Тихий омут твоего сплина

Открыть глаза мне пришлось от тяжелого, висящего в воздухе ощущения. Будто кислород, подачу которого резко перекрыли, заменил ядовитый газ, предназначением которого было убить все живое в этой комнате. Открыв сонные глаза, я увидела Яширо, стоящего возле распахнутой двери в мою спальню, с полными изумления глазами. И спящего рядом со мной доктора Окамото. Мы смотрели друг на друга в полном молчании и я чувствовала бешенство брата, видела его дрожащие от ярости руки. Не решаясь сказать даже слова, я с ужасом осознала, что на мне не было даже нижнего белья. Натянув одеяло к подбородку, я, внутренне тлея, от распирающего меня чувства тошноты и стыда, едва слышно произнесла: — Яширо, давай поговорим спокойно. Но брат перевел свой неподвижный взгляд на спящего друга. Как же я надеялась, что он еще хотя бы раз в жизни назовет его другом! Мне хотелось провалиться сквозь землю, убежать от этого злополучного утра, все исправить, избавить Яширо от еще одного потрясения, все вернуть, только бы было это еще возможно… Яширо сделал несколько шагов в сторону кровати, схватил спящего Акихиро за плечи и резко опрокинул на пол. Я закричала и попыталась перехватить руки брата. Резко проснувшийся, вздрогнувший от неожиданности и быстро распахнувший глаза, доктор лежал в оцепенении, судорожно пытаясь прикрыть свою наготу. — Яширо, это я… это я во всем виновата! Успокойся! Я прошу тебя, Яширо! Он ничего не сделал, все не так… Давай поговорим! Яширо!!! Перед тем как нанести доктору Окамото первый удар, рассвирепевший брат поднял его на ноги, брезгливо сжав кисть оппонента. — Мразь, — неумолимо процедил он сквозь зубы, презрительно оглядывая голого Акихиро. Доктор стоял перед ним совершенно открытый и беззащитный, с безвольно висящими по швам руками, поднятым вверх подбородком. Яширо всматривался в его лицо, наклонив голову набок. Смотрел в самую душу, жалостливо и вопросительно, словно задавая немой вопрос: «Акихиро, серьезно?», но тот оставался молчаливым, глядя на него дерзко и смело. — Яширо, долго будешь глупить? — Долго! Фигура брата осталась почти неподвижной и лишь резко взметнувшийся в воздухе кулак, кажущийся ослабшим и небрежно брошенным, шумно столкнулся с левой скулой доктора, сбив того с ног. Меня одолела паника. Дрожащая с ног до головы, я, чувствуя рвотные позывы и головную боль, тисками сковывающую мои виски, поползла к противоположному краю кровати и упала на пол, даже не пытаясь сгруппироваться. Набросив на себя одеяло, растворилась в полной темноте, судорожно обняв ушибленные колени, стараясь заглушить их голоса, прекратить слышать все, происходит за моей спиной. Рвотные массы подкатывали к горлу и слюна неконтролируемо стекала по моему скованному судорогой лицу. — Это моя сестра!.. Ты! Я верил! Я так верил тебе!!! Одна ночь… Ты — сука! Сцепившись мертвой хваткой, они упали на маленький косметический столик, разбив небольшой круглое зеркало и опрокинув полочки с косметикой и духами. Яширо, взмыленный и красный от гнева, душил Акихиро в своих стальных объятиях, изо всех сил напрягая мышцы рук, на которых набухли и пульсировали вены. Доктор вяло оборонялся, не желая причинять вреда другу, периодически что-то выкрикивал, тем сильнее выводя брата из себя. Сжав шею Акихиро и прижав его спиной к стене, Яширо бешено рычал сквозь зубы. — Не прощу… Не прощу! В следующий момент в руках обезумевшего брата блеснул осколок разбитого зеркала. Мой вой, от которого я сама вздрогнула, удивившись, неконтролируемо вырвался из моей груди, срываясь на визг. Запутавшись в одеяле, я рванула вперед, к ним, бесстыдно обличив свою наготу, зацепившись взглядом за отражающий блики осколок, изрезавший руку Яширо. В следующее мгновенье я уже бездумно ринулась на него, укрывая грудью острые грани, пряча их от удивленных глаз. Осколок вошел до упора. Заглянув в глаза Яширо, я увидела в них страх. Его губы задрожали, а взгляд растерянно блуждал по моей груди и лицу. Последним, что я увидела, была его недвижимая фигура, постепенно расплывающаяся перед глазами. Вспышка яркого света, растворившая в себе всю комнату и лицо брата, она приняла форму слепящих бликов, прорывающихся сквозь толщу синей, как летнее небо, воды. Тепло разливалось по всему моему телу, согревая продрогшие руки. Растворяясь в ней, я зачарованно смотрела на пляшущие в бешеном танце лучи солнца, прорывающие воду, как осколки зеркала, ввергающиеся в мою плоть. Я почувствовала чьи-то сильные руки, подхватывающие меня и поняла, кому они принадлежали. Ласковые объятия моей собственной смерти. Они утаскивали меня в темноту и я неспешно опускалась вниз, на самое дно, ощущая щекотания пузырьков воздуха, оседающих на моей коже. Солнечные блики бледнели, становясь все менее и менее различимыми. Я протянула к ним руку, пытаясь ощутить их тепло, но глубина была слишком большой. Все вокруг погасло. Я коснулась песчаного дна.