Отравитель

Под вечер похолодало, начал капать мелкий неприятный дождь. Домой Джессика притащила целых три торта. Виктор вернулся с работы только к семи с недовольным рассказом о безруких коллегах. Он дулся, как ребенок и хмурил брови, отчего Джессика захохотала и заткнула бурчащие губы коротким поцелуем. Они оба засмеялись. Денис, тем временем, ходил по дому с озадаченным видом, заглядывая то под стол, то под диван. Виктор, только вошедший в гостиную, удивленно наблюдал за братом, который еще не успел заметить его. Подкравшись сзади и обняв мужчину руками за талию, Джесс заглянула через его плечо. Когда Денис в очередной раз наклонился, заглядывая под укутанное пледом старое кресло, она не выдержала эту странную тишину и спросила в лоб: — Дэн, ты что-то потерял? Парень поднял испуганные из-за неожиданного вопроса глаза, предварительно сделав глоток густой подмебельной пыли, после чего начал серию сотрясающих все вокруг чихов. После заключительного шестого раза парень потер нос тыльной стороной ладони и встал с колен. Дениска выглядел забавно стоя и потирая раскрасневшийся нос. Сейчас Виктор явно улавливал в этом образе параллели из прошлого. Раньше брат точно так же, глядя затуманенным взглядом куда-то вдаль, пытался привести себя в порядок, одновременно немного то ли смущенно, то ли стыдливо прикрывая рукой лицо. — Будь здоров. Два блестящих от внезапного приступа аллергии глаза устремились на него. — Спасибо. — Может тебе капли какие-то нужны? Или таблетки? У меня, думаю, найдутся, сейчас посмотрю, — девушка уже развернулась, чтобы уходить, но подросток окликнул ее. — Не нужно, все уже прошло. Спасибо. В комнате кто-то уныло мяукнул и, кажется, что-то упало, гулко бахнув. Губы мальчика разошлись в дурацкой улыбке, когда он боковым зрением заметил движение в самом дальнем от них углу гостиной. — Вот она!.. Парень в мгновение очутился возле источника шума. За его спиной Виктор разглядел застрявшую между железной оградой и камином Мишель. Денис аккуратно вытащил уже вовсю жалобно мяукающее животное и, повернувшись, сказал: — Вот ее я и искал. Кошка притихла и прижалась белым пушистым тельцем к своему спасителю. Денис как-то совсем ласково заглянул ей в глаза, а у Виктора это отдалось в душе мягким теплом. «Любит животных, значит… Да он и раньше любил, только нам ведь никого заводить не разрешали.» Отец, как истинный защитник животных, не позволял двум балбесам таскать в дом котиков-собачек. Он знал, какими жестокими иногда бывают дети, сами того не осознавая, да и за животными нужен должный уход, который едва ли они могли бы им оказать. Сыновей он любил, но животные в доме — табу. Сам он, позже, когда Виктор повзрослел и немного охладел ко всем этим пушистостям, рассказал, что раньше как-то сам, будучи мальчиком, подобрал щенка с улицы. Родители позволили оставить, но он не доглядел и собака, наевшись чего-то в дедушкином гараже, сдохла. После этого он и сам никого не заводил, и сыновьям воспрещал категорически. Очухавшись и отдохнув, кошка начала брыкаться и Денису пришлось ее отпустить. Тот как-то совсем скорбно это сделал, продолжая глядеть в след лениво удаляющемуся существу. На ужин единогласно было решено заказать пиццу. — Как она туда попала? — спросил Денис, когда они уже сели кушать. Это же только через дымоход можно…, а он аж на третьем этаже. Нет, там же еще даже чердак есть! Три с половиной этажа! Она, получается, специально сначала карабкалась по черепице, потом — как-то должна была подняться над дымоходом? Зачем? Как?! Снизу ведь никак пролезть не могла, я все проверил, да и я заметил бы ее раньше, — все это мальчик проговаривал с расстроено-озадаченным видом, вопрошающе глядя на брата и девушку. — Ты не грусти, Дениска. Она просто дура, — Виктор сказал это совсем уж пофигистичным и обыденным тоном, отчего Джессика недовольно хлопнула его по ляжке. — Ну что? Я ведь правду говорю. Эта кошка — дура. Зато имя красивое, — мужчина хихикнул. Джессика не удержалась и тоже улыбнулась. — Она куда хочешь, залезет…, а потом орет так, что уши закладывай. Как младенец. Иногда приходилось по ночам снимать ее с соседских деревьев. Сколько всего я наслушался… Особенно эмоциональный дедок назвал ее «белым чмом». Я тогда чуть с лестницы от смеха не грохнулся, такой у него обиженный был голос. Короче, если подозрительно долго эта персона, — он указал пальцем на промелькнувший в дверном проеме пушистый хвост, — не радует нас своим присутствием, то жди, что ночью придется слушать ее концерты и снимать с деревьев. Дениска все это время внимательно слушал, поглядывая в сторону исчезнувшего животного. — Она дождя не боится? — спросил он, увидев промелькнувший белый силуэт на подоконнике. — Она всего на свете боится, но когда ее страх обретет какой-то конкретный характер, не бойся, мы обязательно это услышим. Все трое одновременно засмеялись. На улице на мгновение сделалось внезапно светло, а через пару секунд послышался раскат грома. — А давайте камин зажжем? — предложила Джессика, и Виктор заметил, как у малого засветились глазки. «Такой серьезный сначала был, а на деле — дите дитем…» Джесс вместе с Денисом пошли в небольшую каморку, которая находилась под лестницей, чтобы притащить дров, а Виктор остался дожевывать свой кусок пиццы. Через полчаса в камине уже приветливо теплилось пламя в противовес уличному осеннему холоду. Они заварили чай и теперь потягивали его, приставив диван поближе к очагу. Денис сидел, наблюдая за языками пламени так, что они отображались бликами в его глазах, а Джесс опять уткнулась взглядом в телефон. Виктор вновь заметил то странное выражение на ее лице, растерянное, как утром. — Милая, все хорошо? — он коснулся ее волос и приобнял, — Ты выглядишь грустно. Девушка рассеянно посмотрела ему в глаза. — Та что ты… все замечательно, не беспокойся так, — она натянуто улыбнулась и, очевидно, пытаясь перевести разговор на другую тему, обратилась к Денису: — Нервничаешь перед новой школой, Дэн? Мальчик, оторвал взгляд от огня. — Если честно, то да… Одно дело, если просто новая школа, а другое — новая школа в чужой стране. Я прочитал уже в интернете о всяких местных правилах и фишках, но все равно волнуюсь. — Ученики там вроде дружные. По крайней мере, других я не встречал, — произнес Виктор, накручивая на палец прядь длинных волос девушки. — Ты утром видел: ребята, как ребята. Главное — не груби им и не возникай, тогда все будет путем. Виктор потрепал мальчика по волосам, после чего тот обратно задумчиво уставился на пламя. Джесс умолкла, и мужчина решил больше не давить на нее и не расспрашивать, так как это доставляло девушке видимый эмоциональный дискомфорт. «Захочет — сама расскажет», — подумал он, утыкаясь носом ей в кофту. Виктор и сам не заметил, как закунял, убаюканный потрескиванием дров и звуком от удара капель о навес. Ему давно не было так спокойно. Он проснулся от того, что что-то мокрое прислонилось к его руке, потом — проехалось по лицу. Открыв глаза, мужчина увидел Мишель, которая пыталась уместить свое наглое тельце максимально удобно на теле хозяина. По мокрой шерсти стекали капли, а сама кошка немножко дрожала. — Вот дура… — только и смог зло прошептать Виктор, так нагло вырванный из сладкого дрема. Спихнув с себя животное, он обратил внимание на задремавшего рядом с ним брата. Мальчик расслабленно посапывал и Виктору показалось, что сейчас черты лица у того стали совсем детские. Найдя под подушкой телефон, он понял, что уже почти полночь. Тело настойчиво просилось в мягкую постель. Мужчина потянулся, и устало зевнул. Он подумал о том, что Денису сейчас несладко, наверное. Живешь себе, живешь, а потом тебя кроме того, что увозят из собственной страны прямо в начале учебного года, так еще и швыряют на другой континент… А у малого ведь там скорее всего остались друзья, привязанности, влюбленности в конце концов. — Ребенок, — тихо позвал Виктор, коснувшись плеча брата. Тот приоткрыл веки, рассеянно глядя на него и пытаясь сфокусироваться. — Уже поздно, чувак. Может, лучше в своей комнате поспишь? Денис зевнул, но вставать не спешил. Лениво выудив из кармана смартфон, он начал щелкать там что-то, через минуту сунув его обратно. — Ладно, — он все же поднялся, и, Виктор опять отметил это, эстетично потянулся, — Только в душ схожу. — Конечно, — сам Виктор поудобней устроился на диване, глядя на угасающие огоньки. Денис уже почти вышел из комнаты, но, развернувшись возле лестницы, спросил: — Я вам сильно мешаю? Тебе, Джессике? — вид у него был хоть и сонный, но откровенно грустный. Виктор неожиданно для себя опешил. В комнате повисла тишина. Даже Мишель, оставив попытки вновь вскарабкаться на диван, настороженно повернула голову в сторону подростка. — Ты дурак? Разве похоже на то, что ты мешаешь? — вырвалось у Виктора обиженно. Непедагогично, да, но неужели можно подумать, что они ему не рады? — Денис… мы ждали твоего приезда. Я не видел тебя много лет… скучал. Мы — семья. Не спрашивай у меня больше никогда такие вещи. Вообще выкинь из головы эту дурость. Ты никогда не будешь мешать мне. Вновь стало тихо. Денис стоял так же, глядя на привставшего, на локтях мужчину в пол оборота. — Прости, — Денис улыбнулся так, что у Виктора сжалось что-то внутри. — Больше не буду. Мальчик развернулся и исчез за углом, поднимаясь по лестнице. — Ебать… — прошептал Виктор, накрыв глаза рукой и уткнувшись носом в собственное предплечье. А ведь сначала ему показалось, что все идет на удивление гладко. На что он, собственно, надеялся? Все-таки этот мальчик еще совсем ребенок. Хоть и смышленый. Наглая кошка все же пристроилась у него в ногах и теперь грелась, сунув мордочку под хвост. На улице шел уже порядочный ливень. Виктор с облегчением подумал, как же хорошо, что Мишель вернулась в дом и ему не придется ходить и искать ее, следуя душераздирающему зову. Мужчина переложил животное себе на руки, поглаживая уже успевшую немного высохнуть шерсть и глядя на постепенно угасающее пламя. Кошка довольно мурчала, показывая всем видом, что не против подобных ласк. Так он сидел некоторое время и старался не думать, давая своему мозгу хоть какой-то отдых. Сон как рукой сняло, но мужчина все же решил, что стоит подняться к девушке, не хотелось бы, чтобы она сама выходила на его поиски. Уже встав и перекладывая на диван явно недовольное этим животное, мужчина услышал шаги. Кто-то спускался с лестницы. Через пару секунд из-за угла показалась Джессика, устало потирающая глаза. — Вик?.. — девушка застыла в дверном проеме. — Я как раз за тобой шла… У тебя болит что-то? Чего наверх не поднимаешься? — голос ее сделался обеспокоенным. Виктор подошел к ней и, обнимая, уткнулся в темные волосы, пахнущие не то вишней, не то клубникой. Девушка обняла его в ответ, кладя свою голову на плече и поглаживая русую голову мужчины. — Я в порядке, — он поглубже вдохнул аромат. Точно вишня, — а вот тебе следовало бы ложиться раньше, милая. — Гмхк… — что-то неуверенно промычала та. Что у нее сейчас на уме? Виктор ненавидел, когда ему настойчиво лезли в душу и за Джесс замечал то же самое. Разница была лишь в том, что рассерженная девушка плохо держала себя в руках и могла поставить, посмевшему полезть к ней, наглецу фингал. Со средней школы и до выпуска девушке даже приходилось ходить в секцию по боксу, чтобы остудить свою импульсивность. Личность холеричная, ничего не скажешь. Именно поэтому Виктора так беспокоило это ее странное выражение лица, отстраненность. Несложно было заметить, что девушка говорила явно меньше обычного. — Милая… — все же предпринял попытку Виктор, — если тебе вдруг нужно будет поговорить, то не держи в себе, — он погладил ее по спине, мягкой, от спадающих по ней густых волос. — Доверься мне. Тело под его руками напряглось, но попыток освободиться не наблюдалось, что было так странно и несвойственно для нее. — Ладно… — проронила она. Где ее упертость? Голос тусклый, ничего не значащее слово растаяло в воздухе. Голос уставший. Девушка высвобождается из его объятий, но так, что он не может видеть ее лица. Берет его за руку. — Пошли уже спать, — тянет к лестнице. Виктор наблюдает, как красивый темный волос блестит при случайном попадании света в почти темной комнате. — Хорошо, — мужчина послушно идет следом, сжимая теплую руку. Покидая гостиную, он выключает настенную лампу, которая осталась единственным источником света в этой большой комнате, если не считать дотлевающих в камине угольков.