Парадоксы жизни.

      Все следующие две недели Лоис проводит дома. Кутается в одеяло, с ногами забирается на слегка потрёпанный диван и взахлёб смотрит, а позже и пересматривает их небольшую с Кларком коллекцию старых фильмов.  — От старых фильмов веет теплотой и спокойствием, — так говорил он, и теперь Лейн вполне осознает смысл этих слов. Ей кажется, она может прожить таким образом всю свою оставшуюся жизнь, но происходит нечто ужасное: экран потухает и не спешит загораться обратно.       До девушки сначала не доходит, что же произошло, и она добрых десять минут тупо пялится в чёрный экран, в надежде, что всё исправится само собой. Вскоре оцепенение спадает, и приходит осознание того, что просто выключили свет. На миг её охватывает неконтролируемый страх: что же делать дальше? Возможно, для начала не помешает принять ванну. Уже лёжа в ванной, она продолжает ломать голову: чем же заняться до включения света.       Убраться в квартире? Позвонить Перри и попроситься обратно на работу? Перестать быть слабачкой и наконец собрать всю волю в кулак? А может сшить себе костюм и начать бороться со злом? Прямо как Бэтмен! Рыжая Сирена Метрополиса? Звучит чересчур вызывающе, да и слишком долго выговаривать. Так и застрелить могут, пока будешь представляться… Хотя, стоит признать, она бы и так умерла на первой же миссии. Зато воссоединилась бы с Кларком…       Глаза начинает щипать, и Лоис сразу же решает, что это всё от дурацкого шампуня, маркой которого она пользуется уже пять лет… Да и запах, который раньше ассоциировался у неё с образом этакой элегантной и сильной женщины, теперь неимоверно бесит.       Стоп! Вот и выход! Надо купить новый шампунь!       Лейн неспешно одевается и приводит волосы в относительный порядок, в глубине души надеясь, что за это время загорится свет и никуда идти не придётся.       Парадокс первый: мысли не материальны.       На улице её немного подташнивает, видимо, из-за долгого пребывания взаперти. Можно пойти в универмаг рядом с домом, но это слишком просто, да и, наверное, ей лучше как можно больше побыть на свежем воздухе. Поэтому — посадка на автобус и в огромный универмаг в центре города.       На месте она быстро выбирает первый же попавшийся шампунь с весьма милой этикеткой и только на кассе осознаёт, что такой же у неё дома. Возвращаться уже поздно и неудобно — подошла её очередь. В ожидании автобуса в голове проскакивает мысль, что прогулка вышла слишком уж короткой. Но вот как её продлить? Вдали маячит соблазнительная идея посетить Марту Кент, но девушка решительно отгоняет подобные мысли. Это слишком эгоистично — напоминать бедной женщине об утрате единственного сына и нагло пользоваться теплом, которого ей все равно катастрофически мало.  — Прямо как Морра, которая потушила огонь, усевшись на него, чтобы согреться… — невпопад думает Лейн, наблюдая за тем, как очередной автобус исчезает вдали. У неё много приятелей, ещё больше врагов, но вот друга или подруги нет. Лоис осознаёт это с каким-то запоздалым ужасом. Нет, не так. У неё был друг, но теперь его нет, а никого другого в ближайшее время точно не предвидится. Можно и к приятелем сходить, но они всегда то слишком заботливы с тобой, то слишком оптимистичны, будто надеются, что их веселье заразит и тебя. И те, и другие страшные лицемеры.       Парадокс второй: в мире более семи миллиардов человек, а Лоис не может найти никого, чтобы нормально пообщаться.       Ей надоело пропускать автобусы, но и домой идти уже абсолютно не хочется. И тогда ей в голову приходит странная мысль. Даже не странная, скорее уж отвратительная. Но ноги уже сами несут её в нужном направлении.       Она никогда не искала лёгких путей, но порой кроме них ничего и не остаётся.