10Б класс, или почему нельзя становиться классным руководителем

- Привет, котятки, - поздоровался я с моим дражайшим классом. Класс обреченно застонал, ибо мы после недолгих притирок выработали общую систему обозначений и условных словечек. «Котятками» я их называл только в том случае, если приготовил что-то очень уж жуткое и собираюсь как следует поиздеваться. - Ну, что там у тебя сегодня? – грустно буркнула Настя с первой парты. - Сначала отсутствующие, потом безрадостные вести, - напомнил я еще одно правило нашего совместного существования. - Все как обычно, нет Никитки, - отмахнулась староста класса. - Что за ребенок такой? – обиженно вопросил я. – Учителя, видите ли, в школу ходят, а он нет! Непорядок. Надо будет подсуетиться и выпросить ему направление к иммунологу. - Не поможет, - покачала головой Анютка. – Он почти не спит. Какой, к лешему, иммунитет? Хорошо хоть ходит. - Ну-ну, - с сомнением покосился на девушку. – В любом случае, сегодня мы пишем диктант. Рина горестно взвыла. - Как же так? Вы ничего не говорили! – робко поддержал ее со своей последней парты Ян. - А вот, - я развел руками. – Могли бы уже и привыкнуть, что классный руководитель у вас весь такой внезапный, и быть готовыми ко всему. Посмотрев на постные лица, мол, а не пойти ли тебе, внезапному, в пешее да недалекое. - Да ладно, не дуйтесь, - я помахал листками. – Сам вчера только узнал. Администрация кипятком ромашки заливает, требует больше отчетности богу отчетности. Но вы не бойтесь, диктант я вам приготовил из серии «я ненавижу детей», так что больно ругать не буду. - Будешь ругать нежно, - фыркнул Кешка. - Очень, - серьезно подтвердил я. - Ну ладно, - милостиво согласился Вася. – Давай сюда свой диктант. Я пустил чистые листочки по рядам. Дождался, пока все их подпишут, выведут красивое слово «Диктант» и только после этого смущенно кашлянул. - В общем, этот диктант я писал на третьем курсе, - я оглядел мгновенно помрачневшие лица, - филологического факультета, - ребятам впору было надевать траур, - и написал его на четыре. И это был очень и очень хороший результат! Правда, - уже уныло добавил я, - мне придется ходить на курсы по повышению квалификации к парню, который написал его на два. - Хоть одна хорошая новость за это безрадостное утро, - буркнула Шерлоля. - Ну спасибо, дорогая, - обиделся я. – Тебе заранее минус балл. Шутка. Итак, пишем название: «Профессор-фольклорист». Следующие сорок минут я провел, слушая страдальческие охи-ахи, просьбы повторить и подсказать. А уходили мои котятки, упрашивая сильно не придираться, быть хорошим и вообще. Я сказал, что отдам работы Теночке как беспристрастной стороне. Ребята сникли вообще вконец и со слезами на глазах попросили их не добивать. Я покладисто пообещал. Потом я отвел еще два урока, диктуя тот же текст. Под конец третьего я знал его наизусть. Бедные дети. А потом у меня случилось окно. Ну, так иногда бывает. Так вот. Сижу я, значит, проверяю листочки, никого не трогаю, и тут забегает Артур, весь такой в мыле, и заявляет, что Ян пропал. Само собой, первым делом я схватился за сердце и потребовал валерьянки и настоя ромашки, взболтать, но не смешивать. Артур сказал, что это не смешно, он поссорился с Васей и куда-то убежал, и вот его уже двадцать минут как нигде нет, но при этом из школы он не выходил, охранник его не видел. Куда мог деться один юный школьник, учитывая, что он не покидал здания? Уборные и закутки техничек не считаются, их наверняка проверили. Судорожно работая мозгами, я отослал Артура на урок и велел ему передать остальным, чтобы тоже не отлынивали. Куда бы я пошел, если бы был расстроенным школьником и не хотел, чтобы меня нашли? На крышу. У нас в школе некоторый избранный круг лиц знает, как на нее попасть, минуя решетку на лестнице. В принципе, возможно, некоторые старшеклассники, вроде Яна, могли знать. В смысле, он тоже мог знать. От отца, например. Или еще от кого. Ладно, проверю крышу а там поглядим. Может, в раздевалке сидит, просто ловкий и его не нашли. Слезать с крыши, проделывая немыслимые акробатические фигуры, не пришлось. Давков действительно обретался на крыше, причем, судя по покрасневшему носу, довольно давно. - Привет, - как можно нейтральнее начал я, усаживаясь рядом с пареньком. - Здравствуйте, Антон Адельевич, - робко буркнул Ян. - А ты чего здесь? – спросил я, типа как глупый и вообще воздухом подышать пришел. Без намеков на верхнюю одежду, конечно, а ведь не май месяц. - Да вот, сижу, - вздохнул Ян. - А почему здесь, а не на географии? - Ну, как-то так вышло, - смущенно замялся Давков. - А как именно так вышло? – внутренне ликуя, поинтересовался я. - Вы же знаете, и все равно спрашиваете! – все так же смущенно упрекнул меня юноша. - Я знаю, что ты здесь и что ты нагло прогуливаешь урок, - мягко поправил я. – А что случилось, я не знаю. Ты мне не расскажешь? - Нет! – решительно отказался парень. Чуть позже, взглянув на мое ошарашенное лицо, он вздохнул и пояснил: - Суть сводится к тому, что Вася всячески ровняет меня с девчонками и подбивает к этому остальных. Обычно это не выходит за рамки приличий, но сегодня настал тот самый день, когда вышло, я разозлился, и, чтобы не портить отношения с классом окончательно, решил посидеть здесь, остынуть и все такое. - Судя по твоей синей мордашке, остыл ты уже по самое не балуйся, - тряхнув отросшей челкой, которая сегодня по воле случая была не заколота, я встал, поднял паренька и поволок его в лаборантскую к Мелиссе. Сама Мелисса, проникнувшись серьезностью ситуации, выдала нам чайник, питьевую воду и печенье, а сама куда-то упорхнула. - У вас странные знакомые, - сообщил мне Ян, глядя вслед учительнице химии. - Нормальные, - пожал плечами. – По крайней мере, с ней весело и она никогда не подведет. Надеюсь. -Ха-ха, - напряженно посмеялся юноша, - вы говорите так, словно не уверены. - Я никогда не проверял и не горю желанием проверять ее, - честно говорю. - Оу. Ясно, - Ян ненадолго замолкает, грея руки о чашку с чаем. По крайней мере, я надеюсь, что в тех пакетиках был именно чай. – А Вася меня за волосы дергает. Судя по его лицу, он и сам не очень-то понял, зачем это сказал. - Это он зря, конечно, - что я несу вообще? – Как насчет подрезать их? - Папа не разрешает, - грустно вздыхает паренек, судя по всему, постепенно осознающий абсурдность ситуации с волосами. - В смысле – не разрешает? Ты взрослая, почти что половозрелая личность и можешь сам решать, как хочешь выглядеть. Короче. Ты хочешь подстричься? – честное слово, звучит так, словно я его на героин собираюсь подсадить. - Да, - а он не уверен в том, что готов к героину и не против начать с чего-нибудь попроще. - Тогда иди и сделай это! Считай, что я дал свое позволение и отпустил с уроков. - Ага, - паренек кивнул. – Ну так я это? Пошел? - Иди, - кивнул я. В эту же секунду прозвенел звонок. Следующий день встретил меня мертвенно-бледным Васей и ехидно фыркающим Яном. Судя по всему, желая все же добиться компромисса с папой, юноша не стал стричься совсем уж коротко, волосы закрывали уши. Но за девочку его уже нельзя было принять ни в анфас, ни в профиль, ни со спины. Вася, очевидно, не ожидавший такого, ходил слегка подавленный, не острил, Давкова не дергал и Насте к нему приставать не давал. Ян был очень доволен. Даже неплохо отвечал у доски, не краснея как помидор. Просто порозовел слегка, но, по сравнению с тем, что бывало у нас с ним обычно, это просто прорыв! А вообще, я стал замечать некоторые странности у своих учеников. Например, близнецы Аллилуевы в последнее время какие-то пришибленные, на вопросы о Никите отвечает в основном Анютка, Лена и Максим ходят, почти не отлипая друг от друга. Олег вон тоже все время сидит, чуть не носом уткнувшись в планшет, даже не перекидывается записочками с Юльчей. Такое чувство, что скоро класс разобьется на два лагеря: те, у кого есть вторая половина и на нее срочно нужно пожаловаться, и те, кто диковато косится на первых и делает сочувствующие лица. Что-то мне подсказывает, что я буду в рядах второй группы. Примерно так думал наивный я, ведя урок, рассказывая всякие интересные штуки и глядя на своих крокодильчиков умиленным взглядом. Диктанты я еще не проверил, а потому мы все были друг с другом милы и вежливы. После урока ко мне подошел Кешка. Милый, в общем-то, юноша, с легкими заскоками, но пусть кинет в меня первым камень тот, кто без греха. - Антон, можно задать вам один вопрос? – смущенно помявшись, спросил Шилов, нервно дергая себя за русую чёлку. - Можно, - ответил, подозрительно косясь на парня. Подумав секунды две, вытащил из рюкзака колу, открыл и сделал глоток. Зря, конечно же. - А у вас девушка есть? Глоток, уже, казалось, благополучно ушедший внутрь, внезапно решил, что в легких ему будет уютней и попытался изменить направление. Я, соответственно, раскашлялся, судорожно прижимая руку к лицу, чтобы не обляпать все вокруг. - Ну ты бы хоть предупредил, что ли, - сипло отозвался, немного успокоившись. – Нет, сейчас нет. А что такое? - А будете тогда со мной встречаться? – хвала всем богам, я разумно отставил баночку с американским напитком, иначе школа лишилась бы очередного лингвиста, а безумцам пришлось раскошеливаться на гроб. Я его даже представил себе: весть такой красивый, из мореного дуба, с алым бархатом и золотыми кистями. И вышивкой какой-нибудь. И саван, разумеется, никаких смокингов, только саван. - Кеша, а ты хорошо подумал? – осторожно уточнил я, продумывая пути отступления. Боюсь, если он сейчас скажет «да», я не выдержу и выбегу в окно. - Ну да, типа того, - Шилов неопределенно махнул рукой, и я понял, что надежда есть. - Тогда подумай еще раз! – от души посоветовал и дал деру. В принципе, тут можно было бы сказать, что из-за поспешного бегства я не видел долгого печального взгляда в спину. Впрочем, я уверен, что парень досадливо пнул стул, зашипел от боли и ушел на следующие уроки, без всяких там грустных влажных глаз и одинокой скупой слезы. К этому пединститут меня почему-то не готовил. Я понятия не имел, что делать. А вдруг он серьезно? А вдруг нет, и я просто повелся как маленькая девочка? А вдруг да, и что мне делать? Ему надо как-то помогать или нет, или что, или как, и вообще, что происходит, кто эти люди и почему этот черноволосый парень крутит пальцем у виска и тащит меня в какую-то машину. Примерно на середине пути к дому, я опознал в юнце Тена, в машине – его драгоценную малышку, и слегка успокоился. Настолько, что, позорно дергая низ пальто, рассказал, что произошло, и спросил, все ли уроки я после этого отвел. Добрый Тен заверил меня, что с работой проблем не будет, он вообще задержался, так что времени на подачу материала у меня было предостаточно. На вопрос, что делать с предложением ученика, парень нервно захихикал и велел спросить чего попроще. Ничего проще у меня не было, и я решил, что подумаю об этом завтра.