Let's Talk about You and Me

      Она часто делала такой задумчивый вид, словно её накрывали нежелательные воспоминания. Воспоминания о днях, когда Королевская гавань вместе со всеми её господами и рыцарями превратилась в Лестницу хаоса для маленькой девочки. Она продолжает сиять юностью по сей день, даже когда густые, спутанные тучи преют над Винтерфеллом, а в душу назойливым клином вбивается чёрная мгла ночи.       Зима пришла.       Значит, пора просить у своих Богов побольше пледов да поменьше врагов. Хотя зима — не война, здесь не выживают ни враги, ни союзники. И зима не будет выбирать жертву по знатности или роду, или даже по количеству выгодных вложений в её карман за удобную жертву. Она будет вырывать детей из рук матерей, разлучать жён и мужей, сестёр и братьев, врагов, друзей. Она все расставит по местам.       Волчица Старк устойчивым шагом преодолевала бесконечные серые коридоры своего дома и дивилась тому, насколько близок ей может быть запах опрелых камней и свежего мха, робко забившегося в глубине их. Винтерфелл отдавал себя целиком, без утайки. Лишь его главный зал с сизыми стенами несмело прятал дикое пламя, прирученное Старками.       Беспристрастный взгляд, светлый и чистый, но тяжёлый и даже испорченный событиями дней минувших, был упрятан под рядом пушистых светлых ресниц, а волосы, такие медные и гладкие, словно лучшая сталь, убраны в обыкновенно «северную прическу».       Санса Старк была близкой и далёкой, живой и мёртвой, сильной, но покалеченной. Потому что Ланнистерам захотелось вогнать себя в долги, кои они оплатить будут не в силах. Санса не проронила ни слова, но коротким движением села на край самой широкой софы во всем замке и уставилась на огниво, трещащее, казалось, её имя.       Джон был здесь, прямо за её спиной. Он оставался тенью, которая хотела защищать Сансу Старк. Он старался даже не дышать, словно боясь наваждения. Санса была как Стена. Плакала, когда нежные солнечные лучи касались её лица. Но не прощала боле обид и уничтожала недоброжелателей коварно и быстро.       Королева Севера.       Медь волос, опрятно завитая под массивную чёрную накидку, подалась волной. Едва заметно дрожащие губы отступили друг от друга, но сказать что-либо Старк так и не посмела. Расстегнув накидку, девушка прильнула виском к ключице Сноу, лежавшего на софе и, обняв ногами его ноги, прижалась всем телом к телу бастарда, заставив его забыть о необходимости дышать. — Даже короли и королевы мерзнут суровой долгой зимой в Винтерфелле. — голос Старк был тверд, словно она уже побывала в паре десятков сражений, хотя в ней попросту говорила её волчица, что рвала хозяйскую глотку в порыве дикой ярости. Дух Леди.       Джон подхватил тот край накидки, что стремился к холодному серому полу, и накинул сестре на плечи, скрывая и себя вместе с ней от злой стужи, визжащей в половицах. Черный мрак отступал лишь на несколько футов от присутствующих в комнате, да и то благодаря пламени в камине. Санса положила раскрытую ладонь на грудь брата, облачённую в кожу, а уж потом уперлась в тыльную сторону подбородком. Джон не смог подавить в себе желание свести прядь огненно-рыжих волос со щеки сестры и задеть её скулу. Это была словно бы месть, в которой король Севера лишил королеву дара речи. Тепло тела бастарда не уступало каминному, только было роднее и гораздо ближе. Санса знала, что уподобляться Серсее и Джейме — тяжкий грех, но дала себе на рассуждение лишь мгновение, пока заглядывала в чёрные льды глаз Джона и видела в них своё искушенное отражение. Одна ладонь Джона приятно припекала на спине, а вторая покоилась на плече Старк. Джон думал «Всего дюйм», — Санса же очертила контур губ Сноу одним взглядом и подалась вперёд, касаясь их своими и закрывая глаза в мутном томлении. Ощущения стали густыми и терпкими, как дорнийское вино, когда Джон решительно ответил. Король Севера, признанный бастард, объял затылок Сансы всей пятерней и скользнул в её рот языком. Поцелуй вдруг стал влажным и утратил трепетность, когда Старк укусила губу Джона и незаметно улыбнулась привкусу пущенной ею крови. Под накидкой вдруг стало душнее, когда второй рукой Сноу стиснул талию Сансы и крепче прижал к своим бедрам, стараясь подавить жгучее желание внизу живота или же разжечь его в пламя, какового Север ещё не видывал. — Что мы делаем, Санса? — не открывая глаз, но старательно удерживая перед собой образ обожаемых медных ресниц, спросил Джон. — Зима пришла, мой король. — выдохнула ему в губы девушка, пленяя пальчиками частые чёрные кудри и чувствуя, как стало тревожно ее дыхание от их мягкости, и как оно тяжело от жара братской груди, — Мы спасем себя только в том случае, если будем вместе. Против целого мира вместе.       Зима пришла. И пришло время Севера.