В какую жестокую игру ты играешь? Заставляешь меня чувствовать вот так, Как жестоко поступаешь, Позволь мне мечтать о тебе, Какие жестокие слова ты говоришь, Ты же никогда такое не чувствовала, Как жестоко поступаешь, Заставляешь меня мечтать о тебе Нет, я не хочу влюбляться, В тебя, Мир был в огне, Никто не мог спасти меня, только ты Странно, что желание заставляет глупых людей делать, Я никогда не мечтал, что встречу кого-то как ты, И никогда не мечтал, что потеряю кого-то как ты Нет, я не хочу влюбляться, В тебя, Нет, я… Никто никого не любит Крис Айзек, Жестокая игра
Ненависть выгравирована на его сердце, зубы крепко сжаты, до скрипа, Лорд Волан-де-Морт направляет свою палочку на Гермиону Джин Грейнджер. Он не позволит ей когда-нибудь снова обмануть его. Невероятно сильный удар находит пристанище в его сердце, как будто в него бросили проклятие. Палочка выпадает из рук. Боль, которую он чувствовал вчера вечером, меркнет и бледнеет по сравнению с этой. Сейчас хуже во сто крат. Изображения начинают мигать перед глазами, маг кричит и не узнает свой голос. Боль нечеловеческая, адская. В глазах мелькают черные пятна, и Лорд Волан-де-Морт падает на пол без сознания. Реальность тихо погасла. И, как вчера вечером, волшебнику не дают покоя изображения людей, которым он причинил боль или продал из-за эгоистичной выгоды без единого колебания. — Почему она не слушается меня, Северус? — По-повелитель? — недоуменно спросил Снейп. — Я не понимаю. Вы совершали этой палочкой непревзойдённые чудеса волшебства. — Нет, — ответил Лорд Волан-де-Морт. — Я совершал этой палочкой обычное для меня волшебство. Я — непревзойдённый волшебник, но эта палочка… нет. Она не оправдала моих ожиданий. Я не заметил никакой разницы между этой палочкой и той, что я приобрёл у Олливандера много лет назад. — Но какие тут могут быть вопросы, повелитель, ведь Вы… — Тут есть вопрос, Северус. Есть. Бузинная палочка, Смертоносная палочка, Жезл Смерти. Я забрал её у прежнего хозяина. Я забрал её из гробницы Альбуса Дамблдора. Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, — почти шёпотом произнёс Лорд Волан-де-Морт, — неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца… и мне кажется, я нашёл ответ. Может быть, ты уже догадался? Ты ведь вообще-то умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдёт. — Повелитель! — воскликнул Снейп, подымая свою палочку. — Иначе быть не может, — ответил Темный Лорд. — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит и власть над Гарри Поттером. И Лорд Волан-де-Морт приказывает на змеином. — Убей. Страшный крик Снейпа наполнил воздух, когда змея вонзила клыки в его шею. — Жаль, — холодно произнес волшебник. И отвернулся. В нём не было ни печали, ни раскаяния. Он оставил своего верного слугу умирать в одиночестве. Почему сейчас это его беспокоит? Маг не чувствует ни раскаяния ни сожаления. Он не чувствует! Темный Лорд выше этого. Он сделал то, что должен был сделать. Северус являлся законным владельцем Бузинной палочки. Волшебник должен был убить его. Палочка нужна была, чтобы убить Поттера. Только он не… мальчик умер по-другому, не из-за его руки. Он убил Снейпа без уважительной причины. Жалость. Она кольнула очерствевшее сердце. НЕТ! НЕТ! Он не жалеет об этом! Северус должен был умереть… должен. Лорд Волан-де-Морт не мог позволить жить человеку, зная, что он являлся истинным хозяином Бузинной палочки. Северус собрал бы заговор против него… Да, сальноволосый ублюдок был достаточно умен, чтобы провернуть это дельце. Не без помощи Люциуса, безусловно. Снейп хотел устроить засаду и занять его место. Вот почему зельевар не говорил ему о палочке. Черт возьми, он должен был догадаться. Нет, Лорд Волан-де-Морт поступил правильно, когда убрал с дороги Северуса Снейпа. — Если Северус знал, что Дамблдор был хозяином Бузинной палочки, почему он не забрал ее в ту ночь, когда убил директора? — бесстрастно спросил другой голос в голове. — Почему он сразу не забрал ее себе? Том, ты просто хочешь оправдать себя за бесполезное и крайне жестокое убийство. Северус Снейп был верным последователем. А ты решил, что зельевар — всего лишь средство для достижения цели. Ты относишься к людям, как к пешкам на шахматной доске, которых можно принести в жертву. Ты помнишь, что значит быть пешкой, Том? Верно? — злобно рычит голос. — Нееееееет, — кричит маг. Картинки из детства мелькают перед глазами Лорда Волан-де-Морта. — Нет, нет, нет, я не… Я не, — невнятно бормочет волшебник. — Привет, Том. Я знал, что ты однажды придешь, — говорит старый, беззубый человек, Лорд Волан-де-Морт смотрит вниз и пренебрежительно смеется над ним. — Но ты уже наверняка в курсе, что у меня нет того, что ты ищешь. — Скажи мне, Грин-де-Вальд, скажи мне, где она? Скажи мне, в чьих она руках? — шепчет Темный Лорд. — Убей меня. Я хочу заглянуть в лицо смерти, Лорд Волан-де-Морт. Но моя гибель не принесет тебе того, что ты ищешь… — Где она? — шипящий шепот, словно мороз, пробирает до костей. — Бузиннная палочка осталась с ним, конечно же. Она в земле. С Дамблдором. И маг чувствует всепоглощающую ярость от слов немощного старика. — Убей меня! — потребовал Геллерт Грин-де-Вальд. — Тебе не выиграть. Ты не сможешь победить! Бузинная палочка никогда, никогда не будет твоей, — старик заражается безумным смехом. И ярость сломала Темного Лорда. — Авада Кедавра! Безжизненное худощавое тело падает вниз. Геллерт Грин-де-Вальд был подростковым образцом для подражания, и Лорд Волан-де-Морт убил своего кумира. Почему? Какой смысл? Все слишком очевидно. Бузинной палочки у него не было. Дамблдор забрал ее у Грин-де-Вальда, который, впоследствии, провел в собственной тюрьме Нурменгард более пятидесяти лет. Нет. Все верно. Геллерт Грин-де-Вальд — слабак, который позволил Альбусу Дамблдору победить. Он не достоин жизни. — А ты? — насмешливый голос снова раздается в голове. — Не без греха? Громкий смех достигает барабанных перепонок. — Оставь меня в покое, — бормочет маг. — Оставь меня в покое. — О, — навязчивый голос продолжает дразнить мага. — Великий Лорд Волан-де-Морт расстроился? Почему бы тебе не оглянуться назад? Небрежным движением руки ты забрал жизнь человека только потому, что не смог сдержаться. Другие люди не одноразовая пластиковая посуда, которую после одного применения выбрасывают в мусор и утилизируют. Но ты убиваешь людей без единого колебания и без всякой на то причины. Я думаю, ты доказал, что миссис Коул и другие были правы. Громкий смех давит на виски, картинки из детства, как карусель, мелькают перед глазами. Маг снова слышит свой разговор с Грин-де-Вальдом. Старый человек умирает от его руки. Стыд тисками сковывает черствое сердце. Он убил слабого противника. Это было бессмысленно. НЕТ! НЕТ! НЕТ! Он не хочет чувствовать раскаяние. Лорд Волан-де-Морт не должен чувствовать. Он выше этих презренных эмоций. Гребанный амулет затуманил его разум! Волшебник стискивает зубы и пытается сопротивляться эмоциям, но мощный толчок подкидывает картинки из прошлого. Гнев затмевает разум, когда волшебник видит, как семеро Поттеров взмывают в небо. Он знал, что они будут защищать мальчика ценой собственной жизни. Темный Лорд полетел к грузному аврору. Аластор Грюм — один из наиболее известных мракоборцев, сражавшихся против Пожирателей Смерти, своеобразная легенда Аврората: половина узников Азкабана поймана лично им. Он, несомненно, будет сопровождать настоящего Поттера. Но мальчик на метле рядом с Грюмом закричал от ужаса и аппарировал! Поттер бы не покинул сцену. Лорд Волан-де-Морт сделал неправильный выбор! Он должен проверить остальных, но гнев мешает мыслить рационально. Легким движением руки маг посылает «непростительное» в аврора. Он чувствует себя совершенно удовлетворенным, когда его проклятие ударяет человека прямо в лицо, и он безжизненными грузом летит на землю. Еще один враг повержен. Аластор Грюм заслужил смерть. И Лорд Волан-де-Морт улетает, чтобы найти настоящего Поттера, не задумываясь ни на минуту о смерти смелого, самоотверженного человека. Ах, он не чувствует жалости и раскаяния. Отлично. Волшебник убил грозного врага. Предателя. Искусного, но мертвого аврора. — Серьезно? Убить человека, который почитал своим долгом служить и защищать бедного мальчика от смерти — хорошая идея? У тебя плохо с памятью? — хитрый голос продолжает глумиться. — Уходи, — невнятно бормочет Лорд Волан-де-Морт. — Твои слабые эльфийские трюки не помогут. Это нереально. Но маг чувствует себя совершенно разбитым. Он вытирает вспотевший лоб, а затем становится свидетелем следующей сцены. — Отпустите меня! — закричал Том и попытался освободить свою руку от захвата грозного незнакомца. — Заткнись, мальчик! Или я проломлю твою голову! — зарычал человек и поднял биту, чтобы запугать парня. — Не в мою смену, — тихо произнес сердитый мужской голос. Том повернул голову и увидел полицейского, стоящего всего в нескольких футах от них. — Отпусти мальчика, живо! — сказал офицер и сделал предупредительный угрожающий шаг вперед. — С удовольствием, — засмеялся незнакомец и толкнул пятилетнего Тома в кусты. — Есть еще одна вещь, которую я люблю больше, чем избивать малолетних засранцев. Том вскочил на ноги, когда незнакомец ударил битой полицейского с такой силой, что Реддл услышал мерзкий треск костей. Полицейский пытался сопротивляться, но к ужасу Тома — человек безжизненно падает на землю. Разъяренный незнакомец бьет битой прямо в лицо офицеру и сплевывает рядом с телом. Мальчик просто стоял, словно замороженный, ни одна мышца не дрогнула. Незнакомец кружился рядом с телом, его глаза застилала красная пелена крови, безумие сочилось сквозь них, и он поднял биту, чтобы ударить Тома. Реддл протянул руку, чтобы защититься и остановить удар, когда незнакомец таинственным образом попал битой себе прямо в лицо так сильно, что больше не смог подняться с земли. Потрясенный Том перевел взгляд с двух погибших мужчин на свои руки. Что случилось? Что он наделал? Люди назовут его убийцей. И посадят в тюрьму! Маленький Том запаниковал и побежал обратно в детский дом, так быстро, как только мог. Пообещав себе никому и никогда не рассказывать, что случилось. — НЕТ! — кричит Лорд Волан-де-Морт, вспоминая один из самых страшных детских моментов. — Никого не напоминает, Том? — издевается голос. Сцена снова возвращается. Сотрудник полиции падает на землю, и все замирает. Темный Лорд движется к замерзшей сцене. Маленький Том стоит перед кустами, в то время как безумец заморожен рядом с неподвижным телом. Он смотрит вниз на мертвеца, зная, что не должен смотреть, но маг не может себя контролировать, он должен. И он видит… темно-серые волосы, с проседью и ярко-синий волшебный глаз, который живет своей жизнью, вертится, разглядывая всё вокруг. Паника. Волшебник смотрит вверх, прямо в лицо незнакомца, что когда-то напал на него, но это не он. Чужой. Мальчик в кустах! Черная летучая мышь превращается в Бузинную палочку. Изумрудно-зеленые глаза, грязные черные волосы и шрам. Маг хватается за голову и пытается избавиться от боли, которая давит на виски. — Нет, нет, нет, — бормочет Лорд Волан-де-Морт. Он хочет избавиться от раскаяния. Ему нужно избавиться от нахлынувших эмоций. Это подлое слабое низменное чувство причиняет боль! Почему так больно? — Нет! — снова бормочет маг, решив отодвинуть эмоции в сторону. — Я не позволю этому добраться до меня. — Думаешь, что сможешь победить меня в моей же игре? — иронизирует голос. Лорд Волан-де-Морт снова видит памятные картинки прошлого. Он сидит в гостиной Малфоев за столом в окружении своих последователей. Волшебник поднял палочку Люциуса Малфоя, наставил ее на медленно вращавшуюся над столом фигуру. Женщина ожила, застонала и забилась, как будто пытаясь порвать незримые путы. — К сведению тех из вас, кто с ней незнаком, у нас гостит сегодня Чарити Бербидж, состоявшая до недавнего времени преподавательницей в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Да, профессор Бербидж сообщала детям чародеев и волшебников сведения о маглах… Объясняла, что они не так уж и сильно отличаются от нас… Однако портить и развращать сознание детей чародеев профессору Бербидж было мало, поэтому на прошлой неделе она напечатала в «Ежедневном пророке» страстную статью, посвященную защите грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять в свои объятия этих людишек, крадущих наши знания и нашу магию. Вырождение нашей чистой породы, уверяет профессор Бербидж, есть вещь самая желательная… она была бы лишь рада, если бы все мы спаривались с маглами… или же, вне всяких сомнений, с оборотнями… Испуганная, беспомощная женщина вращается в воздухе, умоляет о помощи, которая не приходит. — Авада Кедавра, — выплюнул маг, вложив в заклинание дюжую силу презрения. Полыхнул зеленый свет, осветив каждый угол гостиной. Безжизненное тело еще одного невинного человека резко рухнуло на стол, ударившись о него с такой силой, что он затрясся и затрещал. — Кушать подано, Нагайна, — негромко добавил Лорд Волан-де-Морт, и огромная змея соскользнула с его плеч на полированную поверхность стола. Волшебник смотрит на сцену и громко смеется. — Вы, эльфы, могли придумать что-нибудь получше, — рычит маг, чувствуя себя победителем. — Эта женщина получила именно то, что заслужила. Ничто и никто не победит Лорда Волан-де-Морта. Особенно глупая эльфийская безделушка. Он не испытывает ни малейшей толики сожаления за убийство женщины, которая заступилась за недостойных и презренных существ. Грязнокровки, пфффф… они не должны дышать одним воздухом с чистокровными. — Тогда, как ты объяснишь тот факт, что одна из этих недостойных и отвратительных существ, твой магический эквивалент? — в голосе снова проскальзывает насмешка. — Разве Гермиона забрала твои силы? Ты утверждаешь, что маглорожденные крадут знания и магию чистокровных. Гермиона украла твою магию? Великий Всемогущий Лорд Волан-де-Морт позволил маленькой девчонке украсть магию? Как жалко. — Не вмешивай ее в это дерьмо, — в отчаянии шипит Темный Лорд. Страх сковывает сердце, маг не может остановить разъедающее чувство, и фигура Гермионы становится видимой. Она смотрит на него спокойным и безмятежным взглядом, и эти большие карие глаза следят за ним. Маг хватается за голову, пытаясь избавиться от назойливого голоса, но собственные слова начинают преследовать его. Почему это не работает? Карие глаза по-прежнему неотрывно следуют за ним, и против воли, Лорд Волан-де-Морт начинает говорить с ней. Его собственный рот бесконтрольно движется и повторяет каждое скверное слово, которое он когда-либо говорил о грязнокровке. Волшебник хочет остановиться и заткнуться, но слова продолжают литься из него, как из рога изобилия. Маг замечает карие глаза, наполненные болью. Почему Гермиона не остановит его? Она имеет полное право закончить тираду. Гермиона Грейнджер — невероятная ведьма. Это правда. Но мерзкие слова снова и снова выскальзывают из его рта. О Мерлин, он помнит каждое паскудное выражение, сказанное девушке. Волшебник по-прежнему говорит дальше и дальше и дальше. Мерлин, если эта чушь будет продолжаться, пока он не повторит все слова, сказанные когда-либо о грязнокровке, тогда он пробудет здесь целую вечность. Раздраженный тем, что не может остановить свою пламенную речь, маг смотрит на девушку. Она плачет. Слезы непрерывно стекают по ее щекам, но девушка не отводит глаза. Черт побери! Он не в силах оторваться от карих затравленных глаз. — Давай, Гермиона. Сделай что-нибудь. Останови меня. Не стой столбом, женщина, — думает маг, чувствуя себя совершенно смущенным и пристыженным из-за своего поведения. Это нереально. Девушки не существует. Темный Лорд знает об этом. И он снова смотрит в карие глаза. Ему больно видеть печаль. Она заставляет чувствовать. Он падает на пол, лбом прижимается к земле и кричит, моля оставить его в покое. Волшебник чувствует безысходность, и боль становится невыносимой. — Пожалуйста, остановитесь, пожалуйста. Мягкая ладошка сжимает его руку. — Прости меня, — он слышит ее голос. Почему она извиняется? Здесь зачинщик один. Искренность ее слов ударяет по сердцу, и маг смотрит на нее. Он просто не может перестать смотреть на девушку. Она первая, кто когда-либо искренне извинялся перед ним. Он уверен. Гермиона не умеет врать. И Лорд Волан-де-Морт проклял ее за искренность. Мерлин, маг кричит от боли, а нежная женская ладошка отпускает его руку. Аромат корицы наполняет его легкие. Как он может ощущать ее запах, если она не существует? Волшебник чувствует ее руки на своей талии, и она тянет его в свои объятия. Почему она там? Она должна убить его, когда подвернется шанс. Почему она утешает его? Почему ему так хорошо? Все слишком запутанно! Что с ним не так? И маг открывает глаза. Первое, что он чувствует — ее запах, а затем руки. Чувство пустоты переполняет его. Это было нереально. Но почему-то эта мысль его не утешает. Лорду Волан-де-Морту чего-то не хватает прямо сейчас, но он не может определить, чего именно, и это причиняет боль. Маг приходит в сознание и понимает, что лежит на жестком полу в своем кабинете. Он упал в обморок? Еще раз? Волшебник резко садится. Его зрачки расширились, Темный Лорд замечает, что Гермиона возвышается в середине комнаты с его палочкой в руке. Девчонка неподвижно стоит рядом и смотрит в воздух. Она видит то, чего не существует. Оказывается, он не единственный, у кого возникли проблемы с амулетом. Лорд Волан-де-Морт карабкается на ноги и с удивлением замечает, что комната разрушена. Он кружится, оглядываясь вокруг, и шагает в зал. В стене зияет дыра от проклятия. Маг фыркает. Он узнает фигуру Люциуса Малфоя. Тупой идиот. Должно быть, он пытался заколдовать Грейнджер, но… почему она остановила чистокровного засранца? Вопрос травит его мозг, Темный Лорд медленно поворачивается и размышляет над сложившейся ситуацией. Он смотрит на девушку, которая неподвижно стоит рядом. Ее лицо мраморно-бледное, а в глазах мелькает боль и огорчение. Гермиона бессвязно бормочет, пока маг шаг за шагом приближается к ней. Нужно забрать палочку. Это слишком опасно. Она может… Гермиона падает, деревянные половицы разбивают колени в кровь. Ее руки опускаются, и она все еще смотрит сквозь воздух. Девушка ничего не замечает. Маг осторожно опускается рядом с ней, решив не делать никаких резких движений, которые могут вывести девчонку из ступора. — Я не… Я не… — печально шепчет девушка. — Я не могла… Я не могла… Лорд Волан-де-Морт медленно берет ее за руку и забирает Старшую палочку. — Это не я. Нет. Не могла, — продолжает Гермиона. Похоже, она изо всех сил старается убедить себя. Что амулет показал ей? Он что-то пропустил? Темнота есть в хрупком сердечке Гермионы, но она не совершала каких-либо серьезных актов убийства. Или он что-то пропустил? Девчонку пробивает озноб. Волшебник помнит, как несколько минут назад Гермиона держала его в объятиях. Лорд Волан-де-Морт кладет руку ей на плечо и тянет к себе. Уголок змеиного рта поднимается вверх, когда маг чувствует, что девушка цепляется за него. — Что бы ты не видела — это не реально, ты же знаешь, — тихо говорит волшебник, лаская каштановые волосы. — Это амулет. Ты здесь. Ничего не произошло. Девушка не отвечает. И не нужно. Темный Лорд сидит рядом, держа ее трепещущее тело в объятиях. Их союз прекрасен, несмотря на то, что левую ногу начинает покалывать из-за неудобной позы. Но незначительное неудобство не беспокоит мага. Лорд Волан-де-Морт продолжает крепко держать Гермиону, созерцая все, что с ним случилось. Почему он снова вырубился? Амулет? Невозможно, он заблокировал его силу. Ожерелье действует только на Грейнджер! Исключение из правил? Темный Лорд смотрит на разбитое окно, которое, очевидно, пострадало от Смертельного проклятия. Оба раза, когда волшебник терял сознание, он чувствовал себя абсолютно свирепым. Он ненавидел Грейнджер. Ненавидел? Может ли ненависть нажать на спусковой крючок? И маг едва кивает головой. Должно быть. Ненависть… О Салазар, как он мог быть настолько глуп? Магическая совместимость. Лорд Волан-де-Морт хочет ударить себя по голове, но его руки заняты. Идиот. Связь была односторонней. Раскаяние и остальной бред чувствовала Грейнджер. Его ненависть, случайно, активировала обратный волшебный путь (от нее к нему). Черт, почему он не продумал этот вариант заранее? Вот и ответ на его неловкий опыт обморока. Так это значит, что… если маг прав… он может предотвратить негативные последствия. Волшебник должен держать свои эмоции под контролем. Это легко, как съесть кусок пирога. Он всегда может уйти, если дело дойдет до драки. Хорошо, хорошо, он решил проблему. Больше не будет глупых и отвратительных чувств. И проклятые воспоминания перестанут мучить его. Лорд Волан-де-Морт облегченно вздохнул. Сколько еще амулет мог бы показать ему? Снейп, Грин-де-Вальд, Грюм… Как смешно. Волшебник закатил глаза к потолку. Из всех темных делишек, амулет решал показать… Дилетантов. Эльфам стоит преподать урок, как манипулировать людьми. После того, как его душа заживет, он сможет снять ожерелье с шеи Грейнджер и создать красивый маленький крестраж, убив Маглора Силимура. Да, определенно. Волшебник будет смаковать момент мести всю оставшуюся жизнь. Он рассеяно гладит волосы Гермионы. После того, как он снимет ожерелье с ее прекрасной лебединой шейки, она легко присоединится к нему. Если амулет не врет, в ней слишком много темноты, даже больше, чем он предполагал. Темный Лорд смотрит на женщину. Она все еще цепляется за него. Ему нравится чувство единения, и он планирует в полной мере воспользоваться проявлением женской слабости. Его глаза бросаются к окну. Она снова произнесла Смертельное проклятие. Уже третий раз. Темнота настигает девушку. Власть опьяняет. Нервная реакция, которую дает проклятие, заманивает человеческую душу. Лорд Волан-де-Морт улыбается. Воспитание и глупая мораль, привитая в Хогвартсе, скоро обесценятся. Грейнджер присоединится к нему. Это всего лишь вопрос времени. Он выиграет. Они будут жить долго и счастливо. Вечно! Счастье наполняет его душу, когда солнце заходит за горизонт. — Я прокляла Малфоя, — хриплым шепотом признается девчонка. — Видел дыру в стене. — Я думаю, что нужно вставить новую оконную раму, — робко добавляет она. — Может стоить выбить скидку за доставку? — спрашивает волшебник, мягко улыбаясь. — Что? — ошеломленно спрашивает Гермиона, хмуря брови. Незначительная складочка пролегла на высоком лбу. — О ничего, — говорит маг, ухмыляясь. — Давай, поднимайся. Он тянет ее наверх, но она вздрагивает от боли, поэтому Темный Лорд резко останавливается и вопросительно смотрит на нее. — Ты ранена? — спрашивает волшебник в своем обычном стиле. — Удивительно, что ты не знаешь, — обиженным тоном отвечает девушка. Кажется, ее обычный задорный дух уже возвращается, но что сказать? Лорд Волан-де-Морт предпочел бы, чтобы она была не в курсе всего, что с ним случилось. Но молчать — глупо. Она не дура. — Я помню, что бросил в тебя проклятие, но дальше… — тихо отвечает Темный Лорд. — Где болит, Гермиона? Маг замечает дискомфорт и нерешительность в ее взгляде, поэтому он дает ей некоторое время на размышления. — Я не трону тебя, Гермиона, — успокаивающе шепчет волшебник. — Ты, очевидно, остановила кровотечение, но повреждения внизу — более суровые, — он поднимает девичий подбородок, чтобы встретиться взглядом. — Тебе нужна моя помощь, чтобы излечиться. Тянуть нельзя. Будет только хуже. Позволь мне помочь. Лорд Волан-де-Морт умеет убеждать. Он не может позволить себе потерять ее. Гермиона слишком важна для будущих планов. Она его собственность! И он никогда не откажется от того, что принадлежит ему. Радостный порыв выбивает воздух из легких, когда он видит утвердительный кивок. Маг слышит тихо произнесенные слова, что проклятие ударило в грудь. Какая же она восхитительная умная женщина, а волшебник пристально смотрит на нее, улыбаясь, когда она отводит глаза. Мягкой подушечкой пальца Темный Лорд очерчивает линию коралловых губ. Он очищает одежду простым Эскуро и расстегивает блузку, чтобы оценить масштаб работы. Маг заметно хмурится, когда видит рану. Мерлин, ему повезло, что она вообще выжила. Волшебник качает головой, не веря собственной глупости. — Не могу поверить, что ты была в состоянии залечить рану самостоятельно, — восхищенно произносит маг. Интуитивная магия исцелила девчонку. Это был ее волшебный инстинкт выживания. Она интуитивно использовала Силу и исцелилась. Гермиона действительно не понимает, насколько она сильна. Насколько сильной она может стать при надлежащем руководстве. Однажды, он покажет ей, кто она на самом деле. Маг с нетерпением ждет дня, когда, наконец, начнет учить девушку. Но, сначала, он должен тщательно исцелить ее. Существует только один способ обезвредить проклятие, которое он использовал, и маг несказанно рад, что наведался в тайное убежище Феи Морганы. Его было легко найти, если… знаешь, где искать. Дураки, которые пытались найти его на протяжении веков, неверно истолковывали ключи Морганы, оставленные в письменных трудах. Или, скорее всего, упускали из виду важную подсказку. Лорд Волан-де-Морт начинает петь. Он концентрируется на ране, язык песни представляет собой сочетание парселтанга, языка эльфов, а также древних кельтских наречий и хинди. И это довольно сложно и требует концентрации. Идти вовнутрь — в этом весь секрет магической трансформации бытия. Маг высвобождает напряжение, которое мешает свободному течению энергии в теле и ограничивает уровень чувствительности. Шаг за шагом он снимает физические повреждения, не оставляя следа. Волшебная змея обволакивает позвоночник, чтобы запустить механизм самовосстановления, что является довольно сложной задачей. Маг исцелит рану, не оставив каких-либо рубцов или шрамов. Его палочка ходит взад и вперед, в то время как он фокусируется на ране и продолжает скандировать древний текст. Он может чувствовать, что змейка двигается, и раны начинают заживать, но она внезапно исчезает. На секунду, Темный Лорд не понимает, почему волшебство прекращается, ведь он все сделал правильно, но тогда он замечает, что Грейнджер паникует. А процесс излечения требует полного спокойствия. — Гермиона! Гермиона, посмотри на меня, — требовательно просит Лорд Волан-де-Морт и обхватывает девушку за голову одной рукой. — Ты должна успокоиться. Все в порядке. — Что ты делаешь со мной? — хрипло произносит Грейнджер, судорожно хватая воздух между словами. — Лечу тебя. Я знаю, что в некотором роде, это несколько жуткий и довольно нетрадиционный способ. — В некотором роде? — девчонка возмущенно прерывает волшебника. — Именно, — Темный Лорд продолжает свою работу, не обращая внимания на возмущенный комментарий. — Песня Феи Морганы является единственным средством исцеления от этого проклятия. И он доволен, когда слышит совершенно ожидаемые громкие слова возмущения. Это так мило с ее стороны. Маг высокомерно наблюдает за малышкой на диване, пока она не останавливается и подозрительно прищуривается. — Ты стащил артефакт? — рычит фурия, поддерживая зрительный контакт. — Ты знаешь… это прекрасная идея. И почему я раньше не додумался? Как только амулет исцелит мою душу, мне понадобится новый предмет, куда я заключу осколок души, — ухмыляясь, говорит маг. — Но прежде… Не было никакой необходимости совершить набег на могилу. Огромное количество пыли и мусора показали, что никто и никогда не входил в нее до меня. Фея Моргана спрятала свитки в безопасном месте. — О да, — с сарказмом подмечает Гермиона. — Можно просто спрятать все полезные знания от чужих глаз. Не дай Бог, кто-то увидит. О, Грейнджер действительно может быть наивной, не говоря уже о том, как она очаровательно невинна, когда забывает свою истинную природу и цели, услышав о знаниях. Ему придется остановить ее прямо сейчас, потому что из-за своей наивности девчонка предполагает, что волшебник планирует поделиться своими знаниями с идиотами. — Ты ожидала, что я поделюсь своими знаниями о том, как отменить негативные последствия редких проклятий, Гермиона? — спрашивает Лорд Волан-де-Морт, глядя на девушку с жалостью. — Во всяком случае, сейчас ты можешь кое-что узнать. Поэтому, пожалуйста, помолчи, дождись, когда я закончу. Мне нужно сконцентрироваться. — Я бы… Его указательный палец опускается на коралловые губы, останавливая речь. Маг посылает предупреждающий взгляд, а затем фокусирует свое внимание на ране. Через некоторое время, магия дает сигнал, змея возвращается к позвоночнику. Его работа сделана. Осталось нанести последние штрихи. Он кладет руку на грудь Гермионы, закрывает глаза и фокусируется на введение тепла, которое обволакивает вновь образованные клетки, ускоряет обмен веществ, что позволит предотвратить любые внутренние повреждения. Внезапное движение под рукой позволяет увидеть, что Гермиона снова поддается панике, но маг легко ее успокаивает. Лорд Волан-де-Морт наслаждается властью над ее телом. Он сыграет с девушкой в небольшую игру после того, как полностью закончит восстановление. Словесная перепалка доставляет ему удовольствие, и она попадает в его ловушку. Волшебник смеется, когда Гермиона скрещивает руки, и задирает нос в воздух как Мисс Всезнайка. Это так мило с ее стороны — лишний раз подтвердить его предположения. Из нее ужасный окклюмент, когда девчонка сердится. Лорд Волан-де-Морт резко берет ее на руки, прижимает к себе и захватывает губы в страстном поцелуе. Его язык уверенно раскрывает коралловые уста, зубы нежно покусывают кожу, оставляя припухлости. Мужские сухие губы властно охватили не только трепетную плоть, но и разум, лишая воли. Маг чувствует, как ее руки опускаются на плечи, и девчонка вжимается своим телом в мужское. Темный Лорд отрывается от ее сладких губ. Они смотрят друг на друга, и невидимая искра пробегает во взглядах, заражая атмосферу феромонами. — Лгунья, — говорит маг в экстазе. Он крепко обнимает мягкое тело, даруя новый всепоглощающий поцелуй. Волшебник поднимает Гермиону с дивана, чтобы продолжить начатое в спальне. Без окна здесь слишком не комфортно, не стоит тратить время зря.***
На следующее утро Лорд Волан-де-Морт ходит по коридорам Хогвартса, чувствуя себя совершенно обновленным. Но маг контролирует свои эмоции. Не хватало еще, чтобы студенты увидели его счастливую улыбку. Настроение замечательное, и он продолжает идти, когда слышит, что кто-то пыхтит и бежит за ним. Темный Лорд оборачивается и видит, что Люциус Малфой, хромая, приближается к нему. Волшебник ослепительно улыбается. Малфой, наконец-то, получил повод, чтобы опираться на свою шикарную трость. — Люциус, — произносит маг, вежливо кивая в сторону блондина. — Мой Господин… Авроры проникли в резиденцию Смита, но никого не обнаружили. Кажется, что поместье покинули в спешке, они забрали все необходимое, — говорит Люциус тяжело дыша. — Я вижу, — медленно отвечает Лорд Волан-де-Морт. — Семейное хранилище в Гринготтс уже опечатано? — Невыразимцы не могут приблизиться к нему. Там… да… видимо мешает… барсук, который стоит у них на пути, — кашляет Малфой. Темный Лорд смотрит на Люциуса, стараясь не рассмеяться. Зрелые колдуны и ведьмы снова не могут выполнить свою работу. — Барсук? — переспрашивает маг, отдаляя руки друг от друга, чтобы указать средний размер существа. Малфой пожимает плечами. Ясно, что он ничего не знает. — Что дальше? Атака пушистых розовых кроликов? — добавляет маг, хохоча в голос. На самом деле, иногда он задается вопросом о квалификации своих сотрудников. Волшебник продолжает идти в сторону главных дверей замка, в то время как Люциус пытается не отставать и продолжает информировать его о ситуации Смита. — Ты знаешь, Люциус, — радостно говорит Лорд Волан-де-Морт и хлопает чистокровного по спине. — Может нам самим наведаться в Смит-Менор? Мне нечего делать. Я искренне сомневаюсь, что Гермиона проснется в ближайшее время. Темный Лорд мягко хихикает. Даже если она проснется, ей будет нелегко передвигаться после секс-марафона, который они устроили прошлой ночью. Широкая улыбка, наряду со вздохом, ускользает от него, когда маг вспоминает, какой невероятно шумной стала гриффиндорка. А ее гибкое тело! Он до сих пор удивляется, как ей удалось… Ну что же, это не имеет значения. Наконец, маг оборачивается и видит, что Люциус изо всех сил старается не отставать. Его бледное лицо стало пунцовым, правая нога, безусловно, сильно беспокоит его. Что же, поделом чистокровной заднице за попытку проклясть Грейнджер. Лорд Волан-де-Морт не собирается облегчить страдания Малфоя. Он откидывается на дуб рядом с порталом и начинает вертеть палочку. Волшебник надеется, что сможет найти ключ к местонахождению Смитов в их семейном особняке. Смерть, безусловно, сделает этот замечательный день еще прекраснее. Он нетерпеливо вздыхает, когда Люциус, наконец, доковылял до него, и они оба аппарируют в Смит-Менор. Лорд Волан-де-Морт ухмыляется, заметив железные ворота в передней части дома, которые украшены талисманом Пуффендуя — барсуком. Лишнее напоминание о высокомерных потомках. Маг открывает ворота взмахом палочки и шагает к внушительному дому. Малфой старается поспевать за Господином. Около больших деревянных резных дверей он приветствует аврора, мисс Донахью. — Мой Господин, это большая честь встретиться с вами лично, — говорит мракоборец. — Сейчас мы находимся в процессе каталогизации и исследования всех возможных предметов и свитков, которые могут нам помочь найти убежище Смитов. — Я бы хотел осмотреться, — вежливо отвечает маг. — Естественно, если мы можем чем-то помочь… — глава мракоборцев прекращает диалог, когда одна из ее коллег в спешке пробегает рядом. — Не забудь отметиться в офисе, Дора! — кричит Донахью в спину женщине, которая смотрит через плечо с неким опасением. Лорд Волан-де-Морт хмурится, когда видит другую даму-мракоборца, которая мигом дисаппарирует. Разве заступает другая смена? Донахью замечает его нахмуренный взгляд и объясняет. — У Доры Фигг некие семейные проблемы, и так как это, технически, ее выходной день, мы договорились, что она может аппарировать домой во время работы в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Она скоро вернется. Он понимающе кивает и входит в дом, но по какой-то немыслимой причине оборачивается через плечо и впивается взглядом в подозрительно пустую садовую дорожку. Почему у него возникло внезапное странное жуткое чувство опасности? Люциус, который стоит за ним, смотрит на Господина хмурым взглядом. — Проблемы, Милорд? — Может быть, — нерешительно произносит маг. — Люциус, проверь аврора, который только что вышел. — Дора Фигг? — спрашивает Люциус. Лорд Волан-де-Морт утвердительно кивает. Если есть что-то из ряда вон выходящего, Люциус сообщит. Чистокровный аристократ все-таки не совсем безнадежен. А его контакты в волшебном мире всегда были весьма ценными. — Мой Господин? — вежливо произносит мракоборец Донахью и открывает дверь в гостиную. — Мы обнаружили, что эта комната осталась нетронутой. Кажется, Смитов прервали, когда они опустошали особняк. — Звучит правдоподобно, — спокойно отвечает Темный Лорд. Маг прогуливается по пустому залу. Большая хрустальная люстра по-прежнему висит на потолке, они даже картины забрали. Зачем забирать то, что обременяет глаза изо дня в день? Лорд Волан-де-Морт останавливается рядом с аврором и рассматривает гостиную. Комната заполнена мебелью смешных цветов. Маленькие статуи всех видов существ стоят на полках. Он видит чучела, вязаные скатерти, чрезмерно украшенные факелы и светильники, пианино с огромным ангелом на крышке. Волшебник задается вопросом: кто мог бы жить здесь? — Немного переусердствовали, — говорит мисс Донахью, явно занижая масштабы увиденного. — Я скажу, что у Хепзибы было плохо с головой. Громкий высокий визг проносится через гостиную. Мужчина в темно-синих одеждах возбужденно прыгает вверх и вниз, размахивая маленькой фигуркой. — Я нашел его, Марвин, — кричит человек. — Мой бесконечный поиск закончен. Мое желание сбылось. Вот тебе фигурка танцующего медведя в розовой пачке. Моя жена будет рада. Я, наконец, получил бесценный артефакт. — Скажите Люси, что я буду ее свидетелем во время бракоразводного процесса, — сухо отвечает Марвин, глядя на фигурку. — Неверующий! — кричит человек и медленно отступает. — Берегись праведного гнева! Лорд Волан-де-Морт видит, как человек встает на колени перед фигуркой. — О всемогущий… — Достаточно, Элвин, — произносит глава мракоборцев. — Давай попробуем поддержать некоторую форму профессионализма. Элвин встает на ноги и хихикает. — К сожалению, Мэри, я нахожусь в этой комнате уже больше двенадцати часов. Любое промедление, и они смело могут отправлять меня в Мунго. — Слишком поздно, — тихо бормочет Марвин. — Я все слышал, — отвечает Элвин, хватает фигурку и угрожающе подходит к своему коллеге. Марвин вскидывает руки вверх в притворном испуге. — Помилуй о Святой Медведь. — Святой Рев, — исправляет Элвин. — Прошу прощения, ваше Медвежество. Донахью качает головой и тяжело вздыхает, прежде чем повернуться к ним спиной. — Я прошу прощения за них, Милорд. Кажется, в Министерстве Магии есть серьезные проблемы с приемом на работу нормальных людей. Лорд Волан-де-Морт ухмыляется и собирается передать свои глубочайшие соболезнования за то, что ей приходиться иметь дело с такой ужасной компанией, но когда маг выходит через дверной проем, он чувствует колебания волшебства. В мгновение ока все двери и ставни закрываются. Становится совершенно темно. Мерлин, это нехорошо. Маг выхватывает палочку. — Люмос, — бросает Донахью. — Какого черта?! — кричит Марвин. Элвин остолбенел с фигуркой в руках. Лорд Волан-де-Морт пытается сосредоточиться на магии, которая собирается атаковать. Он закрывает глаза и плавным движением руки поднимает палочку над головой. Магия колеблется. С огромным грохотом Смит-Менор взрывается, не оставляя на своем пути ничего, кроме мусора.