My boss

*POV Harry Edward Styles*

      У меня всегда были напряжённые отношения с отцом. Это не было неожиданностью, потому что он всегда заставлял меня жить жизнью, которую я не желал, требовал, приказывал и унижал, а затем просто пропадал на работе. Помню, как-то он учил меня рыбачить в нашем пруду. Это был отличный солнечный денёк, мне было 5 или 6 лет — совсем ещё ребёнок.       Но уже тогда он требовал от меня невозможное.       Мужчина всучил мне удочку, предварительно указав как ею распоряжаться, и уселся рядом, грозно наблюдая. У меня не получалось, что и следовало ожидать. Но, как оказалось, это приводило моего отца в бешенство с лёгкостью. Я помню, с какой злостью он вырвал эту чёртову удочку из моих рук и разьяренно поплелся в сторону дома. Не было сказано ни слова. Я лишь понял тогда, насколько я ничтожен для него.       Но о покойниках говорят хорошо, либо ничего, верно?       Теперь он лежит прямо передомной, и я чувствую себя героем очередной мелодрамы, где человек вмиг теряет все и ему необходимо двигаться дальше во что бы это не обошлось. Отец выглядит уставшим, будто бы несколько дней забыл про сон. Его губы синие, а глаза закрыты, что, собственно, предполагается в таких случаях. И вот теперь нет тех обид, злости, отчаяния, презрения. Я вновь переношусь к тому пруду, смотрю ему в след и чувствую опустошение.       — Вам знаком этот человек? — мужчина в белом халате недовольно спрашивает меня, заставляя вздрогнуть. Он, явно, заебался.       Я пытаюсь что-то сказать, но понимаю, что не смогу. Поэтому лишь киваю и смотрю чуть дальше каталки, на которой лежит отец.       Ещё 4 чёрных пакета.       Вся моя семья здесь.       Мы собрались все вместе.       Но только не так, как нужно было.       Мама выглядела невероятно красиво даже сейчас. Её тонкие черты лица; чёрные волосы, залитые кровью, которая уже высохла; любимый шарф на шее, а вернее то, что осталось от него. Она будто улыбается мне, той самой невероятной улыбкой.       Мама любила устраивать для нас сюрпризы по утрам. Она могла приготовить любое блюдо, и это было восхитительно. Помню, как хотел поскорее заснуть, чтобы проснуться и поцеловать её в щёчку, а затем крепко обнять. Это давало мне сил идти дальше каждый день. Даже в самый сложный период она осталась со мной.       — Эта женщина вам знакома?       Я не смог даже кивнуть, когда увидел, насколько обезображены её руки. Нежные и тёплые руки, которые могли согреть даже самой холодной зимой.       — Да, это его мама, — голос Зейна раздаётся за моей спиной, и я оборачиваюсь.       Он здесь, чтобы спасти меня.       Муж моей Сестры не был моим любимчиком, но у него были родственники, которых я встретил в коридоре. Я понимаю, что они сейчас чувствуют. Как-то мы с ним решили сблизиться, потому что беременная Джемма была ещё той истеричкой. Мы завалились с ним в бар и опустошили его до последней бутылки. Если я скажу, что Джемма кричала, то это будет лишь малая часть.       — Этот молодой человек вам знаком?       — Да, муж… Моей сестры, — я еле выдавил из себя слова.       Я почувствовал, как в глазах стало темнеть. Этого не могло быть, потому что этот человек достоен жить больше всех на свете. Я никогда не встречал более счастливых, азартных к жизни, мудрых, целеустремленных и просто живых людей, чем моя сестра. И вот сейчас она лежит здесь, в этом гребанном мешке и больше не дышит. Она всегда умела успокоить меня. Джемма была рядом, всегда и везде. Как-то раз она мне заявила, что хочет, чтобы я был тем, кто станет шафером на её свадьбе. Это было вечером, и мы были в стельку пьяны после моего дня рождения, но согласился. И я был им. Я был тем, кто прошёл с ней огромный путь, и вот её у меня забрали.       — Вам знакома эта девушка? — кивок.       И я заплакал. Нисколько от всего этого дерьма, сколько от душевной боли, когда увидел следующий пакет.       Нет.       Жизнь не могла быть настолько несправедливой. Она не могла быть настолько дерьмовой, чтобы вот так вот распоряжаться жизнью маленьких созданий, которые ещё не смогли толком освоиться в этом мире.       Ему всего лишь 2 года.       Мужчина раскрывает пакет, и я вижу незнакомого мне человека.       — Где ребёнок? — рассеянно спрашиваю я. — Где Джеймс?       — Вам знаком этот мужчина?       — Нет, сукин ты сын, разве, блять, не видно? — я чувствую, как гнев поглощает меня. Ещё немного, и он будет валяться здесь без сознания в луже крови. — Где ребёнок?! — я чувствую, как теряю рассудок, надвигаюсь на него, но Зейн хватает меня. — Где ребёнок?!       Если он умрёт — я умру вместе с ним .