянулся напоследок. – Я люблю тебя! Маша не упускала меня из виду. Чувствовал взгляд до тех пор, пока не скрылся с её глаз. По каменным гребням дошел до валунов снега, юртами стоявших на ровном снежном плато, расположенном под крутым углом. Здесь следы обрывались. Видимо, безответственный товарищ пошел по камням, как и я. Рискуя жизнью, побродил между холмами, похожими на маленькие белые курганчики. Не стал страховку использовать. Так передвигаться легче и быстрее. А вот и наша потеря. Вот он где! Стоит себе, в ус не дует! - Максим! – Кричу и бегу к нему навстречу. Внезапно чувствую, как дрогнула земля под ногами. Остановился, прислушался. Лавина? - Максим! Иди быстрей обратно! – Шепотом ору, чувствуя, как садятся связки. – Макс! Идти дальше страшно, но не могу же я оставить его там! Снежная волна вот-вот ринется с горы. - Макс. – Голос сел, едва сиплю, приближаясь к темному силуэту. – Застрял что ли? Друг оборачивается, и я вижу, что передо мной не Максим. Замираю, в ужасе глядя на черное мутное пятно на месте лица. Только замечаю, что он весь в черном. Черный альпинист! Эта мысль бьется в голове, в которой помимо этой мысли ничего нет. Слышно лишь, как толчками движется кровь. Отшатываюсь назад, понимая, что мой жизненный путь, скорее всего, окончен. Проносится воспоминание о вчерашнем вечере. Как-то я забыл сказать, что этот призрак всегда появляется перед смертельной опасностью. Что сейчас? Смерть от многотонной снежной массы? Дрожу и жду смерти. - Ищи здесь. – Потусторонним тоном вещает дух горы и рассеивается в воздухе. В оцепенении продолжаю пронзать взглядом место, где стоял посланник. Искать? Постойте, он хочет помочь? Макс! Как я мог о нем забыть! Почти не глядя под ноги кидаюсь к синеватой кривой полосе, у которой ждал меня выходец с того света. Расчистив огромную трещину, как мог, от снега, заглянул внутрь. Бездна! Вначале казалось, что там одно только темно-синее пространство с бледно-серыми шипами сосулек по краям. Темновато, но привыкнув к этому, среди повисших сталактитами ледышек смог разглядел темно-синюю куртку парня. Он, наверно, без сознания! Трясущимися руками вытаскиваю веревку. - Подожди, Максим, сейчас я тебя спасу. – Шепчу его бесчувственно лежащему телу, пытаясь успокоиться. Так петля, карабин, молоток. Забиваем штырь. Второй. – Не оставлю Маринку одну. Как же она без тебя… Соскальзываю в пропасть. Медленно опускаюсь к узкой ледяной наклонной площадке, на которой лежишь ты. Боюсь только увидеть, что тебе уже не помочь. В такой миг вспоминаешь молитвы. - Боже, помоги нам. – Надеяться больше не на кого. В такую погоду друзья покорять вершину не станут. Даже спасатели не явятся на вертолете. Очень аккуратно закрепляю два штырька рядом с тобой. Теперь можно верить, что не рухнешь в недра кровожадной горы от одного неловкого движения. Немного успокоил свое слишком частое дыхание и тихонечко повернул друга. Фух! Если честно, ожидал чего-то, подобного встреченному минут пять назад на поверхности. Лицо в виде пятна, к примеру. Ужастик какой-то, ей-богу! Наверно, надеялся, что все происходящее – всего лишь галлюцинации. Сероводородные газы вполне могли этому поспособствовать. Но, к сожалению, реальность, в отличие от видений, неумолима. Кажется, у Максима сотрясение. Ощупывая темные кудри, с трудом чувствую онемевшими подушечками пальцев заледеневшую корку крови на затылке. Хорошо же ты приложился, что череп пробило. Забираюсь рукой под куртку. Чуть теплый. На сердце наползает мрак, но не даю ему там освоиться. Дыхание почти не ощущается. Очень редкое, но есть. Это обнадеживает. Хочу вдеть страховочный трос в его карабин. Но он искорежен. Повредился при падении или... ранее. Последнее предположение более вероятно. Закусываю губу от напряжения. Несмотря на пронизывающий всю расщелину мертвенный холод, потеет лоб. Сосредоточившись до предела, обвязываю страховочный трос вокруг его торса, захватывая и таз. По старинке, но так, чтобы безопасно. Надеюсь, что веревка удержит нас обоих. Дергаю автоматический подъемный механизм. Мы начинаем медленно подниматься. Только бы не сорвались! Мои пожелания услышаны, и вот уже карабкаюсь по отвесной стенке. Помогаю механизму вытащить нас отсюда. Еще чуть-чуть и мы спасены. - Андрей! – Только не это! Зачем Маша здесь? Как она дошла, там же этих скрытых трещин пруд пруди! Опасно. - Маша, отойди! – Кричу в надежде на то, что она не попадется в ту же ловушку. - Андрей, я помогу! – Девушка свешивается с края. - Только осторожнее. – Сейчас я боюсь за нее больше всего. Передаю ей Максима. Она тащит его за руки и… вытягивает. Выдыхаю. Наравне с инстинктами включается разум и начинает непрерывно шептать мантру: «Все будет хорошо». Когда вылез, мы вместе с Машей попытались «оживить» трупик. Перевязали рану, похлопали по щекам, растерли руки. Не помогает. Нашли ямку, расчистили. Разожгли огонь. Отогревшись, покойник вернулся в мир живых. Я выдохнул с облегчением. Сжимающее ощущение в груди исчезло. - Ну, здравствуй, суицидник! – От потрясения у вечно молчаливого меня голос прорезался, да еще какой! Язвительностью обычно не отличаюсь. Максим охнул, схватившись за голову. Ну, кто его подниматься просил? - Чувствую себя пожеванным. Что за чудищу ты меня скормил? – Хмыкаю в ответ на привычно высказанную нелепость. Жить будет. Помогаю ему встать и вспоминаю о Маринке. Она же совсем одна, а паникерша еще та. Сейчас тоже рванется на разведывательно-поисковые мероприятия. - Маша! – Обозрев местность, нахожу поблизости свою девочку. – Иди вперед, успокой Марину. Закинув руку товарища на плечо, оборачиваюсь, чтобы предупредить. - Только со следа не сходи… Оглядываюсь в её сторону, ожидая ответа. А там… Маши нет. Почти не заботясь о самочувствии друга, силком кладу его на утоптанный снег. Стрелой несусь к давешней пропасти. Худшие опасения оправдываются. Машенька, Маша, Солнышко мое лежит на том самом ледяном карнизе, где только недавно валялся Макс. Но в этот раз все хуже. Друг упал на ногу, а потом уже на голову, судя по сильной хромоте. А она лежит на спине, кажется, еще в сознании. Но кровь, лужицей набегающая под хрупкую, неподвижно лежащую фигурку, дает представление о травмах. Позвоночник? Внутренние органы? Не раздумывая закрепляю на автомате страховку, штыри, спускаюсь к ней. Вдалеке фоном кричит что-то Макс. - Девочка моя. – Прикладываю голову к её светлым волосам. – Все будет хорошо, слышишь? - Ос-ставь меня, Андрей, я… умираю. – По быстро проступающей бледности вижу, что дело плохо. Нет, смириться с этим я не могу. Не слушая слов прощания и отсылки меня, двигаю её шею. Она только стонет. Кажется, позвоночник в порядке. Как можно аккуратнее поворачиваю, и выдох после долгой задержки дыхания шумно звучит в ледяном туннеле, ведущем в ад. Уверен, что именно туда. - Маша, ты в порядке. Слышишь? – Говорить дальше очень трудно. Меня берет мандраж, да еще и горло болит. Холод и усталость доканывают. Облачко пара изо рта почти незаметно, до того замерз. Но я должен успокоить любимую и помочь ей. – Кровь из ранок. Ты на штыри напоролась. Извини, что оставил их тут. Она недоверием приподнимается и убеждается в этом. Кажется, мы сегодня все заигрались в трагедию. - Ну, ты и придурок! – Голова друга торчит темным кружочком над нами. Макс очень зол. А я могу только улыбаться ему. В который раз за сегодня, перевязываю раны дорогих мне людей. Закончив с этим, протягиваю конец троса через Машин карабин. Она смотрит на меня в недоумении. Показываю наверх. - Этот псих тоже не взял снаряжение. – Печально, но и моя девушка ринулась спасать сломя голову, не подготовившись к подобным «сюрпризам». – Ты пойдешь первой. Мне так спокойнее. Целую её по-настоящему, напоследок слегка прикусывая пухлую губу. Она от неожиданности застывает. Пытается осознать, что происходит. А я включаю кнопку подъемника и машу рукой удаляющейся вверх любимой. - Скоро поднимусь за тобой, только в туалет схожу. – Откуда только у меня ерничанье взялось? От Макса заразился, наверно. Все шло как надо, но недолго. После того, как девушка поднялась, мне скинули трос. Но поймать его я никак не мог. По кривой формы ледяному колодцу прокатился отдаленный гул. - Спасайтесь! Лавина! – В исступлении заорал я. Сверху послышались отголоски спора. Нет уж! Сегодня слишком много пережито, чтобы мне снова пришлось вытаскивать их из неприятностей. Сил не хватит! - Макс! Залезай в пещерку рядом с недавно разожженным костром! Тащи туда Машу силком! Когда он попытался пожаловаться на кусачесть моей подруги, я рассвирепел. - Ты мне жизнь должен! Спаси её! Ради меня. – Чуть не упал, пока метался вслед за концом веревки вокруг ямы в преисподнюю по всем имеющимся ровным поверхностям. Но так и не сумел поймать страховку до схода лавины. Она могла бы пройти поверх расщелины. Но, наверно, этот разрез в горной породе не затянется, пока не поглотит какое-нибудь живое существо. Не Макс, так Маша, не она… значит, я. Поражаясь собственным мыслям, Андрей, сметенный тяжелым снежным комом, летел вниз. Темно-синим цветом зияла пасть поглощающей его бездны.