Подставив ладони под холодную струю воды из-под старого крана и сполоснув ею своё лицо, я тяжело вздохнула и, по привычке облизнув губы, убрала мокрые пряди волос. Голова жутко болела и не улавливала всю информацию, которая меня окружала. Словно она вообще не могла или не хотела думать. Что вчера произошло? Что вчера произошло между мной и Смеющимся Джеком? От одной такой мысли становилось дурно, плохо. И хорошо одновременно. До сих пор помню вкус его сухих губ и острые зубы, которые доставляли больше всего неудобства.
Чертыхнувшись, я вновь облила своё лицо водой и нагнулась над раковиной, позволив каплям стекать по коже вниз. О чём я думаю? Вчерашняя музыка засела в голове. Пусть я не знала, о чём там пелось, слова так и крутились в голове, а повторить их вслух я была не способна.
Широкая ладонь с тёмными длинными когтями мягко взяла меня за правую руку…
«Нет!» — я схватилась за голову и сделала пару шагов назад, сжимая пальцами свои немного влажные и жирные волосы.
Вторая же ладонь медленно скользнула по бокам, плавно ложась на талию…
«Стоп!» — вновь я попятилась назад, резко мотнув головой в бок, отчего она слегка закружилась.
Я так смотрю на него и только на него…
Сталкиваюсь с преградой в виде старой холодной стены, я останавливаю свои шаги. Его светло-серые глаза такие
красивые. Хочу снова в них взглянуть и наслаждаться этим манящим взглядом, словно я наблюдаю за звёздным тёмно-синим небом, где маленькие светлые точки подмигивают мне.
«Джей, хватит!» — кричу самой себе, облокотившись спиной о стену и слегка согнув ноги в коленях.
Губы коснулись макушки мучителя и задержались на ней…
«Стоп, остановись!» — мне было стыдно и плохо. В животе, казалось, запорхали бабочки; стало жарко и душно. Воздуха не хватало в лёгких, отчего пришлось дышать через рот. Слишком быстро я вдыхала воздух и также быстро выдыхала, словно только что пробежала целый марафон.
Смеющийся-Джек-Из-Коробки первым коснулся мягких розоватых губ своими тёмными, сразу углубляя поцелуй…
«О Боже, — к глазам подбежали слёзы, и я полностью осела на грязный пол, немного вытянув ноги перед собой. Моя ладонь закрыла мне рот, чтобы сдержать всхлипы, которые так и просились наружу, а дрожь в теле так и не собиралась спадать. — Как ты могла, Джей? — спрашивала меня совесть, и передо мной мысленно предстала картина, как она недовольно покачивает головой. — Как ты могла влюбиться в маньяка? Он же убьёт тебя! Или изнасилует. А ты ему так доверилась? — о нет, нет… — Ты не могла влюбиться в убийцу! — Господи, оставь меня. — Ты что, с ума сошла?»
— Да, да, да! — вырвалось из моих губ, и я склонилась в бок, верхней частью туловища ложась на пол.
Да! — я посмела отдать свой первый поцелуй Джеку.
Да! — я ему доверилась, хоть и боюсь умереть. И
да! — я
влюбилась в маньяка! Влю-би-лась! Может, он доставляет мне боль. Может, он мне угрожает. Может, он лишил жизни тысячи детей и взрослых. Может, все эти отрицательные навыки — чистая правда и факты.
Но! он мне нравится: его внешность, его голос. А главное, его поступки по отношению ко мне. Он спасал мне столько раз жизнь даже тогда, когда я его никогда не знала. Он был тем «дяденькой», который спас меня от маньяка на заброшенной ферме где-то глубоко в лесу. Он был моим обидчиком, который спас меня от ревнивой Смеющийся Джилл. Он спас меня от Джейсона, даже несмотря на предательство.
В те моменты, когда он меня «наказывал», мои чувства к клоуну потухали. Появлялась обида, презрение. Последнее относилось и к нему, и ко мне. Но потом они вновь появлялись, когда я вижу этого монохромного маньяка, то мне начинает казаться, что он и есть та спасительная ниточка, которая может вытащить меня из неприятностей. Хочется даже улыбаться. На его улыбку невозможно не ответить!
«Надо проветриться,» — успокоившись, я поднялась с горизонтальной поверхности и вышла из ванны в коридор.
Проходя мимо гостиной, мой взгляд наткнулся на Смеющегося Джека. Последний, полностью вытянувшись на стареньком диване и спрятав одну руку под затылок, без какого-либо интереса покручивал в руках чей-то череп, которых было полно на одной полке, прибитой к стене.
«Джек…» — моё лицо залилось краской из-за смущения, и я уже собиралась уходить на улицу, как меня остановил его мужской голос:
— Куда собралась, маленькая проказница? — кинув черепушку в сторону, отчего вещь ударилась об стену и сломала себе нижнюю челюсть, брюнет перевернулся со спины на живот и выжидающе прожигал меня взглядом своих серых глаз, дожидаясь ответа. Он был спокоен; на его лице не играла насмешливая улыбка, заинтересованность или зловещий оскал. Он просто лежал на диване, подперев одну руку под подбородком, и смотрел на
меня.
— Мне жарко. Хочу немного погулять. — Ответила я сразу, также не отрывая свой взгляд от собеседника и дожидаясь его положительного ответа.
Уголки губ Смеющегося Джека приподнялись вверх, а сам мужчина издал короткий смешок.
— Ну-ну, — больше ничего не сказав, монохромный клоун вновь повернулся на спину и, не убирая улыбку со своего лица, положил одну руку поверх своих глаз, словно закрываясь от света. А я, решив, что это было разрешение, вышла за территорию дома.
На открытой местности небо было слегка сероватым. Кое-где вдалеке был голубой отблеск. Может, это просто темнеет? За временем в этом месте никогда не уследишь. Разве что по солнцу можно кое-как ориентироваться: если оно встаёт, значит, рассвет; если небо больше не светлеет, значит, уже близится вечер.
Парк аттракционов был пустым и безлюдным. Меня встречают только большие чёрные птицы и серые грызуны, ищущие себе хоть какое-то пропитание. А что им остаётся есть, кроме гнилых остатков трупов людей и своих собратьев? Знаете, в последнее время такая картина больше не заставляет меня ощущать брезгливость. Словно я видела такую картину всю жизнь и уже привыкла к ней, как будто так и должно быть.
«О, орешки!» — чему-то улыбнувшись, я подбежала к одному дереву, под чьим стволом лежали вышеупомянутые орехи, окружённые парочкой воронов. Взмахнув рукой, я отогнала птиц и нагнулась к земле, чтобы собрать их. Пусть уже началось лето, а орехи могли давно сгнить. Но есть-то хочется.
Неожиданно я отвлеклась на чьи-то громкие всхлипы и на чей-то жалостный голос. Замерев и задержав дыхание, я пыталась прислушаться к чьим-то неразборчивым словам, посчитав, что уже начинаю в последнее время медленно сходить с ума: с какого перепугу тут кто-то будет? На меня могли повлиять многие факторы: стресс, депрессия, страх, отчаянье,
любовь… Изоляция от внешнего мира тоже приносила свои плоды. Со Смеющимся Джеком я особо не общалась, даже тогда, когда он приходил домой. Всё, как обычно: клоун придёт в помещение, кое-какую горстку конфет и батончиков кладёт на какую-нибудь поверхность для меня, после чего ляжет на диван или сядет перед окном и задумается о чём-то своём. Или же этим действиям есть альтернатива: он выбрал меня, как игрушку. Так что ему приятно меня помучить, хотя я не получала от этого никакого удовольствия.
Но потом я убедилась, что голос мне не кажется, так что я поспешила к источнику звука, быстрым шагом идя прямо по пустынной дорожке. Старые аттракционы не двигались, отчего создавалось представление, что эти машины парализованы. Как будто это фильм «Дом восковых фигур». Так же пусто, и нет ни души… Животные были исключением. Никто не стоит у призовых стоек или рядом с аттракционами, чтобы наблюдать за людьми… вернее, за покупателями или посетителями.
Завернув куда-то вправо, так как оттуда звук становился всё громче, я, к своему удивлению, заметила небольшую детскую фигурку на одинокой деревянной лавочке. Её голова была низко опущена, а лицо закрывали ручки. Девочка громко ревела, надеясь, что именно так её мог кто-то услышать.
— Эй! — попытавшись привлечь внимание девочки, я торопливо направилась в её сторону, чтобы успокоить. Она должна радоваться, что я нашла её первой, а не Смеющийся Джек. Иначе эта встреча на сто процентов закончилась бы плачевно. — Как ты здесь оказалась? — ребёнок испуганно подняла на меня свои заплаканные глаза с покрасневшими щёчками, убрав ручки от них.
— Тётя, тётя! — вновь не сдержав слёз, девочка тут же подскочила со скамейки и быстро побежала в мою сторону, руками обнимая за талию и крепко прижимаясь. — Я хочу домой! — успокаивающее шикнув, я осторожно положила свои руки на её плечи, слегка растерявшись. Знаете, обычно я не обнималась с детьми, но если и имела с этим дело, то очень редко. Когда эта малышка прижалась ко мне, мне казалось, что на меня навалились всем весом. Мне казалось, что я могу в любую минуту упасть из-за лишнего веса, поэтому пыталась твёрдо стоять на ногах.
— Успокойся. Как ты сюда попала? — я протянула девочке конфетку из кармана, которую прихватила с собой некоторое время назад. Моя маленькая собеседница приняла угощение и, развернув обёртку, сразу положила сладость себе в рот.
— Я сюда с сестрой пришла. Мне листочки и веточки надо собрать для гербария. А потом… — её поджатые тонкие губы стали вновь подрагивать, готовясь в любую минуту выпустить из уст новые всхлипы. Я лишь осторожно провела рукой по её плечам, успокаивающие шикая, и с надеждой осматриваясь по сторонам, чтобы отдать этого маленького человечка в чужие руки. Где её сестра? Не думаю, что Смеющийся Джек мог до неё добраться… по крайне мере сейчас.
— Давай ты успокоишься, и мы вместе найдём твою сестру? — я с доброжелательностью взглянула в глаза незнакомки, слабо улыбнувшись. — Меня зовут Джей Ди… — стоило мне произнести моё же имя, как я почувствовала какую-то растерянность и опустила взор чуть ниже лица девочки. Почему-то вдруг имя
Джей Ди стало мне каким-то чужим. Словно оно не моё, и мне в жизни не доводилось его слышать.
— А я Ханна, — представилась девочка, кое-как успокоившись и вытирая кулачком глазки.
— Очень приятно, Ханна. — Вернув себе положительное настроение, я взяла новую знакомую за ручку и повела её прямо по парку.
Через некоторое время мы пришли в кинотеатр, с которым меня связывает плохая история. Посадив девочку в первый ряд, я стала копаться в старых плёнках, в надежде найти хоть какой-нибудь мультфильм, если таковые были. И, найдя в одну кассету, на которой было написано название, знакомое мне с самого детства, я решила именно его показать Ханне. Хотя других мультфильмов кроме этого я не нашла. Кассет было ничтожно мало.
Включив ребёнку мультик, я поспешила подсесть к ней поближе, смотря на старый чёрно-белый экран. Сначала ушей достигла громкая весёлая музыка, которая сопровождалась титрами со словами: «Walt Disney Present», и они сменились на само название мультфильма: «The Legend of Sleepy Hollow». Этот древний мультик я не ожидала увидеть среди плёнок. Сколько лет назад я смотрела эту легендарную историю со Всадником без головы? А сколько я смотрела остальные фильмы и мультфильмы? Смотрела мультфильм «Всадник из Сонной Лощины» 2002 года, смотрела фильм «Сонная Лощина» с Джонни Деппом, смотрела сериал «Сонная Лощина»… а книгу так и не удалось дочитать.
Ханна с интересом смотрела мультик. Сразу в голове засела мысль, что ей его даже не показывали, или же она смотрела, но у девочки просто не было выбора. А я тихо сидела рядом с ней, поглаживая по головке со светло-русыми волосами. Они были короткими и мягкими,но в то же время грязными, и некогда две косички расплелись. Замазанное личико и грязный сарафанчик с малиновой футболкой. Её черты лица были смутно мне знакомы, хоть и виделись мы впервые.
— А что случилось с Икабодом? — спрашивает девочка, так и не улавливая суть финальных титров, или же вообще весь мультфильм со своим недоразвитыми мыслями.
— Ну, — я задумчиво закатила глаза к потолку, пытаясь подобрать простые слова для ответа. — Как было сказано в мультике, Икабод, возможно, завёл новую семью после случившегося. Или же его и правда похитил Всадник без головы.
— А ты как считаешь? — зелёные невинные и такие детские глаза смотрели на меня даже как-то требовательно, говоря, что отказ обладательница изумрудных глаз не примет.
— Я не знаю. — Тяжёлый обречённый вздох вырвался из моих губ. — Я не думаю, что Всадник мог его похитить, ведь через мост он не мог пройти. Я думаю, что Брант сам всё подстроил, придумав эту легенду. Или же воображение Икабода так разыгралось, что потом он бежал из Сонной Лощины куда подальше. Не могу точно сказать. — Решив закрыть эту тему, я поднялась со старого кресла и коротко осмотрелась по сторонам. — Давай поищем твою сестру? Как её зовут?
— Мэри, — ответила Ханна, хватая меня за два пальца, так как её маленькая ладошка не могла полностью схватить меня за руку.
— Мэри? — хмуро переспросила я, вопросительно вглядываясь в детское личико и выходя из старого кинотеатра на улицу. — Ты случайно не Уокер?
— Да, — громко ответила девочка. Теперь в её взгляде было не веселье, а интерес и слабое недоверие. — А ты откуда знаешь? Ты мудрая волшебница?
Я была готова рассмеяться, но ограничилась только лёгким смешком и отрицательно покачала головой. Чтобы я была какой-то волшебницей? Может, в детстве я и мечтала работать в цирке в виде фокусника, чтобы познать все тайны иллюзии. Но сейчас мне приходится ходить в костюме клоуна, который вообще ничего не делает: не веселится и не грустит. Только находится в плачевном виде, и каждый раз дрожит от страха, когда на его плечи ложится тяжёлый груз в виде шанса на «выживание».
— Я и твоя сестра учились в одном классе, — заявила я даже как-то грустно. Нельзя сказать, что я не ладила с Мэри. Просто где-то глубоко в душе я хранила зависть к ней: красивая?
Да. Умная?
Да. Любимица учителей?
Да. Самое главное и обидное, что заместитель директора, а также мой уже бывший учитель по истории и обществознанию, очень часто обращал на неё внимание. Мы его в школе все немного боялись из-за авторитета, но и уважали одновременно. С Мэри он общался часто, как на уроках, так и отдельно. Хах! Даже уже и без выборов решил сделать её президентом в школе.
Отличники… большинство людей ими гордится. Вот наше будущее! А мы обычные люди, кем будем? Уже переходя в среднюю школу, я становилась хорошисткой. Я поднималась в глазах родителей, и моя мама радовалась, с гордостью обнимая и говоря: «А в следующем году Джей будет отличницей!» Наверно, я могла бы ею стать, но переход в новый класс всё испортил. Докатилась до уровня обычных своих одноклассников. Я могла работать на уроках, а могла тихо сидеть за партой. Я могла получить хорошую оценку, но и плохая не была исключением. «А» и «F».
Я хорошо отношусь к отличникам, но в душе
очень им завидую, словно они виновны во всех моих бедах и несчастьях. Лишний раз казалось, что я
эгоистка. Что именно меня должны были хвалить учителя, ставить в пример и просить о помощи, если это надо. Но как всегда это случалось редко. Как была серой мышью, так и осталась той девочкой, которая тихо сидит в одиночестве за партой и занимается своими делами: слушает музыку в наушниках или что-то пишет в тетрадке, будь то какая-то зарисовка, понравившаяся цитата из литературы или тот фильм, который вошёл в список того, что я должна посмотреть. В то же время эта девочка мечтала, чтобы кто-то сделал первый шаг к ней навстречу, заговорил.
— Так, — оказавшись рядом с единственным жилым домом в заброшенном парке, я обернулась к девочке и положила свои руки на её плечи. — Стой здесь и никуда не уходи. Я сейчас посмотрю кое-что дома и вернусь. — Дала я ей указание, после чего не спеша попятилась назад.
— Почему я не могу пойти с тобой? — Ханна недовольно надула губки, отчего её личико стало выглядеть очень мило.
— Понимаешь, — я тут же замолкла, пытаясь придумать отговорку. — В этом доме живёт один дядя. О-очень
нехороший дядя. — Я присела рядом с собеседницей на одно колено, вглядываясь в её зелёные глаза. — И если он увидит тебя, то он сделает и тебе, и мне больно. А мы ведь этого не хотим, — я любопытно склонила голову к плечу. — Так ведь?
— Этот дядя тебя обижает? — как-то скромно задалась вопросом малышка, неуверенно обнимая себя за плечи. Но я лишь проигнорировала вопрос, пропустив его мимо ушей, и, кинув короткое «Я скоро», направилась в дом.
Быстро походив по нему и осмотрев каждую комнату, я не нашла на месте Смеющегося Джека. Может то, что он ушёл, даже к лучшему? Я точно знаю, что он нескоро вернётся домой после охоты, которая каждый раз заканчивалась удачно. И обычно он всегда надолго задерживался. Помнится, я даже этому радовалась после очередной нашей
игры, где мне давалось достаточно времени на передышку. Но хотелось
больше.
— Ханна, — позвала я девочку, которая спряталась за углом дома и, прислонившись к стене, сидела на корточках. От этого она казалась ещё меньше и совсем незаметной. — Пойдём, милая. — Я дружелюбно улыбаюсь и протягиваю девочке руку. Возможно, она устала, и ей стоит немного отдохнуть. Последняя доверчиво и без лишних слов подаёт мне свою руку и поднимается с корточек, а я смело отвожу её в дом, словно это наша единственная безопасная крепость.
— Кроватка! — радостно восклицает малышка, заходя в спальную комнату, в которой я поселилась, и с таким счастьем прыгает на кровать животом вниз, довольно ткнувшись носом в немного прохладное и не согретое от температуры тела одеяло. — Как у меня болят ножки.
— Значит, я угадала с кроватью. — Откровенно засмеялась я, присаживаясь рядом на край спального места. — Я посчитала, что тебе надо отдохнуть немного. А потом мы поищем твою сестру. Ладно?
— Хорошо, — согласилась девочка, положив свою голову на мягкую пыльную подушку и, закрыв глаза, тут же отключилась.
Отчего-то облегчённо вздохнув, я сама легла на другую сторону кровати, свесив одну ногу вниз и подложив руку под голову. Мой взгляд был устремлён на потолок с посыпанной штукатуркой, на которой были невидимые нити паутины. Почему-то на той горизонтальной поверхности даже имелись следы какой-то грязи. Такой мелкой, отчего в голове возникал вопрос: как она могла там появиться?
«Солгите мне, — почему-то прошу я, слабо и без настроения улыбнувшись левым уголком губ. — Скажите: „я спасу тебя“. Я очень хочу сбежать отсюда домой. — Тыльная сторона руки легка мне на лоб. — Скажите: „мы рады тебя видеть“. Хочу новую компанию. — Голова немного заболела, отчего я нахмурилась и недовольно промычала. —
Я хочу домой… — одна такая мысль и моё заветное желание заставили слёзы навернуться на глазах, перевернуться на живот и лицом уткнуться в подушку. — Ну за что? За что? Почему именно я? Пусть Джек перестанет меня мучить, прошу!»
Как же
больно. Физически и душевно. Его когти достаточно остры, как хорошо отточенные ножи. Как когти чёртового Фредди Крюгера. Его длинные руки с силой сдавливают плечи и предплечья, словно он желает сломать кости в этих местах. Его слова бьют наравне с физической силой, задевая за живое. И всё время, даже несмотря на все эти очень
большие минусы, моё сердце быстро бьётся и больно сдавливается. Как же он мне нравится, и как я его
ненавижу одновременно.
— Клоун, вставай, — Ханна неуверенно потрепала меня за плечи, и я медленно открыла глаза. Хах! Я даже не заметила, как задремала из-за всех этих мыслей. — Пойдём искать мою сестру?
— Когда ты проснулась? — сонно вздыхаю я, полностью приходя в себя и, приняв сидячее положение, зарылась пальцами в свои лохматые волосы. Что-то мне дурно.
— Почти только что. — Отвечает девочка, вставая с кровати. — Я очень домой хочу, а ты меня даже не разбудила! — её громкий голосок постепенно становился громче, отчего я скривилась, а в ушах послышался звон.
— Ханна, — то ли спросонья мой голос нервно дрогнул, то ли у меня такое настроение раздражённое? — Погоди немного. У меня голова кружится.
— Да пойдём Мэри искать! Мне здесь страшно… я хочу к маме!
— Ханна! — резко выкрикнула я, вскинув одну руку вверх и замахнувшись для удара в сторону ребёнка. Но моя ладонь, которая стремительно направлялась к детскому личику, вовремя остановилась на полпути к её пухлой щёчке.
Моя собеседница быстро захлопала своими глазками с длинными ресничками и дёрнулась, боясь получить удар.
— Если я сказала, что найду твою сестру, значит найду. Я тоже очень сильно хочу домой, но мне никто не может помочь. — Каждое слово я произносила медленно, твёрдо и громко, пытаясь вбить в эту маленькую головку всю суть этой ситуации. — А тебе могу помочь только
я,, но не факт, что я смогу это сделать. Так что попытайся заткнуться и делать то, что я тебе говорю, если не хочешь сдохнуть. — Встав с кровати, я направилась к выходу из комнаты, кинув простое «идём».
Выйдя на улицу, я вдохнула в свои лёгкие как можно больше свежего воздуха и медленно выдохнула. Успокоилась. С боку от меня зеленоглазая девочка бодро шагала рядом, пытаясь лишний раз не отставать. Видно, что она перестала обижаться на мои слова, так как вела себя обычно, словно ничего и не случилось. В своих руках я сжимала топор, который успела прихватить из подвала.
— А зачем он тебе? - с опаской как-то спросила меня новая знакомая, указывая пальчиком на оружие.
— Это для мести. - Спокойно ответила я, пафосно пожав плечами.
— Я поняла! — подпрыгнув на месте, моя собеседница широко улыбнулась. — Ты хочешь отомстить тому злому дяденьке, да? — я пожала плечами, направляясь всё дальше и дальше, попутно вспоминая одну картину, как я, держа в руках топор, побежала с ним на Смеющегося Джека, чтобы попытаться его убить и спасти отца. Любой человек не выдержал бы такого удара, особенно в живот, но этот монохромный клоун — единственное исключение.
«Ты и вправду думала, что меня можно убить… этим?» — я навсегда запомню его выражение лица: оно своей лёгкой улыбкой показывало то, что я всего лишь была одной из многих глупых девочек. Я навсегда запомню его жест руки, которая держала рукоятку топора и протягивала это холодное оружие в мою сторону, с насмешкой указывая на неё. Брюнет в тот момент смотрел на меня с весёлым безумием, как на очередную наивную жертву. Отомстить этому убийце я никак не могу, даже мысли такой уже нет и не будет. Я понимаю, что всё напрасно. Может, стоило всё же уничтожить его коробочку?
— Нет, я хочу отомстить
другому человеку.
Вскоре мы подошли к цирковому шатру. В некоторых частях грязной ткани, чьи яркие каски жёлтого и красного цвета давно потеряли свой окрас, виднелись дыры. Боже, это место было таким же заброшенным, как и весь парк. Всё забытое, сломанное и пылится уже не одно десятилетие.
— Пойдём туда, клоун? — предложила Ханна, потянув меня за штанину за собой в шатёр, уводя совсем в другую сторону, куда я хотела направиться. И всё же я не смела ей отказать, послушно следуя за девочкой. Делать всё равно нечего было: нет интернета, современных технологий. Их заменяет то, что есть в этом парке: неработающие качели и аттракционы. Здесь даже футбольного или обычного резинового мяча нормального нет. Пинать можно только человеческие головы и черепа, если таковые посчастливиться встретить. — Ты здесь когда-то работала? — поинтересовалась девочка, уже изнутри осматривая местность.
— Нет. Я только школу закончила. Какая ещё работа? — девочка ничего не ответила, уже бегом отдаляясь от меня вперёд.
— Какая большая арена! — восхитилась зеленоглазка, быстро и весело захлопав в ладоши. — Я жила у тёти в Филадельфии, и мы каждый раз любили ходить в цирк! — но счастливая улыбка светловолосой тут же пропала. — Но когда я стала жить у мамы и папы, мы никогда не ходили в цирк. Они не хотели меня туда вести. Я очень сильно на них обижалась.
О, цирк… а когда я сама была там в последний раз? Наверно, когда ходила ещё в начальную школу. Я не знаю, почему мы с семьёй больше не посещали это место. Как-то раз я стала просить у мамы сходить туда, увидев на доске объявлений яркий плакат с клоуном в половину роста, а сзади него были небольших размеров животные и другие актёры. Но моя мама сказала, что мы не сможем туда пойти. Я тогда тоже обиделась, даже не слушала причину, а со временем нужда идти в цирк просто пропала. Я больше никогда не думала идти на представления, даже мысли такой не появлялось.
«Надо будет сходить, » — сделала я мысленную заметку, если вдруг повезёт выбраться из этого места.
— А ты умеешь петь, танцевать или колдовать? — новые вопросы тихонько стали раздражать. — Я помню, как один клоун положил яйцо на стул, и на него сел другой клоун. А когда он вставал, яйца не было!
— Я не колдую и не пою. — Перебила я малышку, закатив глаза куда-то в сторону. — Но я умею танцевать.
— О! — из-за широко распахнутых век от удивления зелёные глаза Ханны, как два чистых изумруда, казались ещё больше. — А ты мне что-то станцуешь, клоун?
— Меня зовут Джей Ди, а не клоун. — Медленно проговорила я, присаживаясь на одну скамейку как можно ближе к арене. — И я не буду танцевать.
— Почему?
—
Не хочу…
***
26 ноября, три года назад…
Мистер Рик был элегантным и солидным мужчиной лет тридцати с чем-то. Он был директором культурного дома и наставником по танцам. В нашем городе к нему часто отдавали родители своих детей — или же сами дети приходили — чтобы именно у него обучиться такому танцевальному мастерству. Ещё бы! Четыре золотых медалей, восемь серебряных и одиннадцать бронзовых. Множество грамот за благодарность за участие в каких-то конкурсах и подобные выигрыши. Почему бы и правда не обучиться у такого человека с высокими навыками? Он, возможно, неизвестен по всему земному шару. Но в Нью-Йорке он живая легенда.
Любая девушка разного возраста могла сойти по нему с ума, и причин было много: из-за внешности, из-за славы, богатства, голоса или из-за его
искусства. С виду он любезен, мил и авторитетен. Но с некоторыми он мог быть суров и не сдержан в своих эмоциях. Про последний недостаток практически знали все, но как-то не придавали этому значение. А ведь зря…
— Давай, Джей, — говорил он мне, казалось бы, с нескрываемым вызовом. — Через неделю уже твоё первое выступление, а с этим движением у тебя проблемы. — Уроки танцев давно закончились, и все ушли по своим делам. Но мистер Рик меня задержал, чтобы ещё немного позаниматься, даже не постучавшись. Он поймал меня в пустой женской раздевалке, когда я оставалась одна. Некоторое время назад я уходила, чтобы выпить воды, и поэтому не успела за остальными. Свой солидный чёрный костюм с расстёгнутыми пуговицами пиджака он не опасался помять. — Давай мы повторим это движение.
Это «мы повторим это движение» меня не радовало, но кто я, чтобы перечить учителю? Мои руки, спрятанные за спиной, нервно теребили пальцы, а зубы кусали заднюю кожу щеки. Я с настороженностью наблюдала, как знаменитость включает магнитофон с уже давно приготовленной классической мелодией.
— Сейчас мы немного разогреемся, а потом ты это сделаешь. — Спрятав левую руку за спину, мужчина протягивает мне свою правую. — Прошу…
«Разогрев» начинался с банальных движений, словно так Рик хотел проверить мои способности. Приняв его руку, я положила другую где-то ему на грудь. Он был слишком высок даже для моего пятнадцатилетнего возраста. Другая его рука медленно погладила меня по спине, спускаясь вниз до талии. Достигнув своей цели, пепельноволосый резко прижал меня к себе как можно плотнее, отчего я резко вдохнула в свои лёгкие воздух, задержав дыхание. Руки дрожали скорее от страха, нежели от нервов, а глаза смущённо смотрела куда-то в бок.
— Ты же не хочешь опозориться, да? — с издёвкой спросил мужчина, улыбаясь левым уголком губ. — Расслабься.
И так эти движение продолжались несколько минут. То мы вместе кружились в танце, то мой учитель держал меня за поднятую руку к потолку, пока я кружилась вокруг своей оси. Для меня он был мерзким, и ничего симпатичного я не находила. Это точно был не мой тип.
В какой-то момент я отбежала от мужчины на некоторое расстояние, с замиранием сердца наблюдая, как его руки тянутся в мою сторону, чтобы поймать в будущем прыжке.
— Джей Ди, ты ещё не видела акробатический рок-н-рол. Там прыжки куда сложнее, чем этот. Прыгай!
Пытаясь перебороть свой страх, я бегом направилась в сторону напарника по танцам. Уже в нескольких сантиметрах от мужчины я представляла, как всё же смогу оттолкнуться от земли, и как его руки успевают схватить меня за талию и удержать в воздухе. Но в какой-то момент, уже на полпути, я замедляюсь в беге и почему-то начинаю тормозить. Когда я начинаю прыгать, это выходит слишком неуклюже, отчего я просто-напросто падаю на мистера Рика, утыкаясь носом ему в рубашку, и поваливаю его на землю, оказавшись сверху.
— С… собака, — выругался мужчина, болезненно оскалившись и его пальцы сильнее сжали мою талию, за которую он успел ухватиться. — Джей, это было простое действие. Нужно было прыгнуть так же, как на козла в вашей школе. Что сложного, Джей?!
От его повышенного тона я, вздрогнув, как можно скорее поднялась с мужчины и, извинившись, поспешила убежать в раздевалку за своими вещами, а там поспешить на улицу, даже не переодевшись. Оставаться мне больше не хотелось, а от обиды на моих глазах выступили слёзы.
Через неделю, когда должно было начаться выступление, меня не взяли. Моё место заняла другая, более опытная девушка. Как я слышала из слухов других собеседников, она племянница Рика. Как же я возненавидела эти танцы. Я уже с первой репетиции понимала, что они не для меня. Не моя стихия.
***
— Джей, я кушать хочу. — Господи, её просьбы меня уже раздражают: то сестру найди, то потанцуй мне, то покушать дай. А что у меня есть вообще? В карманах была только одна сосательная конфета, которую я тут же протянула с обычным «на». — Не, я не хочу конфету.
— А что ты будешь? — эх, если бы я могла в таком же тоне разговаривать с другими людьми примерно моего возраста и старше. А вместо этого я тихо помалкиваю, показывая свою храбрость только тем, кто младше меня намного раз. Да и от них порой доставалось не лучшим способом. В который раз я понимала, что я не настолько страшная и строгая даже для мелких ребятишек.
— Не знаю. — Пожала Ханна плечами, отведя свой взгляд в пол, и без интереса рассматривая носки своих ботиночек.
— И я не знаю. Представляешь, я только этими конфетами и питаюсь. — С сарказмом начала я, хмурясь. — А ещё я пью грязную воду. Я живу среди трупов и крыс. И я живу в обществе маньяка, который вечно меня мучает. Представляешь?! У вас ещё будет шанс сбежать, потому что Джек вас не видел. А я? А он меня будет искать хоть на необитаемом острове, лишь бы жестоко наказать меня!
— Не кричи на меня… — на глазах девочки вновь появились слёзы, а нижняя губа уже подрагивала.
— Не плачь! Слышишь? — словно потеряв голову, я схватила маленькую девочку за плечи и принялась её трясти, лишь бы она успокоилась. Но последняя никак успокаивалась, разревевшись ещё сильнее, её лицо полностью покраснело, также как и изумрудные глаза из-за лопнувших капилляров. Слёзы градом текли по девичьему личику, оставляя мокрые и грязные солёные дорожки от прозрачной жидкости. — Да замолкни! Он услышит… — в порыве эмоций я оттолкнула малышку от себя, но, видимо, не рассчитала своей силы. Последняя упала с того места, на котором сидела, прямо на пол. Во время падения Ханна случайно ударилась головой об низкую ступеньку, которые вели вверх к выходу из циркового шатра, после чего я больше от неё не слышала ни одного писка.
— Ханна? — в замешательстве я встала со своего места и присела на колени перед ребёнком. — Эй, — положив свою руку на её плечо, я слегка потрепала малышку в надежде, что она сейчас встанет. Но мои надежды на счёт последнего рухнули; как только мои глаза быстро осмотрели светловолосую девочку с ног до головы, я заметила небольшую струйку крови, которая начинала течь из раны, появившейся на голове. — О, чёрт… — выдохнула я, перевернув тело с бока на спину. Под головой девочки образовалось большое красное пятно, которое вымазало невинное личико с бока. — Что я наделала?
Слабо дрожа от шока, я склонилась над маленьким тельцем и прижалась ухом к груди Ханны. В голове раздался равномерный стук сердца, который заставил меня облегчённо вздохнуть и положить одну руку на рану, чтобы попробовать так остановить кровотечение.
Жива. Убить кого-то, даже по случайности, мне в реальной жизни не хотелось. Лишь в голове я могла представить себе такие картины, из-за которых лишний раз не приходилось жалеть.
Убрав свою ладонь с головы девочки, я с задумчивостью взглянула на свою руку, окрашенную в красный цвет.
Кровь. В последнее время мне часто доводилось её видеть. Часто и слишком много. Это не то, что бывает при обычном ушибе или порезе. В такие моменты появляются никчёмные капли, а вот при серьёзных ранениях становится действительно страшно.
Подушечки большого и указательного пальца мягко и медленно, соприкоснувшись, потёрлись между собой. Сначала кровь была тёплой, как горячая плоть изнутри. Но стоит жидкости оказаться на свежем воздухе долгое время даже при летней температуре, как она охладевает. Её можно сравнить с водой, потому что она может течь большими и маленькими струями, оставляя после себя не невидимую, как бывает при прозрачной жидкости, а окрашенную в алый цвет струю. Как краска, которую можно смыть и без трения мочалки.
Поднеся указательный палец к своим губам, я взяла его в рот на одну фалангу, проводя языком по испачканной солоноватой коже. И в эту минуту я замерла, прикрыв глаза. Обычно кровь имеет вкус железа, она такая же с солоноватым вкусом. Но почему-то мне показалось, что она имеет другой вкус:
сладкий. Почему-то я стала ощущать запах, который исходил из тела: такой же сладкий, не как конфеты, но что-то было очень близко.
— Ханна, — произнесла я имя девочки, беря её за ручку и поднося к своему носу, вдыхая её аромат. И я окончательно убедилась, что это её запах. — Ты так
вкусно пахнешь.
Мои зубы вонзились в тёплую руку девочки, создавая в ней окровавленные раны от укусов. Я жадно, рыча и тяжело дыша, пыталась вырвать кусок мяса из плоти. Словно я пыталась откусить кусок шашлыка, который без боя просто так не давался. А кровь, которая попадала на язык, казалась каким-то соусом.
И всё же я смогла откусить кусок мяса и жадно стала его поедать, помогая себе руками, чтобы оно не упало на пол. Человеческое мясо стало мне казаться
нормальной пищей, о которой я очень сильно нуждалась все эти долгие дни и недели. Пусть мясо и было сырое, но я этого словно не замечала, проглатывая чуть ли не большими кусками свою свежую пищу и вновь, наклонившись к руке, стала откусывать уже в новом месте, разрывая зубами вены. А девочка так и не очнулась, и, видимо, уже не сможет открыть свои глаза из-за большой потери крови.
— Ты хотела покушать, — решив оставить руку в покое, я с силой разорвала ткань футболки на плече девочки, открывая вид на белую кожу. — А нашла пищу для меня. — Нагнувшись к плечу, я вонзилась в него своими зубами. Кровь, стекая по подбородку и шее, вымазывала некогда белую и помятую рубашку на мне, оставляя алые пятна на воротнике и груди.Ткань на колене тоже испачкалась из-за окровавленного пола рядом с покусанной рукой. — Как же вкусно! — я решила не довольствоваться только одними руками и плечами, кусая и остальные места: шею, щёки, бока, ноги. Везде понемногу. Хлюпанье и чавканье, казалось бы, были единственным источников звука в этом месте, где не было ни души.
Но моя трапеза резко оборвалась, когда я услышала громкий крик с нотками испуга рядом с выходом из циркового шатра, и я тут же перевела свой взгляд на нарушителя, сжимая в своих зубах только что откусанный кусок плоти.
— Х-ханна? — голос девушки дрожал, а её карие глаза метались то по телу ребёнка, то по мне. — Джей? Это ты? Не может быть…
— Мэри, — вот её я сейчас не ожидала увидеть. Стоило мне услышать, как сестра Ханны потерялась, я сразу подумала, что эта девушка могла сгинуть где-нибудь в лесу. Волков там предостаточно, уже на себе испытала. И поэтому видеть Мэри живой и целой, если не считать её потрёпанного вида после долгой пробежки, для меня было шоком.
— Моя сестра… — светловолосая девушка в панике попятилась назад, иногда сжимая свои руки в кулаки и смотря мне в глаза своими карими, где накапливались слёзы. — Ты убила её!
Убила!
Пока моя бывшая одноклассница продолжала истерично кричать гадости в мою сторону, и плакать из-за потери родного человека, я лишь закатила глаза и, поднявшись с пола, прихватила как раз топор, который находился рядом со мной. Мой взгляд с явным вызовом был устремлён на мою старую знакомою, спина выпрямилась в осанке, а пальцы двух рук с силой сжимали деревянную рукоять.
Тогда кареглазка мигом утихомирилась, с непониманием и со страхом смотря на оружие в моих руках.
— Джей Ди, — Мэри тут же отрицательно замотала головой в разные стороны, неуверенно обнимая себя за плечи и дрожа. Её голос заикался, и даже на таком дальнем расстоянии между мной и ею я улавливала звуки прерывистых вдохов и выдохов. — Н-не надо. Ты же не такая…
— Я только что съела твою сестру! — с громким заявлением воскликнула я, раскинув руки в стороны, и с улыбкой оскалилась. — И ты мне заявляешь, что я не такая? О, глупая Мэри, — я с усмешкой наблюдала за своей собеседницей, вытерев тыльной стороной руки губы от свежей крови, но вместо этого только сильнее размазала её по щекам. — Ты знаешь, сколько я в этом месте провела времени?
— Я-я слышала, что ты п-пропала, — неуверенно заговорила девушка, с каждым моим медленным шагом отходя назад.
— Пропала? — иронично приподняв правую бровь вверх, я только сильнее скривилась. — Да я
добровольно сюда пришла, чтобы спасти своего отца от смерти, дура! — я ускорила свои шаги, а Мэри была уже готова бежать. — Знаешь, сколько всего я натерпелась в этом месте?
Знаешь?! — отличница всё убегала и убегала, а я, не сбавляя быстрый шаг, только повысила голос:
— Я уже была готова питаться тараканами, а их ведь здесь нет! Их крысы истребили! — Мэри споткнулась на ровном месте из-за того, что на её кедах развязались шнурки, падая на пыльную дорожку животом вниз. Но потом она поспешно начинает подниматься и вновь бежать, поправляя на ходу оранжевую майку без рукавов. — Здесь даже нормальной воды нет! Она вся грязная, ржавая и жёлтая! — воздуха от этих криков не хватало в лёгких, но мне так хотелось выговорить всё то, что я ощущала все эти дни, все эти
часы. — Да меня здесь каждый встречный готов убить!
Светловолосая тут же забегает за угол какого-то небольшого здания, отчего я только сильнее скривила лицо и из быстрого шага перешла на бег, желая поскорее её догнать. От чего-то меня всю трясло, а в голове появлялись дурные мысли, от которых я сходила с ума. Почему вдруг мне так понравилось человеческое мясо? Почему вдруг я схватилась за оружие? Почему я воодушевляюсь от одной мысли, представляя себя не
жертвой, а
маньяком?
Когда я уже оказалась у того угла, где скрылась отличница, то мой взгляд сразу был направлен на приоткрытую дверь чёрного входа в здание, чья вывеска так и гласила: «Комната смеха». Левый уголок губ приподнялся вверх, образуя полуулыбку.
Теперь мы точно посмеёмся.
***
Мэри, будучи слишком далеко от преследовавшей её Джей Ди, быстро завернула за угол небольшого здания. Она не слышала то, что ей кричала вслед её бывшая одноклассница, так как сердце быстро стучало в ушах. Было очень больно сердцу из-за потери сестры, и страшно из-за той, кто раньше была её одноклассницей.
Мэри помнила Шмидт другой, не той, которую она сейчас видит: шатенка каждый урок и каждую перемену сидела за своей партой, слушая какую-то свою музыку. Что именно она слушала — кажется, никто не знал. Им это было даже не интересно. Иногда она что-то писала в свою тетрадь, и если кто-то спрашивал её «что пишешь?», то Джей только слабо улыбнётся и ответит: «Кое-что своё».
Как-то раз подруги Мэри обсуждали мальчиков в классе, и кто-то из девчонок то ли случайно, то ли специально проговорился, что Джей любит парней от своего возраста до тридцати-сорока, на что многие засмеялись и кидали свои взгляды на дочь полицейского, а сама сероглазая девушка с непониманием в глазах неуверенно отрывала взгляд от какой-то точки на одноклассниц, мысленно спрашивая «что не так?». Все знали, что у неё никогда не было парня, но в чём причина — тоже никто не спрашивал. Да и зачем?
В какой-то момент Мэри поняла, что она и правда не знала Джей Ди, разве что обрывками фраз: она любит фильмы, она меломан, но ненавидит рэп. От подруг она узнала, что полунемка посещала консультацию по психологии, чтобы справиться со своими эмоциями. Светловолосая услышала на каком-то уроке, что со Шмидт занимались три психолога: в каждом городе, в котором она жила, был один психолог, к которому она обращалась. А ещё она знала, что Джей боится гнева своих родителей, их криков и то, что когда-нибудь на неё они поднимут руку.
Забежав в здание и закрыв за собой ржавую дверь, Мэри быстро осмотрелась по сторонам. Помещение представляло собой большую комнату со множественными зеркалами: какие-то висели на стенах, а какие-то были в оправе и с ножками. Их было много, и зеркала стояли не в порядке, а в разброс, создавая между собой большие проходы, как в лабиринте. Кое-где стёкла были разбиты, а их осколки беспомощно хрустели под ногами подошв кед, когда девушка медленно ступала прямо как можно дальше, чтобы спрятаться. Глупо было скрываться именно здесь, но, может быть, Джей и не подумает сюда заходить?
Но, к большому сожалению, отличница услышала, как скрипнула дверь. В панике кареглазая тут же спряталась за одним зеркалом и задержала дыхание. Воздуха не хватало в лёгких, сердце быстро колотилось в груди, и его стук звучал в ушах. Девушка прижала руки к бокам так сильно, чтобы ни одна часть тела не попадала в поле зрения из укрытий.
— Мэ~ри, — с маньячной улыбкой протянула женское имя Джей Ди, входя в помещение. — Тебя не учили закрывать двери? Меня мама научила. Она боялась, что какой-то маньяк будет врываться к нам в дом, а дверь-то заперта! — шатенка засмеялась, а Мэри окончательно её не узнавала. Она видела не только смену характера и занятие каннибализмом, но и сам внешний вид: волосы каштанового цвета были все запутанными, запачканными и жирными. Её одежда напоминала радужный, но потрёпанный костюм клоуна, где на рубашке имелись кровавые пятна, и клоунский нос в форме конуса. С губ сероглазой стекала кровь вниз по подбородку и по шее, но алая жидкость постепенно высыхала.
Но больше всего привлекало внимание ноги от лодыжек до колена, так как остальную часть закрывали штаны, а также лицо и немного запястья, которые выглядывали из-под рукавов. На них присутствовали синяки, ранки и тяжёлые порезы с некоторыми рубцами. Даже одна кисть руки имела давние следы от укусов дикого зверя.
— Выходи, Мэри. — С азартом говорила Шмидт, обходя зеркала стороной и ловко проскальзывая между ними. — Я тебя всё равно найду.
Бывшая одноклассница закрыла рот дрожащей рукой, чтобы не выдавить из себя лишнего звука, который сам нарывался вырваться, попутно закатив глаза к потолку и прислушавшись. Джей не скрывала своего местоположения; она ходила медленно, и лишь звук разбившегося стекла выдавал её присутствие. Она ощущала себя охотницей, которая ищет свою добычу, а её силуэт выдавали кривые отражения в зеркалах.
Глаза Мэри тут же расширились.
Зеркала! Как она могла о них забыть?
«Чёрт», — мысленно выругалась выпускница, став осматривать перед собой всё, что было. А перед ней было зеркало, прикованное к стене в горизонтальном положении. Его кривизна делала фигуру кареглазой девушки куда шире, чем она была сама на много раз. И в этом был большой минус, казалось, что перед ней стоят два-три зеркала, которые как раз её выдавали.
— Я нашла тебя! — сзади зеркала рука Джей Ди резко потянулась к старой знакомой, хватая её за горло. От неожиданности светловолосая тут же закричала что есть мочи и принялась вырываться, что у неё с лёгкостью получилось, отделавшись лишь царапинами от ногтей. Будь Шмидт мужчиной, то её широкая рука смогла бы сдержать добычу. — Кис, кис, кис, — девушка нагнала убегающую бывшую одноклассницу, хватая её за руку и толкая в сторону от двери к выходу, преграждая собою путь. — Куда ты собралась, а? — шатенка возвысилась над отличницей, угрожающе подняв топор на уровне своей груди.
— П-подожди! Стой! — на глазах кареглазки появились слёзы, а она сама лежала на земле не в силах подняться. Нежные ладони были проколоты стёклами, образуя множество мелких ранок, из которых тут же сочилась кровь. — Мы можем договориться. Прошу, не убивай…
— Знаешь, — сероглазая задумчиво посмотрела на потолок, по привычке облизнув свои окровавленные губы. — Я когда-то хотела с тобой дружить. — Светловолосая ничего не отвечала, громко дыша через рот и с замиранием сердца наблюдая, как её собеседница откидывает своё оружие в сторону, как ненужный хлам. — Но теперь
не хочу. Я тебя
ненавижу!
В следующую секунду полунемка прыгнула на свою жертву, оседлая её сверху и надавила своими руками на её плечи, не давая возможности даже подняться.
— Боже правый! — дочь полицейского нагнулась к шее жертвы, довольно вдыхая её аромат. — Даже твои духи не скроют… — весёлый оскал озарил лицо той, кто был пленником парка, а веки широко распахнулись, придавая своей обладательнице безумный вид. — Этот аромат. — И в следующую секунду зубы вонзаются в нежную шейку, с силой её прокусывая, отчего из новых свежих ран потекла кровь. Мэри от такого действия закричала сильнее от боли, нежели от страха. Она как только могла вырывалась, пинаясь ногами и пытаясь подняться, но с каждым движением было только хуже.
— Ты знаешь, какой у нас был хороший учитель по ОБЖ? — неожиданно задалась вопросом убийца, но её бывшая одноклассница не могла трезво думать. — Он показал, как можно сломать рёбра даже без использовании грубой силы. — Резко переместив свои руки на грудь темноглазой, шатенка с силой надавила на неё, как принято это делать при неровном дыхании.
От этого действия Мэри сильнее закряхтела и, почувствовав, что её плечи больше ничего не держит, резко приняла сидячее положение. Но Джей Ди лишь брезгливо сморщилась от такого действия, вновь грубо повалив собеседницу на пол.
— Ты истекаешь кровью. Тебе никто не поможет, а телефонов нет, чтобы позвонить в больницу. Поверь мне, — сероглазая довольно провела тыльной стороной пальцев по щеке выпускницы, вытирая дорожку от слёз, отчего последняя сморщилась. — Связь есть. Но никто нам не поможет. — Коротко захихикав, Шмидт соприкоснулась свои лбом об лоб жертвы, вглядываясь в её влажные глаза. — Ты такая красивая, а твоя кровь такая сладкая. Ты как торт. Я тебя всю съем и не пожалею.
Но дальнейшим планам Джей не суждено было сбыться. Кто-то сильнее распахнул дверь в здание, а яркий источник белого света отразился от стёкол зеркал, ослепляя глаза.
— Немедленно остановитесь! — приказал мужской голос. До ушей полунемки донеслись тяжёлые несколько шагов, хруст стёкол и звук перезарядки оружия. Красные точки от нескольких лазеров были направлены только на спину того, кто совершил покушение на обычного беззащитного гражданина. Джей Ди была очень удивлена и замерла от шока, явно не ожидая, что кто-то мог попасть в это место. В ней сейчас было только две эмоции, которые боролись между собой: радость, что её теперь спасли, но и страх за будущее.
Кинув последний взгляд на постепенно бледневшую и теряющую силы Мэри, Шмидт медленно поднялась с колен, стоя к пришедшим спиной. Свет от ярких фонарей, которые отражали односторонние стёкла зеркал, ослеплял её глаза, отчего жертва Смеющегося Джека щурилась и медленно, почему-то дрожа, обернулась к тем, кто стоял перед ней. При ярком освещении она никак не могла их осмотреть, но то, что они вооружены до зубов, подтвердилось.
— Что-то вы долго. — Как-то грустно и негромко выдала девушка, поднимая руки вверх, лишь бы в неё не стреляли.
Продолжение следует…
