Smoke and Mirrors. Revolution.

Ребята обустраивались в комнатах, раскладывая вещи по полкам. В комнате вампира царила тишина, пока что-то рыжее не влетело в коробку с его гробом, чем вызвало раздражение у Рафаэля: — Ради всего святого, ты можешь ходить аккуратнее? - он оборачивается и видит перед собой девушку. Она намного ниже Сантьяго, ее волосы небрежно спадают на плечи, а на руках красуется узор вен, которые просвечиваются сквозь бледную кожу, — Ты еще кто? — Джинни Уизли. — Аа, подружка той заучки. Ты перепутала комнаты, Драко в соседней, - огрызается юноша и плюхается в кресло, чуть хмурясь. — Замолчите! И еще, могли бы убрать коробки с порога. Что в ней вообще? — Гроб, - раздраженным голосом отвечает вампир. — Очень смешно, Рафаэль. Парень рычит и махом разрывает коробку, наблюдая за резко изменившейся гримасой девушки: — А теперь проваливай. Та немедля выскакивает из его комнаты. — "Зачем она вообще приходила?" - думает про себя парень и направляется в гостиную, где все только его и ждут. — Сантьяго! - вскрикивает Кэт, — Ты вообще в своем уме? — Мм, ну да, - как-то лениво отвечает Рафаэль, откидываясь на спинку кресла. — Мало того, что ты дольше всех вещи распаковывал, так еще и девчонку напугал! - фыркает Лиам. — Потом разберетесь, - рычит Драко и переводит взгляд на декана, — Что вы хотели от нас? Брюнетка хмурится и бросает взгляд на собравшихся, монотонным голосом отвечая: — Расскажите о себе, своем детстве и родителях. Ребята мнутся, отводя глаза - эта тема была неприятна каждому. Декан снова обводит их взглядом: — Вы, - она указывает на Пирс, — расскажите о себе. Кажется, вас зовут Кэтрин, - девушка нервно сглатывает. — Ну... Эм... Я даже не знаю... Я родилась в семье вампиров. Об отце мама никогда мне не рассказывала. Я была одинокой пока не встретила... - она на секунду замолчала, бросая взгляд на Малфоя и Сантьяго, — Двух лучших друзей. Когда я пошла в школу, мы быстро сдружились. Хоть мальчишки и были "себе на уме", но всегда поддерживали и могли развеселить меня. Мы всегда были вместе, - ее взгляд настойчиво продолжал испепелять двух молодых людей. Блондин перебил ее: — Ну, Кэт, мы с Сантьяго сейчас расплавимся от умиления, - засмеялся тот, уворачиваясь от кулака лучшего друга. Девушка засмеялась и продолжила: — А потом... Как это и подобается подросткам - новые эмоции, ощущения, старшая школа и мы знакомимся с Лиамом. Он был такой странный, неуклюжий и безумно добрый, - брюнетка хихикает, а оборотень покрывается румянцем, — ... И мы начинаем видеть странности в друг друге. Нет, дело не в том, что у нас меняется характер или подобная чушь. Просто... Мы с Рафаэлем не могли гулять под солнцем. Уже через 2 часа у нас начинали болеть глаза, и кожа пекла, будто под ней расскаленное железо. Лиам стал часто пропадать куда-то. Особенно по ночам. Мы думали, что у него там первая любовь и он боится рассказать нам, но дни совпадали с полнолунием. И, однажды, мы все-таки решили рассказать все родителям. И только тогда они объяснили, кем мы являемся. В то время, если ты был: вампиром, оборотнем, магом или кем-то еще – тебя запросто могли сжечь. Они старались донести это до нас, но… Мы были слишком наивные и глупые. Мол, никто и не заметит… Но они заметили. — Что произошло? – поинтересовалась Гермиона. — Однажды, когда мы сидели на уроке, один наш одноклассник стал издеваться надо мной. И Лиам стал заметно нервничать… Тут мы и поняли – ему трудно контролировать себя. Парни старались успокоить его, но это оказалось не так просто… В итоге он не выдержал, и, обратившись, того парня, прокусив ему глотку. А потом нас отвели к Инквизиторам… Каждый из нас запомнил этот момент надолго. Эти люди угрожали убить всех, кто нам дороги, если мы не признаемся, кем мы являемся. И в это время мы, глупые дети, решили, что с помощью наших сил сможем убить их… Но как только я и Рафаэль набросились на них, нам в глаза плеснули чем-то, что в последствии оказалось святой водой. Лиама ударили серебряной цепочкой, а Драко сам признался, что является магом. Нас заперли в тюрьме, называя «монстрами». Только монстрами были не мы. Все были готовы простится с жизнью, но как только представили, что переживут наши родители… Настал день предполагаемой казни. Нас удивило то, что кандалы сняли моментально. Подумали, что они решили сделать поблажку. В следующую секунду, нас выводят на площадь и хватают за плечи, не давая сдвинуться с места. Самое страшное было впереди… Хотели казнить не нас. Вслед за нами вышли наши родители. Но не всех. Их выводили поочередно. Первой вывели мою маму и, в доказательство, плеснули в нее святой водой, от чего она моментально стала неистово кричать… А в следующую секунду, в ее сердце вонзается кол. Ее выдох. Стук падающего тела. Мертвенно белая кожа кажется неестественно светлой. Я не кричала, не плакала… У меня просто не было слов. Я не знала, что делать. Даже не понимала, что ее больше нет. Следующими вышли Букеры. Я слышала, как воют волки. Но никогда не слышала. Как волчий вой мешается с человеческим криком… Их до смерти забили серебряными цепями. Мать Малфоя убили прямо у них дома. А Люциус исчез бесследно. А потом вывели всю семью Сантьяго. Если мы все были единственными в семье, то у него были два брата. Младшему свернули шею, а остальных забили колами. Кому, а ему было хуже всех. Никому бы я не пожелала слышать эти нечеловеческие крики, которые он издавал. Сразу после казни нас увели обратно в тюрьму. Мы бы стали просто их крысами для экспериментов, но удача повернулась к нам лицом и мы смогли сбежать из города. А потом наши пути разошлись — оставаться вместе было слишком опасно. С тех пор прошло около века. Все это время мы не общались и даже не знали, остался ли кто-то жив, — в комнате повисла гробовая тишина. Никто не смел сказать что-то.