Где начало шоу, где конец? Лицемерием пестрит дворец. Не имея никаких границ, Вереницей вьется серость лиц Король и Шут — Бал лицемеров
11/19/2016 03:57 a.m. Смерть — это не всегда только кровь, разбросанные внутренности, орудия убийства и грязь. Иногда это целое произведение искусства. Холодное ноябрьское утро встречало Сент-Луис инеем на пустынных дорогах и ледяным ветром, пробирающим до костей. Ничем не примечательное старое серое здание некогда известного танцевального клуба в столь ранний час оказалось на удивление популярным. Толпа зевак ошивалась у входа, желая узнать причину всеобщего волнения, однако пробраться внутрь им вряд ли бы удалось. Метры желтой ленты преградили проход всем желавшим поглазеть на то, что произошло внутри, а суровые лица офицеров явно не побуждали к необдуманным действиям. Тем не менее, в толпе мелькнула фигура, уверенно пробивая себе быстрым шагом путь к заветной двери. Офицер, попытавшийся преградить дорогу, был остановлен одним резким движением руки. Мужчина застыл в недоумении, переводя взгляд с документа на стоящего перед ним человека, однако все же пропустил незнакомца внутрь, приподняв заветный кусок ленты. Изнутри помещение было ничуть не лучше, чем снаружи. Некогда темно-бордовая краска ныне приобрела грязно-красный оттенок, то и дело норовя осыпаться со стены на пол. Толстый слой пыли, грязный линолеум и ржавые поручни — все, что осталось от некогда популярного и горячего места. Незнакомец миновал полумрак коридора, направляясь в центральную залу, где и застыл, с интересом осматривая интерьер. А здесь действительно было на что посмотреть. В нос ударил приторный тошнотворный запах разлагающегося тела, но молодой человек, привыкший к подобному, уже не обращал на это внимания, лишь отметив про себя, что тело мертво около суток. Кто бы ни был ответственен за декорации, постарался он на славу. Среди красных драпировок и тяжелых штор, застыв в танцевальных позах, расположилось с десятка два манекенов в маскарадных костюмах, париках, головных уборах и масках. Однако вся пестрота картины отступала на задний план перед тем, что творилось на сцене, увитой засохшим вьюнком. В самом сердце инсталляции, не обращая внимания на толпу снующих офицеров и криминалистов, застыло две фигуры. Первая, некогда живая, была облачена в пышное алое платье, подол которого украшал изящный черный кант. Корпус ее тела оказался наклонен назад так, что одна рука сжимала в своих тонких пальцах ладонь пластмассового кавалера, вторая же поднята вверх, словно дама не успела завершить танцевальный пируэт. Половину лица скрывала ажурная карнавальная маска, украшенная перьями, которые скреплялись розой такого насыщенного бордового оттенка, что в полумраке она казалась черной. Заметив краем глаза какое-то движение, молодой человек переключил свое внимание на фигуру, что двигалась к нему через экспертов-криминалистов. Серое пальто, контрастирующее со смуглым лицом, визуально увеличивало худощавое тело парня. Распахнутый ворот открывал вид на белоснежную рубашку, словно светившуюся в полумраке помещения. — Детектив Ким, я уж заждался вас, — лицо парня озарила радостная улыбка. Ким Тэхён, а именно так звали нашего любопытного гостя, всегда поражался тому, как безупречно выглядел этот парень в любое время суток. Идеально выглаженные брюки, накрахмаленная рубаха, начищенные до блеска и скрипа оксфорды, аккуратная прическа — все это великолепие в 4 часа утра. Иногда Тэ задумывался над тем, спал ли его коллега вообще или же являлся бесконечным источником энергии. — Офицер Пак, что за срочность? — поинтересовался Тэхён, выпуская в воздух клубы пара, все-таки в помещении было довольно прохладно. Он, как и сослуживец, несмотря на свою работу, терпеть не мог полицейскую форму, поэтому со стороны казался случайным прохожим, по ошибке свернувшим не на ту улицу. Светло-русые спутавшиеся от ветра волосы, за лето выгоревшие на солнце, сейчас пестрили белоснежными прядями. Под глазами залегли мрачные тени: сказывались бессонные ночи. Одет парень был довольно просто: теплый свитер цвета гейнсборо, легкий белоснежный пиджак и классические черные брюки. — Ну, нам не удалось разбудить Намджуна, поэтому пришлось вызвать вас, — хмыкнул Пак Чимин, с интересом рассматривая своего коллегу. Закончив осмотр, он недовольно цокнул языком. — Я бы тоже послал любого, кто стал звонить бы мне в три часа ночи. Тебя так уж точно, — холодно заметил Тэхён, проигнорировав красноречивый взгляд Чимина. — Эй, прояви уважение к старшим, я тут, между прочим, к тебе на Вы обращаюсь, — возмутился парень, потрепав детектива по голове, окончательно уничтожая остатки прически. — У нас разница в возрасте всего два месяца, так что охлади свой пыл, и убери уже от меня ручонки, мы на работе, — невозмутимо парировал Тэхён, отодвигаясь. — На два с половиной, — обиженно надув губы, поправил Пак, однако мучить волосы блондина перестал. — И вообще, я скучал, ты так и не позвонил. А я, между прочим, нуждаюсь в общении! — Вот поэтому ты и работаешь с трупами, — хмыкнул Тэхён, наблюдая за парнем, что столь забавно возмущался. В такие моменты он становился довольно эмоциональным, а его мимика завораживала. Тэ не мог похвастаться ничем подобным. Он вообще был довольно скуп на проявление каких-либо эмоций. — Я работаю с трупами, потому что умело обращаюсь со скальпелем, — возмутился Чимин на подобное заявление. — Нет, просто трупы единственные, кто может терпеть твою бесконечную болтовню, а теперь мы, может, все-таки пойдем и изучим тело? — Тэхёну начинала надоедать эта бесполезная болтовня. Ему хотелось поскорее закончить со всем и отправиться домой, дабы поспать пару часов перед тем, как снова пришлось бы ехать на работу. Гордо вскинув голову, Чимин развернулся и зашагал в сторону трупа, демонстративно покачивая бедрами. Тэ лишь ухмыльнулся, следуя за коллегой и размышляя, осознает ли Пак, что под пальто не видно всех его манипуляций. Подойдя ближе, Тэхён заметил то, чего не видел ранее: под телом разлилась приличных размеров лужа засохшей крови, а рот обезображен и зашит темно-красной шелковой нитью. — Интересно, — задумчиво протянул Ким. — Ага, что странно, ни одно движение манекена не повторяется, а вот там, — Чимин махнул рукой вглубь сцены, — даже оркестр есть, — Тэхён проследил за его рукой, всматриваясь в полумрак. — Четыре скрипки, — довольный собой, Пак лениво достал из кармана зажигалку и не спеша прикурил сигарету. — Вообще-то, тут только одна скрипка, — рассеянно поправил коллегу Тэ, изучая неживой оркестр. — Это альт и виолончель, а это, — парень кивнул в сторону самого большого инструмента, — вообще контрабас. — Я судмедэксперт, а не музыкант, — фыркнул Чимин, затягиваясь. Ким потянулся в карман за перчатками, желая тщательнее изучить все имеющиеся улики. Впрочем, парня ждало разочарование: в карманах было пусто. Перчатки благополучно остались на заднем сидении его автомобиля, предусмотрительно припаркованного в паре кварталов отсюда. Тихо чертыхаясь, Тэхён двинулся дальше. — Что такое, сладулик? — поинтересовался Пак, выдыхая клубы дыма и наблюдая за коллегой сквозь полуприкрытые веки. Порция никотина расслабила напряженные плечи и позволила прояснить мысли в голове. — Еще раз назовешь меня сладуликом, и эта сигарета окажется у тебя в заднице, — раздраженно буркнул Ким. Он терпеть не мог запах сигарет и курящих людей в целом, тем более на месте преступления. — М-м-м, ты такой горячий, когда злишься, — мечтательно протянул Пак, запуская руку в карман и выуживая оттуда резиновые перчатки. — Держи. Свои, небось, опять в машине забыл, — понимающе хмыкнул парень, наблюдая, как коллега рассеянно принимает протянутую вещь. — Потуши эту дрянь, — вместо благодарности бросил через плечо Тэхён. Надев перчатки, парень склонился над музыкантом с альтом, внимательно изучая инструмент. Сейчас он мог видеть то, чего не заметил раньше — сломанные колки. — Напомни мне, сколько раз я тебя просил завязать с этим дерьмом? — Хм, дай-ка подумать… Пару сотен раз, а что? — Это был риторический вопрос, — вставая с колен и поворачиваясь к коллеге, ответил Тэхён, устало потирая переносицу. — Потуши сигарету. — Прости, лапонька, ничего не могу с собой поделать, хочу курить, — хитро улыбаясь, возразил Чимин, явно намереваясь подразнить детектива. — Продолжишь и дальше давать мне клички, я затушу эту сигарету о твою шею, — начинал раздражаться Тэхён, подходя ближе к коллеге. Не было ни сил, ни желания играть в эти игры. — Хорошо, я затушу сигарету, если ты назовешь меня хёном, — не унимался Чимин, выдыхая облако дыма в лицо Тэ. — Господи, тебе что пять лет? Мы в Америке, а не Корее, — недовольно поморщился Ким, отодвигаясь. Ядовитый табачный дым оседал в горле и на языке, не давая нормально дышать. — Никакого уважения к свои корням! Ну, давай же, это так просто, — умоляюще заныл Чимин, подходя вплотную к коллеге. — Хё-ён, — растягивая звуки, пропел Пак, ухмыляясь. Его глаза неотрывно следили за Тэ. — Бесишь, — нависая над Паком, злобно пробормотал Ким, а затем вырвал из рук коллеги сигарету. — Эй, вер… — однако закончить свою мысль Чимину не дала адская боль в шее. — Блять, какого хрена ты творишь? — завопил он, хватаясь рукой за обожженный участок кожи. На крик парня обернулась часть офицеров, с беспокойством глядя на двух коллег. — Все в порядке, парни, продолжайте, — как ни в чем не бывало мило улыбнулся им Тэхён, отбрасывая в сторону затушенный окурок. — Я, кажется, тебя предупреждал, чтобы ты не курил на местах преступления, — тихо заговорил он с Чимином, ничуть не раскаиваясь в поступке. Коллега обиженно засопел, хмуро глядя исподлобья на Кима, однако возразить было нечего. На месте преступления действительно запрещено какое-либо нарушение картины произошедшего, а пепел легко мог стать уликой, коей не должен являться изначально. — А теперь, когда твой рот не занят ничем посторонним, давай-ка посмотрим, что нам приготовил преступник, а, может, преступники, — продолжил Ким, поворачиваясь к жертве. — Влад Козырёв, восемнадцать лет, элитная проститутка, предположительная дата смерти — семнадцатое ноября, — раздался гулкий низкий голос за спинами офицеров. — Сержант Намджун, — поприветствовал его Чимин. Тэхён лишь ухмыльнулся, увидев своего напарника, высокого молодого человека в мятой полицейской форме. Создавалось ощущение, что парень в ней спал, и, когда поступил вызов, он просто упал с кровати и поехал сюда. Светлые волосы, сбритые по бокам, в безумном беспорядке спадали на глаза, на губах играла коронная кривая усмешка, глаза же оставались холодными, темными и внимательными. «Коповские» глаза. — Мне тут доложили, что ты был не в состоянии сегодня прийти, — похлопав друга по плечу, пояснил Тэ, на что Нам лишь удивленно вскинул брови. — Я курить уходил, не верь этому мелкому засранцу, — кивнув в сторону Чимина, улыбнулся сержант, а затем вновь посерьезнел, продолжив свой доклад. — Рабочий псевдоним — Рэй Марльборо. Иммигрант, судя по нашим данным, работал в частном загородном борделе «Kumamon's House». — Не захотел делиться с начальником? — размышлял вслух Тэхён, осматривая тело. — Не думаю, — надев перчатки, Чимин указал на ровные швы около рта, — зашиты губы и веки, — парень аккуратно снял маску, демонстрируя детективу результат работы убийцы, — практически никаких следов насилия. Тэхён задумчиво провел пальцами по зашитому рту и векам, размышляя, что, возможно, только знающий человек мог так профессионально и ровно наложить швы. Это существенно сужало круг поиска, но все еще не объясняло причины содеянного. — Странная аббревиатура на спине, — тем временем продолжал перечислять эксперт. Тэхён обошел труп, всматриваясь в кривые буквы, нацарапанные на лопатках: «WMD», — на руках вьюнок розы с острыми шипами и самое интересное, — Чимин подошел к Киму, поднимая подол платья трупа. Намджун в удивлении присвистнул, — отрезанный член жертвы у нее же в заднице. — Черт, это жестоко, — поморщился Тэхён, представив себе, насколько, наверное, было больно. — Чем отрезали? — Вероятнее всего ножом, срез неровный, убийца явно не профи в этом деле. Как бы то ни было, жертва умерла именно от последствий «кастрации». Болевой шок, потеря крови, разрыв связок, — пояснил Чимин, указывая на рваные края раны в паховой области и кровоподтеки около анального отверстия. — Отрезанный член, засунутый в задницу, следы ногтей на спине, «WMD»… Что все это значит? Ревнивая клиентка? — предположил Намджун, наблюдая за Тэхёном, в задумчивости кусающим губу и не осознающим, насколько эротично это выглядело. Сержант отвернулся, стараясь успокоить вдруг участившийся пульс. — Какой смысл устраивать весь этот маскарад, — размышлял вслух детектив, — да еще утруждаться придать трупу форму, чтобы он застыл в подобной позе после окоченения? Интересно, — устало выдохнул Ким, облизывая пересохшие от ветра губы, совершенно не замечая двух парней, пристально наблюдавших за ним и не сводящих глаз с его рта. — Что по следам? — Отправили на экспертизу, ближе к обеду будет готово, — отрапортовал Чимин, потирая начинающий ныть ожог. — Болит? — поинтересовался Тэхён, отодвигая руки эксперта и осторожно изучая кончиками пальцев ожог. Пак застыл в удивлении. Он до сих пор не мог привыкнуть к подобной смене настроения детектива. Чимин слегка кивнул, неотрывно глядя на Кима, совершенно не замечая, как недобро сузились глаза сержанта. — Каков будет вердикт, детектив? — напомнил о себе Намджун. — Сложно сказать сразу. Во всем чувствуется женская рука, но, пока не придут результаты экспертизы, я не буду делать окончательного заключения относительно этого, — рассеянно запустив руку в волосы и растрепав их еще больше, ответил Тэхён. — Тогда увидимся в участке? — Ким согласно кивнул и, попрощавшись с коллегами, покинул место преступления.۞۞۞
Тонкая папка приземлилась на стол Тэхёна, вырывая парня из задумчивости. Ким поднял глаза, встречаясь с холодным и цепким взглядом Намджуна. Напарник присел на край стола и явно не собирался никуда уходить. Кабинет, в котором работал Тэхён, отдаленно напоминал маленький скворечник. Тесная комнатушка с серыми стенами, небольшим окном, выходившим во внутренний двор участка, кучей стеллажей, в которых хранились важные бумаги, широкий стол с потрепанного вида ноутбуком, пузатая лампа, да крутящийся офисный стул — вот и все убранство. — Только что пришли из лаборатории, — кивнув в сторону папки, пояснил Нам. Впрочем, подробности были излишними: содержимое и так очевидно для детектива. Тэ раскрыл конверт, внимательно читая лист с заключением эксперта, извлеченный из бумажных недр. Как Тэхён и предполагал, все улики сводились к тому, что убийство было совершено женщиной: найденная на месте преступления прядь волос, отпечаток ноги, отломанный ноготь. И, тем не менее, что-то не давало покоя детективу, ускользая от него на задворки подсознания. Но что именно? Слишком продуманное преступление, слишком много вещей, которые женщина не смогла бы сделать в одиночку. По крайней мере, не вышло бы так чисто и слаженно. Это-то и тревожило Тэхёна больше всего. На глаза попалась фотография с места преступления — тот самый сломанный альт, что так заинтересовал Кима. На обратной стороне виднелась неприметная гравировка: «Everyone need some piece of hope». — Что думаешь? — поинтересовался Намджун, не в силах отвести взгляда с открытых тонких ключиц напарника, белеющих в вырезе рубашки. Тот в кои-то веки не надел галстука, свободно распахнув ворот, что не укрылось от глаз сержанта. Мысли, далекие от дружеских, начали кружиться в его голове, пробуждая совершенно неуместные сейчас желания. Тэхён же, словно не замечая, а, может, не желая замечать, горящего взгляда Нама, в задумчивости кусал губу, пытаясь сложить кусочки мозаики в единую цельную картину. Парень взял стикер, быстро набросал на нем ту самую надпись с фотографии, затем свернул клочок бумаги пополам и положил в карман. — Слишком все легко, нужно будет подобраться поближе к этому клубу и разузнать все из первоисточника, — наконец, высказался Тэхён, возвращая папку Намджуну. — Когда планируешь этим заняться? — осведомился напарник, забирая конверт. — Сегодня вечером, мне понадобятся два пропуска. Узнай точный адрес, — Ким откатился от стола, звук колес по паркету приятно резал слух, а затем встал, направляясь к застывшему в ожидании Наму. Тэ чертовски надоело сидеть, да и организму до дрожи в ногах требовался кофеин. А после Ким планировал заскочить в лабораторию и задать пару вопросов. — По-моему, нам не стоит вот так сразу соваться в пасть к тигру, — попытался урезонить напарника Намджун, однако тот лишь отмахнулся, явно не собираясь обсуждать данную затею. — А я тебя и не беру, у тебя слишком коповские замашки, это выдаст нас с потрохами, — невозмутимо пожал плечами Тэхён. — Возьму Чимина, он отлично впишется в местную атмосферу. Пойдем под прикрытием. Мне необходимо изучить обстановку, — сержант понимающе кивнул, однако Ким заметил мелькнувшую во взгляде обиду. Впрочем, он не придал ей значения. Тэ не понимал, как можно обижаться на правду. В этой вылазке Чимин был бы гораздо надежнее, несмотря на весь профессиональный опыт Намджуна. — Ребята приготовят вам пропуски и легенду, постарайтесь не выдать себя, — на этой ноте напарники и распрощались. Тэхён вышел из кабинета, направляясь прямиком в аналитический центр. Улика жгла карман, заставляя сердце биться быстрее. Парню казалось, что он стал на шаг ближе к разгадке тайны, осталось лишь узнать, кому принадлежал сломанный инструмент. В руках дымилась кружка, может, и не совсем вкусного, но кофе, а это значит, что рабочий день уже не будет таким дерьмом, коим казался поутру. — Джон, можешь мне пробить вот это? — спросил Тэ у парнишки, сидящего за компьютером, что-то с остервенением печатая. Услышав свое имя, он повернулся и радостно улыбнулся, увидев перед собой Кима. Тэхён знал, какое впечатление производил на людей, стоило лишь включить обаяние. Молодой человек ослеплял, очаровывал и притягивал взгляды. Правда, пользовался этим довольно редко: лишнее внимание ему претило. — Да без проблем, Тэ, — парень взял стикер из тонких изящных пальцев и положил на сканер. Аппарат противно запищал, оповещая о начатой работе. На экране высветилось изображение, а следом замелькали строчки с буквами и цифрами, не совсем понятные Тэхёну. Поэтому он просто молча ожидал результата, стоя в стороне. — Это антикварный магазинчик на улице Чероки 1954. Владелец некий Чон Хосок, — прокомментировал Джон полученные сведения. — Есть зацепки? — Похоже на то, — пробормотал Тэхён, записывая адрес. — Спасибо, Джон, — поблагодарил он парня, зардевшегося от смущения, и отправился к машине. Самое время поболтать с мистером Чоном. Один из плюсов ношения гражданской одежды — возможность легко слиться с толпой. Тэхёна не раз выручала эта маскировка, и сейчас она оказалась как никогда кстати. Нацепив на лицо одну из фирменных дружелюбных улыбок, Ким толкнул деревянную дверь. Звякнул колокольчик, оповещая о посетителе. Магазинчик оказался больше, нежели выглядел снаружи. Внутри царил коллекционный хаос: полки были завалены всевозможными безделушками, над потолком зависла миниатюрная модель дирижабля, на стенах развешаны исписанные историческими картинами сражений тарелки, за витринами блестели позолотой столовые приборы, драгоценности, в углу пылились аккордеон, арфа и балалайка. В целом комната, несмотря на густой запах старины, влажности и пыли, выглядела довольно чистой. Стены оказались окрашены в приятный насыщенный персиковый оттенок, свод сложен из красной кирпичной кладки, а пол устлан апельсиновыми плитами, потускневшими от времени, но по-прежнему радующими глаз. Петляя между колоннами из предметов, Тэхён наконец-то добрался до прилавка, за которым оказался молодой человек невысокого роста. Его тёмные волосы, стриженные под горшок, тонкими прядками щекотали лоб, отчего Чон недовольно морщился, однако избавляться от помехи не спешил. Лучистый взгляд узких раскосых глаз, аккуратный курносый нос и самые что ни на есть губки бантиком. Ким замер, внимательно изучая их и размышляя, законно ли вообще иметь подобную красоту. Разумеется, он не считал себя уродом, но вот от таких бы прелестей матушки природы уж точно бы не отказался. — Я могу вам чем-то помочь? — вежливо улыбаясь, поинтересовался парень, которого Тэхён так нагло разглядывал. Ничуть не смутившись, Ким отвлекся от раздумий и очаровательно улыбнулся в ответ, отмечая, как на щеках Чона выступил румянец. — Да, я хотел бы кое-что у вас спросить, — Хосок вздрогнул, услышав приятный низкий тембр, еще больше заливаясь краской. Смущенный донельзя, он закусил губу, размышляя, как вообще занесло такого красавца к нему в магазин. Обычно здесь ошивались только толстые старикашки да сушеные, будто жерди, дамочки. Этот же парень не был похож ни на коллекционера, ни на денежный мешок, ни на папенькиного сынка. Красавец с обложки, по ошибке свернувший не на ту улицу. Чон неотрывно следил за каждым жестом посетителя, отмечая все до мельчайших деталей. Капризно изогнутые губы, тонкие пальцы пианиста, плавный изгиб плеч, выразительные внимательные глаза притягательного карего оттенка, ореол светлых волос, небрежно спадающих на лицо, густой веер ресниц — молодой человек излучал животный магнетизм. — Делаете ли вы на своих товарах гравировку наподобие этой, — Тэхён протянул тот самый стикер, на котором аккуратным каллиграфическим почерком гласила надпись: «Everyone need some piece of hope». — Да, — растерянно потирая шею, произнес Хосок, — но я совершенно не понимаю, как вы об этом узнали. То есть, я хотел сказать, — замялся Чон, не зная, как лучше сформулировать мысль. Незнакомец жутко его смущал своим цепким горящим взглядом, — я бы вас запомнил, — наконец смог выдавить из себя парень, краснея пуще прежнего. В магазине стало слишком душно, но он не мог сбежать из-за прилавка. Это выглядело бы глупо и неприлично. — Покупал ли у вас кто-то на днях альт с подобной гравировкой? — вкрадчивый низкий голос слаще меда. Он проникал под кожу, прилипал к каждой клеточке тела, одурманивал и покорял. — Д-да, какая-то женщина, — запинаясь, выпалил Хосок, опустив глаза и пытаясь перевести дыхание. Ему хотелось, чтобы этот парень поскорее ушел или поцеловал его. От безумства собственных мыслей хотелось заползти под стол. — Женщина? — взгляд пронзал насквозь, разрывал в клочья разум, проникая в потаенные уголки сознания, вытряхивая все тайны и дурные помыслы, выворачивая наизнанку душу и выбрасывая, словно ненужную, на помойку. — Да, но я не запомнил ее лица. Оно не такое красивое, — парень запнулся, не сумев договорить заветное. Глаза так и кричали: не такое красивое, как твое. Тэхён лишь кивнул. Ему не нужно было озвучивать конец фразы, он прекрасно понимал, какое впечатление произвел на Чона. — Если что-то вспомните, дайте мне знать, — Ким нацарапал на обратной стороне стикера свой телефон, а затем вышел из магазина, спиной ощущая чужой очарованный взгляд. Уничтожающая красота. Так раньше о нем говорили. Однако с этим давным-давно покончено. В новой жизни нет места прошлому.۞۞۞
— Черт, — тихий полувсхлип полустон нарушил царившую в комнате тишину, эхом отдаваясь по сводам морга. В это время здесь оставались, разве что, охранник, Чимин да его гость, увлекший парня в жаркую игру. — Тише, хё-ён, нас могут услышать, — хриплым от возбуждения голосом зашептал Тэхён, обжигая шею Чимина горячим дыханием и рождая рой мурашек по всему телу, посылая яркие импульсы в грудную клетку. — М-м-м, люблю, когда ты такой, — восторженно выдохнул парень, зарываясь пальцами в волосы блондина. Требовательные губы мягко исследовали шею. Язык скользил по кадыку. Каждый поцелуй, словно обжигающее клеймо, отпечатывался на теле. Воздух в комнате накалился до предела, выжигая из легких кислород. Чимин откинул голову назад, обнажая шею и открывая новые участки кожи для ласк. — Какой? — низкий голос Тэхёна сводил с ума, вызывая дрожь. — Нетерпеливый, — прошептал Чимин, прикрыв глаза и облизывая вмиг пересохшие губы. Его ладони забрались под рубашку блондина, не спеша оглаживая спину и притягивая ближе к себе. Холодные тонкие пальцы Кима заскользили по острым выпирающим ключицам, лаская чувствительную кожу, а затем замерли над крошечным алым пятном, ярко выделявшимся даже на столь смуглой коже. Парень внимательно изучал ранку, которая теперь больше походила на страстную метку любви, нежели на что-то иное. Палец словно невзначай скользнул по ожогу, вминая его в кожу. — Айщ! — возмущенно зашипел Чимин, испуганно дернувшись в сторону. А поскольку позади парня была стена, то к боли в шее добавились мучительные пульсации в затылке, разрывая голову на мириады осколков. — Больно? — нежно прикусив мочку уха, словно желая успокоить, поинтересовался Тэ. На его губах блуждала кривая самодовольная усмешка, словно страдания шатена были ему в радость. — Садист чертов, еще спрашиваешь? — балансируя на грани между болью и наслаждением, попытался возмутиться Пак. — Терпеть не могу, когда ты куришь, — невозмутимо парировал Ким, сильнее наклоняя голову Чимина, используя волосы как рычаг, а затем слегка прикусил кадык, чем заслужил сдавленный стон. — Я исправлюсь, — хрипло пробормотал Пак, облизывая губы и нетерпеливо прижимаясь к детективу. — Хороший мальчик, — удовлетворенно заявил Тэхён, а затем коснулся губами места ожога, вырывая из шатена очередной довольный стон. Кончик языка не спеша прошелся вдоль линии шеи, плавно изучая хрупкие изгибы, а затем острые зубы впились в раскрасневшийся участок кожи. Нежно прикусить и зализать место укуса, словно оставляя свою метку. Ловить губами рваные вздохи и скользить руками вдоль позвоночника. Сжать столь манящие бедра и прижать к себе еще крепче, ногой ощущая возбуждение брюнета. Жуткий грохот в коридоре разорвал тесный контакт, отбросив любовников по разным концам комнаты. — Тэ, — начал было Чимин, подходя к блондину, однако Ким остановил его, прижав палец к пухлым губам, приказывая молчать. Медленно, стараясь не шуметь, Тэхён достал из кобуры пистолет и осторожно двинулся к выходу. Глубокий вдох и выдох, прижаться к стене и повернуть голову к выходу, прислушиваясь к любому шороху. Однако в коридоре было тихо. Наконец, детектив сделал выпад, выходя из своего укрытия. Периметр был чист, о недавнем присутствии человека свидетельствовало только опрокинутое ведро с водой. Чимин осторожно вышел следом, озираясь по сторонам. — Как думаешь, кто это был? — поинтересовался он, прижимаясь к Тэхёну со спины и сцепляя руки у того на животе, удобно устроив голову на плече. — Без понятия, но лучше нам отсюда убраться, — пробормотал Ким, не спеша, однако, убирать пистолет. — Пошли в машину, пора ехать, а то опоздаем на «представление». — Нам еще и домой заскочить нужно, — напомнил ему Чимин, послушно следуя за Тэхёном, и, видя удивленный взгляд детектива, рассмеялся. — Не думаешь же ты, что я поеду туда во врачебном халате? Мы же планируем произвести фурор, — спорить Ким не стал. Убедившись, что на парковке безопасно, он позволил Паку скользнуть на пассажирское сиденье его новенького серебристого Dodge Dart GT, а затем сел сам, заводя мотор. Нехорошее предчувствие засосало под ложечкой, разливаясь ядовитой патокой в груди.۞۞۞
Часы перевалили за полночь, когда Ким подъехал в назначенное место, однако Чимина до сих пор не было видно на горизонте. За прошедшее время Тэхён успел съездить домой и переодеться. Он решил не заморачиваться и надел простенький свитер молочного цвета с V-образным вырезом, открывающим вид на острые ключицы, и светлые джинсы. Не стоило привлекать к себе лишнего внимания. Переодевание не заняло много времени. Спустя полчаса Тэ уже парковался около дома Чимина. Пальцы нетерпеливо отбивали дробь на руле в ожидании парня. Наконец, в комнате на третьем этаже погас свет, и через пару мгновений в дверях подъезда мелькнула знакомая фигура. — Соскучился? — поинтересовался запыхавшийся Пак, легко скользя губами по скуле Тэхёна. Холодный воздух, ворвавшийся в теплый салон, укусил за щеки, вырывая клубы пара изо рта. Он же принес с собой неповторимый запах Чимина: бергамот и лимон. — Чего так долго? Ты в Сеул летал переодеваться что ли? — недовольно пробурчал Ким, заводя двигатель. — Нет, но мне, знаешь ли, сначала необходимо было избавиться от стояка, возникшего, между прочим, по твоей вине, — сдвинувшись на край сиденья, чтобы быть ближе к Тэхёну, проникновенно зашептал Чимин. В его глазах, густо подведенных черным карандашом, плескалась похоть. Казалось, Ким только сейчас по-настоящему обратил внимание на парня справа от себя. Черные шнурованные сапоги обтягивали щиколотки и середину икр, того же цвета штаны настолько тесно прилегали к телу, что Тэхён задумался, как в них вообще можно сидеть, не говоря уже о движении. Впрочем, Чим не разделял его беспокойства. Он в подобной одежде чувствовал себя более чем комфортно. Длинная прозрачная сетчатая безрукавка насыщенного темного оттенка открывала вид на подтянутый живот, кубики пресса, гладкую грудь и тонкие ключицы. Шею же опоясывал черный кожаный ремешок с шипами. Взгляд зацепился за приоткрытые губы, припухшие от того, что Чимин вечно кусал их. Поначалу это происходило из-за нервов, а потом вошло в привычку, которую Тэ считал очень даже сексуальной. Ким помнил цитрусовый вкус его губ — идеальная симфония сладости и горечи. Чимин медленно провел по ним языком, провоцируя на необдуманные действия и определенно зная, какое впечатление произведет на парня. Оторвавшись от гипнотизирующей картины, Тэхён поднял взгляд, встречаясь с горящим нетерпеливым взором. — Нужно было сказать мне, мы бы быстро это исправили, — внезапно охрипшим голосом произнес Тэхён, притягивая парня к себе. Предполагаемый невинный поцелуй внезапно перерос в страстную борьбу за главенствующую позицию. Тэхён порабощал, нетерпеливо изучая рот Чимина, лаская небо, посасывая язык и кусая пухлые губы. Ким ловил нетерпеливые стоны парня, его руки пробрались тому под безрукавку, лаская живот, сжимая соски, все больше распаляя желание. — Дурацкие сиденья, — пробормотал Чимин, судорожно глотая ртом воздух, в то время как Тэ изучал его шею, скользя по ней языком и нежно покусывая у основания. Сладкая истома возбуждения разливалась по всему телу, отдаваясь болью в паху. — Поехали, — внезапно оторвавшись от парня, скомандовал Тэхён, стараясь привести дыхание вкупе с безумно колотящимся сердцем в норму и сконцентрироваться на дороге. — Сукин ты сын, Ким Тэхён, — обреченно простонал Чимин, откидываясь на сиденье и пытаясь застегнуть ремень безопасности трясущимися руками. — За это ты меня и любишь, малыш, — рассмеялся Ким, ударив по газам. Машина заревела и плавно сорвалась с места, унося их на трассу. Нужный поворот нашелся не без труда — узкая полоса, змейкой уползала в лес. Ни табличек, ни каких-либо опознавательных знаков или иных признаков того, что где-то там, в чаще леса, расположился бордель. Недолго думая, Тэхён свернул с трассы, ударив по газам. Мотор приятно зарычал, машина рванула вперед, вжимая пассажиров в спинки сидений. Дорога петляла среди густого леса, и Чим невольно забеспокоился, как бы их не занесло на скользком от прошедшего дождя асфальте. Однако Тэхён молчал, продолжая выжимать из машины максимум скорости. — Ты же коп, какого черта так несешься? — нарушая царившую тишину, заворчал Чимин скорее для вида. Он наслаждался быстрой ездой не меньше самого Кима. — Сегодня мы развлекаемся, — усмехнулся Тэ, глядя на парня. Впереди показался двухэтажный особняк. Чимин значительно оживился, вытягивая шею и стараясь рассмотреть строение получше. Наконец, они въехали на парковку. Гравий приятно зашуршал под колесами, врываясь в тишину салона. Автопарк здесь был не из дешевых, Тэхён припарковался между двух солидных авто, чья стоимость, вероятно, раза в три превышала стоимость его собственного, однако выходить парни не спешили, рассматривая представший перед ними дом. На первый взгляд это была очередная однотипная конструкция в стиле модерн. В Америке подобных несчетное множество. Такие дома отличались своей бездушностью и посредственностью, штамповались под копирку: угловато и безвкусно. Однако, если присмотреться, можно увидеть кучу мелочей, которые в своем единстве делали дом уникальным: плавный изгиб крыш, облаченные в черную рамку окна различных форм и размеров, кирпичная арка у входа, теплая деревянная отделка, придающая «голому» строению своеобразный уют. Тэхён же, в отличие от Чимина, не придал особого значения коттеджу, тем не менее, отмечая огромное количество камер наблюдения, разбросанных по периметру, снующую туда-сюда неприметную с первого взгляда охрану и парочку крупных вышибал у входа. — Камеры, охрана по периметру, вышибалы на входе, — озвучил он свои мысли замечтавшемуся Чимину, тот только кивнул, открывая бардачок и доставая оттуда небольшую бархатную коробочку, открыв которую парни обнаружили две клипсы в форме головы кумамона. — Однозначно странный выбор символики, — фыркнул Тэхён, однако серьгу взял, аккуратно закрепив на мочке уха. Чимин, довольно посмеиваясь, последовал его примеру. Ему определенно пришелся по вкусу подобный тематический пропуск. — Готов? — поинтересовался Ким, поворачиваясь к шатену, тот согласно кивнул, игриво обводя языком контур губ. — Тогда вперед. Обитель разврата ждет нас. Миновав охрану, они оказались в небольшом коридоре. Справа от них выделялась дверь с табличкой: «Мин Юнги — хозяин частного загородного клуба Kumamon's House». Слева же располагалась арка, открывающая вид на гостиную, забитую под завязку мужчинами и женщинами, тихо беседующими и не обращающими на новоприбывших никакого внимания. Строгая темная цветовая гамма, мягкие диванчики и кресла, песочный ковер с густым ворсом, стеклянные столы и кофейные столики, мини-бар с напитками, широкая плазма на стене и две мраморные лестницы. Одна ускользала на второй этаж, вторая же вела вниз, откуда доносились еле различимые густые басы музыки. Туда-то и направились наши спутники. Внизу народу было еще больше. Спереди на небольшом возвышении располагался ряд диванчиков, прозрачные колонны, столы и бар в черно-белой цветовой гамме, оттеняемой алыми стенами и насыщенной неоновой голубой подсветкой. Танцпол утопал в разгоряченных телах, а над потолком в резных серебряных клетках, извиваясь в невероятном танце, двигались парни и девушки, одетые в скудные полоски ткани — белоснежный топ и короткие черные шорты. Свободное место нашлось аккурат напротив сцены и лестницы, ведущей в танцевальную зону. Его-то и заняли наши спутники, не переставая смотреть по сторонам. Мелодия стихла, зал погрузился в полумрак, а толпа взволнованно загудела. Столп света выхватил из темноты стройную фигуру мужчины, стоявшего в центре круглой сцены рядом с шестом. Нижнюю половину лица скрывала тканевая маска, торс обтягивала блестящая черная безрукавка, поверх которой была накинута кофта-разлетайка, узкие темные брюки, а завершали образ ботинки на шнуровке. Толпа, вероятно узнав танцора, взорвалась восторженными воплями. Аккорды тихой музыки волной прокатились по залу, играя резкими переливами на барабанных перепонках, рождая рой мурашек по всему телу. All that I have is all that you've given me. Did you never worry that I'd come to depend on you?* Зашептал проникновенный женский голос. Столб света вырвал из темноты новую фигуру, более тонкую и стройную. Белоснежные короткие волосы горели ярким нимбом в полумраке зала, серебристое платье сверкало водопадом блесток, струясь по телу незнакомки. Словно по команде мужчина на сцене начал свой танец, плавно скользя к шесту. Его движения были пронизаны грацией и магнетизмом. Улучив момент, пока все взоры оказались обращенными на танцора, Тэхён решил как следует осмотреться, изучая публику. Довольно много влиятельных людей. Легенды криминального мира и блюстители порядка — это место объединило их под своей крышей ореолом похоти и разврата. Часть из них Тэхён знал, частенько наблюдая на экране телевизора, часть видел впервые, однако вывод напрашивался сам собой: «Kumamon's house» был закрытым местом для развлечения богачей. На столы в открытую высыпались героиновые дорожки, совершались криминальные сделки, возможно, торговали людьми, однако использовать как-либо извлеченную здесь информацию Тэхён не мог без угрозы для жизни и здоровья. — Нет, ты только посмотри на него. Ну кто так двигается, ты мне скажи? — вырвал Кима из задумчивости Чимин, явно раздосадованный представлением на сцене. Тэхён мельком глянул на сцену, не особо заинтересованный происходящим. Ему было откровенно плевать на танцующего. — Даже я двигаюсь лучше! — не унимался Чимин. Тэ невольно заулыбался, поражаясь такой детской непосредственности. — Вперед, Чимини, покажи им класс, — усмехнулся Ким, кивнув в сторону сцены. На лице Чимина расплылась самодовольная улыбка. Он плавно поднялся с дивана и скрылся в толпе. Уже через мгновение Пак взбирался на сцену и, пойманный лучом прожектора, оказался в центре внимания. Ничуть не смутившись, он задвигался в такт музыки, не нуждаясь ни в какой опоре. Возможно, в нем не было звериной грации выступающего танцора, однако Чимин, в отличие от того парня, отдавал себя музыке без остатка, словно занимаясь с ней любовью. Толпа восторженно загудела, ей определенно нравилось то, что она видела. Впрочем, как и Тэхёну. Он застыл на своем месте, неотрывно наблюдая за гибким парнем, перекатами мышц и плавными дразнящими движениями. Его танец заводил, пробуждал низменные инстинкты, заставляя тяжелеть низ живота и загораться пламени в груди. Внезапно все эти восторженные визги и жадные взгляды вызвали у него злость. Только он имел право любоваться Чимином, его влажным от пота телом и манящими изгибами. Казалось, еще мгновение, и Ким не выдержит: стащит парня со сцены, закинет на плечо и унесет в какой-нибудь темный угол. Однако из наваждения вырвал чей-то мягкий голос. Чонгук скучал. Вечер тянулся мучительно долго и уныло. У него в запасе было около пары часов до того, как придет клиент, и он абсолютно не знал, чем себя занять. Поэтому Чон спустился вниз, намереваясь скрасить скуку в компании пары-тройки бокалов его любимого розового Riunite Lambrusco. Сегодня он надел один из своих лучших костюмов: белоснежная дымка рубашки и пиджака плавно перетекала в беспросветный сумрак. День и ночь, черное и белое, добро и зло, полигамия и моногамия, стабильность и непостоянство. Эффектный беспорядок на голове, на который пришлось потратить не меньше часа, — идеальное сплетение отдельных прядей в безумном танце стиля. Слегка подведенные черным карандашом глаза казались глубокими бездонными омутами. Дорогой парфюм шлейфом следовал за ним, сводя с ума. Он выглядел безупречно. Нет, скорее даже сногсшибательно. Впрочем, как и всегда. Чон ловил на себе красочный спектр взглядов, одни из них были полны обожания, восхищения, другие откровенной похоти, а некоторые зависти и открытой ненависти. Он срывал их подобно ярко пестреющим цветам с отвратительным душным запахом и давил в руке, уничтожая. Все это настолько опостылело, застряло в горле тошнотворным комом отвращения, что мешало элементарно дышать. Ему жизненно необходим глоток свежего воздуха. Тогда-то Гук и заметил его. Незаметное на первый взгляд пятно однотонности, ласкающей взор на фоне всеобщей пестроты и вульгарности. Светлые джинсы, тонкий свитер молочного цвета с глубоким вырезом, открывающим острый изгиб хрупких ключиц. Высокий блондин в паре с коренастым пареньком, довольно миловидным, должен он признать, прошел аккурат мимо него, направляясь к свободному диванчику напротив танцпола. В его взгляде сквозил холод беспристрастности и полного равнодушия к происходящему вокруг. Чон лишь мельком сумел разглядеть довольно привлекательный профиль, однако в парне мгновенно вспыхнул азарт. Похоже, вечер не совсем потерян. Решив повременить со знакомством, Чонгук лениво потягивал вино, наблюдая со стороны за тем, как блондин оглядывался по сторонам, изучая обстановку, думая, что никто этого не замечает. Глупенький. Наконец, его сосед соскользнул с места, скрывшись на танцполе, и Чон понял, что другого шанса у него может и не быть. Он поставил полупустой бокал на барную стойку и со всей присущей ему грацией двинулся в сторону парня. — Скучаешь? — садясь рядом с блондином на диван, поинтересовался Чонгук, с любопытством наблюдая, как парень медленно поворачивает в его сторону голову, а взгляд скользит по фигуре, впитывая в себя малейшие детали. Их глаза встретились, посылая по телам обладателей электрический импульс. С этого ракурса Чон мог наконец-то рассмотреть незнакомца, отмечая довольно притягательные полные губы и завораживающие глаза с кошачьим разрезом, в которых медленно загорался интерес. Взгляд блондина обжигал кожу подобно солнечным лучам в жаркий будний день. — Могу составить компанию, — чуть склонившись вперед и соблазнительно улыбаясь, произнес Чонгук. В нос ударил еле уловимый терпкий аромат с нотками меда. От него закружилась голова, истома охватила низ живота. Гуку определенно нравилось, как пах незнакомец. Парень слегка склонил голову на бок, словно смакуя предложение на языке, а затем потянулся вперед. Глаза потемнели от нахлынувшего возбуждения, а полные губы изогнулись в блядской улыбке, которую Чонгуку за свою долгую работу еще не приходилось видеть. Мысленно ликуя и поздравляя себя с очередной победой, Гук усмехнулся. Против его очарования еще никто не устоял. Тем не менее, на языке чувствовался горький осадок столь легкий победы. — Не интересуюсь, — выдохнул блондин ему в губы, улыбаясь еще шире, когда их глаза встретились — потемневшие от страсти и ошарашенные. Такого поворота событий Чонгук явно не ожидал. — Не мог бы ты освободить диванчик? Сейчас должен вернуться мой парень, — потерявший к нему всякий интерес, блондин отвернулся, откинувшись на спинку и наблюдая за танцующим на сцене шатеном. Не веря собственным ушам, Чонгук медленно поднялся, стараясь сохранить остатки растоптанной гордости, и направился обратно к барной стойке, все еще не в силах переварить только что произошедшее. — Оу, неужели Чон Чонгука, легендарного обольстителя, отшили? — раздался надменный хриплый голос над ухом. Смех хрустел на языке, разрезая его подобно битому стеклу. Рядом с Гуком на соседний стул примостилась стройная высокая мулатка с копной ярко-рыжих волос и глазами навыкате. Короткое зеленое обтягивающее платье подчеркивало пышные формы и открывало вид на безумно длинные ноги. — Отъебись, Фиерте, — отмахнулся Чонгук, залпом допивая свой бокал и нетерпеливо щелкая пальцами, приказывая бармену вновь наполнить его до краев. — Этот вечер еще не окончен. Он будет моим, — неотрывно следя взглядом за блондином, процедил Чон. — А, может, он не по мальчикам, а? — расхохоталась Фиерте. — Сейчас мы это и узнаем, — она соскользнула со стула и, плавно покачивая бедрами, зашагала в сторону блондина. Чонгук лишь злобно заскрежетал зубами, однако останавливать ее не стал, пригубив бокал с шампанским. С каким-то садистским наслаждением он наблюдал, как мулатка присаживается к парню, а уже через пару минут ошарашено поднимается с места и шагает к Гуку, разъяренно раздувая ноздри. Парень, не скрывая своего злорадства, отсалютировал ей бокалом, а затем, видя, что объект его темных мыслей поднялся с места и направился в сторону уборной, двинулся следом. Никто и никогда не отказывал Чон Чонгуку. Тэхён был на взводе, как назло еще и какой-то парень привязался. Несомненно, элитная шлюха, но, черт побери, очень даже привлекательная. Он определенно был в его вкусе. В голове до сих пор вертелся образ кривой усмешки и глубоких выразительных черных глаз. Ким встряхнул головой, отгоняя от себя реалистичный образ. Похоже, сказывалось возбуждение из-за извивающегося на сцене Чимина. От приставшей мулатки блондин отмахнулся уже полный раздражения. Понимая, что так можно и с ума сойти, Тэ отправился в туалет, надеясь хотя бы немного остыть. Ледяная вода слегка охладила голову, однако никак не помогла справиться с напряжением в штанах. Перед глазами все плыло, возбуждение волнами накатывало на сознание. Пришлось плеснуть немного влаги на лицо. Он поднял голову, встречаясь в отражении с горящим темным взором угольных глаз. Они неотрывно следили за блестящими каплями, медленно стекающими по коже, и тонкими ручейками, уползающими на шею и ключицы. — Я умею быть настойчивым. Мое имя Чон Чонгук, — на губах брюнета растекалась уверенная ухмылка, голос подобно патоке ласкал слух Тэхёна, вынуждая окончательно терять над собой контроль. Резко дернувшись в сторону незнакомца, Ким прижал того к стене, схватив за плечи и нависая над ним. Его имя, словно мороженое на языке, — ледяная мягкая сладость с оттенками мяты, что неуловимо чувствовались в каждом прерывистом вздохе Чона. Однако в глазах отсутствовал страх. Они — бездонный колодец, наполненный похотью. Оперев ладони о стену, Тэхён всматривался в глубокий беспроглядный омут и размышлял, что такого особенного в этом парне, который привлекает и отталкивает одновременно. Слишком уж Чонгук был самоуверенным: такие всегда знают, чего хотят, и привыкли получать это незамедлительно. То читалось в каждом его движении, жесте, вздохе, изгибе бровей. Тэхёну захотелось стереть эту самодовольную усмешку с его лица. — Ты, — он склонил голову, чтобы Чон смог расслышать, что хочет передать ему Ким. Однако в этом не было необходимости. В комнату проникал лишь слабый гул, а голос Тэхёна опалял слух своим бархатным тембром, — меня, — Чон невольно расплылся в обольстительной улыбке, уже смакуя победу и прикидывая, где бы они смогли уединиться. Пухлые губы так близко. Одно неверное движение — и сорвешь столь желанный поцелуй. Но ведь им некуда спешить, верно? Ожидание поцелуя лишь подстегивает накатывающее возбуждение. Словно дразня, Гук провел кончиком языка по губам, провоцируя. Молчание становилось невыносимым. Чонгуку казалось, протяни он руку, и напряжение между ними окажется подобным нуге — густым и сладким. — Не интересуешь, — выдохнул Тэхён в приоткрытые губы, а затем молча вышел из туалета. За закрывшейся дверью Ким не смог бы разглядеть, как растерянно застыл Чонгук, хватая ртом воздух, и какие мучения обещал его пылающий гневом взгляд. Чон просто-таки обожал вызовы, и этот оказался одним из самых захватывающих. Найти Чимина не составило труда. Его стройная фигура была окружена толпой поклонников. Парень извивался в танце и громко смеялся, явно наслаждаясь всеобщим вниманием, что еще больше разозлило Тэхёна. Он двинулся прямиком к Паку, расталкивая дергающихся в безумном танце людей. — Тэ-э, мы уже уходим? — растерянно улыбаясь, пробормотал Мин, прижимаясь к парню. Детектив не ответил, лишь молча схватил Чимина за руку и потянул за собой к выходу. — Тэхё-ёни, я что-то не так сделал? — забеспокоился Чимин, видя, в каком подвешенном состоянии находился тот. — Заткнись, — прорычал Тэ, вжимая Пака в стену гаража и впиваясь в его губы в яростном поцелуе. Язык требовательно проник в рот, порабощая и лишая воли. Зубы с силой сжали нижнюю губу, оттягивая, а затем зализывая укус. Чимин лишь удивленно выдохнул, а затем ответил на поцелуй с не меньшей страстью, что подобно лихорадке передалась ему от Тэхёна. Он весь прильнул к парню, стараясь оказаться как можно ближе к Киму, руки которого уже вовсю шарили по телу шатена, сжимая упругую задницу, оглаживая живот, спину, пытались забраться в брюки. — Блядские штаны, — недовольно рычал Тэхён в шею молодому человеку, который восторженно всхлипывал от грубых ласк. — Пошли в машину, — зашептал Чимин, хватая парня за руку. Тот послушно шел за ним, обжигая затылок горящим взором. На заднее сиденье они ввалились запыхавшимся клубком из тел. Злосчастные штаны первыми улетели на приборную панель, мгновенно позабытые. Тэхён навалился на Чимина, подминая под себя, с жадностью целуя. Идеальная симфония из пота, бергамота и цитруса на губах. Скользить языком по телу, слизывая солоноватые капли. Впиваться зубами в кожу, оставляя метки, подчиняя. Руки во всю шарили по телу, забираясь под боксеры и обхватывая возбужденную плоть. Низкий гортанный стон Чимина послужил сигналом к действиям. Пальцы медленно заскользили по стволу, вверх-вниз, распаляя и без того сходящего с ума шатена под ним. Свободная безрукавка сбилась, открывая вид на плоский живот, блестящий капельками пота. Тэхён ловил губами рваные стоны, посасывая язык в такт движениям руки. — Трахни меня уже, — умоляюще застонал Чимин. Прерывисто дыша, молодой человек призывно выгибался навстречу ласкам. Казалось, сегодня Тэхён не был настроен долго играться. Он развернул Пака к себе спиной, поставив того на колени. Смочив два пальца в слюне, блондин, не церемонясь, вогнал их в узкое колечко мышц, вырвав из Чимина нетерпеливый всхлип. Тэ не спеша двигал рукой, растягивая парня. Однако Мин не хотел этой нежности. Ему просто жизненно необходим был член Тэхёна внутри себя. — Кончай церемониться и трахни меня уже, — прохрипел Пак, поворачиваясь лицом к Киму и впиваясь в губы в грубом поцелуе. Зубы терзали нежную плоть, умоляя закончить пытку. — Будет больно, — предупредил Тэхён. Бархатный голос ласкал подобно шелку, теплое дыхание забиралось под кожу, стекая медовыми каплями по позвоночнику, следуя за горячим языком, а пальцы оглаживали затвердевшие соски. — Я и хочу, чтобы было больно, — нетерпеливо пробормотал Чимин, начиная чувственно тереться задницей о возбуждение Кима. Тот послушно кивнул, расстегивая штаны и снимая их вместе с бельем. Пак обернулся, наслаждаясь зрелищем: длинный толстый возбужденный член Тэхёна медленно скользил меж бедер, все еще дразня, раззадоривая. Одно плавное движение, и вся эта толщина и длина резко оказались внутри Чимина. Острая боль искрами удовольствия взорвалась в голове, вырвав из Пака громкий стон. Он нетерпеливо двинул бедрами вперед, а затем подался назад, вновь насаживаясь на член Тэхёна. Тот крепко схватил его за ягодицы, оставляя на золотистой коже темные отпечатки-синяки, начиная двигаться с ним в одном ритме: резком и быстром. Машина внезапно оказалась жутко тесной, а сиденья — дико неудобными. Стекла давно запотели, скрывая их от любопытных глаз. Хотя дикая качка авто говорила сама за себя. Чимин то и дело норовил соскользнуть с сиденья вниз, поэтому Тэхён развернул парня лицом к себе, закидывая его ноги на свои плечи, продолжая вколачиваться в столь податливое тело в бешеном ритме. Так получалось намного интимнее. Глаза в глаза, один безумный взгляд на двоих, подернутый сладостной дымкой страсти. Громкие хриплые стоны тонули в сладких поцелуях, они пробовали друг друга на вкус и не могли насытиться. Бешеный темп, скрип кожаной обивки, воздух, пропитанный сладчайшими запахами. Им было жутко неудобно, Чимин то и дело ударялся головой о дверь машины, шею нещадно ломило, но они плевать хотели на неудобства. Звонкие шлепки их разгоряченных тел сладкозвучной симфонией разрывали тишину салона. Тяжесть наслаждения внизу живота с каждым толчком становилась все более ощутимой, а ритм рваным. Мышцы то и дело сводило судорогой, а желанная развязка маячила на горизонте. Первым, судорожно дернувшись навстречу, кончил Пак, с криком изливаясь себе на живот. Следом за ним, сделав пару глубоких толчков, содрогнулся и Тэхён, наваливаясь сверху и лениво целуя того в губы. Парень не возражал, наслаждаясь сладостной негой и вкусом меда с терпкими нотками горького кофе. — Знаешь, а я не против отправляться на такие вылазки с тобой. Теперь понятно, почему Намджун так злился, — хрипло рассмеялся Чимин, когда к нему вновь вернулся голос. Он тяжело дышал, будто пробежал марафон на дальнюю дистанцию, а мышцы начинали ныть: у жесткого секса свои последствия. — Ну, знаешь, Намджуна я не трахаю на заднем сидении своего авто, — низкий голос Тэхёна мягко обволакивал сознание Чимина, лаская слух и разливая горячий водопад нежности где-то глубоко в груди. — И это не может не радовать, — довольно проворковал Пак, зарываясь в густоту русых волос, пропуская сквозь пальцы влажные пряди и утопая в бездонной ореховой теплоте глаз. Чонгук с каменным лицом наблюдал за раскачивающейся машиной, испытывая смешанные чувства. Он не мог понять, на что именно злился: на то, что его отшили, на то, что ему предпочли шатена, или на то, что в авто сейчас трахали не его. Разум живо предоставил образ обнаженного блондина, склонившегося над ним, с силой вбивающего Чона в жесткое сиденье автомобиля, сцепив руки в замок за спиной и не позволяя брюнету дотянуться до возбужденного члена, дабы приблизить развязку. — Пробейте мне номера этой машины, я хочу знать, кто ее владелец. Всю информацию сразу мне на факс, — скомандовал Чонгук охраннику, что безмолвной тенью стоял позади. Тот послушно поклонился. Не желая и дальше портить настроение рисуемой в голове картиной трахающихся парней, Чонгук покинул пост охраны хоть и не в лучшем расположении духа, но, тем не менее, отмечая, что с появлением этого парня он начал испытывать хоть какие-то эмоции. А это не могло не радовать.