Let's Talk about You and Me

      Вот она думает: туман какой-то чудной, поалевший от солнца, и словно бутоны бордовых пионов в нем. А это просто штрихи солнечной дымки падают на её колени и тонут в золотых локонах. Кто-то говорит: «Пора домой», — и касается плеча, словно мягкой кошачьей лапой. Мирцелла морщится, пытаясь унять уголки губ, разбегающиеся в стороны в улыбке. Щеки больно ноют. — Алый закат обещает нам кровопролитие.* — и пальцы сжимают друг друга, лежа на коленях и пытаясь навредить, а взгляд мечется по горизонту, но остается отвлеченным. — Завтра свадьба, Мирцелла. — упрашивающий тон, скупой на эмоции. Томмен даже о Маргери говорит более воодушевленно. — В пекло. — подожженное солнцем золото бровей опускается почти на самые ресницы. Принцесса напряжена.       Впереди — подкоп и стена, за ней — утёс. Сорвись — оплачут и забудут. Грех гореть в пороках. Мирцелла видит камни с несформированными, нарисованными вскользь глазами, кои кладут на сомкнутые веки покойника. Она видела эти камни полсотни раз и никогда не выкинет их из головы. В желудке что-то топочет, а вены рвутся и чешутся, хоть на вилку мотай. — Служанки говорят, что Маргери будет в голубом. — бедром и плечом Мирцелла ощутила чужое тепло, оно прошивает, словно иглой и прострачивает копьем грудную клетку.       Там, внутри, птица бьется крылом о ребра или же жрет напуганная крыса. Брови хмурятся и взгляд застывает. — Прошу меня простить. Спокойной ночи. — хлестко, почти убийственно.       Не стоит ставить на чашу весов себя, когда по другую сторону может быть прекрасная будущая королева. «Маргери» звучит так, словно стая сорвавшихся с цепей псов. Как команда: резко, призывно. Кажется, скажи ей «фас», и она разорвет глотку королю прямо на свадебном пиру. Джоффри ужасен, но он их брат. Мирцелла рвано поднимается с белой мраморной лавки, едва не путаясь в подоле расшитого золотой нитью платья, и ей кажется, что она сбегает также трусливо, как Джоффри со стены во время атаки Станниса. Её кожа на плече чувствует надрыв, и спина больно ударяется о колонну, уводящую взгляд в коридоры. Мирцелла дышит, не чувствуя себя, ибо на мгновение видит перед собой Джоффри (но это, конечно, не он). Рука Томмена перехватывает её запястья и, право, больно сжимает. — Тебя это задело, ведь так? — у Томмена глаза холодно блестят, льдистые радужки прячутся за прищуром век с длинными пушистыми ресницами. — Ты, верно, забыл о том, что я леди. Конечно, мне мало приятно слушать о похвале в адрес других дам. — Королев, ты хотела сказать? — он вновь все исправит, чтобы вытащить Мирцеллу. — Твое право, — зло шипит принцесса, — защищать будущую королеву! — и сделанная попытка вырвать руки дает ей фору в пару мгновений.       Мирцелла убегает от себя, от Томмена и от Маргери в одном флаконе. И через отведенное время её золотые каблучки отрываются от земли под недовольный визг девушки. Кто-то говорит леди, что с него хватит. Мирцелла хватается за воздух, и ей кажется, что попробуй Томмен опустить её на землю — у него не выйдет. Она повиснет в несуществующей петле. — Мы здесь застряли! — словно пытаясь вразумить девушку, кричит юноша, прижимая её за талию к себе, — В Королевской гавани ты должна держаться за кого-то, иначе сгинешь! И не должна болтать и показывать эмоции.       Мирцелла сжимает челюсти, безвольно опуская голову, когда чувствует дыхание брата над своим ухом. Громко бахает сердце. Не только леди Старк здесь в ловушке. Вся Королевская гавань — большой капкан. У Мирцеллы слёзы, полные солнца и память, полная сказок. Захват медленно обращается в объятие зависимости, и Мирцелла резко разворачивается всем корпусом, чтобы держать руками высокий воротник Томмена и прятать лицо в его ключицах. У нее щеки горят, а осторожное прикосновение губ брата к виску внушает доверие. — Держаться и вечно выживать. Сначала ждать, когда подберут партию повыгоднее, потом рожать, и рожать, и рожать. Пока не сдохнешь. — вновь озлобленный тон и укушенная нижняя губа. — Страдания бесконечны, когда дом — капкан. — Томмен медленно приподнял лицо сестры вверх за подбородок, — Не разжать.       Не разжать капкан, в который пустилась резвым бегом ржавь.