10Б класс, или почему нельзя становиться классным руководителем

-…А еще в следующем году у вас, ребята, будет новый классный руководитель! Юноша с длинными черными волосами, завязанными в низкий хвост, с тихим стоном опустил голову на парту. Что-то не задерживаются у них классные руководители. Насколько он помнил, эту должность у их класса еще не занимала только директриса. Интересно, сколько новенький продержится? -…Звать его будут Чехов… Класс потрясенно замер. -…Антон… - Неужели тот самый?... – недоверчиво пронеслось по классу. -…Адельевич! - не оправдала ожиданий 9Б класса Римма Закировна, учитель русского языка и литературы. – Он как раз заканчивает Пединститут! Юноша повернул голову и взглянул в окно. Ну, раз мужик и только из института, может, его даже на всю первую четверть хватит… По крайней мере, Яну, а именно так звали длинноволосого паренька, очень хотелось в это верить. 9Б класс был проклятьем этой школы. Они трижды доводили классных руководителей до суицида и пятерых свели с ума. В этом классе было всего 18 человек. Состав класса не менялся с прошлого года и, похоже, уже никогда не поменяется. К ним просто боялись приписывать новеньких. В этом классе остались только люди со стальными нервами. Ян не слишком понимал, как он исхитрился здесь выжить. До прошлого года он полагал, что положения хуже, чем то, в котором оказался он, просто нельзя придумать. В восьмом классе он понял, насколько он ошибался… Все дело было во внешности Яна. Его рост 167 см. У него черные блестящие волосы, собранные в хвостик. Этот самый хвостик у него немного ниже лопаток. У него большие голубые глаза. Губы бантиком. Светлая кожа. А еще его отец гей. Возможно, если бы Яну можно было обрезать волосы, он не был бы так похож на девчонку и того инцидента бы не произошло. Возможно, его бы вообще не трогали… В восьмом классе к ним пришло два парня. Один был англичанин, Артур. Второй чистокровный русич. Лукьянов Данил. Все знали, что Ян би. Вернее, все так думали. К слову сказать, все так же знали, что у него никого нет – ни девушки, ни парня. Поэтому, в общем-то, все и старались его как-то подколоть. Парни, например, могли подойти, обнять и начать уговаривать снова сходить в гости, обещая больше его не рвать и быть нежными. На весь коридор. Несчастный Ян краснел, бледнел, вырывался и просил не говорить глупостей, твердил, что между ними ничего нет и вообще ему не смешно, но мучители не обращали на это никакого внимания. Ему раз пять в неделю подбрасывали записки со словами типа: «Зай, я весь твой!». Когда он возвращался с больничного, кто-то из одноклассников обязательно подходил к нему и начинал убеждать его в том, что «эта неделя без него длилась вечность, он чуть не умер от тоски и одиночества…».Лидером класса уже тогда был Вася, и Данил, видимо, желая выслужиться, после недели совместной учебы подошел на какой-то из перемен к Яну, схватил его, уложил на парту и попытался поцеловать на потеху классу. Первые несколько мгновений юноша не понимал, что происходит, зато когда понял… Он пытался кричать и вырывался изо всех сил. Затея с криком провалилась почти сразу – Данил воспользовался тем, что парень приоткрыл рот, и таки начал целовать. Ян принялся громко и возмущенно мычать, не прекращая попыток отпихнуть парня и привлекая внимание класса. Когда до одноклассников дошло, что происходит, они проявили удивительное единодушие – дружно подскочили к творящемуся безобразию, оторвали новенького от ветерана класса, парни потащили куда-то Данила, а девчонки принялись утешать чуть не ревущего Яна. И вот тогда для Данила и начался ад. Каждый день после уроков его уводили за школу и объясняли, причем весьма болезненно, где и когда он насовершал ошибок. Если ему помогали на контрольной, можно было с уверенностью сказать, что контрольную он завалит. Каждое утро у него спрашивали, сделал ли он домашку и, независимо от ответа, сдавали учителям. Его сменная обувь и спортивная форма регулярно терялись. На физ-ре он постоянно получал подножки. И это не считая ежедневной травли в классе. К концу восьмого класса у парня сдали нервы, он завалил все контрольные и вылетел из школы. Конечно, над Яном продолжали подшучивать, но гораздо меньше, безобиднее и на фоне Данила почти незаметно. Неизвестно почему, но их класс почему-то страшно не любил классных руководителей. Когда же ребята начнут делать ставки? Интересно будет послушать. Или лучше сразу пойти домой? Ян снова тихонько застонал, утыкаясь лбом в парту. Если он хоть немножко опоздает, отец опять начнет его пытать, из-за чего. И, что самое страшное, строить предположения, сплошь пошлые. Так что, пожалуй, лучше сразу домой. После каникул послушает.