Let's Talk about You and Me

      Когда нещадная война, сожженная до черного пепла, вдруг резко закончилась, север погрузился в недолгую бессознательную тишину. Санса видела только то, как Джоном овладел слепой гнев и как его костяшки разбивались в кровь о лицо её экс-мужа. Она не остановила, но жадно наблюдала, глотая желание присоединиться. Воздух был переполнен погаными запахами, где-то за высокими стенами спустя звенящее мгновение поднебесная наполнилась густыми криками, останавливающими кровь в жилах. Замок стоял неприступным и казался угрожающе опустошенным. Внутри у Сансы тянучей паутиной раскинулось приятно содрогающее блаженство «дом». И где-то на грани черным вороном кружило беспокойство «жив». Взгляд женщины кинжалом вспорол поднявшегося на ноги Рамси, все его тело от кончиков сапог до торчащей кучеряшки на макушке. Свезя языком сухость со смерзшихся губ, она сделала всего один шаг к Болтону прежде, чем Джон предпринял одну нелепую попытку остановить её. Сноу оставил. — Ну что, ты сама прикончишь меня или не будешь марать свои рабочие пальчики?       На неприятную усмешку Рамси Санса ответила также, едва поубавив решимость мужчины. Двое солдат-добровольцев, оставив локти Болтона, отступили прочь. Старк напряглась, распрямила плечи и вцепилась рукой в кожаный ворот бывшего бастарда, чуть потянув на себя. Слова сорвались с её губ, освобождая черного ворона и заставляя его клевать висок Рамси. — Никто не узнает.       Теперь он заметно подрастерял былой запал, былое нахальство и уверенность. Вся его вера в чудесную загнанность Сансы обратилась призраком и впилась в его желудок с дикой ожесточенностью. Взглядом сковав всех мужчин двора, женщина опустилась рукой от воротника по груди мужчины, рассеивая его напряжение, и с легкостью жеста поманила его во тьму коридоров подземелья замка.       Санса выдохнула, разворачиваясь и следуя вглубь спиной. Разрывать с ним зрительный контакт — подставлять спину опасности, ну нет. Санса еще смертна, и это скучно. Она чудилась ему полупризрачным фантомом, проходящим сквозь мрачные сгустки темноты, как сквозь стены. Запах сырости змеился под кожей, шаловливо наматывал нервы на пальцы и потягивал, как марионетку. — Ты научилась со мной играть, — довольно тянул Болтон каждую гласную, понимая, что при любом удобном случае она окончит править этим балом и все ниточки, связывающие тонкие девичьи запястья, пропитанные запахом лаванды, окажутся в его умелых руках.       Она молчала, брезжа всполыхами какого-то нематериального, волшебного пламени чуть впереди. Он не видел её глаз, но самое прекрасное в том, что впервые за долгое время он не видел её мыслей. — Какую темницу ты выберешь для меня? Твое мягкосердечье сыграет мне на руку, — брови Рамси взлетели, а уголки губ разбежались в ухмылке. Он думал, что все контролирует.       Она остановилась, в далеком одиноком луче солнца рассыпалась на мириады золотых нитей. Сознание мужчины помутилось, стягивая его пальцы к вискам и заставляя с усердием их растирать и шипеть. Санса рассмеялась так, как гром зарождается далеко за горизонтом. Скрежет отступившей двери клетки запустил цепную реакцию, взбудоражил нечто ужасное в непроглядной тьме темницы. ОНИ взвыли и зароптали, играясь с нервишками Рамси и притупляя уверенность. Санса ввела его в клетку и вся её игра вдруг стала на триста оттенков прекраснее. Он позволил усадить себя на одинокое кресло, схожее с одинокой воздвигнутой могильной плитой среди холодной сырой пустыни, а потом утробно рассмеялся, сжигая женщину взглядом. Она предстала перед ним прекрасной стеллой, сиреной или самой безумной королевой с крошкой разломанных звезд в безликих синих озерах. Её прикосновение к щеке ледяной волной ударило по всему телу, а внутри что-то заныло, заныло и понеслось, еще сильнее будоража диких-прирученных тварей, запертых в клетках рядом. — Они зовут тебя, а ты не можешь им помочь. Какой из тебя дурной хозяин, — с неприкрытой издевкой пропела женщина, склоняясь над экс-мужем и впиваясь ногтями в кожу его головы. — Как и ты, — щурясь и шипя задел её Болтон, заставляя по маске Сансы полезть одинокую трещину.       Старк сжала губы до того, как Рамси обвил её талию до хруста костей, грубо, и смял кожу вокруг губ в неприятно-жгучем поцелуе, полном желания побольнее сорвать Сансу и унизить её. Пальцы Старк выскользнули из частых кудрей и оцарапали кожу шеи мужчины, отвлекая его и заставляя вцепиться в подлокотники кресла с довольным полурыком, застрявшим в глотке. За спиной послышались неспешные шаги. — Ты бросила свою стаю, променяв на сынка королевы, — гадко расхохотавшись, Рамси желал увидеть в её глазах обычный гнев или пустоту, но узрел раздражение.       А потом на губах ее созвездием нарисовалась загадочная улыбка. Тонкий стан прекрасной экс-жены разбился о кровавый закат, когда она отдалилась, впустив в темницу двух охранников, присланных Джоном, которые приковали Рамси к креслу и вновь оставили их наедине. — За свои ошибки я расплатилась, — женщина шагнула за пределы помещения, стараясь выкинуть из головы ожог, пекущий кожу губ, — Теперь твоя очередь.       Вой восстания любимцев Рамси разбился о стены, когда оковы пали. В Сансе треснули и осыпались тысячи цепей. Как беспечно он отказался от жизни, увлекшись самим Дьяволом, завладевшим телом Сансы Старк. Женщина обняла пальцами обеих рук стальные решетки и неведомо почему улыбалась звукам и образам, мажущим ализариновым* по черным стенам. Она почувствовала трепещущую в груди бабочку-свободу и прикрыла глаза, склонив голову к прутьям. Такой вот он, её покой.