Парадоксы жизни.

      Сволочь, сволочь, сволочь!       Как она и думала, очень скоро её навещает полиция. Готэмский полицейский участок не отличается гостеприимством: усталые, хмурые лица, которые с подозрением, а некоторые и с откровенным презрением, оглядывают девушку. Допрашивают её очень долго. Лоис Лейн единственная, кто посещал Лекса Лютора за всё это время, и это вызывает подозрения.       А ведь и вправду, с чего бы человеку так часто навещать убийцу своего возлюбленного?       За все те два года, что они с Кларком были вместе, Супермен постоянно спасал Лейн от неминуемой смерти. Конечно, спасал он и других, но так часто, как её, никого. Разумеется, все логично предположили, что это неспроста, что журналистку и криптонца связывает нечто больше, чем простое совпадение взглядов в борьбе со злом. Логично, что только сверхчеловек мог выдержать характер Лейн, и их любовь хоть и была необычной, но всё же имела право на существование. Абсолютно логично, что она должна ненавидеть его убийцу. Совсем нелогично, что она навещала его два раза в неделю в течение почти трёх месяцев…       Лоис надо бы рассказать им про все свои сомнения, про их с Лютором договор, про все те ночи, которые она провела без сна в поисках ответа на один единственный вопрос: «Почему?». Нужно попросить позвонить Перри, чтобы он поведал, как она забросила работу, как избегала опасных тем, как пришла на работу с нелепой причёской. Ей нужно доказать им, что она была на грани, что это был единственный выход получить успокоение. Но она впервые осознаёт, как же это глупо выглядит со стороны.       И какая это неправда…  — Так вы утверждаете, мисс Лейн, что целью вашего визита было изучение сбежавшего преступника?  — Я хотела взглянуть в глаза убийцы Супермена и узнать, зачем он это сделал, — Лоис определённо выглядит и звучит, как поехавшая.  — И загляделись на целых два месяца? Или мистер Лютор всё это время читал полный отчёт обо всём, что толкнуло его на данный поступок? — в глазах детектива нескрываемая насмешка.  — Не все ответы получаешь сразу, детектив. Вы, в связи, с вашей работой должны бы это знать. Или у вас бывает только один вопрос: «Сколько вы можете предложить?» — коррумпированность полиции в Готэме ни для кого не секрет, и Лейн почти уверена в подобном грешке своего собеседника. Она и так у самой пропасти, что ещё ужасного может произойти?       Пощёчина - слишком мало для неё. По подбородку стекает струйка крови.       У кого-то чересчур нежный нос, да, Лейн?  — Вы ведь рассказали Лютору про предстоящий праздник, мисс Лейн? — Лоис молчит, ей уже всё равно, — В Аркхэме нет ни телевизора, ни газет, персонал не общается с больными на такую тему, от кого же можно ещё узнать подобную информацию, а? Ваше счастье, что личные разговоры в этой чёртовой психушке не записываются, мисс Лейн. Но ничего, скоро вас выведут на чистую воду…       Лютор-старший погиб в 2000 году при несчастном случае — официальная версия. Официальные версии всегда далеки от правды. Лоис знает по собственному опыту. Также она почему-то уверена, что это не была случайность. Неисправность тормозов у машины, которую постоянно диагностировали профессионалы? Чушь собачья! Поврежденные тормоза — другое дело. И она даже знает, кто это сделал…       Второй пощёчины — а Лейн уверена, что не сдержалась бы опять — ей удаётся избежать только потому, что её дело передают комиссару Гордону. Джеймс Гордон — человек, который прошёл огромный путь к тому, чтобы стать защитником города, и девушке немного грустно, что ему уже скоро на пенсию. Она повторяет свой рассказ во второй раз, а комиссар лишь кивает. Ей вдруг кажется, что он бы понял. Понял бы всё, что произошло и происходит с ней. Но он прерывает её и, как ни странно, отпускает домой. В их следующую встречу ей демонстрируют видеозаписи без звука их с Лексом встреч — её ведут, чтобы избежать попыток нападения со стороны больных, объясняет комиссар, и ей приходится объяснять пощёчину и ранние уходы.       Лоис не нравится, как она выглядит на записи. Слишком сломленная, слишком много отчаяния в глазах. Слишком много слабости…        Её оправдывают довольно быстро, находят санитаров, которые передавали информацию от Лютора его сообщникам на волю и… Находят много чего, даже говорят, что в этом деле полиции помогал сам Бэтмен, но девушке плевать. Ей нужно наконец проснуться, и она знает, кто ей в этом поможет.       Он просил тринадцать недель. Тринадцать недель за один ответ. Двадцать шесть встреч за информацию, которая тогда, как ей казалось, обладала огромной ценностью. Она сходила на двадцать четыре встречи…       На улице сегодня холодно, а путь предстоит долгий.       Лютор знал про праздник. Знал с тех самых пор, как она переступила порог той чёртовой комнаты. Знал и решил воспользоваться этим. Он знал, что её не посадят, но не отказал себе в удовольствии унизить её публично, показать ущербность Лоис всему миру. «Возлюбленная Супермена два месяца навещала его убийцу в психушке. Что это, христианское милосердие и всепрощение или очередная попытка мисс Лейн приобщиться к чему-то необычному? — в газетах, возможно, не станут писать именно это, но заголовки не будут так уж сильно отличаться. Лютор знал многое, но самое главное…       Он знал, что ему не придётся отвечать на её вопрос. Ей с самого начала было не суждено выиграть человека, который без колебаний мог убить собственного отца.       Но ведь он и не знал, что ответ ей больше не нужен. Так что в этом бою у них сомнительная ничья.       За последние несколько лет майор Лейн совсем не изменился. Он невозмутимо смотрит на свою дочь, которая мнётся в дверях. Девушка уверена, что он в курсе всего произошедшего, и ждёт его ярости, обвинений в никчёмности и слабости. Но ничего такого не происходит. Они проходят на кухню, молча пьют чай с уже затвердевшим печеньем. Телевизор включен, на экране пестрит то её фото, то изображение Лютора. Её от этого трясёт, но Сэм Лейн не переключает канал. Он пристально рассматривает свою дочь, но продолжает молчать. Лоис начинает казаться, что всё это было плохой идеей.       Она желает моментальную сильную боль, а не эту мучительную пытку.       У розенкрейцеров путь от человека к Богу проходил через тринадцать посвящений. Это, наверняка, не имеет никакого отношения к делу, но её зацикливает на этой идее. Только в её случае это был путь к Дьяволу.       Уже в дверях, когда она потеряла всякую надежду на что-либо, отец неожиданно кладёт ей руки на плечи и опять внимательно смотрит в глаза. И говорит то, что она хотела услышать много лет назад, будучи маленькой девочкой:  — Не дай всему этому сломить тебя. Будь сильной. Я знаю, у тебя получится, ведь моя Лоис может всё.       Но не сейчас.       Парадокс семнадцатый: помощь всегда поспевает слишком поздно.       Вопреки своим же ожиданиям, дома она не плачет, не бьётся об стенки, не проклинает всех подряд. Вместо этого она улыбается. Улыбается, пока переодевается в ночное бельё, улыбается, пока смотрит на пропущенные вызовы от Перри, улыбается, когда ложится спать. Продолжает улыбаться во сне, ведь ей, наконец, снится Кларк.       Он тоже улыбается, держа за руку маленького ребёнка. Их ребёнка. Девочку, которая машет маме ручкой. Ветер развевает её тёмные волосы, и она недовольно щурится, пытаясь откинуть их назад.              Парадокс восемнадцатый: некоторые сны гораздо больше похожи на реальность, нежели существующая действительность.