Не надо так шутить, ладно?

Просидели они там еще час, неспешно напиваясь и обсуждая последние новости. По возможности, конечно, так как громкая музыка хоть и не сильно мешала двум привыкшим к ней парням, но и не способствовала задушевному долгому разговору. Потому через час отчаянного перекрикивания фонового шума и вливания в себя не то, чтобы самых дешевых, но и не дорогих алкогольных напитков, разболелась голова. Андрей, взвесив все «за» и «против», принял самое адекватное решение в данной ситуации — пора бы сваливать отсюда. Саша идею поддержал, сам уже не понимая, чего ему хочется. Когда вышли на улицу, голова стала болеть еще сильнее из-за резко наступившей тишины. Это была та самая тишина, что звенит в ушах, хотя ее, по идее, и невозможно услышать. Когда парни начали улавливать тихие по сравнению с клубной музыкой звуки лая собак, проезжающих на соседней улице машин и шелеста ветра, боль начала стихать. За это время Андрей успел вызвать такси, а Саша — заскучать. Конечно, у молодого студента (кем являлся последний) не было денег на такси, несмотря на вечно меняющиеся подработки, на которых парень редко задерживался дольше месяца и то только из-за зарплаты — его душа требовала разнообразия и не терпела постоянства. Поэтому платил его друг, он относился к деньгам куда более серьезно, как и ко всему, в принципе. Десять минут ожидания, по одной выкуренной сигарете на каждого, и они уже называли таксисту адрес. Точнее, Андрей называл, поскольку решено было не заморачиваться и отправиться к нему домой, а утром видно будет. Прибыли ребята в пустынную квартиру около полуночи. Ничего не хотелось делать, но при этом прилив вечерней бодрости из-за неактивно проведенного времени давал о себе знать, и о сне и речи идти не могло. А вот жрать хотелось. Причем прилично. За не имением других вариантов, решено было отправится на кухню и отыскать там что-то хотя бы приблизительно съестное. По закону подлости, как только Саша включил кран в ванной и начал мыть руки, в прихожей на тумбочке зазвонил телефон. Ему пришлось ускорить процесс, чтобы, выбежав в коридор и на ходу вытирая руки, успеть ответить (денег на счету для «перезвонить» у него никогда не было). Посмотрев на экран и немного удивившись столь позднему звонку, он легким движением пальца по сенсору принял вызов и немедленно отправился на кухню к своему другу с легкой игривой улыбкой. Дело в том, что звонил ему Слава — тот парень, который бесит Андрея больше, чем утренние пробки на дорогах, отсутствие горячей воды и подколы Саши вместе взятые. И на то была причина. При этом весьма банальная — он подкатывал к его лучшему другу. Конечно, в любой другой ситуации Саша отнесся бы к такому проявлению чувств равнодушно и доступно объяснил бы Славе его намерение больше не пересекаться. Вообще никогда. Но не в этот раз. Находясь в весьма поддатом состоянии, он не упустил возможности побесить Андрея и наиграно начал отвечать на ухаживания влюбленного парня. Эффект был выше ожидаемого. С тех пор Андрей начал не просто материться, а существенно пополнять словарный запас окружающих, при этом периодически вычитывая друга за эти «отношения». Хотя, по мнению Саши, никаких отношений там не было. По крайней мере, он их не видел. А вот Слава стал их замечать, что напрягало его «парня». Саше нравилось подъебывать друга, и это было главной причиной его такого поведения, но сказать об этом Славе, который серьезно относился к происходящему, он не решался, и на это были две причины. Во-первых, тогда это все, скорее всего, закончиться, и он не сможет наслаждаться гневом своего друга; во-вторых, Саша хоть и был легкомысленным парнем и мало задумывался об окружающих, но испытывал чувство вины перед Славой за обман и откровенное его использование, поэтому признаться не решался. — Привет, дорогой. Нет... нет, не разбудил, — приторно-ласковым тоном сказал Саша, заходя на кухню. — Бесплатный секс по телефону, сука… — пробурчал его друг негромко, но так, что Саша услышал. Андрей как раз закрывал холодильник ногой, держа в руках все, что смог отыскать для ночного перекуса: масло, небольшой кусок сыра и пару свежих огурцов. — Завтра? Я еще не знаю, но вряд ли смогу, малыш, — сделав ударение на слове малыш, Саша поднял глаза на друга. Тот, кинув уже приевшееся «пидор», церемонно отвернулся к нему спиной и начал нарезать хлеб для бутербродов. Это вызвало улыбку у «влюбленного парня». И он, не долго думая, подошел к столу и сел на ближайший возле него стул. — Хорошо, давай и вправду созвонимся утром и там решим уже. Спокойной ночи и сладких снов, любовь моя. — Ну не смог Саша напоследок не воспользоваться ситуацией. Как только он положил трубку, Андрей устремил в него свой строгий взгляд, который, в сочетании со стальным цветом глаз, был достаточно угрожающим и не предвещал ничего хорошего. — И вот чего ты добиваешься, а? Повыебываться решил или уже у кого-то не стоит и он вздумал лечь под парня? — говорил Андрей явно со зла. — А ты чего добиваешься своими нотациями? Может, ревнуешь, и поэтому хочешь, чтобы мы расстались, а? — что-что, а вот язвить Саша умел неплохо. — Иди ты нахуй, — не долго подбирая слова, ответили ему. — Ты действительно этого хочешь? — тут же включился в игру парень. — А ты действительно хочешь довыебываться до того дня, пока тебе кто-нибудь не вставит хорошенько? — Неужели ты предлагаешь свои услуги? — с нескрываемой улыбкой продолжал Саша. — Закройся уже или доиграешься, — собирая последнее терпение и пытаясь не повышать голос ответил Андрей. — Оуу… Ты так угрожаешь, что аж хочется не выполнять все твои просьбы, — пониженным «возбужденным» голосом ответил его друг и совершил роковую ошибку — подошел к «Ленцу» сзади и обнял его за плечи, явно издеваясь. Как раз в этот момент последний романтик домыл огурцы и начал отрезать им «хвостики». Жест лучшего друга стал последней каплей в море тупых шуток истинного тролля. Неконтролируемое раздражение начало охватывать его, и резкий громкий звук лезвия ножа, со свей силы ударившегося о деревянную доску, заполнил комнату. — Как скажешь, — сквозь стиснутые зубы, хватаясь за тонкую ниточку последнего самообладания, выдавил из себя Андрей. И тут он резко, уже не сдерживая своего возмущения, бросил нож на стол, развернулся на сто восемьдесят градусов и поволок Сашу к столу, держа того за шиворот рубашки (подаренной им же на прошлый день рождения друга), пока сконфуженный парень не уперся в покрышку еще не накрытого стола без скатерти. Все, что смог сделать откровенно офигевший от поведения друга парень, это поднять брови. На максимум. Но тот, кажется, не заметил этого (или старательно сделал вид), развернул Сашу к стене лицом, чтобы он смог полюбоваться строгими обоями золотистого цвета, и, надавив на плечи со всей силы, уложил друга на стол. Только тогда Андрей заметил, что до сих пор держит огурец в левой руке, поэтому через пару секунд он уже лежал на краю стола. А парень тем временем, не одумавшись и не дав одуматься Саше, быстро и ловко расстегнул пуговицу темных плотных джинс. За пуговицей последовала молния, после чего сами джинсы были нагло и уверенно сдернуты вниз вместе с боксерами. Где-то на этом моменте Саша начал приходить в себя. На самом деле, он ожидал чего угодно, но только не этого. И причина тому была убедительна: его друг — абсолютный гомофоб, который и мысли о возможности взаимоотношений между парнями допустить не мог, ни то что намека. И вдруг он (он!) так безапелляционно нагибает и укладывает своего лучшего друга на стол. Остатки адекватного мышления подсказывали Саше, что надобно начинать сопротивляться, однако парень до сих пор находился в ступоре, да и выпитый алкоголь не способствовал быстрому принятию решений. Поэтому когда в него ввели в него один палец, обильно смоченный слюной (ни о какой смазке в случае с Андреем и речи идти не могло; таких вещей попросту не было в его доме), парень всего лишь сжал руки в кулаки. — Х…хэй!.. Ты чего? — первое, что сказал Саша по этому поводу. Его голос дрожал, видимо, страх неизвестности и непонимания начал проникать в него. — Ну сам же напросился, вот и получи, — слишком спокойно ответил Андрей. Недавнего гнева как и не было вовсе. — Слушай, не надо так шутить, ладно? — отчаяно пытался разобраться в ситуации Саша. Только вот последний романтик не шутил. Наверное, он не умел так. Так, как его друг: шутить и троллить всех подряд, не задумываясь о последствиях, и жить по принципу «не стоит париться о проблеме, если ее еще нет». Это и пугало больше всего. Он не шутил. Вот только Андрей ничего не ответил, а молча добавил еще один палец. Теперь становилось больно. Хоть алкоголь и придавал расслабленности, но он же не напился до безпамятства! Пальцы продолжали ритмично двигаться, с каждым разом проникая все глубже и глубже. Наконец Саша не выдержал, издав короткий и глухой стон, и поддался навстречу, увеличивая глубину проникновения. «Значит, не против», — промелькнуло в голове Андрея, и он со спокойной совестью задрал рубашку свободной рукой и дотронулся губами к копчику. Шерхавыми и суховатыми губами он прикасался к белой коже, покрывая ее почти невесомыми поцелуями и поднимаясь вверх по позвоночнику. Дальше Андрей выпрямился, опустился на колени, прижал все еще сжимающей рубашку рукой парня к столу и укусил за ягодицу. Тот дернулся от неожиданности, но парень стал зализывать место укуса, при этом резче проникая пальцами и иногда останавливаясь, чтобы развести их в стороны. Стоны Саши сталовились все громче и увереннее — он был возбужден и не пытался скрыть этого. — Уже не терпится, педик? — Андрей сказал это с привычной дружеско-подъебной интонацией, которую так любил Саша. — Иди в задницу, — так же наиграно обиженно ответил тот. — Как скажешь, малыш. «Так вот в чем дело: отомсить, значит, за Славу решил», — начал думать Саша. Но закончить мысль ему не дали, отвлекая резко выведенными пальцами. Он ощутил какую-то неприятно тягучую пустоту в заднице. Но не надолго: что-то очень холодное и немного влажное прикоснулось ко входу. Саша хотел было спросить: «Что за..?», но вторая рука Андрея переместилась на поясницу, надавливая и заставляя прогнуться. «Просто расслабься», — дал себе мысленное указание вновь напрягшийся от непонимания парень и всеми силами старался сконцентрироваться, чтобы выполнить его. Трехсекундного успеха вполне хватило Андрею, чтобы протолкнуть этот непонятный предмет вперед на пару сантиметров. Мышцы ануса рефлекторно сжались, не давая войти глубже и причиняя боль своему хозяину. Саша всеми силами пытался подчинить их себе, но они не слушались. Его друг решил никуда не торопиться, не прибавляя силы напора, но и не сбавляя. Несколько минут, и черноволосый парень перестал дергаться. Это стало сигналом для продолжения, чем воспользовался второй парень, проталкивая предмет глубже. Войдя наполовину он приостановился, но, убедившись что все в порядке, протолкнул его до конца. Первая боль утихла, но вернулась скоро. В то время, пока Андрей пытался всунусь что-то холодное в него до конца, Саша думал, что его разрывает на части. Да, он ожидал, что будет неприятно. Да, он предпологал, что будет больно. Но не настолько! Недавние сладкие стоны превратились в болезненные крики, которые он пытался заглушить, закусив большой палец своей правой руки. Когда он немного отошел и расслабил мышцы тела (почему-то особенно заболел пресс), то решил озвучить незаданный вопрос: — Что за… фигня… а? — дыхание от нервных судорог сбилось ко всем чертям. — Огурец, — со смехом в голосе ответил Андрей. Эта ситуация его забавляла, а картина, представленная его взору, была и впрямь неподрожаемой: его лучший друг лежал на его обеденном столе с огурцом в заднице. — Ч…Что!? Что, блять? — Саша был явно поражен услышанным, но его друг только рассмеялся и принялся двигать предмет внутри. Саша хотел еще повозмущаться, но не успел. Мышцы не до конца привыкли к таким пыткам, да и пупырышки на огурце не доставляли особого удовольствия, задевая и царапая кольцо мышц при движении. Но через пять минут боль стала привычной, и парень попытался даже получить удовлетворение от происходящего. Конечно, резкая боль вначале мигом уничтожила всякое возбуждение и перевела эмоции в другое направление, но сейчас Саша пытался наверстать упущенное, томно постанывая в такт движениям. Если бы он видел картину со стороны, то наверняка заржал бы. Вот и Андрей долго не выдержал, с легкой улыбкой высунув огурец и отбросив его на пол в сторону мусорки. Звук расстеривающего ремня дал понять Саше, что это еще не все. Подтверждение догадки не заставило себя ждать: теперь ко входу прижималось что-то не просто теплое, а по сравнению с холодным огурцом просто обжигающе горячее. Опять дав себе мысленное приказание расслабиться, Саша устроился поудобнее на столе, распластавшись и расслабив мышцы спины. Андрей входил медленно, начиная чаще и прирывистее дышать от резкой узости вокруг его самой чувствительной части тела на данный момент. Он вошел до конца и остановился. Сделав небольшую передышку, парень начал двигаться: сначала аккуратно, а потом увеличивая амплитуду движений с каждым разом. Под конец он просто вбивался в стонушего парня резкими рывками. Надолго его не хватило, но кончать в друга он не осмелился, поэтому чувствуя близость разрядки он, не теряя ни времени, ни скорости, вынул член и стал водить по нему рукой. Пару движений — и по ней стекает сперма, а по кухне разносится стон наслаждения. Не сказав ни слова, Андрей после небольшой паузы направился в ванную помыть руки. До Саши доносились звуки струящейся воды, но парень не рисковал шевельнуться или поняться. Он так и остался лежать, пытаясь восстановить дыхание. В таком неизменившемся виде его и застал Анрей, уже успевший привести себя в порядок и вернуться. Говорить не хотелось, поэтому он просто подошел к парню, потянул его за плечи, взял на руки и отправился в спальню, локтем выключая свет, а ногой открывая двери. Как только Саша оказался на кровати, то моментально уснул. Вымотался. А вот Андрей, посмотрев на друга и нежно поцеловав спящего в скулу, все никак не мог уснуть. Он смотрел в потолок и задавался вопросом: "И что это значит?", на который не мог ответить. "Завтра будет видно", — подумал он и развернулся на бок, прикрыв глаза.