Красная линия.

Примечание автора: ЭТА ГЛАВА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПРАВДОЙ. К НЕЙ НЕ СЛЕДУЕТ ОТНОСИТЬСЯ СЕРЬЕЗНО. ДЕЙСТВИЯ ИСТОРИИ БУДУТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ ТОЛЬКО В 22 ГЛАВЕ. ЭТА ГЛАВА ЯВЛЯЕТСЯ ОШИБКОЙ И К НЕЙ СТОИТ ОТНЕСТИСЬ С ЮМОРОМ. Белла. Четверг. День 11. Вчера вечером Эдварлд был настоящим комком нервов, а сегодня все стало только хуже. С тех пор как я сказала ему о приезде родителей, он съел только крекеры Saltine и все. Он сказал, что всегда нервничал в их присутствии, даже когда был ребенком, ведь в то время они редко бывали дома. Я знаю, что для Эдварда это будет большое испытание. В прошлом, каждый раз, когда они появлялись в поле его зрения, он старался быть для них кем-то, кого они хотели в нем видеть… но надеялся, что примут его тем, кто он есть на самом деле. Я видела, что с ним снова происходит это,… он наделся, что хотя бы теперь они поймут его. И было замечательно видеть в глазах Эдварда надежду… наконец-то. Ему снились кошмары, и он позволил мне обнять себя, и, как и в первую ночь, оделся в пижаму. Этой ночью мы не занимались любовью и не играли. Он действительно не был для этого готов и витал где-то далеко. И через каждую секунду извинялся, после чего я просто попросила его заткнуться,… я сказала ему, что сама устала и что все в порядке. И то, что мы пропустим одну ночь, ничего не изменит в наших чувствах. Его это немного успокоило, и он попытался уснуть, положив голову мне на грудь, а я поигрывала его волосами, закручивая их в колечки на пальчиках. Я ненавидела слышать его сны,… он почти не говорил, но я многое понимала. - Нет, пожалуйста… - умолял он, хватая ртом воздух. – Почему? ПАПА! И это только один из них. Думаю, что это та ночь, когда они познакомились с Таней. Я сказала ему, чтобы он уснул, и он снова забылся,… и настал новый кошмар: - Почему вы делаете это? – кричал он. – Что я СДЕЛАЛ тебе? Таня мертва, ПОЖАЛУЙСТА! ПАПА! Она всего лишь дитя, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! Гребанные убийцы преследуют нас, ПОЖАЛУЙСТА – МАААААММ! Мне пришлось тряхнуть его несколько раз, чтобы вытащить из этого сна. Когда он пришел в себя, его сильные руки сдавили меня, он был потный,… дрожащий,… он плакал и снова извинялся. Я ненавидела видеть, как он плачет, и обняла изо всех сил, задаваясь вопросом, правильно ли поступила, пригласив его родителей. Посмотри, что с ним твориться. Но тогда психиатр во мне сказал – нет, Белла. Будь уверенней. Эдвард должен столкнуться со своей болью и своими демонами. Они получили власть над ним на очень долгое время. Он должен пережить это. Просто успокой его и будь рядом. Это все, что ты можешь сделать. В целом я думаю, что ночью Эдварда спал… около десяти минут. А сейчас он сидел и смотрел мультики по телевизору хрустя Saltines, а стрелки часов приближались ко времени, когда они должны были прийти. Он ничего не говорил мне, но на рассвете встал и достал пять новых рубашек, примеряя их одну за другой,… и потом еще раз. Он хотел произвести на них хорошее впечатление,… и это вселяло надежду. Он так же надел галстук и смотрелся как модель с обложки GQ, но я решила, что это немного чересчур, поэтому Эдвард от него избавился. Наконец, мы услышали негромкие удары в дверь, и Эдвард бросился в дальний угол гостиной, скрестив руки и понурив голову, вообще отвернувшись от двери. Он определенно нервничал и пытался это скрыть. - Эдвард… - сказала я, чувствуя тревогу из-за того, что он пытался защититься таким образом,… но он не посмотрел на меня, и даже ничего не ответил. Он был просто парализован болью и страхом. - Ты сможешь пройти через это, Эдвард, - шепнула я, подойдя к двери. – Я здесь, я с тобой… Он не ответил, а я, открывая дверь, казалось, нервничала больше чем нужно, но… я должна преодолеть это. Я нужна ему здесь. На меня смотрело лицо красивого высокого мужчины. Его бледная кожа была точно такой же как у… Эдварда, но нос был совершенно другим, изящным, тонким с острым кончиком, мягкая линия скул подчеркивала красоту лица, а волосы медового цвета были гладко зачесаны назад. Его глаза золотистого цвета с интересом изучали меня. Он был одет в дорогой темно-серый костюм с галстуком, и я немного испугалась из-за того, что попросила Эдварда свой галстук снять. - Мисс Свон? – спросил он, и я сразу же почувствовала себя расположенной к нему. Если бы я была его новым пациентом, то определенно доверилась бы ему. Но все же это мое первое впечатление о человеке по внешнему виду. От Чарли я хорошо усвоила, насколько обманчивым оно может быть. - Да, - улыбнулась я. - Я – Карлайл Каллен, – ответил он, и я слышала, как глубоко вздохнул Эдвард позади меня, - а это моя жена – Эсме Каллен. После этих слов прекрасная элегантная женщина вышла из-за его спины. Её волосы богатого красновато-коричневого оттенка, который совсем не походил на цвет волос Эдварда, были собраны в простой и изящный пучок, Она была хорошо одета в платье лавандового цвета и в жемчуга, которые казалось, были настоящими. Её макияж был безупречен, а лицо выглядело гораздо моложе, чем наверняка было… возможно, это все пластическая хирургия. Но я поняла, о чем говорил Эдвард. Она выглядела идеально… слишком идеально. Маленький мальчик не мог коснуться такого совершенства,… она выглядела… неприкасаемой. - Здравствуйте, мисс Свон, - её голос был… ангельским, пропитанным подлинной заботой. – Огромное спасибо за приглашение. Я знала, что Эдвард слышал их, и не желала продлевать это испытание, но прежде чем пустить их дальше, хотела кое-что прояснить. - Без проблем, – улыбнулась я, оглядываясь в сторону Эдварда. Он продолжал смотреть в окно, будто на улице было действительно что-то интересное, хотя я знала, что он прислушивается к каждому слову и ему больно. - Прежде, чем вы войдете, - я продолжила бесцветным голосом. – Эдвард здесь. Надеюсь, вы понимаете, как это для него тяжело. Пожалуйста,… не пытайтесь обнять его… и, пожалуйста, позвольте ему сказать все, что он скажет. И дайте ему время, чтобы сказать все это. Я видела, как Эсме кивнула мне, смотря в глаза и понимая каждое слово. Карлайл коротко кивнул. Понимающе. Как отец, как сын. - Пожалуйста, проходите, - я полностью открыла дверь, и позволила им войти внутрь. Они увидели Эдварда в углу комнату, который даже не повернулся, чтобы посмотреть на родителей. Карлайл и Эсме молча смотрели на него, и… женщина выглядела очень грустной. Карлайл облизнул губы и сглотнул, проходя на кухню, но, не смея приблизиться к сыну. Мне предстояло сломать лед. - Извините, здесь не очень много места, - мнимо беспечно заявила я, - я учусь неподалеку отсюда, в университете и мне не требуется большая площадь. - Здесь очень уютно, мисс Свон, - заметила Эсме. - О, пожалуйста, зовите меня Белла, - сказала я. – Хотите что-нибудь выпить? Кофе… или чай? - Спасибо, Белла, но нет, - любезно ответил Карлайл. - Ну, тогда почему бы нам не сесть, и я расскажу вам о том, кто я? Они подошли к дивану и сели. Я сидела на своем стуле и смотрела на Эдварда. Единственное свободное место было на том же диване, рядом с его матерью,… но он все еще стоял в углу, словно мальчик, которого наказали за проделку. Я откашлялась, и он искоса взглянул на меня, сразив ошеломляющим гневом, пропитавшем этот взгляд… и снова отвернулся к окну. - Эдвард может сесть позже, - сказала я, пытаясь улыбнуться, но, кажется, они все поняли. Я заранее убрала все кассеты и блокноты с записями об Эдварде, чтобы они не мелькали перед глазами, или, опасаясь, что это увидят его родители. - Вы знаете, что меня зовут Белла, - начала я. – И я учусь в Нью-Йоркском университете на факультете психологии. Сейчас я работаю над диссертацией, а Эдвард, как мой друг добровольно согласился стать объектом для моего исследования. В ходе этого мы говорили о его прошлом и… я думала, что для Эдварда и для вас… будет хорошо встретиться, поговорить и, возможно, решить некоторые проблемы. Боже, сколько в этом абзаце было упущено правды? Не важно. Если Эдвард захочет рассказать им о своей жизни, то он сделает это, а не я. Кончено я не стану говорить им о том, что их сын занимается проституцией, при этом являясь сексуальным рабом. По крайней мере, не сейчас. Может быть, Эдвард боялся, что я скажу им. Но он уже должен хорошо меня знать. - Ну, в этом есть смысл, - Карлайл взглянул на напряженную спину сына и повернулся ко мне. – Я не был уверен в том, кто вы, когда Джозеф сообщил о вашем звонке. - Может быть, вам следовало самим поднять трубку и перезвонить, - голос Эдварда звучал гневно, когда он шипел это сквозь сжатые зубы, но его тело не сдвинулось и на миллиметр, а глаза смотрели в окно. О, ладно. Разговор. Карлайл посмотрел на Эсме и пораженчески опустил голову. - Эдвард… - мягко позвала его я, – не хотел бы ты, пожалуйста, присоединиться к нам, и сесть. Прошло много времени, пока он не ответил глумливым тоном. – Нет. Я посмотрела на всех и решила, что если буду достаточно разговорчива, то, в конце концов, Эдвард сам вступит в беседу. И его родители не уйдут, пока он не соберется силами сказать им все, что должен был сказать, и… получить ответы. - Эдварду пришлось через многое пройти, - начала я. – И он сильно сердиться,… когда разговор заходит о вас. Это все еще причиняет ему боль. Возможно,… если бы вы начали разговор,… это помогло бы ему. Я закинула наживку, чтобы посмотреть, действительно ли им важно это. Сначала заговорила Эсме. - Мы не были… - она понурила голову, - … очень хорошими родителями Эдварду. Я знаю это,… я всегда это знала. Мы почти чужие люди и это каждый день причиняет мне боль. Вероятно, Вы знаете его лучше, чем мы. Я видела лицо Эдварда, его глаза были ледяными, челюсть сжата,… а кожа на руках натянулась до предела, так сильно он сжал кулаки. Совсем скоро он заговорит. Думаю, что голос отца станет катализатором для этого. Поэтому именно ему я задала следующий вопрос. - Доктор Кален… - сказала я. – Что произошло между Вами? Он посмотрел в спину сыну и снова вздохнул. А потом сказал. – Белла… я знаю, что Вы – друг Эдварда… и пытаетесь ему помочь. Но я не могу говорить об этом. Возможно, если бы мы могли побыть с Эдвардом некоторое время, то… - Пошел на ХУЙ! – внезапно Эдвард повернулся, что заставило меня подскочить на месте от удивления, собственно их тоже. На лице у него был чистейший гнев, его глаза были жестки, словно камень, кулаки сжаты, и кричал он в основном на отца. – Все, что ты можешь сказать мне, можешь говорить при Белле! Она сделала для меня больше чем вы, зная всего десять дней! Я не ХОЧУ быть наедине в этой комнате с ЛЮБЫМ из вас! Я готов выпрыгнуть из кожи, потому что вы ЗДЕСЬ! Так что можете отвечать на её вопросы… или убираться! Это была не МОЯ идея! Эдвард становиться профи по части выражения своего гнева. Мне было жаль, что он не может так же выплеснуть ярость к Виктории. - Эдвард… пожалуйста… - я встала и взяла его руки в свои, шепча. – Пожалуйста,… садись на мой стул, хорошо? А я сяду на диван. Я усадила его на свой стул, и он был рад этому, потому что не был в опасной близости к родителям, как если бы сел рядом с матерью. Он смотрел в пол, и с плотно сжатой челюстью и кулаками, и он был похож на статую. - Мы ответим на ваши вопросы, - сказала Эсме и бросила на мужа строгий взгляд. – Отвечай ей, Карлайл. - Я боюсь, это будет очень трудно… для всех, чтобы слышать это,… или верить, - начал Карлайл, - но буду честен с вами настолько, насколько смогу. Эдвард… сказал нам, что в колледже познакомился с хорошей девушкой, - сказал Карлайл. – И он хотел, чтобы мы познакомились с ней. Мы были рады. Эдвард почти ни с кем не встречался в школе, ограничивал себя в этом. Мы… хотели познакомиться с ней и пригласили их на обед в одни из выходных. Карлайл заколебался, а глаза Эдварда продолжали смотреть в пол, но он был готов наброситься на него каждую секунду. - Просто скажи это, Карлайл, - Эсме посмотрела на своего мужа, - облегчить это возможности нет. Ты обещал. - Эсме, пожалуйста, - Карлайл посмотрел на нее, - я пытаюсь. - Эдвард… - Карлайл смотрел на своего застывшего сына, пытаясь достучаться до него словами. – Мы хотели принять Таню в нашу семью, как полагается. Правда, хотели. Но что-то пошло не так. То, что как мне казалось, произойти не может. Он сделал паузу и выглядел нервным и испуганным. Я приготовилась к тому, что он собирался сказать. Эдвард не шевелился,… он, будто был высечен из мрамора. - Когда Таня вошла в дом… - Карлайл вздохнул, - Когда я (он сглотнул)… вдохнул её запах,… я почти потерял рассудок. Аа? Это как то связано с духами Тани? Даже Эдвард поднял глаза на своего отца и выглядел потерянным от такого странного объяснения. - Я не очень поняла, - сказала я, зная, что Эдвард будет молчать. - Я… не в порядке, - сказал Карлайл. – У меня были психические проблемы долгие годы,… голоса в моей голове… говорили мне сделать Тане больно. - Карлайл! – Эсме процедила сквозь зубы, и её королевское спокойствие треснуло. – Прекрати лгать ему, Карлайл! – потребовала она. – Скажи ему правду,… или это сделаю я. Посмотри, сколько жизней мы погубили своим молчанием! Карлайл поднял глаза и впервые встретился взглядами со своим сыном, собрав всю силу, чтобы признаться. - Ладно, - говорил он Эдварду. – Наконец-то… правду. Эдвард… твоя мама и я… мы – вампиры. Они молчали несколько мгновений, и я нахмурилась, совершенно не пребывая в восторге от их шутки, особенно сейчас, когда их сыну были нужны реальные ответы. Я смотрела на Эдварда, но он метал молнии, глядя на своего отца. - Вам лучше придерживаться своей теории о том, что вы умалишенный, это более правдоподобно, - без эмоций сказал Эдвард. - Я же сказал, что они не поверят нам, - сказал Карлайл жене. - Именно поэтому ты должен все объяснить, КАРЛАЙЛ, - рассерженно заявила она, уверенно подталкивая мужа для следующего шага. - Моя мама умерла во время родов. Когда это случилось, мой отец путешествовал, и я рос среди слуг и нянек, а когда он уходил снова, мне говорили, что у него дела. Я почти ничего не знал об этом человеке,… за исключением того, что он был богаты и трудоголиком… но не более того. - Эй, это же так похоже на историю моего детства, - Эдвард сымитировал фальшивую радость в голосе, но его лицо выдавало гнев, направленный на отца. - Я знаю это, Эдвард, - признался тот. – Я никогда не хотел быть таким отцом, и всегда говорил себе, что когда у меня будут дети, я буду играть с ними и проводить много времени… и знать о них все. Эдвард зло усмехнулся, что заставило меня вздрогнуть. Напомните мне никогда не злить Эдварда. Эсме выглядела еще более расстроенной, чем раньше, смотря на сына, но упорно продолжала подталкивать Карлайла для продолжения разговора. - Я встретил твою маму, уже когда закончил медфак колледжа. Я уже был врачом. Мы полюбили друг друга и поженились через год после знакомства,… и мы хотели много детей. В конце концов, у нас появился ты, Эдвард. И мы были так счастливы. - Вы были самым красивым ребенком, которого я когда-либо видела, - вмешалась Эсме нуждаясь в том, чтобы сказать это, - и таким счастливым. Ты впервые улыбнулся спустя два дня после рождения, хотя врачи утверждали, что младенцы не могут этого. Но ты,… ты улыбнулся мне,… своей красивой немножко изогнутой улыбкой… и с того момента я знала, что умру за тебя. Я знаю, о чем вы, сказала я себе, он сделал со мной тоже. - Мам, я тебя умоляю, - голос Эдварды был таким холодным, а выражение лица было под стать голосу. Эсме опустила голову и замолчала, но теперь заговорил Карлайл. - Эдвард, не говори так со своей матерью, - он немного рассердился, защищая свою жену. - Почему это нет? – огрызнулся Эдвард в ответ, чуть подавшись вперед и наклонив голову. – Потому что она заботилась обо мне? Потому что она – моя… (он хохотнул, пройдясь взглядом по женщине вверх-вниз) мама? Последнее что она для меня сделала это – РОДИЛА, поэтому не говори мне о том, как мне себя вести. Она мне не мать! Кэтрин моя НАСТОЯЩАЯ мать. Она играла со мной, ОНА готовила и кормила меня, и именно ЕЁ я любил. Если бы я смог увидеть ЕЁ после того, как меня выгнали, то отнесся бы к НЕЙ со всей любовью и уважением. Но даже её вы у меня забрали. - Просто объясни все, Карлайл, - Эсме сжала кулаки, в этот момент напоминая Эдварда, и её муж усмирил злобу и заговорил снова, вернувшись к своей истории. - После твоего рождения отец прислал мне письмо, и пригласил нас в свой дом, чтобы он смог познакомиться с внуком. Мне это показалось немного странным, но мы решили пойти. В последние часы ты немного простудился и мы почти что отменили запланированную поездку. Но твоя мама решила, что заключить мир с моим отцом и позволить ему войти в нашу семью важно. Родители Эсме умерли, когда она была молода, поэтому больше не было никаких родственников. А она хотела, чтобы у тебя был дедушка,… и хотела, чтобы у меня был отец, даже если для этого было поздновато. - Эдвард, с тобой остались Кэтрин и Джозеф, - сказал Карлайл, - а мы с твоей мамой пошли к моему отцу. Эсме взяла Карлайла за руку, поддерживая его, и посмотрела на Эдварда. Он все еще не верил в историю,… на самом деле и я не верила. Но ждала продолжения. - Когда мы оказались там, - продолжил Карлайл, - отец стал рассказывать, что у рода Калленов длинная история… вампиризма. И чтобы наша родословная не стояла на месте, они рожают человеческого ребенка, а тот должен родить своего смертного отпрыска… и тогда настает время, чтобы старшего превратить в вампира. И тогда, когда у меня появился сын,… отец сказал, что… я должен стать тем, кем являюсь на самом деле. И… он напал на меня. Он… укусил… несколько раз. Эдвард вздохнул, закатил глаза и обратился ко мне: - Белла, ты уже должно быть перебираешь все возможные варианты этой странной психиатрической патологии, так ведь? - Ты хотел получить ответы, Эдвард, - Карлайл снова напрягся и стал строже, - это они и есть. Можешь выкинуть нас из жизни, если хочешь, но пока я говорю – слушай. Эдвард скрестил руки на груди, и хотя выражение его лица кричало о том, что он не верит не единому слову, он продолжал слушать. - Мой отец хотел спасти твою маму, чтобы она не была вампиром. Он хотел, чтобы она вернулась и воспитала тебя для взрослой жизни. Но после, когда он объяснил ей, что со мной происходит, она стала сопротивляться и просила его сказать ей, где я был. В тот момент я находился в противоположном конце особняка, где начиналось мое перерождение. Чтобы полностью превратиться вампира требуется около трех дней. Это было невероятно больно, меня пропитала агония, и я кричал,… мой отец пытался запереть Эсме на эти три дня в комнате. Но он её недооценил. Она выбралась среди ночи и нашла меня. К сожалению, я только что превратился в новорожденного вампира,… а моего отца не было поблизости. Возможно, он надеялся, что она станет моей первой пищей, и, в конце концов, её сопротивление не будет помехой. Возможно, он решил, что после того как я убью её, то смирюсь со своей сущностью и местом в этом мире. Я не знаю. Но когда Эсме освободила меня, она не имела понятия, насколько сумасшедшее и стенаемое жаждой существо было перед ней. Я укусил её,… выпил,… и почти убил. Ну, фактически, я… убил её. - Это даже хуже чем история Лестата, - прокомментировал Эдвард, смотря на меня. Глаза Карлайла сердито вспыхнули, когда он не получил хотя бы каплю сочувствия от сына, которому рассказывал про предсмертные муки матери. Я продолжала думать, что сейчас он собирается крикнуть «Подстава!» и откуда ни возьмись выскочит Эштон Катчер и будет смеяться, указывая на скрытые камеры в квартире. - Тогда появился мой отце и стал поздравлять меня с тем, что я присоединился к вампирской собратии, - Карлай выглядел так, словно эти воспоминания вызывали отвращение. – И я просил его спасти Эсме. Я знал, что уже слишком поздно, и поклялся ему принять свою судьбу, если он её спасет. Он сказал мне, что она будет жить, но… как вампир. И что её человеческую жизнь уже не вернуть. Она потеряла слишком много крови. Следующие три дня мы наблюдали её перерождение. Наши жизни были закончены, - печально сказал Карлайл. – Но мы не волновались о себе,… мы думали только о тебе, Эдвард. Мой отец сказал, что в течение нескольких лет, пока не сможем обуздать свою жажду, мы не должны приближаться к тебе. Это нас убивало, но… мы не хотели подвергать тебя опасности. Мы жили в доме отца, изучая его жизнь. Познавая наши роли в этой жизни, которые он дал нам. Видишь ли, в течение столетий Каллены были судьями для нашего вида. Именно нам выпала обязанность совершать правосудие над вампирами,… которые нарушают законы,… не повинуются правилам. Мой отец передавал мне свои знания, вместе с этим намереваясь однажды передать и свое место. - Я не хотел этого, - продолжил Карлайл. – Я хотел оставаться врачом. Втайне от него я тренировался обуздывать жажду, чтобы… сопротивляться человеческой крови. Я и Эсме не хотели убивать,… я родился, чтобы быть целителем, а не убийцей. Мы стали пить кровь животных, живя только на ней. Мы всегда звонили тебе, чтобы удостовериться, что ты в порядке,… только Джозеф и Кэтрин знали, что с нами случилось. Мы доверяли им. Они, поклялись любить тебя, как мы,… и любили, как ты и сказал. - Все это время мы сильно тосковали по тебе,… хотели вернуться домой, пытались,… чтобы поверить была ли наша жажда под контролем. Ты так вырос… стал самостоятельным… научился ходить и говорить, а мы все это пропустили, и это убивало нас, особенно твою маму. Когда мы впервые вернулись домой, ты был еще малышом, и на самом деле не понимал, кто мы. Твоя мама хотела обнять тебя, но все-таки еще была не готова. Она оттолкнула тебя чуть сильнее, чем хотела, и ты заплакал,… ты испугался, но тебе не было больно. Возможно, это и стало твоим первым воспоминанием о маме. Мы должны были уйти быстро. Нас соблазняла не только твоя кровь, но и кровь Джозефа и Кэтрин. Нам требовалось больше времени. - Несколько раз мы приходили вновь, чтобы проверить свою выдержку и силу воли близко к тебе, - осторожно сказал он, чтобы не задеть Эдварда. – Я имею в виду, близко к любым людям. Мы посылали тебе подарки на дни рождения и не успели оглянуться, как тебе уже исполнилось пять,… но мы еще не были готовы прийти и быть рядом, когда вокруг было столько детей и ты,… и снова мы ненавидели факт, что не можем быть частью твоей жизни, Эдвард. Я надеюсь, что однажды ты сможешь поверить. Это время мы отнюдь не развлекались, путешествуя по миру. Каждый день без тебя был наполнен страданием. Мы любили тебя,… и все еще любим. Эсме не плакала, но было похоже, что она хотела сделать это. Эдвард не сдвинулся с места. - Мы стали приходить чаще, после того, как тебе минуло восемь, - продолжила она. – Мы осознали, что нам под силу находиться с тобой в одной комнате. Но ты… был таким понимающим, даже притом что не знал нас,… хотя и хотел этого. Ты всегда подходил ко мне, если хотел обнять, и поцеловать,… когда хотел, чтобы я поиграла с тобой, и я знаю, что отталкивала тебя… почти всегда. И твое печальное обиженное личико разбивало мне сердце. (Из её горла вырвались рыдания, но глаза оставались сухими). Я хотела быть с тобой, Эдвард,… хотела! Но я всегда хотела… я любила тебя слишком сильно,… и поэтому аромат твоей крови я любила так же. Это было так жестоко, хотя я и пыталась сопротивляться,… но он был таким притягательным. Теперь лицо Эдварда не было таким жестким,… оно немного смягчилось,… но он все еще избегал смотреть ей в глаза. Я подумала, что эмоциональные слова мамы, вызвали в нем какие-то чувства. Но он не спешил показывать их. - Я так же пытался проводить с тобой больше времени, - Карлайл стыдливо опустил глаза. – Но, казалось, что ты хотел быть только с матерью. Знаю, что ты сердился на меня, думая, что это я увозил её. И я тебя не виню. Пару раз я пытался поговорить с тобой,… но тогда у меня не было ни единой возможности объяснить тебе. Ты был маленьким мальчиком. Мы думали, что можем сохранить это в тайне. Сначала мы не хотели отпугивать тебя, хотели попытаться наладить отношения. А потом… мы… просто боялись, что ты отвернешься от нас, и будешь чувствовать отвращение. - Как будто у меня когда-нибудь был шанс отвергнуть ВАС, - глухо сказал Эдвард. – Вас так занимало то, что вы отталкивали меня. Возможно, просто возможно, что в тот момент… я бы принял вас… как… вампиров,… пока это значило бы, что вы ХОТИТЕ меня. Но казалось, что я вам вовсе не нужен. Вообще. Боже, я так ждал, так надеялся увидеть хоть каплю ЖЕЛАНИЯ в ваших глазах, когда вы возвращались домой! Но его там не было. Нет его и сейчас. Эдвард подскочил со стула, посмотрел на меня и пошел на кухню. Он достал воду из холодильника, нуждаясь в перерыве. Я не могла сказать, был ли он расстроен или плакал, он казался очень злым на меня, но это было совершенно нормально. У него получалось отпустить свою боль. Я все еще не верю в эти небылицы про вампиров. Это всего лишь шутка, или типа того. А Эдвард верит? Мне следует вызвать парей в белых халатах? Опыт, полученный на семинарах по психиатрии говорил… посмейся над этим. Позволь им рассказать свою историю, несмотря на её безумие… и посмотри, куда это приведет. Эсме взглянула на меня и внезапно я испугалась. Я бросила на нее быстрый взгляд из-за волос и вздрогнула. - Сейчас мы в порядке, - уверила она меня. – Теперь наша жажда под контролем. Мы не причиним никому из вас боли. В этот момент Эдвард залетел в гостиную и поднял меня, отводя от своей мамы, ставя позади себя. Этим своим жестом он сделал Эсме больно. - Прости, Белла, - Эдвард не повернулся ко мне, наблюдая за ними. – Я не должен был оставлять тебя наедине с монстрами. - Тебе не нужно оскорблять нас, Эдвард, - к Карлайлу вернулся голос и характер. – Мы знаем, что ты злишься, но… - Злюсь, это гребанное преуменьшение, ДРАКУЛА! – закричал Эдвард. – Мне нужно простить тысячи вещей, чтобы просто ПОНЯТЬ и быть просто СЕРДИТЫМ! - Но ты хотя бы веришь нам, Эдвард? – с любопытством спросил Карлайл. - То, что вы – вампиры? – искоса взглянул он. – Нет. А еще я не верю в Санту, зубную фею и Рудольфа, красноносого северного оленя! Я думаю, что вы оба больны, и хочу, чтобы вы ушли до того, как я вызову полицию. Когда будете готовы к разговору, напишите мне письмо. - Эдвард, - сказала я. – Ты должен хотя бы выслушать их. - Они подсмеиваются надо мной, Белла, - крикнул он на меня, повернувшись. – Хуже того, они подсмеиваются над Таней и Кейти! - Я сделаю это, Карлайл, - Эсме оттолкнула мужа своими изящными пальцами, встала и подошла к окну, открыла жалюзи, и солнечный свет проник в комнату. Эдвард и я перестали говорить на середине фразы и посмотрели на нее, открыв рты. Она светилась,… нет… искрилась, и это было самое прекрасное из того, что я когда-либо видела, кроме Эдварда. - Посмотри на мое лицо, Эдвард, - сказала Эсме. – Посмотри на лицо своего отца… ближе. У нас нет морщин… нет седых волос… ни одной вещи, которые бы делали нас старше того дня, когда нам было чуть больше двадцати. И именно это происходит с нашей кожей, когда мы выходим на солнце… Она посмотрела за окно и одним пальцем открыла его. - Никто не смотрит, - Эсме ухмыльнулась своему мужу, вышла на пожарную лестницу… и спрыгнула вниз. - МАМА! – глаза Эдварда округлились и он бросился к окну, на туда, к лестнице, и мне пришлось схватить его, потому что я испугалась, что он сделает тоже самое. - О БОЖЕ! – закричала я, думая, что она убилась,… и посмотрела вниз, чтобы увидеть её и тело на асфальте,… но его не было. Она стояла там, подняв голову и улыбаясь, без единой царапины на лице. - Я даже пятки не поранила, - гордо заявила она, затем согнула ноги в коленях и взлетела словно птица, опускаясь на перила балкона рядом с нами, продолжая улыбаться изумлению на лице сына. - Ты назвал меня мамой, - сказала она, выглядя так, словно получила самый дорогой в мире подарок. Я повела Эдварда обратно, ошеломленная, но способная сказать одну вещь. - Я верю им, Эдвард… - выдохнула я. - Я тоже, Белла, - шепнул он в ответ, почти сев на пол, когда его мама вошла в комнату, все еще улыбаясь. - Стойте там! – сказал он ей, вставая передо мной, защищая. – Сядьте! Не приближайтесь! Эсме подняла руки, сдаваясь перед нашим страхом, и не сдвинулась с места. - Хорошо, хорошо… - согласилась она, - я посижу здесь. Мы не причиним вам боли. Мы пришли, чтобы объясниться,… ведь сказать нужно так много. - Принеси распятье, - Эдвард подталкивал меня к ванне. - Откуда блин я возьму распятие в ванне? – пискнула я. – Хочешь, чтобы я скрестила наши зубные щетки и связала их зубной нитью? - Я не знаю,… просто найди его где-нибудь! – сказал он, все еще шокированный от того, что видел, как его мать прыгнула в объятия верной смерти, а потом… вернулась назад. - Нет у меня никаких распятий! – я взяла его руку, пытаясь придать ему храбрости, пока его родители нам улыбались, - Я верю в Бога немного не так как все. - Иисус! - И в него тоже, - добавила я, после чего Эдвард повернулся ко мне со смертельной злобой в глазах. Он посмотрел на своих родителей, вздохнул и сказал. – Жди здесь. Эдвард пошел на кухню и стал рыться в ящиках. Через минуту он вернулся с двумя деревянными ложками, держа их крестом, а его родители прыснули со смеху. - Он всегда был таким милым, - сказала Эсме, вспоминая Эдварда мальчиком. - И еще очень творческим, - усмехнулся Карлайл. - Я не думаю, что они бояться тебя, Эдвард, - высказалась я. - Мы не причиним вам боли, - повторила Эсме. – На самом деле. Пожалуйста, Эдвард,… не бойся нас. Мы так долго ждали возможности обо всем тебе рассказать. - Давай присядем, Эдвард… и выслушаем то, что они должны сказать, хорошо? – спросила я, чувствуя, как он обнял меня. - Прекрасно, ответил он, не отводя взгляда, словно ожидая нападения в любую секунду. Эдвард подошел к стулу, потащив меня за собой и прежде, чем я успела понять это, я уже сидела у него на коленях, в его объятиях, не желая быть отдельно друг от друга,… и ни один из нас не хотел сидеть на диване рядом с Эсме. Его родители снова захихикали, потому что Эдвард положил распятие из ложек на журнальный столик, на всякий случай. Я должна была снова стать доктором Беллой и помочь Эдварду узнать все, что ему нужно. Просто я не могла и мечтать, что все это случиться не через миллион лет, ведь родители Эдварда… вампиры! Боже, мою диссертацию можно будет спустить в унитаз. Джеймс никогда не купится на это. - Хорошо, - сказала я, потому что Эдврд продолжал глазеть на родителей большими открытыми глазами. – Скажем,… мы верим вам,… что вы… вампиры. Это объясняет ваше отсутствие, пока Эдвард рос,… но время когда он был в колледже,… когда ему было девятнадцать, и он хотел познакомить вас с Таней,… что произошло тогда? Вы сказали, что смогли научиться контролировать жажду… вы действительно работали доктором? Карлайл улыбнулся и сказал: - Да, я был счастлив обнаружить, что могу работать. Сначала, я просто проводил исследования в лабораториях, один… создавая сыворотку, которая могла бы мне помочь контролировать себя, если я её выпью. К тому времени, когда Эдвард учился в колледже, я уже лечил людей и проводил операции. Я думал, что я сильный, - Карлайл грустно посмотрел на свои руки. – Я был дерзким и смелым, думал, что смогу устраивать вечеринки с полным домом смертных и не волноваться об этом. А потом… мы пригласили тебя и Таню в тот вечер на ужин. Как я и говорил раньше… - теперь он выглядел пристыженным, - когда Таня вошла, её аромат был… слишком сильным… для меня. Я влюбился в него,… вампиры называют это,… её кровь… спела для меня. - Хочешь сказать, что моя девушка тебя возбудила? – разозлился Эдвард. - Не так, - Карлайл посмотрел на Эсме, прося помощи. – Это случается редко, когда появляется кровь, поющая для вампира. Иногда этого просто нет. Я думал, что это миф, но узнал,… что она реальна. Я хотел убить её, Эдвард. Я хотел выпить её кровь так сильно,… я почти не мог сопротивляться этому. И на какую-то долю секунды мне было наплевать на тебя… твою маму… Таню… на кого угодно, я просто хотел её. Настолько сильным было желание. Эдвард задумался над словами отца. Я помню, как он говорил, что отец показался ему больным, когда увидел Таню и почти сразу вышел из комнаты. - Потом я пришел в столовую, из-за тебя, Эдвард, – сказал Карлайл. – Я видел, как ты любишь её,… и я не хотел причинять тебе боль,… но знал, что уже сделал это. Я не хотел терять тебя, потому что у нас только-только появилась эта связь, как у отца с сыном. Я попытался сидеть там, и показывать, что я ем,… но я не мог сделать этого. Я продолжал мечтать о том, что брошусь через стол и получу её, даже если это причинит тебе боль. Поэтому я вышел из комнаты и закрылся в кабинете, как трус. - Тем вечер я был не в своем уме, Эдвард, - сказал он. – Я быстро терял контроль и самообладание… и единственный способ заставить тебя уйти и забрать её с собой – спасти ей жизнь – был сказать тебе все те ужасные вещи. Я надеялся, что она была просто твоей девушкой, но когда ты сказал, что хочешь жениться на ней… я испугался. Я знал, что если это произойдет, то мы больше никогда не увидимся. Мы бы снова потеряли тебя. В конечном счете, искушение было бы слишком велико,… и, я бы убил её, и тебя, если бы ты помешал мне. Поэтому я угрожал тебе,… поставив перед выбором. И, Эдвард, я знаю, что ты не поверишь мне,… но я так гордился тобой тем вечером. Ты противостоял мне, как взрослый мужчина и ты выбрал женщину, которую любишь. И вы ушли от той жизни, которую знали лучше всего. Это было ужасно, Эдвард. И я знал,… что эта храбрость была у тебя не от меня,… что тебя воспитали Джозеф и Кэтрин, но все же… я еще никогда так не гордился тобой. Глаза Эдварда представляли собой смесь печали… и гнева… - И чтобы защитить мою подругу ты аннулировал мои платежи за колледж, выгнал на улицу без возможности и времени найти жилье и разрушил мои мечты стать врачом, - добавил Эдвард. – Пап, ты такая сволочь. - Эдвард, - Карлайл сжал свои кулаки, - у твоего дедушки… есть дар телепатии… мне он не передался, но может быть проявился бы у тебя… и за неделю до того, как ты пришел с Таней он позвал меня. Он говорил о том, что рад, что ты не один. На самом деле он был тем, кто сказал мне, что у тебя есть девушка. Еще он сказал, что хотел встретиться с тобой. Он хотел узнать тебя,… учить тебя. Он хотел, чтобы после того, как у тебя появиться наследник ты стал вампиром и принял его обязанности, его жизнь. Со мной прошли годы прежде, чем я стал судить вампиров. Он не хотел повторять свою ошибку дважды. Он просил меня привести тебя к нему. Он сказал мне, что ты особенный. - Особенный? – спросила я, внезапно чувствуя ярость, после чего посмотрела на Эдварда и шепнула, - так же сказала и Виктория,… ты говорил… - Я знаю, - процедил он сквозь зубы, странно посматривая на меня. Эсме и Карлайл обменялись взглядами, но промолчали. - Так или иначе, - продолжил мужчина, - когда ты сказал, что хочешь жениться на Тане, ко всему тому, что она моя певица, я решил, что должен сделать все, чтобы скрыть тебя от него. Я никогда не хотел, чтобы ты стал вампиром. Я хотел, чтобы у тебя была счастливая, нормальная жизнь. Я сказал отцу, что не хочу оборачивать тебя, и что ты так же как и я когда-то, хочешь стать доктором. Но он сказал, что его поверенные найдут тебя и все равно закончат начатое, поэтому я постарался оборвать все связи. Даже если бы я выписал тебе чек, или оформил денежный перевод, он бы увидел это… и нашел тебя. Я сказал отцу, что ты убежал, и я не имею понятия куда. И так как я действительно этого не знал, то, и он увидеть не мог. Он все время искал тебя, а я следил за этим. Всякий раз, когда он был близок к цели, я находил способ одурачить его. Я учился мыслить так, словно действительно верил в некоторые поступки,… например, что ты прислал мне письмо из Теннеси, или позвонил мне из Мексики. Это работа около двух лет,… но потом, они меня раскусили. - Я говорила твоему отцу, что они никогда не перестанут искать тебя, - продолжила Эсме. – Ты был единственной возможностью продолжить их родословную. Они не собирались так просто отпустить тебя. К тому же отец Карлайла видел, что ты создан стать великим. Он говорил, что ты будешь исключительным вампиром, даже сильнее, чем Аро! - Кто такой Аро? – не особо ошарашенный, спросил Эдвард. Карлайл улыбнулся своему сыну, потому что тот был абсолютным невежей в вампирских делах. – Он просто очень важная персона в нашем мире, вот и все. - Так еще раз объясните, как вы спасли меня, - Эдвард казался печальным. – Видимо, так было задумано, что я должен был жрать из помойки и ночевать на чертовом кладбище! – рассмеялся он. – Было бы слишком легко отдать меня вампирам просто так, лучше, если они найдут меня всего измазанного в дерьме! - Это было очень правильно, что ты остался в Нью-Йорке и не имел постоянного адреса, - сказал Карлайл. – Они предположить не могли, что мы окажемся немыми, чтобы показать, где ты скрылся, притом, что ты оказался прямо у них под носом. - Ты не СКРЫВАЛ меня от них! – закричал Эдвард. – Ты просто выбросил меня как мусор и никогда не заботился о том, где я и что со мной! - Мы ЗАБОТИЛИСЬ! – Карлайл сказал на повышенных тонах. – Мы пытались спасти твою жизнь. Мы знали, что это будет тяжело,… и что ты будешь нас ненавидеть, но мы сделали это для тебя, с надеждой, что когда-нибудь… - Что? – глумился Эдвард. – Что вернетесь в мою жизнь и пошлете меня снова в колледж, после того как Дедушка вампир исчезнет? - Мы узнали о твоей свадьбе, - Эсме решила сменить тему,… но я вздрогнула, потому что со стороны Эдварда ничем хорошим этот комментарий не обернется. Теперь его глаза были прикованы к маме, и он проговорил очень зло: - Да, спасибо, что пришли. Мы поженились в чертовом отделении полиции всего с двумя свидетелями и ни одним приглашенным из моей семьи! - К сожалению Эсме прочитала об этом в газете, а мой отец прочел её мысли. И тогда между нами началась настоящая схватка. У него было много союзников,… а у меня несколько хороших друзей. В течение нескольких месяцев он пытался выиграть, убедить меня, заставить превратить тебя в нам подобного, - сказал Карлайл. – Но я никогда даже не думал об этом. Мой отец не хотел со мной воевать, но он сказал, что это неизбежно, если я не отдам ему тебя. Еще несколько месяцев мы продолжали борьбу, только разговорами и без физических воздействий,… пока отец не узнал где ты,… и что скоро у тебя родиться ребенок. Тогда перчатки были брошены. Я связался с родителями Тани, и, не упоминая тебя, предложил им, чтобы они забрали вас всех к себе во Флориду. Но её отец сказал, что дела на его фабрике идут не очень хорошо и он не знал, сможет ли обеспечить вас материально,… и что Таня собиралась строить свою карьеру в Нью-Йорке. Так что этот план провалился. Эдвард нахмурился: - Даже не ПЫТАЙСЯ переложить вину на её родителей. У них не было богатства, но они всегда помогали нам, когда могли и всегда приезжали на День Благодарении или Рождество, они были в больнице, когда Таня родила Кейти и они стали её бабушкой и дедушкой, но вы… вас там не было. Возможно, они и не могли дать нам денег,… не такие огромные суммы, как могли вы, но эти люди наградили нас кое-чем несравнимо большим… они дали нам семью. И все ваши истории больше подходящие для Хэллоуина не объясняют, почему вы относились ко мне как к прокаженному! И все это не объясняет, почему вы никогда не любили меня! - Эдвард… - угрюмо спросил Карлайл, - где Кейти? Ты проводишь с ней много времени? - БЛЯ, ты даже не смей ПРОИЗНОСИТЬ её ИМЯ! – Эдвард встал, и его трясло от гнева. - Эй! – крикнула я, встав перед Эдвардом, защищая его. – Не смейте, даже КАСАТЬСЯ этой темы! Именно потому, что вы оба закрыли перед ним свои двери, он оказался вынужден просить Бена и Анжелу взять Кейти к себе! Если бы вы помогли ему, когда были ему нужны… - Знаете как тяжело нам далось держать моего отца и его руки подальше от Эдварда и только что родившейся Кейти? – теперь и Карлайл горел в ярости. – Сражения шли на смерть в самом центре Нью-Йорка по ночам, так что Вы ничего не знаете о том, как мы защищали Эдварда и его семью. Тогда были убиты несколько моих друзей,… некоторые были пойманы заключены в тюрьмы… и они до сих пор там! Не говори мне, что меня там не было, когда я был тебе нужен! Я был рядом,… просто ты никогда не знал об этом. Эдвард смотрел на них молча, а в его глазах полыхал огонь боли и тяжести всех слов. - Когда я услышал об огне… - Карлайл как и Эдвард запустил руки в волосы, и отвернулся, но я продолжала неотрывно следить за ним, - я нигде не мог найти своих людей. - Каких? – спросила я. - Те, которые стояли на страже на твоем доме той ночью, - Карлайл видел, как Эдвард повернулся к нему, и его глаза расширились. - На доме той ночью была охрана? – выдохнул он. - Каждую ночь, - кивнул Карлайл. – Я никогда не оставлял тебя беззащитным. Я не знаю, подавали ли они сигнал… - продолжил он. – Или были схвачены, или убиты,… но охрана исчезла бесследно, пять отличных сильных вампиров. Я не знаю, был ли огонь несчастным случаем… или нет. Я не хочу строить теории, но… Эдвард выглядел потерянным своих воспоминаниях и его руки непроизвольно поднялись к голове. - Так… я жду, - сказала я, обнимая Эдварда, чтобы тот почувствовал себя спокойнее. – Что произошло той ночью, когда он приехал к вам с Кейти? Карлайл тяжело выдохнул, и Эсме прижала свою ладонь ко рту. Было видно, что она расстроена. - Эдвард… - отец уверенно посмотрел на своего сына. – Таня была моей певицей… и запах её дочери имел на меня пятикратное действие. Я мог чувствовать его еще за милю, и я терял контроль! Кэтрин и Джозефа той ночью не было, а тяга её крови приносила мне физическую боль! Я должен был заставить Эсме пойти к двери сказать вам уходить. Она возненавидела меня за то, что заставил её так поступить, но все-таки выполнила приказ, чтобы спасти свою внучку… и тебя, Эдвард. Я должен был запереться в нашей самой дальней комнате, чтобы не сломаться и не порвать вас в клочья. И тогда по интеркому я попросил тебя уйти. Это была самая… худшая ночь в моей жизни… я слышал, как ты плакал,… молил о помощи… я слышал рыдания Кейтлин и хотел умереть прямо там, на своем месте. Эсме тоже хотела,… фактически это почти убило нас. Тогда я собрал своих самых надежных людей, чтобы они проследили за твоей безопасностью, когда ты ушел от нас,… а наследующее утро они сказали, что девочка улетела во Флориду. Я думал, что ты поехал с ней, и вы благополучно живете с Беном и Анжелой. - Но если бы Дедушка вампир прочел твои мысли, то, конечно, он бы приехал чтобы найти меня, - Эдвард искоса взглянул на Карлайла, все еще злой и холодный. - Нет, - тот посмотрел на свои руки и добавил. – Я убил Дедушку вампира в ту же ночь. У меня не было настоящих доказательств, но глубоко внутри себя я знал, что он убил Таню,… почти убил Кейти,… пытался убить тебя, только для того, чтобы быстрее до тебя добраться. Но я остановил его. Так же мы убили нескольких его приспешников… как судья я имел право их наказывать. Некоторых я так же упрятал в тюрьму. После этого Карлайл замолчал и смотрел на Эдварда. Эсме тоже смотрела на сына, будто снова собираясь заплакать,… но не сделала этого. - Что? – огрызнулся он на них. - Эдвард,… пожалуйста, сядь – заботливо предложил Карлайл. – Я знаю, что у тебя нет причин доверять мне,… но ты можешь. Я действительно была согласна с тем, что Эдварду нужно сесть, прежде чем он упадет… было слишком много всего,… но я не верила, что Карлайл сможет объясниться. Я обняла Эдварда и помогла ему вернуться на свой стул, на этот раз одному, после чего встала рядом и стала гладить его по голове. - Сейчас ты должен быть в безопасности, - сказал Карлайл. – Так… как твои дела, Эдвард? - В порядке, – солгал он. – Кейти в порядке и все хорошо. - Эдвард! – я дала ему легкий подзатыльник, после чего он повернулся и сказал: - Я. В. Порядке. - Ты НЕ в порядке! – заспорила я. – После всего того, что тебе сказал отец, ты собираешь солгать ему? - Ты действительно поверила в это ДЕРЬМО? – вскипел Эдвард. - Это не ДЕРЬМО, Эдвард, это – ПРАВДА! – закричал Карлайл, встав. - Мне БЛЯТЬ это не нужно! – закричал Эдвард, и на его глазах навернулись слезы. – Я вас не хочу, вы мне не НУЖНЫ, и ничего не измениться! Вы стояли ко мне спиной всю мою жизнь, и я НЕНАВИЖУ ВАС ОБОИХ! Может, это именно ваши чертовы ОХРАННИКИ УБИЛИ МОЮ СЕМЬЮ! Я хочу, чтобы вы сейчас же убрались! - Эдвард, хватит! – попыталась успокоить его я, когда он попытался выгнать их. Они не знали, что у него была за жизнь. Виктория, должно быть, знала, кем был Эдвард,… она сказала, что он совершенно особенный, как и его дед. Она выбрала его не просто из-за внешности, а потому что хотела себе будущего Принца Вампиров, которым Эдвард когда-нибудь станет,… к тому же он принадлежал ей из-за той странной клятвы с кровью, о которой он рассказал мне. Что означал этот ритуал? И как нам выпутаться из этого? Я надеялась, что Карлайл объяснит нам это,… но сейчас, когда он спрашивал Эдварда о его жизни,… тот боялся. Боялся показать, кем он стал в этой жизни,… боялся быть отвергнутым родителями еще раз, и поэтому для разнообразия он сам решил отвергнуть их. - УБИРАЙТЕСЬ! – Эдвард указывал им на дверь. Карлайл что-то громко закричал, и Эсме тоже… это было настоящее безумие! Я просто хотела знать, как спасти человека, которого я люблю, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! - Он – РАБ! – выкрикнула я, самым высоким голосом и все немедленно затихли. Эдвард смотрел на меня, словно я какая-то грязь на его ботинках. Карлайл и Эсме переводили взгляд с меня на него, не способные сказать ни слова. - Я больше ничего не скажу, - руками я впилась в волосы. Теперь Эдвард, должно быть, ненавидит меня,… это он должен был сказать, но он говорить не собирался,… лишь заверить их, что все прекрасно и заставить думать, что его жизнь – это сказка,… и да, мне жаль, но я не могла допустить этого. Может быть, эти двое могли рассказать мне то, что в итоге поможет спасти Эдварда. Они, конечно, обратились во внимание… о, Боже, убей меня на месте! Долгое время все молчали, и я посмотрела на всех, чтобы удостовериться, что все на своих местах. Да… все здесь… очень злые и расстроенные. Хорошо. - Белла иногда просто ненормальная, - сообщил Эдвард. – Я – раб своей работы, вот что она имела ввиду. Иногда я работаю по двенадцать часов, чтобы знать, что Кейтлин получит все необходимое. - ЭДВАРД, ты блять, БЕСИШЬ меня! – повернулась я к нему, крича. – Скажи им, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, правду, или её СКАЖУ Я! Его челюсть сжалась, и он фыркнул: - ОТЛИЧНО! Разбери меня по кусочкам, в конце концов, я привык к этому, так ведь? - Нет, Эдвард! – заплакала я, когда он рванул свою рубашку, и пуговицы посыпались по полу. Он вытянул руки, медленно повернулся, показав родителям спину, и Эсме закрыла рот обеими руками. Карлайл смотрел на него с чистой болью в глазах. - Это та хорошая, счастливая, нормальная жизнь, которой вы для меня так хотели. – Глаза Эдварда были влажными. – И это только малая часть, но вы должны видеть и остальное. - Эдвард, пожалуйста, хватит! – я продолжала плакать, и попыталась обнять его, но он моментально напрягся под моими руками,… и мое сердце разбивалось на осколки, но я позволила ему продолжить, отстранившись со слезами на глазах. - Эдвард, кто это сделал? – слабо выдавил Карлайл. - Это – моя работа, - зашипел он, со стальными нотками в голосе. – И не говори мне, что ты не следил за мной. Ведь ты так сильно заботишься обо мне… так? - Мне сказали, что ты жил во Флориде с Кейти, Беном и Анжелой, - повторил мужчина. - Ну, твои источники были НЕ ПРАВЫ! – закричал Эдвард, убивая отца взглядом. – Тебе нужно нанять кого-то нового, ПАПА, потому что вы пребывали в хуевом неведении! Я – шлюха, мама… папа… Я шлюха для боли. Это означает, что за деньги я трахаюсь и истекаю кровью. И если вы посетите мой клуб пятничным вечером, то можете посмотреть на меня в шоу вампира, как бы нелепо ЭТО ни было, правда? И за деньги я буду делать что угодно. - Эдвард, это не вся правда,… пожалуйста, скажи им… - попросила я. - О, правильно, - Эдвард щелкнул пальцами. – На этой неделе я принадлежу Белле,… по крайней мере, еще четыре дня. Она заплатила двадцать штук, чтобы трахаться со мной целых две недели. Это - вся правда, Белла? Он подмигнул мне, и из моей глотки вырвалось рыдание. - Ты не оттолкнешь меня, Эдвард,… и не поступишь так со своими родителями, - заявила я, пытаясь удержать себя в руках. – Остановись. - Да ладно, Белла, - улыбнулся Эдвард. – Я уверен, что моя мама жаждет услышать все те способы, которыми я могу заработать деньги. В конце концов, именно их «забота» стала залогом моей карьеры. - Боже мой, - Эсме закрыла глаза руками и задрожала. - Да, Боже мой, - кивнул Эдвард. – Он трахнул меня много раз и ни разу не заплатил. Он – самый великий из всех насильников. - Эдвард, твои родители приехали, чтобы быть честным с тобой… - начала я, но он меня перебил. - И я полностью честен! – Эдвард смотрел на меня, как будто я была сумасшедшей. – Спросите Викторию! Она – моя хозяйка. Однажды ночью она купила меня за пятьдесят косарей, когда меня чуть не пристрелили. Видишь ли, моей дочери нужна была операция, чтобы восстановить её легкие и другие органы, чтобы она смогла дышать, а у меня не было ни денег, ни страховки,… поэтому я пошел за деньгами к бандитам. Кейти сделали операцию,… но у меня не было денег возвратить долги. Так что однажды ночью я был в одной секунде от того, чтобы быть избитым до смерти, и меня спас стриптизер-шлюха. Потом пришла Виктория, которой принадлежал клуб, сняла с меня одежду, и решила, что я достаточно горяч,… а потом купила. Так что я счастливчик… живой счастливчик,… ну и что с того, если больной, изнасилованный и униженный. С тех пор моя жизнь как нескончаемая вечеринка. У меня даже есть амплуа – «мужчина с болью». Им нравиться смотреть на меня. Все они говорят, что после насилия муки в моих глазах выглядят НАСТОЛЬКО реально! Им это нравиться. Я вытерла слезы с глаз и ждала, когда он остановиться, после чего сказала: - Твои родители все еще здесь, Эдвард. Они не ушли. - Эдвард… - Эсме раскрыла объятия, словно желая привлечь в них сына, но он вскрикнул и отпрыгнул назад, после чего женщина замерла на месте, не сделав больше попыток приблизиться к нему. – Все нормально… я понимаю, - она опустила голову и руки вниз. – Это потому что я… вампир… - Нет, - он смотрел на нее с отвращением. – Это не имеет отношение к тому, что ты вампир. Он отодвинул родителей, пошел в спальню и достал свою спортивную сумку, убирая в нее порванную рубашку. В груди все наливалось свинцом, когда я видела, как он вошел в ванную, взял свою зубную щетку, бритву и так же бросил их в сумку. В тот же миг я снова заплакала, но мне удалось произнести: - Куда ты? - Домой, - ответил он, даже не взглянув на меня. – Там никто не заставит чувствовать меня так отвратительно – а это хоть о чем-то да говорит. - ЭДВАРД, НЕТ! – закричала я, и он замер в дверном проеме, уже открыв дверь. Он смотрел в пол,… он засомневался всего на секунду. - Эдвард, пожалуйста, не уходи, - зарыдала я, – не возвращайся к ней. Прости, за то, что я наговорила, но я так хотела помочь тебе. Пожалуйста, останься и выговорись. Позволь нам помочь тебе. Он смотрел на меня, и я тонула в его глазах,… таких зеленых и полных боли…в них были слезы. - Просто отпусти меня, Белла, - его тихий голос надламывался. – Ты не можешь спасти меня. – А потом он посмотрел на своих родителей и выглядел абсолютно разочарованным. – Никто не может. Он вышел, закрыв за собой дверь, и я высвободила свой душераздирающий крик. – ЭДВАРД! - Белла… - Карлайл мягко взял мои руки в свои, когда почва почти ушла у меня из-под ног. Он хочет вернуться к НЕЙ… вместо того чтобы остаться со мной еще на четыре дня? Господи, зачем я сказала, что он раб? ИДИОТКА! Это оскорбила его перед родителями,… но они должны были знать! Я слабо слышала голос Карлайла и Эсме, словно на заднем плане, но мой плач был слишком громким, и я не могла понять, о чем они говорят. Прежде, чем я это поняла, меня подняли на руки и отнесли в кровать. - Шшшш…. Шшшш… - до меня донесся голос Эсме, и я почувствовала прикосновение её руки. – Эдвард иногда очень упрям, Белла. Это - то немногое что я знаю о нем. Но, пройдет время, он остынет и вернется. - Нет, вы не понимаете, - рыдала я, - он возвращается к этой… СУКЕ Виктории! Боже, зачем я так его обидела? Я стала одной из тех женщин, что он знал раньше! - Нет, Белла, сегодня ты сделала для него очень многое, - сказала его мама. – Вся твоя любовь и забота была словно на ладони. Он увидит. Просто сейчас он злиться. Это у него от отца. Карлайл прошел в комнату и шепнул: - Белла… иди сюда, пожалуйста. Я прекратила плакать и вытерла глаза, после чего вышла из квартиры и спустилась вниз. Там внизу, на ступеньках крыльца сидел Эдвард, держа свою голову в руках. Карлайл послал мне слабую улыбку, и я ответила ему тем же… Эдвард тихо плакал, когда я села рядом с ним и мягко обняла, взял его лицо в свои руки. От этого его слезы стали только сильнее. - Я не могу уйти… - наконец, выдохнул он. – Что, черт возьми, я делаю, Белла? - Мне так жаль, Эдвард, - я тоже заплакала. – Я никогда не хотела делать тебе больно. Боже… мне так жаль,… пожалуйста, найди в себе силы простить меня. Я не должна была говорить это… Он повернулся ко мне и обнял очень крепко, и по мне растеклись волны любви и спокойствия. - Я люблю тебя, Белла, - прошептал он. – Я не злюсь на тебя. Ты не обидела меня… Ты – единственная, кто поддержал и освободил меня, вместо того, чтобы унижать. Если бы не ты,… то я бы никогда не задумался даже о том, чтобы снова встретиться с родителями. Мне жаль, что я поступил так,… я не понимал, что творил… я просто должен был выйти отсюда,… но не из-за тебя, Белла. Карлайл оставался внутри и продолжал нам улыбаться, вероятно, слыша каждое слово. На улице было солнечно, и мне кажется именно поэтому они не вышли, чтобы подойти к нам. - Что ты думаешь… о том, что сказали твои родители? – спросила я, снова превращаясь в доктора Беллу. - Я не знаю… - его голос дрогнул. – Это офигительно нереально,… разве кто-нибудь поверит в это? - Я знаю, знаю, - я прижала его ближе, и, наблюдая за всеми людьми, что проходили мимо лестницы, видевшими нашу маленькую сцену. - Ты хочешь вернуться внутрь? – медленно и четко спросила я. – И мы не о чем не должны говорить, если ты не хочешь. После длинной паузы он ответил: – Я возвращаюсь. Я улыбнулась ему, восхищаясь храбростью, а он взял мою руку и нежно поцеловал её, в то место, куда потом упала одна единственная слезинка. Он улыбнулся мне в ответ, помогая мне встать на ноги, и мы, повернувшись к двери, вошли внутрь… следуя за Карлайлом вверх по лестнице.