Проект "Энигма"

      Эллу Норн сразу узнал. Она прибыла в космопорт на флипе, который cел не на общественную, а на служебную стоянку — транспорт Всеволода носил служебные знаки и зеленый проблесковый маяк на крыше. Стоянка была рядом с «Чайкой», и Норн видел Эллу совсем близко. В другое время он спустился бы и поговорил с ней, но сейчас корабль был заперт. Это вернуло его мыслями к хамскому поступку Кима, и к горлу снова подкатило бешенство.       Никакого права поступать так у Кима не было, более того, он сто раз повторял ему, что ненавидит замкнутые пространства, и тот знал об этом, и даже дверь в каюту никогда не закрывал. Какая муха его укусила? Решил, что Норн не способен постоять за себя? Здесь, среди людей и защитников порядка в лице роботов-служащих? Не справится с пиратом, только что вышедшим из комы и наверняка едва стоящим на ногах? Или он, Норн, производит настолько жалкое физическое впечатление, что ему нужен сейф? Плохая физическая форма? Ничего подобного, нормативы они сдавали вместе, и отклонений никаких не было. Что тогда? Просто потому что мог? Право сильного? Удовольствие от проявленной власти? Почему раньше в поле Кима он никогда не видел подобных мыслей? Тот закрывался от него, а он не заметил? Бред, никогда Ким не достигал такого мастерства в своих эмпатических способностях, чтобы обойти его, Норна, уровень. Тогда что? Ответа он так и не придумал, вместо этого набрал на своем коммлинке номер Эллы.       — Норн? — удивилась она, оглядываясь по сторонам. — Где ты?       — В корабле в двух шагах от тебя, — хмуро сказал он. — Ты с Севой встречаешься?       — Нет, Севка на работе. Я звонила ему минуту назад.       — Он тебе ничего не говорил?       — А что он должен был мне сказать? — подозрительно спросила она. — И почему ты не выйдешь сюда?       — Тут небольшие неполадки в системе, — соврал Норн. — Двери заклинило. Пожалуйста, если ты встретишь Кима, скажи ему, что я хочу его видеть здесь и сейчас, немедленно. Без него дверь не открыть. Это очень срочно.       — Позвони ему, — логично предложила Элла.       — Связь нарушена.       — Бедный, — в голосе Эллы было искреннее сочувствие. — Вызвать роботов, чтобы вскрыли дверь? Потом почините.       Мысль о том, что можно так поступить с «Чайкой», Норну показалась дикой. Корабль был ему домом до того, как сделаться тюрьмой, но «Чайка» не виновата в поступке Кима, не за что кромсать умнейший корабль только потому, что его капитан — идиот.       — Не надо. Просто передай ему мою просьбу.       — Передам обязательно, если встречу, но не обещаю — я тут по делу. Вообрази, в грузовом отсеке обнаружена живая туманность. Не вся, конечно, но фрагмент.       Норн насторожился. Слова туман и туманность были однокоренными, а после событий в больнице с Крысом он не доверял никаким туманностям.       — Кто-то не придумал ничего умнее, чем протащить ее через таможню под видом груза с Сатурна, в ящике. Это варварство — так обращаться с газообразными формами жизни, отвратительное проявление твердотельного шовинизма, еще не до конца изжитого в галактике. Слава богу, я сегодня свободна, попробую спасти ее и создать условия для выживания. Живых туманностей в мире осталось…       — Послушай, — Норн подумал над тем, как сказать ей то, что крутилось у него на языке. — Будь с ней очень осторожна, ладно?       — Они вовсе не опасны, — легкомысленно отмахнулась Элла. — Видно, что ты не встречался ни с одной из них.       — Да, не встречался, — с притворным сожалением согласился Норн. — У меня масса пробелов в образовании.       — Могу вести трансляцию на корабль, чтобы ты восполнил пробел и не умер от скуки, пока Кимка доберется до тебя, — предложила сострадательная Элла. — Хочешь?       Норн, насколько смог, горячо одобрил ее идею, стараясь не вызывать подозрений. Элла кивнула кудрявой головой и помахала рукой сотрудникам космопорта, которые спешили к ней, заметные в своих желтых робах даже за километр.       Норн проводил их взглядом и снова вернулся к своему наблюдательному пункту. Пару раз он набрал номер Кима, но тот по-прежнему не отвечал. Зато на экране появился запрос видеоконтакта от коммлинка Эллы, и экран показал, что его носительница идет в грузовую часть космопорта следом за сотрудниками. Похоже, она уже забыла о том, что ведет передачу, потому что изображение на экране нещадно прыгало и перекособочивалось, и не будь Норн космолётчиком, у него вполне могла бы начаться морская болезнь. Он нацепил наушники и закрыл глаза, решив, что откроет их тогда, когда Элла приступит к делу. Её эмополе было сухим и деловитым, совершенно спокойным, и он решил немного побыть в нём, чтобы не возвращаться к состоянию, которое ему не нравилось.       Сотрудники провели Эллу в подсобное помещение, где она натянула защитный костюм, после чего они втроем направились в темные коридоры и переходы.       — И что самое ужасное — получатель за ней не явился, мы не знаем, кого отштрафовать, — жалобно сообщил худенький служитель. — А она там дышит.       — Нужна криокамера, — Элла ускорила шаг. — У меня с собой портативная силовая установка, чтобы загнать ее туда. Я заберу ее в Космозоо, там есть вакуумный павильон, надеюсь, она не окончательно впала в стазис.       — И график нарушен, — вздохнул толстяк, семенивший с другой стороны от Эллы. — А кому по шапке будет? Нам с Михаилом Ивановичем. Шестьсот килограммов алмазов посеяли, туманность пропустили, что за день…       — Это эгоистично, думать о себе в такой момент, — оборвала его излияния Элла тоном, перенятым у мужа. — Не можете найти получателя, найдите отправителя, и отштрафуйте его. Развелось браконьеров в космосе.       — А кстати, — толстяк обернулся к Михаилу Ивановичу. — Кто отправитель?       — Не знаю.       — Идите и выясните.       — Вы мне тоже не нужны, — сказала толстяку Элла. — Вы только напугаете ее своим присутствием и теплом. Подождите за дверью.       — Хорошо, — тот явно обрадовался такому повороту событий, потому что выскочил за дверь с быстротой пули. — Я помогу коллеге и вернусь к вам.       Элла осталась одна, сняла и повесила коммлинк на ближайший стеллаж, развернулась к квадратному ящику и смело подняла крышку. Клубы синего тумана вырвались наружу, заставив ее отступить. Ящик был не меньше двух метров в ширину и примерно такой же в длину. То, что это была совсем не та туманность, которую ожидала увидеть Элла, Норн понял по возгласу, который у нее вырвался. Она попятилась назад, в ее поле мелькнули разочарование и недоумение, а потом и страх. Туман сгустился и потянулся в ее сторону протуберанцами-щупалами. Даже сквозь экран Норн уловил чужую ауру — пустую, равнодушную, до странности голодную.       — Элла, уходи, — крикнул он, усиливая её поле своим. — Беги оттуда.       Туманный сгусток вытянулся в сторону коммлинка, заполнил пространство обзора синей мутью. Норну не надо было видеть, чтобы знать — чужое поле его почувствовало и тянется к нему. Он допустил слияние только на долю секунды, чтобы отвлечь его от Эллы, и это было похоже на погружение в болото — топь смыкалась, она не была ни враждебной, ни агрессивной, но какой-то заполоняющей и растворяющей. Норн не мог вызвать в себе ни одной мысли, даже забыл, как произносить слова — колыхающейся на огромном экране массе они были не нужны, она нашла то, что искала и пожирала его эмополе на расстоянии, как паразит или грибок. Постепенно он перестал чувствовать себя человеком и ощутил себя распластанной в пространстве медузой. Одно из щупалец было в Космозоо, и над ним склонилась Алиса, другое — в пакгаузе космопорта, откуда желтокостюмные служащие вытаскивали Эллу, третьего места он не знал, но видел лицо человека, смотревшего на него, оно было ему незнакомо. Человек был черноглазым, немолодым и испуганным. Четвертым местом была «Чайка», где в кресле растворялся он сам, и откуда в топь ударил обжигающий эмолуч такого накала, что паразит убрал щупальца и отступил.       Выстрела он не услышал, только увидел, как сверкнул синий луч — и экран оплавился, погас, испустив удушливый дым, который Норну показался чистым воздухом по сравнению с тем состоянием, которое он только что пережил.       Ким убрал бластер, и первая мысль Норна была о том, что желание наорать и надавать ему пинков при встрече за его "заботу" сейчас потеряло актуальность, эмпатическая связь сделала это за него — тот был мокрым, точно долго бежал, и дышал не менее тяжело, чем сам Норн. Думалось все еще вяло, ощущения были отвратительными, но Ким избавил его от необходимости говорить что-либо, сев к его ногам и уткнувшись головой ему в колени.