My boss

      Мягко касаюсь его лба своими губами и улыбаюсь, придумывая причину, почему я разбудила его сегодня так рано, хотя он дал нам обоим выходной в этот день. Он выглядел словно малыш, который устал и завалился спать после активной игры. Хотя я понимала, что вчерашний день выдался сложным для него потому, что был самым суматошным для компании. Китайцам не понравился контракт, и они хотели расторгнуть его, что могло бы критично сказаться на компании. Но Гарри имел отличное мышление и мозги. Благодаря этому мужчине компания держится на плаву.       — Главная причина, по которой ты разбудила меня? — хрипит мой мужчина, даже не открыв глаза. Он думает, будто я дам ему вновь заснуть.       Я ярко улыбаюсь и оставляю лёгкий поцелуй на его скуле, плавно переходя к его губах, но совсем не касаясь их. Вижу его улыбку и понимаю, что ему нравятся мои поцелуи. Это так невероятно: лежать рядом с ним, понимая, что он полностью, точно так же как и ты, принадлежит тебе.       — Аннабелль, — шепчет он и приоткрывая глаза, предоставляя мне возможность лицезреть их прекрасный цвет. Гарри выглядит расслабленным, таким умиротворённым, что делает меня счастливой.       Я хихикаю, вспоминая, как сегодня ночью он стонал моё имя мне на ухо, и покрываюсь румянцем от таких воспоминаний. Зарываюсь своим носом в его шею и вдыхаю его аромат, прижимая своей грудью к его, отчего слышу нервный вздох со стороны парня.       — Я не в том возрасте, чтобы расчитывать на четвёртый раз, малыш, — Гарри слегка смеётся, а я краснею ещё больше, чувствуя тепло, которое исходит от его тела.       — Думаешь, настолько стар? — кокетливо спрашиваю я и все-таки смотрю в его глаза.       — А тебе мало, маленькая ненасытная девчонка? — он кладет свою большую руку на мою талию, прижимая меня ближе.       — Тебя мне всегда будет мало, — тихо говорю я, а его лицо покидает улыбка. Он внимательно рассматривает меня, возможно, думая над моими словами.       Сказала ли я что-нибудь не то или ему нужно придумать ответ на мои слова? Верно ли то, что я утверждаю изо дня в день? Верна ли моя любовь? Тут даже думать не стоит, ведь все, о чем я когда-либо мечтала — он. Гарри воплощение моей мечты, и я всегда, независимо от чего-либо, буду любить его безгранично сильно.       — Ты действительно любишь меня? — спрашивает он, смотря в мои глаза, будто пронзая насквозь душу.       — Как ты можешь спрашивать это? — я еле слышно произношу эти слова, пытаясь быть спокойной рядом с ним.       — Есть ли что-то, что позволяет тебе усомниться в моих чувствах?       — Нет, а есть у тебя?       — Нет, — качает он головой, и я вновь вижу его тёплую улыбку.       Гарри притягивает меня для поцелуя, заставляя понуриться в мир любви и желания. Я целую его со всем трепетом, которое могу себе позволить. Его необыкновенно большие руки двигаются по моей спине, а затем вниз. Я прижимаюсь к нему всем телом, задевая то, что желала бы оставить в покое после сегодняшней ночи. Гарри стонет мне в рот, а я ловлю случай и переворачиваю нас, находясь на нем.       — Папа! — мы отрываемся друг от друга, когда слышим голос малыша за дверью и топот маленьких ножек, которые направляют мальчугана к нам в комнату.       Я быстро слезаю с Гарри и успеваю лишь прикрыть себя, как малыш забегает к нам в спальню, счастливо улыбаясь. Он запрыгивает к нам на кровать и прижимается своими губами к щеке моего мужчины, своего папы, и садится между нами.       — Ты уже проснулся? — Гарри с улыбкой спрашивает его, а затем смотри на меня взглядом полного счастья.       — Я даже собрал рюкзак в садик! — восклицает он и пытается забраться под одеяло рядом со мной, но я не даю ему, взволнованно смотря на Гарри.       — Давай дадим Анне немного поспать, а сами поедем, да? — Гарри пытается отвлечь Джеймса. — Она… Немного устала после вчерашнего рабочего дня.       — Ей даже не хватило ночи? — малыш с шоком смотрит на отца.       — Ну, Анна у нас же ангел. А ангелам требуется много времени, чтобы выспаться.       — Хорошо, я буду ждать тебя внизу, папочка, — Джеймс чмокает Гарри вновь в щеку и обнимает меня за шею. — Спасибо, что ты рядом, — тихо шепчет он и слезает с постели, покидая спальню.       Я густо краснею, когда понимаю, что Джеймс застал нас совсем не во время. Он необыкновенный, и я не устану это говорить. Ему повезло с Гарри, потому что я знаю, что Стайлс будет заботится о нем в любом случае. Гарри любит Джеймса, и это видно по тому, как он обращается с ним. Я даже не буду вспоминать тот инцидент в ресторане, когда Джеймс заговорил о Лиззи. Видно было, что это был первый и последний раз, когда Гарри так грубо обращался с ребёнком. Но несмотря ни на что, Джеймс растёт воспитанным мальчиком, правда, ему действительно не хватает мамы.       — Я люблю тебя, — еле слышный шепот и мягкие прикосновения губ к коже на шее, что заставляет меня прикрыть глаза. — Поспи немного, оставлю завтрак на кухне, хорошо?       — Хорошо, — лаского отвечаю ему.       Он нависает надо мной и дарит мне самый сладостный поцелуй на всём белом свете. Я чувствую, как любовь распространяется по всему телу. Я чувствую, будто взлетаю рядом с ним. * * *       Громкий гул разноситься по всему дому, затмевая звук работающего телевизора. Я подпрыгиваю на месте и смотрю в сторону лифта, полностью сконфуженная. Кто мог прийти к Гарри в это время? Неуверенно поднимаюсь с дивана, закутываясь в плед посильнее, чувствуя, как кончики пальцев на ногах замерзают. Гарри и Джеймс уехали около часа назад, когда я лишь соизволила выйти к ним в гостиную после принятия бодрящего душа. И я не думаю, что Стайлс мог вернуться так быстро, тем более, он бы не стал звонить через охрану внизу.       — Да, — стараюсь быть более уверенной, но мой голос дрожит все равно.       — Мисс Линкольн, мистер Стайлс передал мне, что вы остались в его апартаментах, но хочу сообщить вам, что к нему пришёл посетитель и настаивает на том, что его ждут, — голос охранника заставляет меня покрыться мурашками: он слишком официален и монотонен.       — Могу ли я узнать его имя и фамилию? — спрашиваю я, надеясь, что это тот мужчина, с которым он играл в нашей школе в вышибалы. Хотя я и запамятовала его имя.       — Зейн Майлик, — ноги подкашивают, когда на той стороне через несколько минут звучат имя и фамилия человека, который просит впустить его.       — Он уверен, что Гарри ждёт его? — я кусаю губу, пытаясь соображать быстрее.       — Да, я могу позвонить мистеру Стайлсу, чтобы уточнить.       — Нет! — прикрикиваю я, пытаясь помешать ему. Я не хочу, чтобы Гарри отвлекали, когда он едет за рулём. — Нет, не стоит. Пусть заходит и ждёт его здесь.       Связь прерывается, а я несусь со всех ног в спальню, чтобы переодеть коротенькую ночнушку. Натягиваю спортивные брюки и футболку, пытаясь прийти в себя. Я просто надеюсь, что Гарри действительно знает о приходе своего друга. Иначе для чего здесь мой бывший директор школы?        Привожу в порядок волосы и неуверенно выхожу в коридор. Хочу написать Гарри, но не решаюсь: он отвлечется из-за меня. Двери лифта открываются и мужчина лет тридцати двух выходит из него. Он выглядел строго и дорого: черный костюм, которой наверняка сшит под заказ, лакированные туфли, уложенные волосы, томный взгляд. Он будто сошёл с обложки журнала и решил заглянуть к своему другу на чай. Вот только друга дома не оказалось.       — Анна? — глаза Зейна расширяются до невыносимых размеров, а я неловко улыбаюсь ему. Мужчина замирает на месте и изучает меня взглядом, пока я мнусь на месте и даже не знаю, как к нему обратится.       — Мистер Малик, — выдавливаю из себя улыбку и не знаю куда деть себя. Я больше не его ученица и совершеннолетняя, так что пусть засунет свои простёртый куда подальше.       — Что ты здесь делаешь? — он ошарашенно спрашивает.       — Я… — я пожимаю плечами и осматриваю посещение в поисках спасения. — Гарри и я… Ну, мы вроде…       — Ты вновь врываешься в его жизнь, когда его самообладание вернулось?! — Зейн повышает голос, а я подпрыгиваю на месте. — Ты хоть знаешь, что он перенёс?!       — Прошу, не нападайте так сразу, — я заикаюсь и чувствую подступающие слезы. — Я… Я знаю, что его семья разбилась и… Понимаю, что он чувствовал один в тот момент.       Зейн начинает смеяться. Так громко и истерично, что мне становится страшно. Я чего-то не знаю? Что произошло с Гарри в действительности? Что он скрыл от меня?       — Ты такая глупая! — Зейн может так разговаривать со мной. Мы не в школе, и я понимаю, что он на взводе. — Ты действительно не понимаешь? — он пытается быть спокойным рядом со мной, а я лишь качаю головой.       Зейн вздыхает и протирает глаза, проходя в гостиную. Он садится аккуратно на диван, а я сажусь на кресло, которое стоит напротив него. Чувствую мурашки по коже. Что я могу сейчас услышать?       — Гарри спятил, когда вы покончили со всем этим. Мне пришлось увезти его в Нью-Йорк после того случая в спортзале, где вы в последний раз виделись. У него было шесть приступов в тот день, и я уговаривал его не возвращаться в школу, но его черт сломишь. Когда он все-таки отпустил тебя, мы улетели в Нью-Йорк. Но… Отпустил тебя он лишь на словах. Приступы повторялись с большей силой, меняя периодичность, — я прикусываю губу и сдерживаю слезы, когда вспоминаю насколько страшны могут быть эти приступы. — То есть ему было сложно даже выходить на улицу. Мы пытались помочь ему, но каждый раз его страх усиливался. Он рассказывал, что видит там, — Зейн замолкает и смотрит на меня, пытаясь понять стоит ли рассказывать дальше. — Он видел твою смерть в разных вариациях. Стоило ему лишь заговорить об этом, как все вновь повторялось. Поэтому я перестал просить его рассказывать, да и он не горел желанием. А затем… Случилось то… Что трудно вспоминать до сих пор. Гарри пришлось взять себя в руки ради Джеммы, мамы и Джеймса. Пришлось справляться с этим, а не уходить в себя, потому что в тот день они направлялись… К нему, он давно не отвечал на их звонки и полностью игнорировал. Каждый раз смотря на Джеймса, он говорил, что лишил его мамы. Он винил себя и винит каждый день, просыпаясь, — я вздрагиваю и утираю нос, понимая, что пережил Гарри. В какой момент я оставила его и что сотворила с ним.       — То есть… Я сделала… Все это? — хриплым голосом спрашиваю я и до меня доходит. Вся моя неуравновешенность, не взвешенность, взбалмошность и не умение слышать привели к тому, что любимый человек остался страдать в одиночестве. — Оставила Джеймса без мамы, а Гарри без… Родителей?       — Я винил тебя вначале, но сейчас я понимаю, что все имеет своё стечение обстоятельств, — Зейн вздыхает и смотрит на свои руки. — Ты и Джеймс — последнее, что осталось у него. Анна, я прошу тебя, если ты вернулась, то останься навсегда. Он не справится вновь, а Джеймсу нужен отец. Если ты хоть немного дорожишь им, то не смей уходить, — Зейн смотрит прямо мне в глаза, а я плачу от своей глупости. — Он светился все эти дни счастьем, а я все никак не мог понять, что произошло. Теперь вижу, — мужчина ухмыляется. — Я был твоим директором на протяжении всей твоей учебы и могу сказать, что ты прекрасная ученица, которая продвигала нашу школу в разных олимпиадах и турнирах. Ты умная и смышлёная девушка, так пойми же наконец, что Гарри любит тебя бесконечно сильно и навсегда.       — Я… Я знаю, — сквозь всхлипы говорю я и закрываю лицо руками.       Слышу звук открывающихся дверей лифта и быстро поднимаюсь на ноги. Я вся заплаканная, а напротив меня мой бывший директор школы — ох, Гарри обрадуется.       Я пытаюсь переварить все сказанные Зейном слова и прихожу в ужас. Скольких вещей мы могли бы избежать, будь я немного умней вначале? Если бы кто-нибудь рассказал мне о том, что будет в действительности происходить с Гарри, то я бы все изменила. Гарри предупреждал меня, а я была настолько глупа, что не прислушалась. Теперь я имею покалеченного морально мужчину, которого люблю больше всего на свете.       Гарри появляется в проёме двери с огромной улыбкой, которая мгновенно пропадает, когда я попадаю в его поле зрения. Он хмурится и недоверчиво смотрит на Зейна, который поднимает руки будто ни в чем не виноват. Я быстро направляюсь к Гарри и обвиваю его шею руками, прижимая его близко.       — Я люблю тебя. Люблю больше всего на свете, — я хватаюсь за его рубашку крепко, сжимая руки в кулаки. — Что бы не случилось или не произошло, какой бы я глупой не была, что бы не говорила с горяча или делала — ты навсегда останешься тем человеком, который сумел захватить моё сердце навсегда. Ты невероятный. Ты прекрасный и уверенный в себе мужчина. Ты заботливый и нежный. Все, что ты делаешь для меня, то делаешь с огромной любовью, которая заставляет быть меня счастливой. Мне все равно что и кто скажет, потому что это не изменит моей любви к тебе. Я сделаю для тебя все, что угодно, лишь прости меня. Прости меня за все, малыш. Я так виновата перед тобой, и я не хотела ворошить прошлое, но я просто хочу сказать прости. Прости за то, что я причинила тебе. За то, что ты чувствовал. За то, что я не была рядом, когда это требовалось. Я хочу, чтобы ты был счастлив, ведь мир должен относиться к Гарри Стайлсу точно так же, как Гарри Стайлс относится к нему. И я должна сказать спасибо за то, что ты делаешь для меня, — я судорожно бормочу ему свою речь на ушко, чтобы только он слышал мои слова. Чтобы они были услышаны только им, ведь он — мой мир.       Всхлипываю и прижимаю ближе, покрывая поцелуями все его прекрасное лицо. Чувствую, как губы касаются мокрой кожи, и мигом раскрываю глаза. Он плачет. Моё сердце сжимается, когда я вижу его красные глаза так близко. Какую же боль они выражают.       — Я думал, что потерял тебя, — шепчет он и поджимает губы.       — Но судьба смогла дать мне ещё один шанс, чтобы все исправить.       — Чтобы любить.       Гарри вовлекает меня в страстный поцелуй, который наполнен любовью. Его руки двигаются по моей спине, а я начинаю приходить в себя, и слезы высыхают.       — Ребят, не при мне, — слышу недовольный возглас Зейна и отрываюсь, а Гарри с улыбкой смотрит на своего друга.       Ладошками вытираю слезы своего мужчины и дарю ему лёгкую улыбку, которая должна дать ему понять, что все в порядке.       Что я больше не покину его.