* * *
- Ещё не спишь? Чарльз зашёл в халате, едва перехваченном поясом, кажется, что, будь он не завязан, ничего бы не изменилось. Эрик отложил книгу, удивлённо смотря на друга, точнее, он сначала посмотрел на Ксавье, а потом уже удивился, хотя это не то слово. У Леншерра перехватило дыхание от того, что он увидел. Да, ткань халата скорее раскрывала, чем скрывала: загадочные узоры, которыми было покрыто тело Чарльза, в приглушённом свете лампы отчего-то проступали ещё отчётливее. Кажется, этот предмет одежды едва-едва держался на плечах Ксавье, готовый в любой момент соскользнуть на пол, и Эрик не мог не задержаться взглядом на ключицах друга, заметных даже несмотря на рисунки на коже. Леншерр отрицательно мотнул головой, и гость закрыл за собой дверь, тут же её запирая. - Чарльз, - Эрик попытался приподняться, но Ксавье легко сел на его бёдра, заставляя остаться в кровати, - что ты… - Я так давно думал об этом… - Чарльз наклонился к нему, касаясь губами уха, пальцами ловко забираясь под ткань мягких домашних брюк друга и обхватывая его член. – Думаю, ты тоже… Леншерр задохнулся от ощущений, и… проснулся. Просто открыл глаза, смотря в темноту перед собой, с трудом осознавая, что вот сейчас он видит реальность. Эрик с ужасом почувствовал, что его брюки не отличаются сухостью – и выругался, быстро выбираясь из кровати. Как подросток… Мужчина встряхнул головой, недовольно проходя в ванную и быстро отправляя одежду в корзину для белья. Эрик опустился в воду, понимая, что принимать ванну посреди ночи не слишком здорово, можно было обойтись душем, но в последнее время он старался делать это как можно чаще. Чарльз говорил, что со страхами надо бороться, а уже год как Леншерр не мог спокойно лежать в ванне, потому что каждый раз вспоминал тот день – и ту тьму, которая его едва не поглотила. Теперь же, в свете последних событий, Эрик решил, что у него не должно быть ни единого страха – потому что ничто не должно мешать ему быть рядом с Чарльзом, когда тому понадобится помощь. Возможно, глупо было бороться со своей психикой так, но стоит начинать с малого, особенно, когда это малое не даёт тебе даже подойти к ванне близко. Теперь же Эрик спокойно лежал в ней, пытаясь отогнать от себя сон, который его и разбудил. Кажется, с того момента, как он увидел тело Чарльза, эта картина плотно засела у него в голове. Татуировки и шрамы, покрывающие кожу Ксавье плотным рисунком, врезались в память Леншерра, он видел их каждый раз, когда закрывал глаза и, кажется, именно это спровоцировало пробуждение того, что он тщательно скрывал. Загадочность Чарльза, его спокойствие, его ум, его голос, его глаза – кажется, всё в друге покоряло Эрика. Он не хотел себе в этом признаваться, он отгонял от себя любые подобные мысли, не давая им даже близко развернуться в своей голове, но вот стоило один раз увидеть его так близко, и… Леншерр провёл мокрой рукой по лицу, словно снимая наваждение. Был ли кто-то у Чарльза за эти семь лет? Или он весь посвятил себя поиску сестры? Скорее второе, вряд ли Ксавье стал бы рисковать чьей-то жизнью, а нахождение рядом с ним кого-то близкого точно могло бы стать отличной добычей для демонов. За ним охотились. Теперь Эрик понимал это совершенно чётко: за его другом велась охота, настоящая, ожесточённая, и, пожалуй, его спасали только эти странные рисунки, какой бы силой они ни обладали, Леншерр был им за это благодарен. Он понимал, что совершенно бессилен против этих потусторонних сил, потому что всему, что он умеет, его научил Ксавье, и это значит, что, если Чарльз не справится, то Эрик не поможет ему точно. Мужчина сжал пальцы на белых бортиках. Нет, поможет. В любом случае, чего бы это ни стоило.* * *
Утро Чарльз встретил за своим столом, быстро делая записи в ежедневник. Эту книжицу было уже довольно сложно называть так, она ломилась от вклеенных листков, различных закладок и прочего дополнительного материала, как будто тех записей, которые он сам делал, было мало. Нужно было поспать, но уснуть, кажется, было просто невозможно. Чарльз сидел с включенной лампой, переживая о том, что свет может выдать его – а друзья и так слишком сильно переживают. Ксавье тоже за них переживал, особенно теперь, потому что близилось время больного расчёта – до тысячи оставалось совсем немного, он и сам боялся этого момента, к которому так давно шёл, опасаясь последствий. В договоре, который он заключил, не было никаких пояснений и инструкций для дальнейших действий, только факт – тысяча душ в обмен на возможность сразиться с тем, что забрало его сестру. Чарльз отложил ручку и потёр глаза. Что будет потом? Что случится, когда он спасёт тысячную душу? Будет ли у него время на подготовку – или этот демон, какого уровня он бы ни был, появится прямо перед ним? Голова болела, как и руки, они уже почти зажили, огромные повязки с ватой сменились простыми бинтами, на которых Хэнк настаивал. Ксавье понимал, что боль вызвана усталостью, что он перегружает себя прямо сейчас, но сон казался чем-то абсолютно нереальным. Особенно сейчас, когда Чарльз решил всё-таки задуматься над событиями будущего. К счастью, Хэнк будет дома, а это значит, что ему вряд ли что-то будет угрожать. Ксавье на это надеялся. А вот Эрик… Чарльз поднялся из-за стола резковато, отталкиваясь от него руками, отходя к окну. Когда они спасали Шона, Эрик подставил свою руку, чтобы уберечь напарника, потерявшего бдительность. Теперь у Леншерра была повязка, которая пропитывалась кровью за несколько часов, и вот только недавно Хэнк нашёл способ её остановить. Ксавье чувствовал себя виноватым, но в то же время не мог не признать, что это был необыкновенный поступок. Нет, Чарльз был уверен в друге даже больше, чем на сто процентов, но такая реакция… Он не заметил, как Эрик из помощника стал полноценным напарником, способным одолеть демона и в одиночку, и справляться без него было всё сложнее. Но с его умениями рос и риск, пока то, с чем они боролись, не воспринимало Леншерра за угрозу, оно его и не трогало. Зато сейчас Эрик мог стать отличной мишенью – в частности, чтобы пощекотать нервы ему, Чарльзу. Но, разумеется, не только это волновало Ксавье. Он никогда не воспринимал друга в качестве прикрытия или того, что может ему помешать, наоборот, желание Эрика помочь оказалось настоящим подарком судьбы. И в данный момент Чарльз не допускал и мысли о том, чтобы отогнать от себя его – ради собственной безопасности, нет, его волновала безопасность Леншерра. Сейчас он остро ощущал желание начать курить, потому что пальцы начинали подрагивать при мысли о том, что с Эриком может случиться нечто непоправимое. Чарльз старался, очень старался не сближаться с ним слишком – как раз из соображений сохранения неприкосновенности друга. Ксавье хотел максимально огородить его от любой подобной опасности, но вот прошёл почти год, и стало понятно, что свою миссию он провалил. Эрик был дорог ему, действительно дорог, и, хотя Чарльз старался не говорить о таком вслух, жизнь без него уже не представлялась ему никак. И тем страшнее было тащить его за собой в это пекло. Хотелось обнять его, крепко обнять – и попросить остаться дома. Ксавье тяжело вздохнул, понимая, что упустил момент, когда мог указывать своему напарнику, что делать, теперь Эрик его, конечно, не послушает. Они зашли слишком далеко, точнее, Чарльз зашёл слишком далеко, потащив следом за собой друзей, которые, теперь, разумеется, не дадут ему разобраться со всем одному. Ксавье жалел, что странную защиту в виде этих рисунков и шрамов дали только ему – стоило бы обезопасить всех, кто оказывается с ним рядом. Теперь же это было его заботой, но была и ещё одна – гнать от себя сомнения, потому что эти демоны были, пожалуй, страшнее всех тех, с которыми Чарльз уже сталкивался, потому что они были у него внутри.