Горьковато-сладкий вкус победы

Неужели тебе и вправду хватает этого? Ты был так растерян. Теперь, когда ты решил остаться, Мы будем вместе..... Ты не можешь оставить меня, Ты принадлежишь мне… Вдохни и вбери в себя мою жизнь, Я больше не я — лишь ты… Тебе не убежать от моей любви, Сдавайся… Любимый, нету смысла в побеге, Ты знаешь, я найду тебя. Сейчас все прекрасно, Мы можем жить вечно. Ты не можешь оставить меня, Ты принадлежишь мне… Вдохни и вбери в себя мою жизнь, Я больше не я — лишь ты… Тебе не убежать от моей любви, Сдавайся… Сдавайся… Сдавайся… Сдавайся… Сдавайся… Evanescence; Surrender

Сентябрь, 2018.

Мир продолжает вращаться, как будто ничего и не произошло. Империи рушатся, а люди продолжают свою повседневную жизнь: покупают продукты, занимаются любовью, читают газеты и ходят на работу. Прошло почти десять лет с тех пор, как все узнали, что Гермиона Джин Грейнджер победила Темного Лорда, а все эти годы темного правления были плохим сном, кошмаром, если хотите. Постепенно все вернулось в состояние, в котором мир был до правления Лорда Волан-де-Морта. Лиам Слоан равнодушно смотрит на Министра Магии. Для Слоана этот человек просто еще один политик, с идеями о том, как мир должен вращаться вокруг него. Обычно Невыразимцу было все равно, какую работу выполнять, но не на этот раз. Ему нужно найти Гермиону Джин Грейнджер и убедить ее прийти на торжество в честь ее победы над злом. Он до сих пор помнит, как она исчезла. В тот день Гермиона каким-то образом уничтожила Эйверон и Темного Лорда одним ударом. Эйверон, он не знал ничего об этом Королевстве Эльфов, но оно несло в себе что-то очень плохое. Его до сих пор раздражает то, что он не знает и не понимает, что произошло в тот день. Маг всегда чувствовал, что жизненно важные кусочки головоломки не сходятся. Так много тайн, которые никогда не прояснятся полностью, а он презирает тайны, особенно те, которые остаются без разгадки. Лиам пытался получить ответы, но это чуть не убило его. Четкое распоряжение, пришедшее совой на следующий день предупредило: «Оставь меня в покое, или пострадаешь от последствий». Слоан всегда был хорош в поиске тех, кто не хочет быть найденным, и он почти уверен, что сможет найти Гермиону. У него так много сомнений в том, будет ли она рада видеть его или взорвет на миллион маленьких кусочков. В конце-концов, именно он нашел ее родителей и привел их к Темному Лорду. Он охотился за ней, когда она была в бегах. Слоан помог Темному Лорду найти ее наставника, и маг убил монаха. Лиам знал, что он точно не в любимчиках у Гермионы. Непреодолимое чувство дискомфорта поселилось у него внутри, он аппарирует прочь, чтобы начать поиск самой неуловимой женщины в мире. После нескольких недель безуспешных поисков, он решил аппарировать к тибетскому монастырю, размышляя над этой глупой миссией, с которой его послал Министр Магии. Почему-то ему начинает казаться, что это невыполнимая задача. Слоан понимает, что он не справится с этим заданием. Но он не неудачник. Он всегда находит выход, всегда. И ее Лиам тоже найдет. Однако Гермиона исчезла с лица земли сразу после победы над Темным Лордом. Хотя время от времени она отправляла в Департамент Тайн новые открытия по широкому спектру вопросов. Но лично Гермиона никогда не посещала Министерство Магии, вся работа велась через посредников. Она не ответила ни на одно письмо, хотя совы часто к ней летали. Слоан вздыхает. Если бы он получал кнат за каждый раз, когда кто-то утверждал, что он лучший друг Героини Волшебного Мира, он был бы сейчас очень богатым человеком. Однако ни один из этих «лучших друзей» не смог связаться с Гермионой, поэтому Слоан решил приехать в Тибет и расспросить Рыцарей Молчания. Они его последняя надежда. Он в отчаянии пинает один из мелких камней на песчаной тропе, когда один из рыцарей появляется из ниоткуда. — Насилие вызывает боль, — торжественно говорит монах, пока Слоан качает ногой, чтобы облегчить боль в бедре. Раздраженный Слоан смотрит на седовласого, посредственно выглядящего монаха, которого он никогда раньше не видел. Лиам очень хорошо помнит, как Рыцари Молчания помогли восстановить мир сразу после смерти Лорда Волан-де-Морта, благодаря им переход прошел гладко. Но Невыразимец вспоминает их раздражающее спокойное поведение и те проклятые фразы, которые иногда заставляли его мечтать, чтобы Темный Лорд вернулся и убил их всех. Ибо Лиам не питает иллюзий в отношении своих магических способностей, монахи размажут его как масло на хлеб. — Как я могу Вам помочь? — улыбается монах после долгого молчания. — Мне нужно поговорить с Ведущим Рыцарем, если это вообще возможно? — вежливо спрашивает Слоан. — Естественно, — весело отвечает неизвестный монах. — Проследуйте за мной, пожалуйста. Он привел Невыразимца к главному зданию, из двери вышла знакомая фигура Джарета. — Лиам Слоан, добро пожаловать, мы ждали Вас, — спокойно говорит Джарет. — Чай или кофе? — Нет, спасибо. Мне нужно найти Гермиону, — говорит Слоан, сразу приступая к делу. — Вы знаете, где она? Джарет пристально смотрит на него, и Лиаму кажется, что его снова сканируют. Джарет не Темный Лорд, но Слоану становится неудобно под взглядом этого человека. Вздохнув, Джарет садится на стул и качает головой. — Вы действительно думаете, что она будет рада Вам? — тихо спрашивает монах. — Вы тот, кто поставил под угрозу здоровье ее родителей, приведя к ним Темного Лорда. Вот черт! Они знают, где она, как он и ожидал. — Мисс Грейнджер всегда может выгнать меня, если не захочет со мной разговаривать, но я бы хотел личной аудиенции, — решительно отвечает Слоан. — Миссис Грейнджер, — поправляет Джарет. — Она вышла замуж? — удивленно спрашивает Невыразимец. Как эта новость ускользнула от внимания всего мира, не говоря уже о нем? Он гордился своей способностью знать все, что происходит вокруг. И брак спасительницы мира остается вне его рамок… Это похоже на его личную некомпетентность. Он начинает понимать, как Гермиона так долго могла скрываться и противостоять Темному Лорду. Действительно удивительная ведьма. — Примерно четыре года назад. — Отлично, — удовлетворенно отвечает Лиам. — Надеюсь, она счастлива? К его удивлению, Джарет пожимает плечами. — Насколько может быть, — говорит он озадаченно. Слоан хмурится. Что это должно значить? Но маг решает не спрашивать. В любом случае, он, вероятно, не получит прямого ответа, и у него нет настроения для еще одной глупой фразы. Он просто должен сам увидеть, как поживает Гермиона. — Так Вы можете отвести меня к ней? — Полагаю… мог бы, — задумчиво отвечает Джарет. — Однако я искренне сомневаюсь, что она поможет Вашему Министру в его стремлении к переизбранию. Лиам улыбается. Он не удивлен, что Джарет знает истинные мотивы Министра, который хотел пригласить Гермиону на праздник. — Многие люди хотели бы увидеть и отдать ей должное, — честно отвечает Лиам. — Их мало заботит Министр Магии, и у меня никогда не было возможности поблагодарить ее за то, что она сделала и… Джарет поднимает руку, чтобы остановить Слоана. — Я покажу Вам путь к особняку Гермионы, но я должен предупредить заранее, она больше не та ведьма, которой Вы ее помните. Джарет встает со стула и идет к стене. В замешательстве Слоан смотрит через плечо на единственную дверь в комнате. Куда идет этот человек? Джарет поднимает руку, и стены исчезают, за ними, на горе, виднеется огромный особняк. — Гермиона живет здесь? — пораженно спрашивает Слоан. Он не знал, что Гермиона так сильно привязана к Рыцарям Молчания. — Мы чувствовали, что она должна быть рядом с нами, и, к счастью, Гермиона согласилась с нашими рассуждениями, — объясняет Джарет. Слоан поднимает брови и идет к Джарету. — Вы уверены, что хотите продолжить? — еще раз спрашивает Джарет. — Конечно, — отвечает Слоан. Он чувствует себя очень раздраженным. — Тогда удачи, — желает Джарет, прежде чем отойти в сторону, чтобы пропустить Лиама. Когда Слоан проходит мимо стены монастыря, она снова поднимается позади него, и у него нет другого выбора, кроме как следовать по пути к дому на холме. К нему ведет прямая и узкая тропинка, а густой темный лес окружает ее с обеих сторон. Постепенно большие деревья начинают блокировать солнечный свет, и у него возникают проблемы с видением того, куда он идет. Когда становится темно, он вынимает свою палочку. — Люмос. К его крайнему сожалению, дорога становится извилистой, и дом исчезает из поля зрения. На секунду ему хочется повернуться и вернуться назад, но он восстанавливает самообладание и продолжает идти. Возвращение — это неудача, а он уже зашел так далеко. Слоан сжимает палочку в ладони и произносит: «Направь меня!» Несколько раз маг повторяет заклинание, но оно не действует, его сердце сжимается в груди с тревогой, он почти уверен, что мрачные деревья приближаются, говоря ему: «Вернись. Тебе здесь не рады». Но он движется вперед, и его решимость окупается. Внезапно Лиам достигает конца мрачного леса, и его веки сжимаются от ослепительного солнечного света, который падает на его лицо. Несколько раз моргнув, пока его глаза привыкали к освещению, волшебник замечает огромный темный особняк, возвышающийся на холме. Здесь живет Гермиона Джин Грейнджер, героиня мира? Ему трудно в это поверить, но он поднимается на холм к входной двери и звонит в довольно громкий звонок. Дверь распахивается, с другой стороны стоит маленький мальчик с гладкими, черными, как вороное крыло, волосами и парой очень знакомых карих глаз. Глаза его матери. — Кто Вы? — надменно спрашивает мальчик. — Меня зовут Лиам Слоан, а тебя? — Я Маглор Девон Грейнджер. Слоан снова и снова смотрит на мальчика. Теперь понятно, почему она исчезла. А мальчик очень похож на… — Привет, Маглор. Это… — Лучше Девон, — быстро прерывает мальчик. — Прошу прощения, Девон. Приятно познакомиться, — вежливо отвечает Слоан. — Твоя мама дома? Мы старые друзья, — добавляет он, когда видит, что Девон смотрит на него довольно подозрительно. — Мама на данный момент отсутствует. Вы можете вернуться позже. Девон собирается закрыть дверь, но Слоан кладет руку на ручку. — Хм… Девон, могу ли я подождать внутри? Здесь довольно жарко, и этот лес… ну… Девон смотрит на лес с понимающим взглядом. — Да, хорошо… полагаю, но… — Я Невыразимец, — быстро говорит Слоан, когда видит сомнение в глазах мальчика, и показывает Девону свое удостоверение. Мальчик взволнованно берет карточку и внимательно на нее смотрит. К удивлению Слоана, в руке Девона появляется палочка, и он накладывает заклинание на карточку, невербально! — Ничего себе, — впечатляется Девон и возвращает Слоану идентификационное удостоверение. — Каково это быть Невыразимцем? — Тяжелая работа, — думает Слоан, но вместо этого говорит. — Я не должен говорить об этом, но, может быть… а ты достаточно взрослый, чтобы хранить секреты? — Мне уже девять лет, — говорит Девон, несколько оскорбленный. — И я умею хранить секреты. — Ну, в таком случае… ты не возражаешь, если я зайду внутрь и расскажу тебе? Девон пристально смотрит на него, затем снисходительно ухмыляется. — Я думаю, что не имеет значения, будете ли Вы ждать внутри или снаружи. Вы ничего не сможете здесь сделать без разрешения мамы. Девон открывает дверь шире и жестом разрешает ему войти. Слоан абсолютно уверен, что мальчик — сын Лорда Волан-де-Морта. Мало того, что возраст мальчика подходит, так его осанка и поведение просто кричат — ​​мы одной крови. Однако Лиам хотел бы знать, что имел в виду мальчик, когда сказал, что он ничего не сможет здесь сделать без разрешения Гермионы. Увы, если спросить, ребенок снова начнет подозревать его. — Вы можете повесить свое пальто на вешалку, — говорит Девон, указывая на шкаф. — Проходите в гостиную. Слоан быстро вешает пальто в шкаф и входит в комнату справа, куда прошел мальчик. Любые сомнения, которые у него могли возникнуть в отношении истинной личности Девона улетучились, когда он видел, как мальчик разговаривает на парселтанге с большой черной мамбой. Змея сердито шипит в ответ. Девон изогнул бровь и указал на пол, командуя змее. Короткое раздраженное шипение ускользает от змеи, когда она соскальзывает с дивана на коврик и скручивается спиралью перед большим окном, греясь на солнце. Девон возвращается к Слоану. — Извините за это. Серпи всегда думает, что диван — это ее дом, когда меня нет рядом, — извиняясь, говорит Девон. — Если Вы будете вести себя хорошо, она Вас не укусит. — Рад это слышать, — отвечает Слоан и переступает с ноги на ногу в фальшивой непринужденной позе. Он неохотно идет к дивану, прекрасно зная, что змея длиной в двенадцать футов — одна из самых ядовитых змей в мире и определенно самая быстрая из всех. Маг не уверен, что сможет вовремя вынуть свою палочку, если она решит атаковать его. Один укус, и Вы будете мертвы через двадцать минут. Как раз, когда он собирается сесть, по комнате, вибрируя, прокатывается громкий треск. Слоан кружится вокруг, волна магии поражает его. Он едва может устоять; так много силы, скрывающейся за магией, которая кружит вокруг. Маг быстро оглядывается через плечо, чтобы проверить местонахождение опасной змеи, но она просто лениво смотрит на него. С облегчением он кивает в знак приветствия женщине, которая только что аппарировала в гостиную с маленьким ребенком в руках и малышом, который цепляется за ее ногу. У мальчика на голове огромная копна вьющихся каштановых волос, а кожа вокруг рта заполнена коричневыми пятнами от следов, оставленных леденцовой палочкой. — Девон, Девон! Смотри, я принес тебе кучу шоколадных лягушек! — крошечный малыш счастливо бежит к своему старшему брату, а Девон принимает пакет, улыбаясь ребенку. — У меня есть леденец, — малыш поднимает свою конфетку на палочке, чтобы показать своему старшему брату. — Это лакричные леденцы, Мэтью, — поправляет Девон. — Да, — удовлетворенно подтвердил мальчик, неумолимо кусая сладкую палочку. — Это кто? — спрашивает Мэтью с набитым ртом, указывая свободной рукой на Слоана. — О, это мистер Слоан. Он… — начинает Девон, но останавливается, когда видит холодное выражение лица своей матери. — Девон, — медленно произнесла Гермиона, ни на секунду не отрывая взгляда от Слоана. — Ты сможешь взять Салли и отнести ее в кроватку? — Конечно, — немедленно отвечает Девон. — Мне три года, — говорит Мэтью. — О, — отвечает Слоан. — Значит, ты уже большой мальчик? — У-ху, — говорит Мэтью, энергично кивая. — Мэтью, почему бы тебе не помочь своему брату? — Гермиона прерывает их, вручает Девону Салли и просит его взять с собой и Серпи. Девон хмурится, но он оборачивается с ребенком на руках, и что-то шипит змее, которая немедленно начинает скользить к двери. Слоан не доволен, Серпи решает выбрать туристический маршрут из комнаты рядом с ним. Невыразимец отшатывается, когда змея поднимается и делает резкое движение головой к нему. Он уверен, что видел эти клыки-убийцы, а Девон громко смеется. — Девон, — с удивлением говорит Гермиона. Но отсутствие искренности в ее голосе не очень утешительно для Слоана. — Извини, мама. Давай, Серпи. Я принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Глаза змеи радостно расширяются, и после последнего насмешливого щелчка ее языка в направлении Слоана, она скользит из комнаты. — Мэтью, ты идешь? — Девон спрашивает младшего брата, который все еще следит за Слоаном, как будто он восьмое чудо света. — Я помогу тебе сделать пузыри. — С палочкой? — взволнованно спрашивает Мэтью. Девон кивает, создавая пару пузырей для Салли, которая пытается добраться до них, крича от восторга. — УРА! — кричит Мэтью и бежит мимо своего старшего брата. — Пока, мистер, — говорит он в дверях. Слоан машет рукой малышу, но ребенок уже исчез из поля зрения. — Спасибо, Девон, — говорит Гермиона, улыбаясь своему старшему сыну, который все еще делает пузыри для Салли, и он тоже покидает гостиную. Слоан не скрывает, что мальчик с любопытством оглядывается на них, прежде чем Девон закрывает за собой дверь взмахом палочки. — Хорошие дети, — хрипло говорит Слоан. Инцидент со змеей все еще свеж в его памяти. — Да, — коротко отвечает Гермиона. Становится тихо. Слоан не знает, что сказать дальше. Он смотрит на женщину, которую не видел почти десять лет. Джарет не шутил, когда сказал, что она изменилась. Ее лицо становится холодным, когда она смотрит на него. Ее глаза скучают по теплу, которое он помнил, они были коричневого цвета, когда он впервые увидел ее. Но теперь они абсолютно черные, и доброты в них не видно. Он чувствует себя невероятно неудобно в присутствии «новой» Гермионы, она источает тьму, которую он не чувствовал даже в Темном Лорде. Он встает на ноги прежде, чем решает нарушить неприятное молчание. — Девон, он…? — Да. — Я не знал, что ты была беременна, когда победила Темного Лорда, — тихо говорит Слоан. — Я тоже не знала. И снова тихо. — Когда он родился? — Одна минута после полуночи, первого мая 2009 года. — Ах, отсюда и имя, — понимающе говорит Слоан. — Из-за Вальпургиевой ночи. — Да, отец гордился бы им. Тишина. — Я слышал, ты вышла замуж. — Да, за отца Мэтью, примерно за год до его рождения. — Девон знает? — Почему ты здесь, Лиам? — Министр… — Я не заинтересована в поддержке его кампании. Я категорически против его взглядов на отмену всемирного запрета на любовные зелья. Ты можешь использовать это в качестве оправдания. Я не буду присутствовать на празднестве девятнадцатого сентября. — Прошло десять лет, люди хотят праздновать и… — Они смогут сделать это без меня. Я не праздную смерть отца моего ребенка. Я не смогу объяснить это Девону. — Значит мальчик знает. — Я не храню секретов от своих детей, Лиам. Однако, поскольку ты здесь, у меня есть просьба. — Слушаю. — Я хочу, чтобы день рождения моего сына был изменен в официальных документах, включая свиток в Хогвартсе. — Это будет сложно. — Мне нужно всего два месяца, Лиам. Я не хочу, чтобы через два года ему пришлось ехать в Хогвартс с мишенью на спине. Я хочу, чтобы у него была возможность быть самим собой, не сравнивать себя со своим биологическим отцом каждый раз, когда он делает что-то, что люди могут не одобрить. Девон, как и все мои дети, носит мою фамилию. И он принял отца Мэтью и Салли как своего, который… — Гермиона запинается в своей речи. Впервые Слоан видит в ней искренние эмоции, но ненадолго. — Должно быть, это трудно, — мягко говорит он. — Ты и понятия не имеешь насколько, — отвечает Гермиона, кусая губу. — Поможешь? Слоан медленно кивает. — Министерские отчеты не будут проблемой. Могут возникнуть трудности со свитком Хогвартса, но я знаю, где он хранится. Его полное имя Маглор Девон Грейнджер? — Да. — Итак, я поменяю дату на июль 2009 года. Но дата не очень хорошая, слишком близко. — Я не носила Девона полных девять месяцев, он хотел выйти пораньше. Верное свидетельство его характера, — с любовью говорит Гермиона, и короткий смех срывается с ее губ. — С такими необыкновенными родителями я уверен, что мальчик будет впереди большинства своих сверстников, — любезно отвечает Слоан. — Он невероятно умен, — гордо заявляет Гермиона. — Министерская запись не требует… но мне понадобится имя отца для свитка Хогвартса. — Томас Грейнджер. — Он взял твою фамилию? — удивленно спрашивает Слоан. — Он не… общается со своей семьей, — отвечает Гермиона, и на ее лице появляется легкая улыбка. — Мне жаль это слышать, — вежливо говорит Слоан, и на долю секунды ему кажется, что он видит забавное мерцание в глазах Гермионы. — Не надо, — отвечает Гермиона, и ее лицо снова становится пустым. — Ты уверена, что я не смогу уговорить тебя и твою семью приехать? — Не стоит. Я могу выйти из себя, если Министр начнет говорить ерунду, — отвечает Гермиона, решительно скрестив руки. Слоан смотрит на женщину, которая стоит в нескольких футах от него. Она могла бы захватить мир в мгновение ока с такой Темной Силой. Он задается вопросом, живет ли она в одиночестве, чтобы держаться подальше от искушения, или это просто для того, чтобы держать детей вне поля зрения общественности? — И то и другое, — холодно отвечает Гермиона на его невысказанный вопрос. Глаза Слоана расширяются. Он вообще не заметил Легилименции. Как долго она была в его мыслях? — Если это все…? Слоан кивает. — Как мне отправить тебе сообщение, чтобы сказать, удалось ли мне изменить официальные записи Девона? — Тебе не придется. Я узнаю, если у тебя получится, — отвечает Гермиона. — И я даю тебе три месяца на все про все. Слоан хмурится. — Я провожу тебя обратно в монастырь, — говорит Гермиона, протягивая руку Слоану. Пальто появляется на его теле, и Слоан моргает. Он не вызывал его и не заметил, чтобы Гермиона использовала магию. И как, черт возьми, она узнала, что он пришел в плаще? Лиам смотрит на протянутую руку. — Я могу аппарировать. — Твоя магия полностью заблокировалась, когда ты ступил в этот дом; и если бы ты пришел сюда с плохими намерениями, ты бы не прошел через лес. Мои подопечные невероятно ужасны, — говорит Гермиона с мерзкой ухмылкой на своем выразительном лице. Слоан неохотно берет ее за руку. Тяжелый толчок пролетает через его тело, и он падает на колени. Он видит вздрагивание в углу ее рта и удивление в её глазах, когда он смотрит на нее, как раз перед тем, как она аппарирует их обоих обратно в комнату Джарета. Джарет отрывает взгляд от своей книги. — Гермиона, — спокойно говорит монах. — Джарет, — спокойно отвечает она прежде, чем снова обратиться к Слоану. — Я верю, что ты справишься с тем, о чем я тебя попросила, Лиам. Если не получится, мне придется взять дело в свои руки. Поэтому я настоятельно рекомендую тебе не допустить промаха. Ты же вроде как лучший Невыразимец, не так ли? С характерным хлопком она снова исчезла, но Слоан успевает заметить мерзкую ухмылку на ее губах. Невыразимец в отчаянии смотрит на пустое место. — Я предупреждал тебя об изменениях, — медленно произносит Джарет. — Я понятия не имел, что все так плохо. Аура вокруг нее даже хуже, чем вокруг Темного Лорда. Она… она кажется воплощением Тьмы, — говорит Слоан, вскакивая на ноги. — Она и есть Тьма. Она проглотила все: его Тьму, Тьму Морганы, Эйверона и всю Темную Силу Преисподней. Ужасно много Темной Силы, с которой может справиться только один человек. Слоан нахмурился, услышав эту новую информацию. Он помнит, как тогда Гермиона реагировала на него, странно и холодно, и как она чуть не откусила его голову, когда он сделал какое-то замечание о Темном Лорде. Но он обвинил ее в неопытности, она была пленником на протяжении долгого времени. Он не знал, что она впитала Темную Магию. — Но тогда… разве мы не должны… я не знаю, сделать что-нибудь? — Зачем? — с улыбкой спрашивает Джарет. — Зачем? Зачем! — Слоан ненавидит апатию этих чертовых монахов. — Из-за угрозы, конечно. — Гермиона — Сила Света, знающая Тьму. Из-за этого она понимает ее истинную природу. Вот почему она единственная, кто способен сдержать ее. Но это тонкая линия, которой она пользуется. Баланс, который Гермиона соблюдает каждую минуту каждого дня, снова и снова. Не быть тем, с кем ей придется сталкиваться всю оставшуюся жизнь. Я рекомендую Вам оставить ее в покое. И Вам лучше последовать моему совету. Я был там, и я знаю, что она может очень легко погрузиться во Тьму, которая ее охватывает, и стать тем, с кем она постоянно борется. Мы должны поддержать Гермиону в ее борьбе, а не усложнить. — Она ведет проигранную битву, — шепчет Слоан. — Нет, я не согласен, — решительно опровергает Джарет. — Она сильная женщина, которая хочет, чтобы ее дети росли и жили в спокойной обстановке. Она будет сопротивляться Тьме за них, и победит. — Надеюсь, Вы правы, — с сомнением отвечает Слоан. — Потому что, если Вы не правы… — Если я ошибаюсь, никто из нас не сможет ее остановить, — тихо заканчивает Джарет.

Пятница, 23 июня 2033 года.

Слоан садится за один из немногих, до сих пор незанятых круглых столов, которые заполнили Большой Зал Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Праздник в этом году будет грандиозным. Директору пришлось расширить Большой Зал, чтобы в нем могли разместиться все люди. Здесь присутствуют не только студенты и учителя, но и многие высокопоставленные члены Министерства Магии и все родители. Сегодня двадцать пятая годовщина падения Темного Лорда. Эдвард Римус Люпин, сын жены Слоана, стал самым молодым Министром Магии после личной поддержки Гермионы Грейнджер в своей кампании. В этом году было принято решение провести грандиозный праздник в Хогвартсе. Слоану было интересно, приедет ли Гермиона или же она избежит праздника, как делала это раньше. Почему-то Лиаму кажется, что Грейнджер скучает по Темному Лорду, и это истинная причина, по которой она не пирует, как все остальные. Он слышал, что она присутствовала на выпускном своего первенца. Девон окончил Хогвартс с самыми высокими баллами Ж.А.Б.А за всю историю школы, и мальчик теперь один из самых востребованных и талантливых целителей. Слоан должен признать, что беспокоился о мальчике после того, как узнал о его существовании. Но он почувствовал некоторое облегчение, когда узнал, что сын Лорда Волан-де-Морта был зачислен на факультет дома Когтевран, а не в змеиное гнездо под названием Слизерин. Слоан сканирует Большой Зал в поисках Гермионы, но его взгляд останавливается на ее сыновьях, Девон и Мэтью. Слоан слышал, что младший сын далеко не так талантлив, как его старший брат, но, тем не менее, его оценки приемлемы. Это последний год Мэтью. Братья дружески разговаривают друг с другом, когда их тетя, профессор Джульетта Кейт Грейнджер, присоединяется к ним и начинает что-то шептать на ухо Мэтью. Слоан видит, как Мэтью резко поворачивает голову, и на его лице появляется широкая улыбка. Невыразимец следит за взглядом мальчика и видит, как Гермиона Джин Грейнджер небрежно идет сквозь толпу к своим сыновьям. Слоан замечает, что она не сильно изменилась с тех пор, когда он видел ее в последний раз. Ее огромная копна вьющихся волос, в которой появилась пара серых прядей, убрана какой-то изящной серебряной заколкой, а ее темные глаза пугают как никогда. Темная Сила все еще исходит от нее волнами, но Слоан больше не беспокоится об этом. Оказалось, что Джарет был прав, предполагая, что Гермиона сможет это контролировать. Он наблюдает, как Гермиона обнимает и целует своих сыновей в обе щеки, поворачивается к сестре и целует ее. Ему очень интересно о чем они разговаривают, поэтому он вытаскивает из кармана один из своих «секретных» инструментов и вставляет его в ухо. — Милая, я надеюсь, мои дети не доставили тебе слишком много хлопот в этом году? — дразня, спрашивает Гермиона. — Хм… — задумчиво говорит профессор Джульетта Грейнджер. — Прости, сестренка, но ты же знаешь… профессор-студент-конфиденциальность. Гермиона фыркает, а Мэтью громко смеется. Красивая слизеринка с длинными каштановыми волосами, концы которых закручиваются в кудри, появляется словно из ниоткуда и тащит за собой немного сконфуженного высокого парня, на груди у которого пришита нашивка «Пуффендуй». — Давай, я хочу, чтобы ты познакомился с моей матерью, Седрик, — решительно говорит девушка. — Она не кусается. — Но твоя мама невероятно известна, — бормочет мальчик, слегка побледнев. — Мама! — кричит Салли. Гермиона оборачивается и приветствует дочь, прежде чем ее глаза с любопытством устремляются на мальчика, которого Салли тащила за собой. — Мама, это Седрик Диггори. Он мой друг. Гермиона улыбается мальчику и протягивает руку. — Приятно познакомиться, Седрик, — любезно говорит она. — Мне тоже, миссис Грейнджер, — твердо отвечает Седрик, храбрясь, пожимает руку Гермионе. — Я училась в Хогвартсе с Седриком Диггори. Он был очень смелым, верным и добрым человеком. Вы родственники? Седрик кивает. — Меня назвали в его честь. Он был бы моим дядей со стороны отца, если бы был еще жив. — Благородное имя. Ты очень похож на него, — говорит Гермиона, пристально глядя на мальчика. — Спасибо, мэм, — гордо отвечает Седрик, и цвет его лица после похвалы Гермионы становится пунцовым. — Моя семья любит говорить о моем дяде, и они очень гордятся им. — Они имеют полное право. Но я верю, что ты тоже даешь им повод гордиться тобой. — Я делаю все возможное, но вряд ли смогу стать таким же великим, — смиренно говорит Седрик. — Ерунда, — резко прерывает Салли. — Он наверняка станет старостой в следующем году, а его оценки одни из самых высоких в нашем классе и… — Не такие высокие, как у тебя, — говорит Седрик, внимательно глядя на Салли. Двое подростков смотрят друг на друга влюбленными глазами, и Гермиона встречает понимающий взгляд Джульетты. — Почему бы нам всем не сесть? — предлагает сестра. — Директор вскоре выступит с речью, и я уверена, что Вы все хотите сесть вместе? — О, тогда я должен идти, моя мама обидится, если я сяду в другом месте, — извиняющимся тоном говорит Седрик. — Я надеюсь увидеть тебя снова в ближайшее время, Седрик. Было приятно познакомиться, — мягко говорит Гермиона. — Спасибо, мэм, для меня большая честь встретить Вас. Увидимся позже, Сэл? Салли кивает. — Конечно. — Папа не придет? — спрашивает Мэтью, в то время как его глаза нервно сканируют Большой Зал. — Я уверена, что он будет, дорогой. Он бы не пропустил твой выпускной ни за что на свете, — успокаивающе отвечает Гермиона, садясь за центральный стол в Большом Зале. — Хороший мальчик, — говорит она Салли, которая наблюдает за Седриком. Щеки Салли становятся розовыми, и она шепчет. — Мне он очень нравится, мама. Слоан видит, как его пасынок идет к Гермионе, но отключается от разговора, когда его жена и ее друзья садятся рядом с ним. — Вот, пожалуйста, — бодро говорит Тонкс, протягивая ему бокал огневиски. — Почему так долго? — ухмыляясь, спрашивает Слоан. — Перед буфетом выстроилась огромная очередь. — Она дважды уронила поднос, — говорят ее друзья в унисон. — Болтуны, — обвиняет Тонкс, но ее друзья громко смеются. — Спасибо за напиток, — отвечает Лиам, целуя Тонкс в щеку. — Уууу, — издеваются ее друзья. — Так мило, Лиам, — дразнит Урсула. — Очень, — говорит Ева. — Поэтому Вы все еще одиноки, — поддразнивает Тонкс. — Ах, ты нас ранила, — резко говорит Урсула, кладя обе руки на грудь, чтобы показать, в каком бедствии она сейчас находится. — Но ненадолго, — преувеличенно сказала Ева. — Годрик, — добавляет Урсула с широко раскрытыми глазами. — Я нашла себе мужа. — Нет, я увидела его первым, он мой, — утверждает Ева. — Гей или женат, — перебивает Тонкс, фыркая. — Снова разрушаешь наши мечты, Нимфадора, — дразнит Урсула. — Эй! Такой горячий мужчина просто не может быть один. — Я не против поделиться. Он может взять меня куда угодно и когда угодно, — мечтательно вздыхает Ева. Слоан оглядывает Большой Зал, чтобы увидеть, кого его жена называет горячим мужчиной. — У дверей, — говорит Урсула, указывая пальцем. — Не показывай пальцем. Он заметит, — говорит Ева, краснея. — На это я и рассчитываю, — фыркает Урсула и поднимает руку вверх, чтобы начать буйно махать. Но Тонкс тянет ее за руку, смеясь. — Перестань дразнить Еву, Урси. — Не называй меня Урси. — А ты перестань называть меня Нимфадорой. Слоан перестает слушать женскую трескотню и концентрируется на поиске этого, так называемого, горячего мужчины. Даже если бы Урсула не указала ему правильное направление, Лиам нашел бы его легко. Мужчина выделяется среди всех остальных. Незнакомец — высокий красивый и черноволосый мужчина, прислонившийся плечом к косяку. И он, кажется, совершенно доволен, находясь здесь. Как будто он дома, а не там, где никогда не был. В нем есть что-то совершенно знакомое. Но Слоан уверен, что не видел его раньше. — Вы видите эти потрясающие серые пряди в его волосах? Я просто обожаю мужчин постарше, — вздыхает Ева, практически пуская слюни. — Не могу не согласиться, — добавляет Урсула. — Они знают, как заставить женщину… — Урсула, — с удивлением перебивает Тонкс. — Здесь маленькие дети. — О да, — ухмыляясь, говорит Урсула. — Я забылась. — Я не виню тебя, мой разум отключился, — легко говорит Ева, и обе женщины начинают тихо смеяться. Тонкс качает головой и смотрит на Лиама. — Что-то случилось? — Его разум тоже отключился, — смеется Урсула. Обе женщины плачут от смеха, и Тонкс тоже начинает смеяться. — В нем есть что-то знакомое, — задумчиво говорит Слоан. — Оооо. Может ты представишь его нам, — сразу заявляет Ева. — Он тебе не знаком? — спрашивает Невыразимец. Тонкс пожимает плечами. — Нет, извини, я бы вспомнила такого горячего парня и… — Тонкс! Маленькие дети, помнишь? — говорит Урсула, подражая ранее звучащему тону подруги. Тонкс злобно усмехается. — Может быть, ты встретил его где-то за границей? — предлагает она Лиаму. — Хм… может быть, — неуверенно заявляет Лиам. — Интересно, куда он смотрит, — вопросительно говорит Урсула. Все за столом поворачивают головы, чтобы понять, куда смотрит неизвестный волшебник. Глаза Слоана остановились на столе Грейнджер, где Гермиона разговаривает с Эдвардом Люпином. Внезапно она останавливается и поворачивает голову. На ее лице появляется легкая ухмылка. — Простите, Министр, — вежливо говорит Гермиона, вставая со стула. — Конечно, было приятно увидеть тебя, — отвечает Эдвард. На лице Гермионы блуждает коварное выражение, когда она направляется к незнакомцу, который пристально наблюдает за ней. — Боишься войти, Томас? — лукаво спрашивает Гермиона. — Нет, просто наслаждаюсь видом, — тихо отвечает Томас, в то время как его глаза оценивают тело жены. — Может мне немного покрутиться? Томас ухмыляется и протягивает руку, чтобы обнять Гермиону за талию. — Возможно, ты покажешь мне приватное шоу… позже, — мягко предлагает он. — Возможно, — дразнит Гермиона, оставляя вопрос открытым. — Слоан здесь. — Я заметил. — Бешард раздражает меня. Клянусь, когда я приеду сегодня вечером в Канаду, ему лучше бежать и прятаться далеко-далеко от меня, потому что я собираюсь… Томас обхватывает голову Гермионы и целует ее. — О, черт, — говорит Ева. — Я же говорила, — торжествующе произносит Тонкс. — Давай убьем ее, — предлагает Урсула Еве. Тонкс фыркает. — Удачи, — смеется она, прежде чем повернуться к мужу. — Может быть, ты видел его фотографию, когда посещал особняк Гермионы, и поэтому он кажется тебе знакомым? Слоан рассеянно кивает, но в глубине души он не удовлетворен объяснением, которое дала ему жена, и он продолжает задаваться вопросом о личности человека, которого он теперь знает, как Томаса Грейнджера. Интересно, как звали его первоначальную семью. Томас нежно ласкает лицо Гермионы. — Так почему бы тебе не отвести меня к моему прославленному гриффиндорскому сыну-выпускнику, жена? — Почему бы и нет, — повторяет Гермиона, ухмыляясь, а затем оборачивается и спокойно возвращается к столу. Рука быстро падает на ее талию, и она чувствует тепло тела своего мужа позади нее. Когда она вопросительно смотрит через плечо на Томаса, его дыхание касается ее щеки, когда он шепчет ей на ухо. — Такая милая маленькая задница, миссис Грейнджер, я просто должен убедиться, что люди знают, что она моя. Гермиона откидывает голову назад, и из ее рта вырывается короткий смех. — Ты не в том возрасте, мой дорогой, — усмехается она. Они достигают стола. — Папа, ты пришел, — говорит Мэтью, и он не может скрыть приступ облегчения. — Конечно, я бы ни за что не пропустил твой выпускной. Кроме того, я просто люблю праздновать смерть Лорда Волан-де-Морта, — вяло говорит Томас. Мэтью и Салли начинают смеяться, а Джульетта практически залпом осушает бокал вина. — Не торопись, дорогая, — шепчет Гермиона. Томас убирает с ее лица прядь волос. — Все, кто знал мое старое имя, мертвы, дорогая. Никто не знает, кто я, — мысленно говорит он ей. — Ты никогда не задумываешься, что люди могут определить кто ты, по манерам, присущим только тебе, и я бы предпочла не допустить, чтобы все полетело к чертовой матери, — мысленно отвечает Гермиона, откидываясь на своем место. — Ты забыла, что я приду? — хитро спрашивает Томас. — Что? — Или ты должна сидеть на моих коленях? — Нет, здесь стоял… — останавливается Гермиона, оглядывая стол, около которого вдруг оказалось недостаточно стульев, хотя она абсолютно уверена, что они были здесь минуту назад. — Ты можешь быть таким… О, — тихо вскрикнула Гермиона, когда две сильные руки обвились вокруг ее талии и притянули ее на колени к Томасу. — Точно там, где тебе и следовало быть, дорогая, — звучит его голос, а руки крепко прижимают ее к себе. Гермиона качает головой, вздыхая. — Я слишком стара, чтобы сидеть у кого-то на коленях, — мысленно ругает она его. Но от внимания Томаса не ускользает то, что Гермиона прижимается к нему вплотную и кладет ладонь ему на руки, мягко потирая их. — Красота бессмертия заключается в том, что человек никогда не будет слишком стар, чтобы что-то делать. Кроме того, возраст больше не является проблемой для нас, — продолжает Томас. — Ты всегда будешь молодой и горячей, и будешь выполнять мои приказы, моя маленькая. Гермиона поворачивает голову и снова смотрит на него. — Серьезно? Мечтать не вредно, — мысленно насмехается она. Директор Хогвартса привлекает всеобщее внимание и начинает свою речь. Гермиона поворачивается к подиуму и слушает Директора, прислонившись спиной к груди Томаса. Его подбородок устраивается на ее голове, и Гермиона заботливо сжимает его руку. — Нужно оценить иронию моего местонахождения здесь и сейчас, — тихо шепчет Томас через некоторое время. — Тебе нравится? — Не могу сказать, что нет, — смеется Томас. — Мне нравится слышать все о моих злых делах и о том, как я получил то, что заслужил. Должен сказать, что я полностью согласен с Директором, — и он сильнее притягивает Гермиону к себе. — Я получил тебя, и ты всегда будешь моей, Грейнджер. — Я говорила тебе тысячу раз, что я сама по себе. — В самом деле? — дразнит Томас. — Ты уверена, что восхитительное тело — только твое, дорогая? Потому что… черт возьми, оно превосходно реагирует на мои прикосновения, — он поражает жену магией, и Гермиона начинает ерзать на коленях у Томаса. — Перестань, — мысленно шипит она. — Здесь уйма народа. — Они слишком невежественны, чтобы что-то заметить; даже если бы я сейчас шлепнул твою восхитительную задницу или положил на стол и оттрахал… они так и останутся в неведении о наших действиях. — Разве я не говорила тебе, что ты высокомерный сноб? Кроме того, я уверена, что дети поймут, что мы делаем! — Они не смогут заметить, если ты тоже используешь свою магию, — озорно добавляет Томас. — Я бы слушал маму на твоем месте, папа, — насмешливо заявляет Девон. — Я не против, но Салли и Энтони… — Выйдите из нашего разума, молодой человек, — мысленно шипит Томас. — Я бы хотел остаться в стороне от Ваших извращенных мыслей, папа. Но Вы думаете слишком громко! Гермиона произносит заклинание Муффлиато, прежде чем начинает громко смеяться. Остальная часть праздника проходит гладко. После окончания официальной части дети расходятся, чтобы потанцевать и пообщаться с друзьями. Гермиона успокаивающе подмигивает Мэтью, который продолжает поглядывать на свои баллы Ж.А.Б.А. Тот факт, что он не стал делиться своими успешными оценками за общим столом более, чем показателен. Поэтому Гермиона решает оставить его, пока Мэтью сам не примирится с этим. Гермиона сидит на собственном стуле, мимо проходит много людей, чтобы поздороваться, пожать ей руку и встретиться с ее мужем. Очаровательная улыбка блуждает на лице Томаса, когда он разговаривает с еще одним человеком. — Ваши обручальные кольца просто великолепны. Я прежде не видела золото в сочетании с изумрудом, но они прекрасно работают в тандеме. И дизайн… Старая леди болтает без умолку, и Гермиона много раз мягко пыталась ее остановить. Томас уже давно вышел из разговора, и несколько отчаянная Гермиона подает знак помощи своей сестре. Джульетта ухмыляется и дразнит ее, но плавно вмешивается, цепляет под руку пожилую леди и уводит ее в сторону, давая Гермионе и Томасу передышку. — Думаю, мы скоро сможем улизнуть, — тихо говорит Томас, потирая шею Гермионы. — Мы должны подождать немного, — отвечает Гермиона. — Ради Мэтью. Она кивает на хмурую фигуру Мэтью, в то время как он снова и снова смотрит на свои баллы Ж.А.Б.А. Внезапно он быстро прячет пергамент в кармане, потому что пара девушек останавливается рядом с Мэтью и Девоном и начинают с ними беседовать. — О, смотри, наш сын спрятал свои оценки. Единственное В-Выше Ожидаемого… — улыбается Томас. — Нет ничего плохого в том, чтобы получить В, — раздраженно говорит Гермиона. — Правда, дорогая? — дразнит Томас, и она замечает, что он поднимается. Гермиона хватает мужа за руку, останавливая его. — Куда ты направляешься? — Я хотел подойти к сыну и… — Не дразни его по поводу оценок. — Почему? Он быстро подходит к жене и кладет обе руки на подлокотники ее стула, возвышаясь над ней. — Но у Мэтью такая милая морщинка на лбу, как у его матери. Ах, да, вот оно, — смеется он, потирая указательным пальцем по лбу Гермионы. Гермиона закатывает глаза и вздыхает. — Почему бы тебе не пойти туда и не сказать своему сыну, что любишь его и гордишься им? Томас смотрит в сторону на группу девушек, которая сейчас окружает Девона и Мэтью. — Лорд Волан-де-Морт не будет дурачить себя и своего сына. — Тогда Лорд Волан-де-Морт не получит ничего сегодня вечером, — решает Гермиона. — О, Грейнджер, это просто смешно. — Мэтью чувствует себя обделенным, будучи единственным из его братьев и сестер, кто не может говорить со змеями. Он хочет быть похожим на своего отца, но постоянно думает, что не оправдывает твоих ожиданий. Наш сын видел, как ты гордился Дэвоном, и считает, что он в тени Девона. — Я никогда не говорил, что он менее значим для меня. Мэтью так же важен, как и другие наши дети, может быть, даже немного больше, ведь он во многом похож на свою мать, — отвечает Томас, подмигивая Гермионе. — Я знаю, но он так чувствует, дорогой. — Ну, это просто глупо. — Глупо или нет, сейчас не время дразнить его своим единственным В. — Хм… — Томас хмурится и пытается уйти. — Куда ты? — спрашивает Гермиона, снова схватив его за руку. — Я собираюсь поговорить с Мэтью, как отец с сыном, — отвечает Томас, улыбаясь, и успокаивающе гладит ее по щеке. — Доверься мне. — О, дорогой. — Именно, — ухмыляется Томас. — Наши напитки, — говорит Джульетта, поднося поднос к Томасу. — Эй. Куда он идет? Гермиона просто машет рукой, принимая бокал. — О, конечно, Мэтью получил хорошие оценки. — Хммм… хммм… — Гермиона рассеянно кивает, наблюдая, как ее муж плавно отодвигает Мэтью в сторону, чтобы поговорить с ним. — Салли лучшая в Защите от Темных Искусств. Она быстро работает палочкой, как Девон. Хотя мне пришлось тысячу раз прочитать ей лекцию о пригодности некоторых заклинаний, которые она использует. — А, кстати, где она? Я не видела ее в Большом зале с тех пор, как закончилась официальная часть церемонии. — Она ушла с тем парнем с Пуффендуя, — объясняет Гермиона. Джульетта фыркает. — О, тогда я, вероятно, должна поблагодарить Сэл за то, что она позаботилась о нас и семье Диггори, потанцевав с ним перед Томасом. Бедный Седрик не знал, что его ударило. Хотя он хороший мальчик: милый, вежливый, верный, очень галантный, настоящий джентльмен. У Салли отличный вкус. Гермиона едва слышит, о чем болтает сестра, она все еще следит за разговором между отцом и сыном. Томас положил обе руки на плечи Мэтью, и Гермиона улыбается, когда видит румянец на лице Мэтью. Он практически сияет от гордости, когда его отец уходит. — Мои любимые дамы, — очаровательно заявляет Томас. — Одна из Вас пожалеет бедного, одинокого, красивого парня и потанцует с ним? Джульетта немедленно проверяет Большой Зал. — Красивый? Где, где? — взволнованно спрашивает она, глядя под стол, чтобы найти этого еще не опознанного мужчину. Гермиона громко смеется, а Томас снисходительно кивает Джульетте. — Вы, юная леди, упустили свою уникальную возможность вальсировать по танцполу с профессионалом, — надменно отвечает он, вытаскивая смеющуюся Гермиону со стула и уносясь с ней. — Следи за своими пальцами, Миона, — кричит девушка вслед. — Так что ты сказал Мэтью? — спрашивает Гермиона, легко лавируя между танцующим парами. — Я никогда не раскрываю свои секреты, — напыщенно отвечает Томас, вращая ее вокруг, и Гермиона откидывает голову назад и смеется. Их бедра соединились. Гермиона смотрит в темные глаза, и ее сердце замирает. Под его пристальным взглядом она пытается еще сильнее приблизиться к нему, но между ними уже нет места. Томас крепко держит ее за талию и не собирается отпускать. — Использование магии для предотвращения столкновений — это обман, Томас, — улыбается Гермиона. — Я же истинный слизеринец. Гермиона стонет, и ее голова падает ему на грудь. Томас успевает оставить поцелуй на ее волосах, когда начинается музыка. Они продолжают танцевать. Гермиона замечает, что Слоан смотрит на них с нахмурившимся лицом. И она начинает мысленно говорить с мужем. — Думаю, нам пора, — обеспокоенно произносит она, когда они кружатся по танцполу. — Почему? — Слоан слишком интересуется нами. — Слоан, Пфф… Мы можем взять… — Я не хочу брать его на себя. Пойдем, прежде чем он это поймет, — отвечает Гермиона и тащит Томаса с танцпола. — Кроме того, у нас есть маленькая проблема в Канаде, — мстительно добавляет она. Томас тянет ее за руку и останавливает. — Расслабься, Гермиона, никто не знает, кто я. И нам действительно не нужно беспокоиться о таких мелких сошках, как Слоан. — Слоан не глупый. Он сложит два плюс два, если ты продолжишь вести себя как Лорд Волан-де-Морт, — шипит женщина. — Сейчас не время. Мы уходим, — властно говорит Гермиона. — Да, Госпожа, — смеется Томас. Слоан с серьезным выражением смотрит на пару, которая покидает Большой Зал. Его взгляд медленно падает на Девона, и он хмурится. Сходство слишком велико, чтобы быть совпадением. В отличие от других, Слоан очень хорошо знает личность биологического отца Девона и знает, что нынешний муж Гермионы может быть настоящим отцом Девона. В тот момент, когда Гермиона и Томас покинули помещение, Слоан встает со стула. Он быстро подходит к Тонкс и Теду Люпину. — Министр, извините, что прерываю, но боюсь, у меня плохие новости, — говорит он. *** Томас прогуливается по Косой Аллее. Его мысли возвращаются к первой неделе после того, как Гермиона воскресила его. Ну, она очень быстро нашла хорошее применение силам Аида. Он видел все это в ее голове, когда она не обращала внимания. Как Гермиона забрала его тело у Джарета в монастыре, как она сплавила оба камня, как вернула ту часть его души, которая была внутри нее, рассчитывая на то, что ее нельзя было убить из-за Амулета Айяны, когда смертельное проклятие Морганы поразило Крестраж. Он должен был отдать часть себя, точнее Маглора, он заслужил за хорошо проделанную работу. Амулет оказался потрясающим Философским Камнем. Это не сработало бы, если бы Гермиона не использовала каждую частичку Темной Силы внутри нее, чтобы призвать его душу и соединить ее с телом, чтобы вернуть жизнь. Он был взволнован, когда открыл глаза и сразу получить удар в лицо, потому что… «он расстроил ее, когда умер». Воспоминание сопровождает ухмылка, Лорд Волан-де-Морт умер… Смешок покидает его губы. Пффф… такая нелепая мысль, он уверен, что никто в здравом уме не поверит, что это правда. Однако возвращение к жизни поставило его перед проблемой обретения новой идентичности или, скорее, более ужасной задачей придумать новое имя. Он просто не мог выбрать. Ничто не казалось правильным. Он был Лордом Волан-де-Мортом, коротко и ясно. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы составить анаграмму. Таким образом, он продолжал взвешивать варианты, в то время как Гермиона начала дразнить его всевозможными именами. Томас! Каждый раз, когда он говорил ей «нет», она заставляла его искать имя, которое можно было бы указать на поддельных документах, которые она получила. А потом Гермиона стала так его называть. Она использовала это имя снова и снова, каждую минуту каждого чертового дня, неделю за неделей, всякий раз, когда у нее была возможность. Гермиона делала это только для того, чтобы взбесить, он уверен в этом на сто процентов. И сначала ей это удавалось очень хорошо. Он не может вспомнить тот день, когда имя застряло у него в голове. Хитрая маленькая гриффиндорка. Но он должен признаться, ему нравится, когда жена называет его Томасом, и он также не возражает, если Джульетта или Роуз использует это имя, как правило, они говорят это с должным уважением. Конечно, Хьюго — это совсем другая история. Его глаза вспыхивают всякий раз, когда он думает о высокомерном отце Гермионы. Но он знает, что получит от каждой женщины с фамилией Грейнджер, если убьет Хьюго, поэтому он воздерживается от импульса. Итак, семья может называть его Томасом, не заставляя его внутренние органы съеживаться, но всякий раз, когда кто-то говорит это, его рука с палочкой дергается. Медленно, Лорд Волан-де-Морт возвращается в Дырявый Котел. Сейчас около восьми часов вечера. Магазины закрыты, Косая Аллея практически безлюдная. Обычно никто не приходит сюда после закрытия магазинов. Но ему нужно было прогуляться, чтобы размять ноги, и он просто пришел сюда посмотреть, пока Гермиона не вернется из Канады, и они не смогут вместе поехать в столь необходимый им отпуск, пока Салли и Энтони останутся у своих бабушки и дедушки. Внезапная вспышка сильно ослепляет его. Он окружен Аврорами и Невыразимцами, у которых все палочки подняты вверх. Лорд Волан-де-Морт лениво машет рукой. К его удивлению, его проклятие попадает в невидимую стену вокруг него, которая гасит заклинание. Его темные глаза устремились к маленькой коробке на тротуаре, которую он раньше не замечал. — Слоан, — говорит он Невыразимцу, который выходит вперед. — Хорош, чертяга. Интересная вещица, она заключает волшебника в магическую тюрьму? — Мой Лорд, — вежливо отвечает Слоан. — Чем больше силы Вы потратите на заклинания, тем крепче станет щит. — Ты всегда был достаточно эффективен в выполнении своей работы, Слоан. Итак, Гермиона была права, предполагая, что ты узнал меня на празднике в Хогвартсе, — спокойно говорит Темный Лорд, скрестив руки на груди. — Да, узнал. Сегодня, бедная девушка освободится от твоего магического контроля, — твердо заявляет Слоан. Легкая улыбка появляется на лице Темного Лорда. — Ты думаешь, я заставил ее остаться со мной? Идиот… Ну и что дальше? — Теперь Вас будут сопровождать в Министерство Магии, где Вам будут предъявлены официальные обвинения, а затем отправят в Азкабан, где Вы будете дожидаться следствия, — объясняет Слоан. — Ах, да, — ухмыляясь, отвечает Лорд Волан-де-Морт, он наколдовывает роскошное кресло и лениво садится в него. — Я думаю, что нам стоит обсудить эту маленькую загвоздку. — Довольно, — усмехается Тонкс. — Вы попались, Лорд Волан-де-Морт. Мы поймали тебя. Я не вижу препятствий. — Ну что же, — отвечает Темный Лорд. — Боюсь, что я не сдвинусь с места. — Да неужели? — Да, действительно, — подражает маг. Он скрещивает ноги, положив правую лодыжку на левое колено, а левую руку на спинку стула, чтобы показать, насколько ему комфортно в нынешней ситуации. — Скажите, как именно Вы планировали перевести меня в Министерство и Азкабан? — Вы бросите свою палочку вниз… — Я так рад, что мне не нужно объяснять маленький недостаток в вашем плане, — насмехается Лорд Волан-де-Морт. — Вы не можете переместить эту коробку, не нарушив ее щитовые способности. И я не могу поверить, что Вы все думаете, что я буду бездействовать. Видите ли, у меня нет абсолютно никакого желания ехать в Азкабан. Конечно, я мог бы вырваться, но какая пустая трата моего времени… — Ваши проклятия не выйдут за рамки тюремного заключения, но наши обязательно войдут, — предупреждает Слоан. — У Вас есть время поменять решение. Вам не одолеть нас. Медленно, Лорд Волан-де-Морт поворачивает голову. — Против меня всего двадцать один, я несколько оскорблен, — говорит он, фыркая. — Лиам Слоан, я благодарю тебя за беспокойство, но я думаю, что справлюсь. Слоан кивает, и сразу же множество заклинаний летят в направлении Темного Лорда. Но Лорд Волан-де-Морт даже не вздрогнул, когда блокировал их все ленивым взмахом руки. Протянув руки над головой, он утомлённо зевает. Один из авроров шагает вперед с мстительным блеском в глазах. — Я знаю кое-что, что ты не сможешь заблокировать, осел, — плюет он. — Авада Кедавра! — Экспеллиармус! — шокировано произносит Слоан, но его заклинание разоружения достигает аврора слишком поздно, и Лиам ловит палочку после того, как Непростительное уже летит к Лорду Волан-де-Морту. Темный Лорд застывает, струя зеленого пламени ударяет его грудь. Слоан поворачивается к аврору, направив свою палочку прямо на него. — Вы арестованы за убийство, Эван Лестрейндж, — спокойно говорит Лиам. — Дункан, забери его. — Слоан, — опасается Дункан и указывает на Темного Лорда. Становится совершенно тихо, когда Лорд Волан-де-Морт медленно опускает руки и с интересом смотрит на свою грудь. — Это действительно работает, — бормочет он, улыбаясь. Все Авроры и Невыразимцы смотрят на Темного Лорда в замешательстве. — Спасибо, ты такой же глупый, как и твои родители, Эван Лестрейндж, но, боюсь, что ты никогда не сможешь за них отомстить, — насмешливо говорит мужчина. — Но, хвалю за попытку. Теперь я убедился, что снова стал бессмертным, а проверять самому так утомительно… Эван пытается броситься на Лорда Волан-де-Морта, но Слоан его останавливает. — Идиот, хочешь стать его заложником? — Дункан рычит на своего коллегу. — Дункан, — перебивает Слоан. — Эван Лестрейндж все еще находится под арестом. — Но он не мертв, — опровергает Дункан, возмущенно указывая на Темного Лорда. — Попытка убийства также является преступлением, — спокойно говорит Слоан. — Теперь, будь добр и… Волна магии кружится по переулку, когда Гермиона аппарирует. С пустым выражением лица она смотрит на всех присутствующих. Тонкс бежит к ней и обнимает. — Нам очень жаль, Гермиона, мы понятия не имели. Мы думали… — Что здесь происходит? — тихо спрашивает Гермиона, вырываясь из объятий Тонкс и вопросительно глядя на Слоана. — Дора права, Гермиона. Мы приносим свои извинения за то, что не поняли, в каком положении ты оказалась. Но теперь ты будешь свободна от контроля Темного Лорда, — объясняет Слоан. — Понятно, — медленно отвечает Гермиона, и она смотрит на своего мужа. — Рад тебя видеть, моя дорогая, — подмигивает Лорд Волан-де-Морт. — Не смей с ней разговаривать, монстр, — яростно прошипела Тонкс, останавливаясь перед поднятым тюремным щитом. — Она не твоя. В ответ Темный Лорд поднимает брови, а Гермиона сосредотачивает свое внимание на Слоане, она смотрит прямо в глаза Невыразимца. — И это весь отряд, который Вы собрали, чтобы отвезти его в Азкабан? — Да, — вздыхает Слоан. — Нам потребуется дополнительная поддержка. Буду признателен за твою помощь. — С чего Вы взяли, что я на Вашей стороне? Вся группа смотрит на нее в замешательстве, но затем она быстро вытаскивает свою палочку. — Вспыхни! — резко бросает Гермиона. И с оглушительным взрывом коробка, из-за которой Лорд Волан-де-Морт находился в заключении, взрывается на миллион кусочков. Через долю секунды мужчина встает на ноги и, прежде чем кто-либо успевает даже моргнуть, они застывают на полу. Все, кроме Слоана, которого Гермиона крепко держит, а ее палочка нажимает ему на горло. — Итак, похоже, нам нужно немного поболтать, Лиам, — шипит Гермиона ему на ухо. С помощью магии, она поворачивает его, и он падает на колени перед ней. — Легилименс! — бросает она с такой силой, что Слоан не может сопротивляться. Когда она наконец покидает его разум, он падает на пол, потный и слабый. — Помимо этой маленькой группы, знает только Министр Магии, — холодно говорит Гермиона. — Я могу легко добраться до Эдварда Люпина. — Слоан всегда делает записи, на случай, если кто-то его убьет, — тихо отвечает Лорд Волан-де-Морт, схватив за волосы задыхающегося Невыразимца, тянет его голову назад. — Да, Лиам? — рычит маг. — Постарайся спасти себя от неприятного опыта Легилименции и заранее сказать нам, где ты спрятал бумаги, Лиам? — Боюсь, это за пределами Вашей досягаемости, — торжественно заявляет Лиам. — То, что Вы здесь делаете, не имеет значения. Другие узнают, что ты еще жив. — Не думаю, — тихо говорит Темный Лорд и смотрит на Гермиону, которая только что закончила, убивая всех. Гермиона скрестила руки на груди и улыбается мужу. — Ну, учитывая, что я только что надрала задницу Бешарду… Если хочешь, я снова могу завладеть миром, — предлагает она насмешливо. — Фууу… — с отвращением отвечает Лорд Волан-де-Морт, и он делает пренебрежительный взмах рукой, отвергая ее предложение. — Тогда мне придется снова слушать нытье и разбираться с идиотизмом, который так часто присутствует в головах рабов. Гермиона фыркает и смотрит на Слоана. — Так где же эти недосягаемые для нас бумаги, дорогой Лиам? В мгновение ока она снова погружается в его сознание и видит хранилище в Департаменте Тайн, в которое он поместил документы. Слоан теряет сознание после второго нападения на его разум и снова падает на землю, когда Темный Лорд отпускает его волосы. — Черт, — ругается Гермиона. Лорд Волан-де-Морт смотрит на свою жену с беспокойством, когда она отступает назад и концентрируется. — Ты уверена…? Гермиона останавливается и кивает. — Он поместил их в одно из их недоступных хранилищ. Другого пути нет. Только силы Морганы помогут нам. К счастью, даже в этот либеральный и продвинутый год, Волшебный Мир продолжает недооценивать силы Эльфов, — спокойно отвечает она, прежде чем взмахнуть руками над головой и начать петь на древнем языке Эйверона. Темные тучи заполняют небо. Земля начинает дрожать, и вокруг Гермионы кружится черный туман. Потрескивающий шум заполняет переулок, грохот сопровождает черную вспышку, а затем наступает тишина. Еще одно мгновение Гермиона стоит неподвижно, а затем открывает глаза. — Все хорошо, — невозмутимо заявляет она. — Обливиэйт, — Темный Лорд стирает память Слоану и наблюдает за Гермионой. — Почему бы тебе не поехать к своим родителям? — предлагает он, обнимая свою жену. — Я сам уничтожу эту информацию из разума Люпина. Гермиона хмурится. — Он Министр Магии. Его личная охрана… — Для меня это не проблема, — заканчивает маг и нежно поглаживает лицо Гермионы. — Ты использовала большое количество Темных Сил, чтобы уничтожить документы, Гермиона. Я думаю, тебе лучше отдохнуть, иначе Темные Силы поглотят тебя целиком. Гермиона задумчиво кивает. — Полагаю, было бы целесообразно воздержаться от использования магии, — мягко отвечает она, обнимая его за шею. — Читаешь мои мысли, — соглашается Лорд Волан-де-Морт, целуя ее. — Однако, — говорит Гермиона, неохотно прерывая поцелуй. — Если я пойду с тобой, есть большая вероятность, что Тедди просто впустит нас, и тебе не нужно будет причинять вред охранникам. — Я могу быть очень хорошим мальчиком, Гермиона. Кроме того… — Не могу дождаться, когда увижу это, — усмехается Гермиона, притягивая его ближе к себе. — Я должна использовать магию, чтобы аппарировать к родителям, — быстро добавляет она в качестве оправдания, когда видит раздражение в глазах мужа. — И то правда, — признает он. — Итак, я возьму тебя с собой, но, — строго повторяет он, глядя на торжествующее выражение лица Гермионы. — Ты не будешь вмешиваться и не будешь использовать магию, — приказывает он. — Да, мой Лорд, — издевается Гермиона в ответ на его веселый взгляд. Лорд Волан-де-Морт закатывает глаза. Он крепче обхватывает Гермиону за талию и аппарирует прочь. *** Салли и Седрик сидят в довольно тесных объятиях на диване, целуя друг друга. Они одни, Роуз вышла из гостиной минуту назад, чтобы проверить Хьюго и Энтони. Салли наложила заклинание Гоменум Ревелио, которое позволит им понять, когда вернется Роуз, и теперь они в полной мере используют свое уединение. Однако, Салли упустила один крошечный фактор в ее надежном плане. Оба родителя аппарируют в гостиную Грейнджер. Два подростка, которых как будто ужалили пчелы, разлетаются в разные стороны, но ущерб уже нанесен. Лицо Седрика становится невероятно красным, в то время как Салли в абсолютном ужасе смотрит на своего отца, который немедленно отпускает Гермиону с убийственным блеском в глазах. — Ну, Салли, не хочешь представить меня этому мальчику, который считает, что вправе осматривать миндалины моей дочери? — тихо спрашивает Томас и делает угрожающий шаг в сторону кушетки. — Его зовут Седрик Диггори, дорогой, — отвечает Гермиона. — В самом деле? — счастливо говорит мужчина. — Какое совпадение. Кажется, у вас будет примерно такая же продолжительность жизни, как у вашего тезки, — и он вынимает свою палочку. Мальчик застывает на диване и совершенно бледнеет. — Папа! — кричит Салли и встает между Седриком и ее отцом, призывая на помощь свою мать. — Постарайся не наводить беспорядок в комнате, Томас. Моя мама очень любит этот диван, — небрежно говорит Гермиона. — Мама! — Отойди, Салли, — спокойно приказывает отец. — Нет, я больше не маленький ребенок. Мне пятнадцать, в октябре исполняется шестнадцать. Ты не можешь руководить мной. Я достаточно взрослая, чтобы целовать своего парня, если захочу. Кроме того, ты такой лицемер. Ты никогда и ничего не говорил Мэтью и Девону, которые бог пойми чем занимались со своими подругами, когда были в моем возрасте, — яростно прошипела она. — О, она тебя уделала, — говорит Гермиона, смеясь над своим мужем. Лорд Волан-де-Морт осматривает комнату. — Мэтью и Девон никогда не использовали магию на своих бабушке и дедушке, Сэл. Должен сказать, что это не придает мне особой уверенности в твоей зрелости. Или у тебя есть уважительная причина? — Мэтью и Девон не учились на факультете Слизерина, Томас, — мысленно добавляет Гермиона. — Им не хватает хитрости, необходимой для обмана и… — Очень смешно, дорогая, — мысленно прерывает мужчина. Седрик, по-видимому, преодолел первоначальный шок от ситуации, встал на ноги, отодвинув Салли в сторону. — Я сожалею о своем поведении, сэр. Я не хотел выказать неуважение к Вашей семье, — и он протягивает руку Лорду Волан-де-Морту, извиняясь. — Седрик, — шипит Салли, шлепая его по руке. — Мы только целовались. В том, что мы делали, нет ничего плохого. — Нет, твой отец прав, — спокойно говорит Седрик. — Мы не должны были использовать магию против твоих бабушки и дедушки. На короткую секунду Гермиона и Лорд Волан-де-Морт обменяются понимающим взглядом друг с другом. — У мальчика стальные яйца, — мысленно говорит он. — Мне он нравится, — отвечает Гермиона. — Не уверен в отношении себя, — бормочет Лорд Волан-де-Морт, что заставляет Гермиону смеяться в его уме. Но он не может ответить на ее смех, потому что Седрик снова повернулся к нему и снова протягивает руку. — Гермиона! Томас! — радостно говорит Роуз, входя в комнату. — Вы рано. Салли, дорогая, можешь помочь мне? Салли быстро подходит к бабушке, чтобы взять поднос, и пока она кладет его на стол, Темный Лорд в полной мере использует исчезновение Салли. Он принимает руку Седрика и встряхивает ее. Гермиона замечает, как он угрожающе делает шаг навстречу мальчику, кладет другую руку на плечо Седрика и что-то шепчет ему на ухо. Диггори широко раскрывает глаза и робко кивает. — Прекрасно, — громко говорит мужчина. — Я так рад, что мы понимаем друг друга, мистер Диггори. Гермиона ухмыляется, а Салли довольно подозрительно смотрит на своего отца, который отходит от Седрика, чтобы поздороваться с Роуз. Роуз обнимает его и поворачивается к своей дочери. — Гермиона, я так рада видеть тебя, — говорит ее мать, целуя. — Ты выглядишь немного бледной, дорогая. С тобой все в порядке? Лорд Волан-де-Морт немедленно подходит и поднимает подбородок Гермионы, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я в порядке, Томас, — немного раздраженно говорит Гермиона. — Я просто устала. — Ты уверена, Гермиона? — Да, — стальным тоном произносит Гермиона. — Где папа и Энтони? Роуз смущенно смотрит на дочь. — Они в бывшем стоматологическом кабинете. — Я пойду и поздороваюсь с ними, — говорит Гермиона, решив уйти от такого рода проверки. — Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Роуз. — Мы столкнулись с небольшой проблемой. Кое-кто узнал мою истинную личность. Отсюда и наше раннее прибытие. Не волнуйтесь, все в порядке. Гермиона быстро закрывает за собой дверь. На самом деле, все эти материнские заботы о ее здоровье иногда могут быть такими раздражающими. Ей пятьдесят три, ради всего святого. Но на ее лице появляется широкая улыбка, когда она видит Энтони, сидящего на коленях у дедушки, взволнованно задающего тысячу вопросов. — А это что? — Это инструмент для удаления зубных камней. — А зачем огонь? — Для стерилизации. Он помогает использовать инструменты снова и снова, не заражая других людей. — Можно попробовать? — Конечно, мы просто надеваем на него наконечник, а затем проводим сквозь пламя, — спокойно объясняет Хьюго и протягивает Энтони инструмент. — Очень хорошо, — хвалит он. Энтони замечает Гермиону, которая облокотилась спиной на дверной косяк. — Смотри, мамочка, я собираюсь стать дантистом, как дедушка. — Я вижу. Ты у меня умничка! — Ух. И я знаю, как активировать пламя, — с энтузиазмом говорит Энтони, показывая ей. Улыбаясь, Хьюго идет к Гермионе. — Он такой любознательный, ты была такой же в его возрасте, — радостно говорит он. — Как твои дела? — Я в порядке, папа. — Ты выглядишь усталой. Надеюсь, что твой муж… — Это не Томас, папа. У нас… у нас был тяжелый день, — говорит она, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что Энтони их не слышит. Но мальчик слишком увлечен стрельбой по фигуркам пластиковых солдатиков. — Слоан понял, что Томас — Лорд Волан-де-Морт, и он попытался арестовать его, чтобы заключить в тюрьму Азкабан. Хьюго качает головой, глядя на свою дочь. — Это должно было когда-нибудь произойти, Гермиона, и я не могу сказать, что виню этого Слоана. Я не понимаю, почему ты так спокойно реагируешь. Я имею в виду, что его последователи попали в тюрьму, а он остается безнаказанным. — Безнаказанным? — отвечает Гермиона, качая головой. — Ты действительно так думаешь, папа? Тебе не приходило в голову, что проклятие Морганы — недостаточное наказание? Ты думаешь, что жизнь без любви — это приятный опыт? Хьюго грустно смотрит на свою дочь. — Я никогда не говорил, что ему было легко, но это путь, который он сам выбрал. Он не должен был втягивать тебя в это. А ты теперь платишь за его преступления. — Эйверон не был его изобретением, папа. Он был такой же жертвой, как и все мы. И я должна была остановить Моргану, иначе все было бы намного хуже. Ты не представляешь, сколько Темной Силы она могла использовать. — Почему ты должна нести все это на своих плечах? Я не претендую на полное понимание твоего мира, Гермиона, потому что, вероятно, никогда не пойму. Но все, что я знаю, это то, что моя маленькая девочка заслуживает лучшей жизни. Ты должна была помочь этому парню, Слоану. И уже была бы свободна от… — Папа, не начинай, пожалуйста! — Нет, Гермиона, я воспитывал тебя не так, — говорит Хьюго, повышая голос. — Дедушка! Я сделал это! — Энтони прерывает их. — Мой слон полетел дальше жирафа! Оба взрослых останавливаются в своем споре. Хьюго оборачивается и одобрительно кивает. — Я вижу. Ты знаешь, твоя мама однажды угодила бегемотом в стену. — Правда? — нахмурившись спрашивает Энтони. — Я тоже так могу, — решительно бормочет он и продолжает свою игру. Хьюго оборачивается, и Гермиона понимает, что он не закончил разглагольствовать. — Муффлиато, — быстро произносит она. — Ты могла бы быть с человеком, способным по-настоящему полюбить, человеком, достойным тебя, как тот Рональд или Гарри, о котором ты так часто говорила. Почему ты остаешься с этим…? — Я люблю его, папа, — спокойно говорит Гермиона. — Но он не знает любви! — сердито шипит Хьюго. — Он просто ходячая бомба замедленного действия, ожидающая взрыва. — Я тоже. — Что? — Ты думаешь, что мне легко контролировать всю эту Тьму, папа? Иногда мне хочется взять на себя ответственность и взорвать всех, кто меня раздражает, черт возьми! Думаешь, я справлюсь с этим сама? — яростно спрашивает Гермиона. Ее глаза пылают огнем, а темные искры бесконтрольно вылетают из рук. — Мне он нужен, папа. Он единственный, кто понимает, что я чувствую. Он единственный, кто знает истинную природу Тьмы, и он помогает мне не сойти с ума. Я бы уступила Темным Силам, если бы Томас не был рядом. Ты стоишь здесь и обвиняешь его в неспособности любить меня. Может ты и прав, он никогда не скажет мне этого дурацкого слова, но я знаю, что он уважает и ценит меня такой, какая я есть. Мне не нужно притворяться. Он защищает меня и спасает меня и наших детей. Иногда его забота стоит рядом с собственничеством и контролем, но я бы не хотела остаться без него. Он бросает мне вызов во всех отношениях. Он заставляет меня смеяться, и он отличный отец, несмотря на некоторые недостатки, присущие его характеру. И ты знаешь почему, пап? Потому что он слушает меня! То, чего я НИКОГДА не добьюсь от тебя! Темное облако начинает формироваться в небе, незаметное для людей внутри дома. Молния покидает ее руку и взрывает стену справа от нее. Энтони перестает играть и с тревогой смотрит на маму. — Герм… — пытается Хьюго, испуганно глядя на свою дочь. — Нет, папа, достаточно. Я люблю его, и если ты не можешь принять его, тогда — тогда… — Этого вполне достаточно, — говорит Лорд Волан-де-Морт, врываясь в стоматологический кабинет вместе с Джульеттой. Он хватает Гермиону за руку и обнимает. — Гермиона, посмотри на меня. Яростные темные глаза смотрят на него, пока вся сила ее Тьмы ищет выход. Он немедленно хватает оба ее запястья, прижимает их к себе. Он видит, как Джульетта хватает отца и Энтони и аппарирует их в безопасное место. — Гермиона, сосредоточься, — приказывает маг. — Не позволяй этому контролировать тебя. Ты контролируешь Тьму, а не она. Еще одна молния вырывается из ее руки, и Темный Лорд едва может удержать жену из-за агрессивности магии. Гермиона отчаянно качает головой. — Я не могу больше это держать. Я не могу. — Помни, чему Рыцари Молчания учили тебя, Гермиона. Я знаю, ты можешь, — шепчет Томас, крепко обнимая ее. — Закрой глаза, отпусти все мысли, чувства и эмоции… — Это не работает, — прерывает Гермиона. — Я не могу сосредоточиться на всей этой ненависти. Я не могу… Ужасный крик отчаяния покидает ее губы. А в гостиной около пяти человек взволнованно смотрят вверх. Салли сказала Седрику уйти, как только почувствовала неприятности. Осталась только семья. Джульетта установила самый мощный щит вокруг здания. И теперь все, что они могут сделать, это сидеть и ждать, пока Роуз сердито смотрит на своего мужа, а Салли выглядит совершенно бледной, сидя рядом с единственным человеком в комнате, который не обеспокоен. — Папа здесь, — успокаивающе говорит Энтони своей сестре и кладет руку ей на плечо. — Он поможет маме быть сильной и сражаться. Он всегда так делает. Салли слабо улыбается Энтони. — Я знаю, Энтони… Девон и Мэтью аппарируют через щит Джульетты. — Что случилось? — спрашивает старший сын. — У нас был спор, — смущенно говорит Хьюго, не глядя в сторону своей жены, чьи глаза прожигают его насквозь. Девон смотрит на деда и качает головой. — Странно. Простой спор не заставил бы маму потерять контроль. Полностью! — Гермиона сказала, что сегодня произошел инцидент с Слоаном, узнавшим Томаса, — добавляет Хьюго, взглянув на свою явно сердитую жену. — Наверное, так оно и было, — уверен Мэтью. — Маме пришлось задействовать свои Темные Силы, чтобы остановить Невыразимца, — добавляет Девон. — Девон, — перебивает Джульетта. — Я, как и ты, люблю порассуждать, только сейчас это не к месту. Лучше помоги мне улучшить защиту вокруг дома. Девон кивает, выхватывает палочку и закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на усилении щита. Пока все сосредоточены на Девоне, Роуз поворачивается к своему мужу. — Не думай, что слез с крючка, раз Девон сейчас занят, я продолжу, — шипит она себе под нос. — Я говорила тебе миллион раз, чтобы ты перестал беспокоить Гермиону по поводу ее решения. И я не могу поверить, что ты снова начал тот же спор, как будто она маленький ребенок, которого нужно воспитывать. Если ты толкнул ее через край, я клянусь… — Роуз останавливается, чтобы вернуть себе самообладание. — Это жизнь Гермионы. Прекрати управлять ей и прими ее выбор хотя бы раз в жизни! Яркая вспышка покидает палочку Девона, и он выглядит довольным. — Так намного лучше. — Спасибо, Девон, — спокойно говорит Джульетта. Тем временем Лорд Волан-де-Морт все еще держит дрожащую фигуру Гермионы в своих руках. Ее голова уткнулась в его грудь, и он чувствует, что теряет ее. А это просто недопустимо. Ее Тьма свободно циркулирует в кабинете, мстя, отскакивая от стен. — Гермиона, посмотри на меня! — приказывает Томас. Мужчина не может отпустить ее руки. Но ей нужно посмотреть ему в глаза, иначе он не сможет ей помочь. — Гермиона, пожалуйста, — шепчет он. Его мольба вызывает желаемый ответ, и два пылающих темных глаза смотрят на него. — Поверь мне, — говорит он, пристально глядя на нее. — Гермиона, тебе нужно передать мне силы, прежде чем они поглотят тебя целиком. Подумай о Девоне, Мэтью, Салли и Энтони, они не могут потерять тебя, Гермиона. Поверь мне, пожалуйста. Я буду… — Я передаю силы Томасу Грейнджеру, — произносит Гермиона еще до того, как он заканчивает говорить. — Не заставляй меня пожалеть об этом, — шепчет она прямо перед тем, как обмякнуть в его руках. Он крепко держит ее и замечает темный туман, покидающий ее тело, и, довольно резко, Тьма ударяется в его грудь. Чистая сила зла бодрит его. Ему пришлось ждать целых двадцать пять лет… Теперь он настоящая Тьма. Столько силы, что было заключено в маленьком теле его жены. Он нежно поглаживает ее волосы и делает глубокий вдох, чтобы почувствовать тот контроль, который он теперь видит в своем теле. То, как оно течет через его нервы, бодрит его мышцы и обволакивает его чувства, заставляет его чувствовать себя на вершине мира. Никто и никогда не победит его. — Томас? — слабо шепчет Гермиона. Он смотрит вниз и ободряюще улыбается ей. Маг знает, что не может вечно удерживать всю силу Темной Магии, она поглотит его полностью, а мысль, что им кто-то будет управлять, слишком возмутительна. Поэтому, в конце концов, ему придется передать хотя бы часть силы Гермионе… — У меня есть ты, дорогая. С тобой все будет хорошо. Гермиона улыбается ему в ответ. — Нам лучше рассказать другим, что все в порядке. Лорд Волан-де-Морт притягивает ее к себе и аппарирует прямо в гостиную, несмотря на усиление защиты. Сначала все молча смотрят на них. — Теперь все в порядке, — тихо говорит маг. Салли кричит и мчится к матери, плача от слез облегчения. — Все в порядке, дорогая. Теперь я в порядке, — пробормотала Гермиона, опираясь на мужа, который ее поддерживает. Она успокаивающе подмигивает Мэтью, который заметно бледен, и он улыбается в ответ. — На этот раз все было плохо, да, мама? — Да, но теперь все хорошо, сынок. Маленький рывок за ее мантию заставляет Гермиону посмотреть вниз. — Я знал, что с тобой все будет в порядке, — твердо заявляет Энтони. — Ведь папа был с тобой. — И ты был абсолютно прав, — признается Гермиона. — Прости, что напугала тебя, папа, — добавляет она Хьюго. — Нет, он сожалеет, — вмешивается Роуз, толкая локтем своего мужа, который кивает в принудительном согласии. — Впечатляющая защита, твоих рук дело? — спрашивает Лорд Волан-де-Морт у старшего сына. — Тетя наложила, а я просто немного улучшил их. — Немного, — фыркает Джульетта. — Поговорим о твоем преуменьшении года? — Ну, если все веселье закончилось, я пойду, — легко говорит Девон. — Ты пойдешь со мной, Мэтью? — Конечно! — с характерным треском молодые люди исчезают. Гермиона откидывает голову на грудь мужа. — Нам нужно идти, или я рухну на пол, — мысленно говорит ему Гермиона. — Сэл, Энтони, я надеюсь, что Вы будете слушаться бабушку и дедушку, а мы с Вашей мамой уезжаем в отпуск, — строго говорит Темный Лорд. — Если я услышу какие-либо жалобы… — и он многозначительно смотрит на Салли, которая отвечает ему раздраженным взглядом. — Вы ответите. Это понятно? — Да, папа, — утомительно говорит Салли. — Я всегда слушаюсь, — отвечает Энтони. — Да, ты святой Антоний, — поддразнивает Салли. — Им придется построить особый дом для Святых в Хогвартсе, когда ты поедешь учиться. — А ты должна переехать в дом «Я люблю Седрика», — отвечает Энтони, высунув язык. — Тогда он захочет еще немного потрогать тебя за попу за раздевалками для квиддича, — с этими словами он быстро выбегает из гостиной. — Ну, маленький болтун… — Салли мчится за смеющимся Энтони. — Удачи, — вздыхает Гермиона. — Если они будут доставлять Вам какие-нибудь проблемы… — начинает Томас. — Я знаю, как с тобой связаться, — заканчивает Роуз. — А я живу через улицу, — ухмыляясь, добавляет Джульетта. — Вам пора, — добавляет Роуз, глядя на бледный цвет лица Гермионы. Все они прощаются, и Лорд Волан-де-Морт переносит Гермиону. — Я устала, — шепчет Гермиона. — Я знаю, дорогая. Он поднимает ее на руки, и она кладет голову ему на плечо. Знакомый запах корицы охватывает его ноздри, и это заставляет его улыбаться воспоминанию, когда он впервые держал ее на руках, не подозревая, что это была она. — Что за место? — спрашивает Гермиона, с любопытством оглядывая подземную пещеру. — О, я нашел ее пару недель назад, — небрежно отвечает мужчина, перемещая их в сторону через узкий проход, и входит в роскошную спальню. — Кажется, я нашел то место, которое Мерлин и Вивиан использовали в качестве своего последнего убежища от остального мира. Это объясняет миф о том, что она была заперта в скале, учитывая огромный камень на входе. — Серьезно? — спрашивает Гермиона, когда муж кладет ее на кровать и переодевает в немного более «интересную» одежду для сна. — Нашел что-нибудь интересное? — Нет, ничего особенного, — пожимает плечами Темный Лорд. — Просто огромная библиотека с огромным количеством свитков… — Библиотека! — взволнованно повторяет Гермиона, и она пытается встать, но муж толкает ее обратно в кровать. — Утром, — говорит он, ухмыляясь, поглаживая ее волосы. — Полагаю… — неохотно пробормотала Гермиона. — Э-э, если ты думаешь, что у тебя достаточно энергии, чтобы просмотреть большой архив, то мы можем сделать так, чтобы Салли не была единственной девочкой в нашей семье, — коварно предположил Томас. — Тебе нравится издеваться над Седриком? Томас мягко хихикает. — Ну, я думаю, четыре хорошее число. Кроме того, ты никогда не знаешь… — говорит она, озорно поднимая брови. — Пятый может оказаться мальчиком. — Нет, я думаю, что определенно будет девочка, — уверенно отвечает Лорд Волан-де-Морт, притягивая ее к себе. — Ты говорил то же самое об Энтони, — напоминает ему Гермиона. — Помнишь, маленькие дети постоянно плачут и сводят тебя с ума, — добавляет она, хихикая. — Я хочу маленькую Гермиону-Роуз, — усмехается мужчина. — Просто, чтобы ты знал, если ребенок снова окажется мальчиком, я назову его Гарри, — говорит Гермиона, ухмыляясь своему мужу. — Только через мой труп, — говорит он, ложась поверх нее. — У-ху, Гарри, Рональд, Вулфрик, Альбус, Артур, Джеймс, Сириус, Ремус, Томм… — властный поцелуй заставляет ее замолчать. Когда они закончили, Лорд Волан-де-Морт гордо смотрит на маленькую спящую ведьму в его руках. Он улыбается мирному и довольному выражению ее лица. Она кажется такой уязвимой, такой хрупкой, ее так легко сломать и разрушить. Но он знает силу, которую она несет в себе. Его жизнь не была скучной с тех пор, как она вошла в нее. Она — все, чего он желал: умная, сильная, верная, упрямая, красивая, любящая, хитрая, амбициозная, и властная. Лорд Волан-де-Морт улыбается. Она бросает ему вызов за вызовом, и ему это нравится. Она такая необыкновенная маленькая ведьма, и она вся его; мать его детей и его жена. У нее будет все, потому что Лорд Волан-де-Морт всегда вознаграждает тех, кто хорошо ему служит.