10Б класс, или почему нельзя становиться классным руководителем

внимание! в главе появляется слеш! а еще вот что. кроме уже заявленных ранее бонусиков из жизни Антона соавтор хочет добавить бонусики с приключениями Безумной Четверки и Антона в разных фендомах. кто-нибудь за? Сегодня случилось страшное. А именно – я упал с кровати. Честное слово, всегда этого боялся, а тут вдруг… Перегнувшись через половину дивана, вытащил из-под подушки мобильный. Опа, будильник не сработал. Это я, короче, вовремя упал, еще бы чуть-чуть, и очередь в ванную была бы уже не за мной. Ну а что, я, братец и Кирушка. А потом еще и папа. Выполнив все необходимые утренние процедуры, останавливаюсь перед дверью в комнату брата. Так, вдох-выдох, толкнуть дверь, выкрикнуть: - Сер, в ванной свободно! А теперь быстро слинять в собственную комнату, пока слюна капать не начала. Вообще-то, мы близнецы. Но свою спину мне почему-то целовать не хочется. Не знаю, может, она просто далеко, и фиг у меня чего выйдет. А вот Сережкину… Да, я в курсе, что это – твинцест. Ну и плевал я жеваной морковкой. Скидываю в рюкзак тетрадки со стола. Да, я из тех, кто с вечера готовится к следующему учебному дню. А теперь смотрю на учебник русского. Дилемма века – брать или не брать? Конечно, считается, что его носит Сер. Но я все равно беру его с собой – мало ли что, а вдруг он забудет. С другой стороны, даже если у нас учебника и не будет, вряд ли Антон сильно рассердится. Он же учебник чисто как источник домашнего задания использует. Он, если честно, вообще кажется мне немного странным. Вася на него злится – словами не передать как, а Тошке пофигу. У Тошки покемоны. Серьезно. На испорченные стулья он не реагирует, когда мы доску мылом измазали, он просто пожал плечами и устроил внеплановый диктант, то-то Ринка порадовалась. Когда мы шумим и не обращаем на него внимания, он тоже не обращает на нас внимания. Однажды Пупкин подбил нас на то, чтобы дружно проорать ему в лицо пару ругательств. Мне все еще становится смешно и стыдно, когда я вспоминаю, как он отреагировал. Если конкретно, Тотошка просто вынул из уха наушник и спросил, не говорили ли мы чего. Какие лица были, господи… А на следующий день после того случая, когда к нам в школу пришли его друзья, Антон телом пришел, а мозгами нет. Когда минут через пять он все же заметил нас и выдал примерное следующее: - Ребят, кто-нибудь уже видел Хоббита? Нет? Сходите. Правда. Понимаете, это как ром, только… для глаз. Следующая часть, правда, только через год выйдет, но я все равно дождусь. - Да, - согласно кивнула тогда Тищук со своей первой парты. – Вот бы они и Властелина Колец отсняли… - Хей, ну ты бы еще Сильмариллион предложила, - иронично ответил учитель. – Нет уж, пусть сначала с Хоббитом закончат. Так, на чем мы там вчера остановились? Ах да. Открываем тетрадки, записываем число. - Рей, нам завтракать пора, - дверь приоткрывается, в щель заглядывает брат. – Киру сегодня папа отвозит, так что нам лучше выйти пораньше. Киваю и, все же закинув учебник в сумку, выхожу из комнаты. Сережка мне потом по щам надает за то, что лишнюю тяжесть с собой потащил. Ну и что. Хоть вблизи на него полюбуюсь. Захожу на кухню, сажусь на свой стул. Да, стул – это важно. На нашей кухне у каждого есть свое место. Мама, например, сидит поближе к плите. Это вовсе не означает, что она любит готовить. Просто ей так уютней. А папа, например, не любит сидеть в углу. Поэтому там сидит Кирочка, которой, в общем-то, все равно где сидеть. Быстро завтракаем. Дело в том, что мама вычитала какой-то очередной способ экономии времени, и теперь мы, бедные и несчастные, бросаем все дела и выскакиваем из дома по первому же звонку маминого будильника. Когда выходим позже, мама злится. А когда мама злится, орден Тишины отдыхает. Так и живем. На завтрак у нас овсянка. Угадайте, чьи родители помешаны на здоровом образе жизни и куда уходят все наши карманные деньги. Кстати, у мамы на будильнике стоят трели соловья. Ненавижу этот звук. Он частенько будит нас с Сером по утрам. Что совершенно не мешает нам валяться в кроватях до упора. На выходных нам частенько попадает за это. Поют проклятые соловьи, и мы, дружно избавившись от остатков каши, выбегаем из дома. Помахав родителям и Кирушке, садящимся в машину, разворачиваемся и идем к школе. Хорошо, что нам тут недалеко. Антон, как и почти всегда пришел очень рано, даже раньше Ани. Честно говоря, мы думали, что раньше Кашиной приходить не может никто. А вот поди ж ты. Садимся за свою парту. Как все-таки здорово, что первым уроком у нас всегда русский язык! Точно знаешь, в какой кабинет тебе переть первым. Учителям у нас, наверное, вообще шикарно – сиди себе в своем в своем уютном кабинетике, горя не знай. Тошка, кстати, немного изменился. Замечаю это, пока пытаюсь оторвать Ольку от себя. Вот ведь не девчонка, а медведь. Точно, вот ей новое имечко в коллекцию – Ольга Медвежье Объятие. Интересно, ей понравится? Ой, что-то я отвлекся. Нет, с Антоном Адельевичем что-то точно не так. Раньше он казался каким-то более растрепанным, что ли. Меня словно пыльным мешком с картошкой по затылку огрело. - Ребят, глядите, Тотошка постригся! – радостно выкрикнул я. Интересно, меня далеко было слышно? Во всяком случае, наши заметили и тут же обернулись на учителя с хищными выражениями лиц. Антон затравленно втянул голову в плечи. - Хей-хей, ребят, вы чего? Честное слово, все почти как раньше. А через пару месяцев они вообще обратно отрастут… - Да нет, не в этом дело, - с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, протянул Вася. – Просто забавный факт. Раньше вы закалывали челку потому, что она была слишком длинной, но вы постриглись, а значит, челка должна была стать нормальной длины, но она все равно заколота. - В этом месте должна быть шутка про то, как я вижу два сантиметра, и как их видит мой парикмахер, - нервно облизнувшись, ответил Тоша. - О, - широко ухмыльнулся Кеша, медленно подходя к учительскому столу, за которым и сидел Тотошка. – А может, мы тоже посмотрим, а? - А может, лучше нет? - А может, все же да? – в тон учителю спросила Риша, выскакивая из-за спины учителя. - Народ, вы нарушаете мое личное пространство. Это не хорошо. Серьезно, ребят, хватит. Мне уже не весело, - попытался воззвать к совести хулиганов наш классный руководитель. - Ну, нам, например, очень даже весело, - протянула Настя. Неожиданно рванувшись вперед, Васька сорвал с волос учителя алюминиевую заколку. На лоб парню упали неровные обрубки того, что прежде выглядело довольно неплохо. Вид у Тоши стал до того нелепый, что даже Олег – Олег! – прыснул от смеха. Сначала Антон побелел почти до молочного цвета, а потом покраснел. Причем пятнами. Особенно нос. Честное слово, если раньше в классе стояло тихое хихиканье, то теперь мы ржали в голос. Просто как кони. В глазах учителя заплясало адское пламя. - Отдай. Мою. Вещь. Немедленно, - четко произнес он и встал. Если раньше он казался довольно тщедушным и милым, то теперь он вселял ужас. Наверное, все дело было в том, что он, наконец, выпрямился и расправил плечи. – Сейчас же. - Да ладно, ладно, не бесись, - все еще хрюкая от смеха, ответил Пупкин. – На, забирай. Прозвенел звонок. Напряжение, которое, по идее, должно было спасть, стало только сильнее. Тошка взял указку и постучал ее кончиком по дате. - Пишем, пишем, не отвлекаемся, - процедил он и перехватил деревяшку двумя руками. - Антон Адельевич, вы бы все же закрепили челку обратно, - сердобольно посоветовал Оливер. Указка оглушительно треснула в тишине и разломилась надвое. Серьезно. Деревянная штуковина, толщиной с два моих пальца. Честно говоря, я слегка испугался. - Вы действительно зря это сделали, - наконец произнес Антон. Вася торжествующе просиял. – Рано радуешься, - тут же обратился к нему учитель, достал свой мобильник и набрал чей-то номер. - Что-то будет, что-то будет, - нервно зашептала Надя. – Алло, Тен? Слушай, ты не могла бы подменить меня на уроках в ближайшие дня три? Спасибо тебе огромное, ты настоящий друг! – протараторил парень в телефон и, не дав девушке ответить, отключился. После чего посмотрел на нас даже с некоторым состраданием. – Знаете, пожалуй, наказание, которое я для вас придумал, очень жестокое. И если вы быстренько извинитесь, мы еще можем все переиграть! Никто не ответил. - Ну, - филосовски пожал плечами парень, возвращаясь к своему привычно-приподнятому настроению, - хотите страдать – страдайте. Ваше право. Итак, на чем мы остановились? Ах да, дата. Ну-с, все переписали? Да крокодильчики вы мои, теперь переписывайте тему. Дальше урок пошел как обычно. Не понял, а как же обещанные страдания? Или они начнутся потом? Ладно, надо жить сегодняшним днем. Вот сейчас мне, например, Сер голову на плечо положил. Надо постараться не замереть каменной статуей и вести себя естественно. Беспомощно оглядываюсь на Рину. Девчонка показывает мне два больших пальца и подмигивает. Антон привычно не замечает этого. Пока все как обычно. Когда уже страдания начнутся-то?! Мысленно обзываю себя идиотом. Медленно поднимаю руку и обнимаю Сережку за талию. Он довольно угукает и трется щекой и мое плечо. Так вообще довольно часто бывает. Мы делаем что-то смущающее, а потом я ломаю голову, было это доказательством того, что мои чувства не безответны, или не было. В конце концов решаю, что нет, и терзаюсь. Потому что, видите ли, я слишком тряпка, чтобы прояснить ситуацию раз и навсегда. Вот так. Жизнь – тлен. Сер вздыхает и отстраняется. Этот мир окончательно погрузился во мрак. Тоша говорит, что будет неплохо, если мы выполним 34 упражнение. И что если мы его не сделаем, то получим по щам. Задумчиво чешу нос. Хотите знать, как в нашей семье учат уроки? Мы договариваемся, кто что делает, а потом скатываем друг у друга. Сегодня моя очередь решать алгебру. А алгебра… Это алгебра. Звенит звонок с урока, Антон говорит, что мы можем быть свободны и, впервые на моей памяти, покидает кабинет вместе с нами. Что-то где-то сдохло. А хотя стоп, он же должен поговорить с директрисой о замене. Тогда все ясно. Остальные уроки просиживаем на удивление спокойно. Наверное, это все из-за классного руководителя. Уж больно сочувственное выражение лица у него было. На выходе из школы тяну Сережу за рукав: - Хей, давай прогуляемся? Скоро холодно станет, по парку уже не побродишь. - Ты в который хочешь? – тут же загорается брат. – В Кирова или Горького? Мучительно соображаю. Парк Кирова далеко, а я – ленивая сволочь. Но, с другой стороны, в парке Горького очень много аттракционов и мы наверняка захотим прокатиться, а угадайте, у кого почти нет денег. Так и не придя к окончательному решению, делюсь мыслями с Сером. Он задумчиво смотрит на небо, чешет нос, фыркает… Обожаю наблюдать за его мимикой. Такое чувство, что его лицо не замирает ни на секунду. Родители говорят, что это некрасиво и вообще выражают свое фу, но мне очень нравится. - Ну я не знаю, - наконец сдается он. – Меня тоже ломает, и денег нет. - Тогда, может, просто пройдемся по площади? - Давай, - соглашается братец. Центральная площадь в нашем городе такая забавная. Она многоярусная. Если точно, то пятиярусная. На первых четырех ярусах у нас прямоугольные фонтаны, которые, кстати, несмотря на конец сентября все еще работают, а на последнем – круглый. Обычно мы с друзьями встречаемся у него. Забавно ведь, место встречи – у круглого фонтана. Нам нравится. Мы дошли до фонтанчика, и тут Сер заявил: - Слушай, а мне тут про такое интересное аниме недавно рассказали… Вот и все, нас уже нет в этом мире. Теперь мы обсуждаем сюжет, рисовку, персонажей и возможные концовки. Привет, это мы. Вспомнив про Ольку, делюсь с Сережей новой кличкой для девочки. Брат покатывается со смеху и предлагает завтра же утром ей и рассказать. Соглашаюсь. - Ладно, все, это становится прохладным, - отсмеявшись, говорит Сер. – Идем домой? Киваю и беру брата за руку – холодная, и правда мерзнет. Тяну его в сторону дома. Он послушно идет за мной, догоняет и пристраивается рядом. Пихаю его в бок: - Чего не сказал, что замерз? Раньше бы ушли. - Нуу, - неопределенно начинает Сер. - Весело же было, я и не заметил. - Не заметил, - скривившись, передразниваю. Нет, ну а чего он обманывает? – Все ты заметил, просто мазохизмом балуешься. Не зря же ты все время на Ринку пялишься. Признавайся, она тебе нравится? - Кто, Риша? – округляет глаза братец. – Кому, мне? Солнце мое ясное, ты что, упал и головой ударился? И потом, ты тоже много с ней общаешься. Так что у меня встречный вопрос. - Нет уж, - смеюсь. – Это девушка не моего полета. Я как-то не хочу, чтобы ее бывшие меня толпой поджидали где-нибудь в темном углу. Кстати, ты не в курсе, кто у нее сейчас? - Не-а, - качает головой. – Но, вроде бы, кто-то новый. - Понятненько. Вот мы уже и дома. Разуваюсь и, дождавшись, пока брат Сережка закончит с обувью, подталкиваю его к ванной. - Иди давай, горе мое. А то еще заболеешь. - Бе-бе-бе, - бурчит парень, но послушно скрывается в комнате. Печально качаю головой ему в след и иду на кухню заваривать чай. Следующий день начинается как обычно. Звонит будильник (мне, как говорится, звонит только будильник, потому что я завожу только его), встаю с кровати и плетусь в ванную. Короче, все, как и вчера. Даже думать лень. Добравшись до школы и подойдя к кабинету русского замечаю толпу своих одноклассников. - Что, Тоша опять опаздывает? – с интересом спрашивает Сер. - В том-то и дело, что нет, - раздраженно отвечает Артур. – Ключа на вахте нет, следовательно, он заперся в кабинете. - Довольно не похоже на него, - замечает Ян. - В точку, - кивает Юля. - Кажется, я слышала, как в замке провернулся ключ, - говорит Аня. Все в шоке оборачиваются к ней. – Что? Мне уже и заговорить нельзя? – тут же злится девушка. Ну да. Анютка у нас известная молчунья. Задумчиво кошусь на шепчущихся в стороне Шерлолю и Ватсона. - Ребят, а вы что думаете? - Ну… - начинает было Максим. - Мы предпочитаем не делать поспешных выводов, - обрывает его Лена и надменно вздергивает нос. Звенит звонок. Мы, неуверенно переглядываясь, все же входим в кабинет. За учительским столом сидит незнакомая рыжая девица, закинув ноги на стол, и что-то внимательно читает, покусывая ноготь большого пальца. Неожиданно она вздрагивает и, оторвавшись от книги, поворачивается к нам. Честно? Никогда не видел такого некрасивого цвета глаз. Болотно-зеленые, с вкраплениями черного, они заставляют передергиваться и пытаться отвести взгляд. Девушка неприятно улыбается и наигранно-удивленно вопрошает, иного слова не подобрать: - О, неужели это все ко мне? Заходите, милые, рассаживайтесь, хорошие. Передергиваюсь. По-моему, именно так должна была говорить Баба-Яга – вроде бы и ласково, и по-доброму, но ощущение, что грядет крупная пакость, только усиливается. - Меня зовут Тенаёки, и не спрашивайте, почему, так захотела моя давно умершая мать, а о мертвых либо хорошо, либо ничего. Но вы, в принципе, можете звать меня Теночкой, все мои друзья зовут меня Теночкой, а мы ведь с вами друзья, верно? Итак, поскольку вы вынесли мозги Тошеньке, что, кстати, мне за два года не удалось, он попросил меня приглядеть за вами в ближайшие три дня, - тут девушка улыбнулась еще страшнее, - и уж поверьте, я сделаю все, чтобы эти дни стали худшими в вашей жизни.