Не надо так шутить, ладно?

“Так, ключи, телефон, деньги… “ – мысленно перебирал у себя в голове парень для того, чтобы убедиться в том факте, что точно ничего не забыл. Перепроверив кухню на предмет выключенного света и газа, он начал поспешно натягивать любимые кеды. Вообще, Саша никогда не отличался особой ответственностью или педантичностью (даже напротив), но в пятничный вечер перед походом в клуб стоило сделать исключение, потому что возвращаться парень собирался ой как не скоро! Поспешно закрыв съемную квартиру, он сбежал по лестнице и оказался на улице. Саша любил летние вечера – время, когда жара начинает спадать, и ночной мегаполис оживает; даже дышать становиться легче, а значит, пришло время расслабиться. Легкий ветерок подул в лицо: но нет, он не принес прохладу, а лишь еще больше надвинул и так падающую черную челку на глаза. Парень привычным жестом – резким дерганьем головы в сторону – вернул непослушные пряди на место (весьма условное место, так как в идеале ему нужен был хотя бы один не заслоненный челкой глаз для банального перемещения в пространстве). Зачастую этим глазом становился правый. Мельком заглянув в телефон и уточнив время, Саша решил, что его, скорее всего, уже ждут и пора поторопиться. Клуб, как и его квартира, располагался в центре города, поэтому добираться было не очень-то и далеко. Конечно, парень мог бы провести ночь и в любом из трех клубов, находящихся еще ближе к дому, но тот, в который он направлялся, был особенный. Там работал (а по совместительству и зависал) его друг. Через двадцать с лишним минут он находился напротив пафосно мигающей и завлекающей всех не спящих к себе вывески “Экватор”(не понятно, на что намекали создатели: то ли цены средние, то ли качество выпивки). В последний раз набрав полные легкие свежего воздуха, он резко выдохнул, включил свою самую обворожительную улыбочку и уверенной походкой направился прямиком вовнутрь, попутно подмигивая девушкам в коротких юбках, с которыми пересекался взглядом. Музыка резко ударила по барабанным перепонкам и оглушила на мгновение. Но через пару секунд Саша адаптировался – уж слишком частным гостем он был в подобных заведениях. Долго искать того самого друга не пришлось, поскольку эту рыжую голову у барной стойки тяжело не заметить даже в полутьме. Андрей – так звали обладателя роскошной шевелюры – сидел, вальяжно попивая какой-то коктейль и дружески беседуя с барменом. Да и вообще, парень как-то резко контрастировал с окружавшей его распутной и безнравственной, абсолютно не стеснительной атмосферой всеобщего веселья. Он сохранял свою гордость, которую называл чувством собственного достоинства, и джентльменские манеры в любом месте и в любое время суток. И выглядел соответствующе: высокий молодой парень с длинными, до плеч, темно-рыжими волосами с черными прядями, которые смотрелись как-то небрежно, но при этом ухожено; глаза стального цвета, прямой взгляд; черты лица правильные и поразительно симметричные, а осанка не уступает им в идеальности. В целом, Андрей производил впечатление поистине галантного молодого человека. Образ дополнялся его любовью к классическим костюмам, а особенно – к рубашкам. Вот тут дело доходило чуть ли не до фанатизма, поскольку внушительных размеров шкаф в гостиной его дома уже еле вмещал в себя рубашки на все случаи жизни: от однотонных черных с пуговицами того же оттенка до клетчатых и в горошек всевозможных цветов. Это краткий список причин, по которым он имел популярность у слабого пола, заходившего в “Экватор” не только потусить, но и пообщаться с таким милым барменом Андреем. Хотя и у Саши, и у него не было отбоя в девушках, желающих провести с ними хоть ночь, Андрей, в отличие от своего лучшего друга (который спал и встречался со всеми подряд), искал “любовь всей своей жизни” и не разменивался по мелочам. За это последний и получил прозвище “Ленц”*. Только вот почему друг пытался найти эту самую “любовь” в клубе, Саша никак понять не мог. И вот сейчас Андрей сидел в одной из своих любимых рубашек – темно-зеленой. Заметил друга он только тогда, когда тот положил одну руку ему на плечо, другую на барную стойку и резво запрыгнул на стул, стоящий справа. - Здоров, ребят. Кирилл, сделай, как обычно, плиз, - Саша решил не медлить и сразу обратился к бармену, которому пришлось прервать свою беседу с Андреем и отправиться готовить “Ром колу”. – А ты, я гляжу, уже начал веселиться? - А ты, я гляжу, так и не научился не опаздывать, - незлобно ответил Андрей, улыбнувшись. - Было бы куда! Накидаться мы еще успеем, не переживай, - улыбка в ответ. Тут Кирилл принес заказ, и Саша продемонстрировал уровень своего мастерства, выпив полстакана залпом. - А ты серьезно настроен, парень, - решил подъебать друга Андрей. - Конечно, тут же столько соблазнительных парней! Трахать не перетрахать, - недолго раздумывая парировал Саша. И да, он во всю насладился ожидаемой реакцией:"Ленц" громко поставил стеклянный стакан на стойку, поднял голову к потолку и издал протяжный вопль. А через пару секунд добавил: - Началось, блять… Когда ж ты уже покончишь с этим, педик долбанный? - Я еще и не начал, детка, - игривый взгляд столкнулся со злобным, и Саша рассмеялся. На самом деле, парень не был геем и даже никогда серьезно не думал над этим. Просто однажды, проходя с Андреем по парку, они заметили двух парней, держащихся за руку и медленно прогуливающихся в стороне, чтобы никто не заметил. Но друг заметил. И не просто заметил, а начал читать монолог размером с диссертацию на тему: ”Геи – зло”. Тут Саша не выдержал, нагло прервав речь на третей минуте нотаций, и заступился за сексуальные меньшинства. После двадцати минут споров на тему равенства прав, защиты и поддержки инакомыслящих и дискриминации по признаку “на кого встает”, он констатировал диагноз Андрея – гомофобия в последней стадии. И Саша не был бы его лучшим другом, если бы после этого случая не стал подъебывать парня при случае и без. И спустя три месяца вечных подколов и не двухзначных намеков, последний романтик начинал материться без вступления, когда эта тема поднималась. А поднималась она, к слову говоря, почти каждый день.