***
Новую попытку соблазнения Атлас, оставленный теперь возле стены неподалеку, предпринял, когда Дилан открывал его ключом дверь квартиры. Просто неожиданно подался вперед, использовав стену как опору для толчка – Родс рефлекторно двинулся навстречу, уберегая от падения, и тут же оказался вовлечен в крайне неловкий, но полный энтузиазма поцелуй с отчетливым запахом спирта. На этот раз Дэниел даже сразу попал в губы. Отвечать ему Дилан, конечно, не собирался. Но Атлас вцепился в него, как клещ, снова проявив невесть откуда взявшуюся в таком тщедушном теле силу, воспользовавшись замешательством, скользнул языком в рот и даже попробовал – довольно решительно – прижать Дилана к дверной створке. Разница в габаритах и тот факт, что Родс очень быстро смог оправиться от потрясения, предсказуемо загубили сие начинание на корню. Но на несколько мгновений Дилан действительно растерялся: Дэниел у него вообще как-то не ассоциировался с напором и натиском, потому как даже с девушками придерживался тактики тонкого флирта и уговоров, предпочитая, чтобы они уже сами вешались на шею. Коктейли в «Волшебном фонаре» воистину были способны творить чудеса. Родс мысленно пообещал себе никогда и ничего там больше не заказывать. - Атлас, - удерживая своего потенциального подчиненного на расстоянии вытянутой руки, Дилан сделал выразительную паузу, легонько встряхнул Дэниела за плечи, тщетно надеясь обнаружить в глубине расширенных зрачков хоть малейшую искру понимания. – Возьми себя в руки. Ты, конечно, ни черта не вспомнишь утром, но имей в виду: нам с тобой еще работать. И я буду помнить все. Так что постарайся по мере сил не наделать сейчас глупостей, слышишь меня? Ничуть не стараясь вырваться, Атлас только мягко улыбнулся в ответ и, согнув руки в локтях, развел ими в стороны: мол, ладно, не прокатило, ничего страшного, поищем другой путь. И почему Дилан, собственно, не ушел домой сразу после его шоу? Необходимость постоянно оглядываться на Дэниела растянула возню с ключами почти на три минуты. Замок у Атласа, к слову, был старый, сувальдный и, очевидно, накладной, он не столько действительно обеспечивал безопасность, сколько создавал владельцу всяческие сложности. Взломать его хорошей отмычкой, вероятно, было бы проще, чем открывать родным ключом, не менее старым и местами стертым. Дилан отмечал про себя подобные детали машинально: нельзя было исключать, что в будущем у него мог появиться повод тайно проникнуть в эту квартиру. Долгожданный щелчок заставил его облегченно выдохнуть. - Отлично. Давай, заходи. Жилище изнутри оказалось не то, чтобы просторным - можно было очертить единым взглядом от входной двери, - но для одного человека, вероятно, этой площади вполне хватало. Комната была всего одна, от тонких стен между гостиной, спальней и кухней кто-то из предыдущих хозяев оставил только короткие обрубки – достаточные, чтобы наметить зоны, но совершенно ничего не закрывающие. Перед собой Родс увидел черный диван с обивкой под кожу и, недолго думая, сгрузил Дэниела прямо на него. До кровати, в конце концов, Атлас потом мог бы и сам доползти, если уж ему так приспичит. «Чудовище» послушно завалилось на спину, но в последний момент, снова ухватившись ловкими пальцами за джемпер, попыталось утянуть Дилана за собой. - Черт тебя дери, Атлас! – чтобы устоять, пришлось вцепиться рукой в спинку дивана и опереться коленом на сиденье между ног Дэниела, чуть ниже паха. – Просто вырубись уже! Закрывай глаза и спи! - Зря стараешься, гипноз на меня не действует, - самодовольно отозвался тот, хитро блеснув глазами. – Ну, давай, ангел-хранитель, тебе понравится. Ему невероятно повезло, что подушка, которой Дилан мог бы его придушить, находилась сейчас на кровати вне пределов досягаемости. Ограничившись очередным сердитым вздохом, Родс высвободился из чужих объятий и, не говоря больше ни слова, отправился искать ванную. Идея засунуть Атласа головой под холодную струю казалось привлекательной, но опасной в перспективе: Дилану, на самом деле, не нужно было, чтобы он сильно протрезвел. Секретность Очень Важной Миссии и так уже трещала по швам: Родс серьезно рисковал, полагаясь на чужую похмельную забывчивость. Заодно, пользуясь случаем, Дилан старался как можно тщательнее изучить апартаменты Атласа: интерьер дома часто говорил о своем хозяине гораздо больше, чем сам хозяин планировал когда-нибудь рассказать. Помимо довольно вычурного и безвкусного черного дивана, который в комнату, к слову, совершенно не вписывался, в глаза сразу бросались длинные полки из светлого дерева, плотно заставленные книгами. Они тянулись почти вдоль всей северной стены гостиной. Чтением Дэниел, судя по всему, увлекался по-настоящему страстно: бегло проглядев корешки, Дилан обнаружил среди его коллекции и классику, вроде Шекспира, и современную литературу во главе с Умберто Эко. Были там, конечно, и книги о великих иллюзионистах с описанием их самых знаменитых трюков, но преобладала все-таки художественная литература. Вторым, чуть более ожидаемым, открытием стало то, что Атлас был, по-видимому, крайне аккуратен и педантичен. Пыль убирал тщательно, кровать заправлял как опытная горничная гостиничного комплекса, восточный коврик перед диваном был, кажется, вычищен прямо накануне. Даже в небрежном расположении безделушек на журнальном столике чувствовалось кропотливое планирование. Это была квартира интеллектуально развитого молодого человека из хорошей семьи, живущего скромно, без излишеств, но с рождения приученного к порядку и чистоте. - Эй, если хочешь, я могу тебе отсосать, - раздалось тем временем с дивана. – Правда, признаюсь, у меня было не очень много практики. Но я постараюсь. Дилан в очередной раз мысленно проклял Атласову неразборчивость в отношении девушек, алкоголя и девушек, предлагающих алкоголь. В ванной, как он и рассчитывал, имелась довольно компактная стиральная машинка. Родсу не хотелось задерживаться рядом с пьяным и неадекватным Дэниелом ни на минуту более, но его одежда, особенно светлый джемпер, по-прежнему была вся в пятнах от коктейля. Что бы ни оказалось в тот раз в бокале Атласа, высохнув, оно до ужаса напоминало запекшуюся кровь. Дилану же предстояло снова вызывать себе такси, а весьма убедительный костюм маньяка мог значительно осложнить ему диалог с водителем. Объяснять поутру сослуживцам, как он умудрился оказаться в участке по подозрению в убийстве, было бы нежелательно. Движимый великодушием, Родс даже вернулся к дивану, чтобы стащить с Дэниела рубашку и забросить ее в стирку тоже. Детальное знакомство с интерьером напомнило ему, что на самом деле Атлас вовсе не был тем одержимым придурком, каким сейчас выглядел. И хотя вина за нынешнее состояние целиком и полностью лежала на его же собственных плечах, Дилану, возможно, стоило относиться к этим нетрезвым выходкам снисходительнее. Но все же вывести красно-бурые пятна с тонкого хлопка еще спустя буквально несколько часов было бы весьма проблематично. Глупость, как известно, самый простительный из пороков. Родсу, пожалуй, стоило задуматься об этом еще и применительно к себе. - Ва-ау… - с искренним, почти детским восторгом выдохнул Атлас, уставившись куда-то в центр его голой груди. – Можно тебя потрогать? - Нет, - смиренно закатив глаза, Дилан в очередной раз попытался воззвать к одурманенному сознанию. – Можно снять рубашку и отдать ее мне. И потом сразу спать. Вместо ответа Дэниел молча вытянул руки вверх и провокационно ухмыльнулся. И Родс, раздраженно выдохнув сквозь зубы, повелся на эту провокацию. За прошедший вечер ему не раз уже приходилось обращаться с телом Атласа, как с безвольным манекеном: носить, переворачивать, прислонять к дереву, трясти. А еще Дилан просто очень устал. Ему было страшно даже представить себе ту жизнь, в которой Дэниел, неважно в какой кондиции, постоянно присутствовал в качестве собеседника. Он успел расстегнуть три пуговицы, когда Атлас снова резко дернул его на себя, заключая в ловушку из нескладных конечностей, снова прижался губами к губам и потерся всем телом, как большой кот, прямо через оставшуюся одежду. - Да ты достал… - только и произнес Дилан, на мгновение сумев отстраниться. Вот тогда он впервые подумал: а не черт бы с ним? Дэниел Атлас, определенно, являлся тем самым человеком, которому было проще дать то, что он хочет, чем объяснить, почему нет. Лежа сверху, Родс ощущал наверняка степень его возбуждения. И хотя причин для него не видел совершенно, прекрасно понимал: спокойно заснуть в таком состоянии мало у кого получилось бы. Могло статься, разрядка подействовала бы сейчас на Дэниела лучше любых уговоров и колыбельных. Это была заведомо ущербная, проигрышная логика, обычно Дилан ненавидел плыть по течению, но сейчас он, перехватив инициативу в поцелуе, одной рукой прижал тонкие, перевитые венами предплечья Атласа, все еще поднятые вверх и сведенные над головой, к дивану, а другой потянулся к поясу его черных, чуть зауженных брюк. Несильно сжал поначалу через белье, повернув кисть, проник под резинку. И Дэниел застонал ему в рот, высоко и гортанно, забился под ним, вскидывая бедра, зажимая руку Родса между их телами. Дилан уже и не помнил, когда в последний раз у него было так: быстро, резко, без особенной нежности и совершенно без мыслей о собственном удовлетворении. А вот последний свой опыт с другим мужчиной датировал бы без проблем. Много-много лет назад, под одеялом в общежитии колледжа. Проблема для Родса крылась не в том, что Джей Дэниел Атлас был мужчиной, а в том, что мужчина, продолжавший в эту минуту протяжно стонать, лихорадочно дыша обнаженной грудью, был Джеем Дэниелом Атласом. Надолго его, к счастью, не хватило. Буквально пару минут спустя, худое, гибкое, как тростник, тело выгнулось на диване почти в дугу, голова его запрокинулась, а Дилан, совершенно уже ошалевший от происходящего, машинально принялся выцеловывать узоры на длинной бледной шее. А потом, несколько очень спокойных и расслабленных мгновений спустя, Атлас вдруг посмотрел на него абсолютно трезвыми потемневшими глазами, и Родс застыл, замер, боясь вдохнуть, не в силах даже осознать глубину собственной ошибки. - Ты невероятный, - очень тихо произнес Дэниел, улыбаясь теперь тоже совсем по-другому, открыто и белозубо. – Трахни меня, ангел-хранитель. Нормально, по-настоящему. Ты ведь хочешь. На последней фразе потяжелевшие веки его, наконец, сомкнулись, и Атлас почти мгновенно отключился. Пока Дилан выпутывался из хватки чужих рук и ног, его буквально трясло. После недолгих поисков он обнаружил в шкафчике на кухне целых двенадцать пачек влажных салфеток (Родс и представить не мог, зачем кому-то могло понадобиться столько), наспех, кое-как вытер мирно спящему Дэниелу живот и окончательно избавил его от рубашки, расстегнув манжеты на рукавах. Собрал небрежно сброшенные возле дивана ботинки и поставил на полку возле входной двери. Забросил вещи в стирку, как собирался. Взял с кровати одну из подушек и, аккуратно приподняв за шею, устроил лохматую голову Атласа со всем возможным комфортом. И пледом, найденным в платяном шкафу, укрыл, чтобы не замерз под утро. Дэниел тут же повернулся на бок, кутаясь в шерстяную ткань, и свернулся в позе эмбриона. - И что в тебе девушки находят? – не ожидая ответа, поинтересовался Родс. Нескладный и сутулый, с торчащими ребрами и остро выпирающими ключицами, с позвоночником, выступающим под кожей, как Гималайский хребет – ну, в самом деле, как этот парень вообще мог быть популярен? Дилан все-таки ничего не понимал в женщинах тоже. И в себе самом он ничего не понимал. Сидя в кресле возле дивана, дожидаясь пока стиральная машина переварит его джемпер, Родс думал лишь об одном: хорошо бы остальные трое «всадников» оказались ребятами попроще, без заморочек. Вор-карманник, обиженная бывшая Атласа и гипнотизер с кризисом личности. Определенно, нет.***
Около полугода спустя, сидя в комнате для допросов Федерального Бюро Расследований, Дэниел будет открыто насмехаться над неспособностью офицеров напротив предъявить ему конкретные обвинения. И хмурить брови, мучительно размышляя: где он раньше мог видеть детектива Дилана Родса, ведь за всю жизнь, не считая последних суток, у него никогда не было проблем с федералами? И почему, черт побери, он помнит этого мужчину, вспыльчивого и упрямого до зубовного скрежета, совсем-совсем другим?